Глава 40. Обстоятельства непреодолимой силы

          Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2017/11/12/169


          «– Дурацкий план...
           – Я знаю. Так вы со мною?
           – Естественно».
          Андрей Белянин. «Казак в раю».


        « – Ну что, сразу хочешь умереть или помучиться?
           – Лучше, конечно, помучиться».
         (с) «Белое солнце пустыни».


          Саунд: Two Steps From Hell – «Great spirits» – album «Dreams & Imaginations».


          Когда асы спустились в Хранилище, там уже всё было кончено. Их взору предстала зловещая картина: повсюду лежали трупы асгардийских воинов, застывших в неестественных позах, в которых их настигла ледяная смерть. От самих йотунских лазутчиков осталась лишь горстка пепла. Их уничтожил самый свирепый стражник во всех Девяти мирах – гигантский бронированный воин, выкованный когда-то Одином для охраны реликвий Асгарда. Против его магического огня не было спасения никому – ни богу, ни человеку.

          Услышав, что во дворец проникли ледяные великаны, гости в панике начали покидать Валаскьяльв и спешно разъезжаться по домам. Бифрёст не переставал мерцать, подобно маяку в ночи, перемещая ванов, альвов, цвергов и других гостей Асгарда в свои миры. Беззастенчиво расталкивая друг друга локтями, именитые вельможи стремились поскорее оставить Золотой город, от греха подальше.

          Коронация была сорвана.

          Фенрир сидел на ступенях террасы пиршественного зала и с грустью смотрел на зажатый в руке плод золотисто-розового цвета с бархатистой тонкой кожицей. Эти фрукты в изобилии были рассыпаны по полу, заваленному обломками дубовых столов и скамей, усыпанному осколками битой посуды, вперемешку с тем, что осталось от обильного угощения, приготовленного для многочисленных гостей.

          Он поднес фрукт к губам – кажется, он назывался персик – и, прикрыв веки, блаженно вдохнул тонкий, сладковатый аромат, так напоминавший запах кожи принцессы, будораживший и пьянивший его воображение. След аромата, всё еще очень яркий, звал волка в сторону покоев принцессы. Фенрир и думать забыл, что всего час назад искал любой повод, чтобы поскорее сбежать отсюда в библиотеку, где его с нетерпением дожидался Фроде.

          Фамильяр ясно понимал, что ему не следует думать о Сигюн по одной простой причине: она – принцесса, а каждой принцессе, как известно нужен принц. Фенрир никогда не был принцем, не был он ни асом, ни ваном, ни человеком даже. Он был зверем, хищником, родившимся в мире, где место под солнцем добывается силой. Его жизненный путь мог стать очень коротким, как вспышка, если бы не черноволосый маг из числа тех, кого варги называли «богами». Волею священных норн и неожиданным решением этого самого мага маленький волчонок нашёл свой дом в мире двуногих существ, которых его соплеменники всегда считали своими заклятыми врагами. И хотя большинство асов относились к нему с агрессией, Фенрир быстро научился не обращать внимания на их опасливые взгляды. Ему не было никакого дела до них. Волчье сердце билось только ради одного аса – ради Локи, заменившего ему семью. И никто не мог потеснить его там. Так думал Фенрир до сего дня, пока не утонул в бирюзовом омуте глаз Сигюн. Мечты о девушке, о её улыбке, что озаряла тронный зал ярче любого золота, согревали душу волка, вытеснив из его разума на какое-то время мысли о блудном боге, плутавшем в волчьем обличии неизвестно какими тропами междумирья в поисках своей возлюбленной.

          Фенрир так погрузился в свои размышления, что вовсе потерял связь с реальностью и словно бы ничего не замечал вокруг себя. Закрыв глаза и блаженно улыбаясь, волчонок сидел в самом эпицентре бушующего катаклизма, имя которому было Тор Одинсон.


          Саунд: Two Steps From Hell – «Whats happening to me» – album «Arhangel».


          Небо над Асгардом затянуло грозовыми тучами. Ураганный ветер гнул верхушки деревьев. Белые вспышки молний пронзали небосвод, озаряя трапезную желтовато-голубым светом. Величественная игра стихий была поистине захватывающим зрелищем и явно свидетельствовала о том, что бог грома в ярости.

          Разгромленный пиршественный зал напоминал поле боя. Глубоко уязвленный происшедшим, громовержец чувствовал себя обманутым. Он так ждал этого дня, который должен был стать днём его триумфа. И вот теперь ждать стало нечего. Поначалу громовержец пытался привести себя в порядок, успокоить свои чувства и мысли. Но получалось из рук вон плохо. Как успокоить ярость первозданной стихии? Только лишь дать ей волю, дабы она перестала терзать самого громовержца. Разгромив всё, что было возможно, в пиршественном зале, Тор в исступлении что-то кричал о предательстве, о необходимости объявить войну йотунам и немедленно выступить в поход по горячим следам, чтобы уничтожить Йотунхейм, смести с лица земли этих «злобных тварей».

          Громогласный голос Тора вырвал Фенрира из страны радужных пони, где он пребывал последние полчаса. Волк открыл полные хаоса глаза и упёрся взглядом в разгневанного громовержца, который остервенело метался от стены к стене в тщетной попытке найти, на чём бы еще выместить своё отвратительное настроение. Осторожно отложив в сторону персик, фамильяр с трудом сфокусировал взгляд на боге грома. «И за этого сумасшедшего берсеркера выходит замуж самая красивая девушка Ванахейма», – не преминул встрять ехидный внутренний голос. Фенрир потряс головой и велел голосу заткнуться. Не трудно понять, что хорошего настроения у него не прибавилось. Напротив. Появилось желание напиться. В слюни. В сопли. В хлам. Окинув взглядом пиршественный зал, он с сожалением констатировал, что вокруг не осталось ни одного целого кубка, ни одной целой бутылки вина или бочонка браги – лишь хмельные лужи, в которых плавали осколки разбитых драгоценных кубков.

          Фенрир тяжко вздохнул и, подняв валяющееся рядом яблоко, вгрызся в него так, что сок брызнул в разные стороны. Наверно, будь у него хвост, он бы сейчас нервно дергал кончиком, выражая своё крайнее раздражение.

          Внезапно на пороге пиршественного зала появился Один. А следом за ним –друзья Тора - неразлучная троица весёлых раздолбаев, таких же, как и сам наследник. Оглядев разрушения, причинённые несостоявшимся правителем Девяти Миров, царь сокрушенно покачал головой и произнес:

          – Угомонись, сын! Твой трон никуда от тебя не денется. Веди себя достойно будущего владыки, а не словно капризное дитя, у которого отобрали любимую игрушку.

          – Но, отец! Ты сам сказал, что это измена. Ледяные великаны первыми нарушили мирный договор. Мы должны немедленно объявить им войну!

          – Не было никакой измены, Тор. Это всего лишь одиночки. Я обязательно выясню, каким путем они пробрались в Асгард. У нас с Йотунхеймом мирный договор, и нет никакой необходимости развязывать войну и проливать невинную кровь

          – Невинную? С каких это пор гнилая кровь этих монстров стала невинной?! – рявкнул Тор, за спиной громовержца явственно грянул гром и полыхнули молнии. – Разве не ты нас учил: вот – асы, вот – йотуны. Своих защищать, чужих – убивать! Так всегда было в нашем мире!

          Единственный глаз Одина устало остановился на перекошенном от злости лице старшего сына, который едва не рычал, гневно глядя на отца.

          – Это моя вина, что я воспитал вас в презрении и ненависти к йотунской крови. Знай, Тор, не все йотуны – злобные чудища, пожирающие асгардских младенцев. Как и не все асы – защитники Мирового Древа. Запомни это. Ты поклялся хранить мир и забыть о собственных амбициях. Ярость – плохой советчик для будущего царя.

          Слова Одина ушли в пустоту. Сын не услышал его, а если и услышал, то не прислушался.

          – Когда я стану царем, то истреблю всех йотунов! Я уничтожу их мир до последней льдинки! – голос Тора зазвенел, вещая о приближающейся буре, обычно кристально-голубые глаза подёрнулись пеленой ярости.

          – Ты пока не царь, чтобы объявлять войну, – единственный глаз Одина потемнел от гнева. – И возможно, никогда им не станешь. Мудрый царь никогда не ищет войны. Во всей Вселенной нет никого опасней человека, ослеплённого безрассудными желаниями.

          Они стояли напротив друг друга, оба взвинченные до предела. Один был разочарован поведением своего наследника, он до последнего надеялся, что сын повзрослел и поумнел, когда на самом деле тот так и остался маленьким, вспыльчивым, опрометчивым ребёнком. Тор не готов к власти. Ещё нет.

          – Я родился, чтобы править, ты сам говорил! – запальчиво, с обидой выкрикнул Тор.

          – Мало родиться царем – им нужно стать! Нужно быть правителем по сути своей, а это огромный труд и ответственность. А ты, как я вижу, не способен ни к тому, ни к другому!

          Последние слова Один буквально выкрикнул в лицо сыну, схватив того за плечи и хорошенько встряхнув. А затем, отстранившись, резко развернулся и вышел из зала. Троица воинов молча расступилась, давая пройти Всеотцу. Он шёл, тяжело ступая, как будто все девять миров давили на его старые плечи. Едва только тяжелые двери сомкнулись за спиной царя, наследник престола, дрожа от ярости и переполнявших его чувств «все-предатели-ненавижу-уничтожу», выкрикнул вслед отцу, в глубине души надеясь, впрочем, что тот его уже не слышит:

          – А ты только и можешь, что болтать! Старый дурак!


          Саунд: Two Steps From Hell – «Rising darkness» – album «Shadows and Nightmares».


          Фенрир, бросив грызть яблоко и чуть подавшись вперед, внимательно прислушивался к словесной перепалке отца и сына. Романтический туман, окутывавший разум волка, рассеялся. Он мог бы легко дотянуться своей магией до разума Тора и попытаться утихомирить его. Но ведь волк был не просто другом младшего асгардского принца, он был его фамильяром, долг которого защищать интересы своего хозяина. Правда, это никогда не мешало ему оставаться одиночкой себе-на-уме и принимать собственные решения. И вот теперь у него начал созревать новый хитроумный план. Если Тор не станет царем, то откроется дорога к трону для младшего сына Одина, для Локи. Всё складывалось тихой мозаикой в картинку. Нужно только немного дожать старикана. Закрепить, так сказать, результат. Сделать так, чтобы он окончательно убедился в том, что Тор не готов принять власть, что он не мудрый царь, а заносчивый и недальновидный юнец, гораздый лишь убивать, девок лапать да выпивку галлонами хлестать. Непокорность сына откроет Одину его единственный глаз, и он повременит с коронацией, а то и вовсе отменит её.

          Фенрир поднялся и осторожно подошел к Тору, пыхтевшему, словно перегревшийся котел. Разъярённое выражение лица престолонаследника не сулило ничего хорошего любому, кто мог оказаться на его пути. Говорить с ним сейчас было, как по клинку ступать, и волчонку следовало быть очень осторожным в словах, чтобы использовать слабости громовержца на пользу Локи.

          – Ты прав, брат, – вкрадчивым голосом начал хитрец, улыбаясь тихой, почти благообразной улыбкой сомкнутыми губами, делавшей его лицо приятным и добрым. – Город богов в опасности. Отец не понимает этого. Он устал и не хочет ввязываться в новый конфликт. Но мы должны выяснить, каким образом ледяные великаны пробрались в Хранилище. Лафей бросил вызов Асгарду и должен быть призван к ответу. Отсиживаться во дворце тебе нет никакого резона. Это непростое решение. Но на то ты и наследник престола, чтобы принимать такие решения самостоятельно.

          Фенрир говорил спокойно, мягко, ласково. Как с капризным ребенком. Тор, гнев которого слегка охладился, усмирённый бархатным, обволакивающим голосом Локи и его словами, созвучными внутреннему настрою самого громовержца, внезапно обернулся с решительным видом и хлопнул лжебрата по плечу.

          – Решено! Мы все идём в Утгард!Нанесем визит Лафею в его замке. Ты ведь со мной, брат?

          Фенрир выдержал испытующий взгляд громовержца и с улыбкой воспринял внушительный хлопок по плечу, хотя внутренне содрогнулся – он собирался спровоцировать поход Тора в Йотунхейм, но вот личное участие в этой самоубийственной авантюре в его планы не входило. Волчонок намеревался отделаться от Тора и его приятелей и наконец-то отправиться к Фроде. Ему не пришло в голову, что Локи постоянно сопровождал старшего брата во всех его авантюрных походах. Но отступать было поздно.

          – Конечно, разве могу я отпустить тебя одного, – заставив себя радужно улыбнуться, ответил Фенрир, но на душе у него скребла целая стая кошек, сбежавших из повозки Фрейи.


          Саунд: Two Steps From Hell – «Am i not human» – album «Invicible».


          Всё, что произошло позже, волчонок вспоминал, как страшный сон. Их вылазка в Йотунхейм была глупой, опасной и почти что самоубийственной. Хеймдаль, проморгавший появление йотунов в Асгарде и жаждавший реабилитации, безропотно открыл Радужный Мост в самое сердце мира ледяных великанов – в его столицу Утгард. Маленький отряд безумных храбрецов появился прямо в ледяном дворце, пред ясные, алые очи самого Лафея.

          Царь йотунов, склонив голову к плечу, рассматривал непрошенных гостей, как экзотических насекомых, пришпиленных булавками, но всё ещё трепыхающихся. Горя праведной жаждой мести, Тор, закусив удила, задавал Лафею один нелицеприятный вопрос за другим, не обращая внимания на Фенрира, пытавшегося спасти положение, являя из-за братского плеча чудеса мимической эквилибристики и добрых намерений. В конце концов терпение великана лопнуло. Взаимный обмен оскорблениями привёл к тому, чего так жаждала мятущаяся душа Громовержца. Разъяренный Лафей натравил на асов свою охрану, и завязался бой, не на жизнь, а на смерть.

          У Фенрира не было абсолютно никакого опыта участия в сражениях. Он понимал: игры закончились, и спровоцированная ими битва может оказаться для него первой и последней. Но кем-кем, а трусом волчонок никогда не был. В нём заговорил древний дух его волчьих предков, которых даже бесстрашные асгардийские воины прозвали «духами, несущими смерть». На ходу вспоминая подсмотренные у Локи боевые, атакующие и защитные заклинания, Фенрир приготовился к атаке. Но к его удивлению, тело принца словно зажило своей собственной жизнью, практически отключив сознание волка. Повторяя давно известные, заученные до автоматизма приёмы, Фенрир легко и грациозно, словно исполняя какой-то замысловатый танец, уворачивался от выпадов тяжеловесных, неповоротливых великанов, используя всю силу и ловкость молодого тренированного тела Локи. Зажав в обеих руках тонкие длинные кинжалы, гибкий и проворный от природы, Фенрир волчком вертелся в самом центре битвы, не тратя силы на блокирование тяжелых ударов ледяных мечей йотунов. Опьянённый битвой, он шёл на опасное сближение с противником, молниеносным ударом втыкая тонкие клинки в разрисованные ритуальными татуировками, обнажённые тела ледяных великанов. Необученный волчонок, чья сила пробудилась всего-то пару месяцев назад, без видимых усилий черпал магическую энергию Локи, направляя её в нужное русло, в то время как сам принц потратил века на то, чтобы научиться удерживать её в себе и управлять ею.

          Бой продолжался уже больше часа. Шестёрка друзей отчаянно сражалась со смертельно опасным противником, спина к спине. Пространство вокруг было усеяно мёртвыми телами йотунов, но, несмотря на это, с каждой минутой число нападавших росло, словно они вырастали из окружающих скал. Тор видел следы неподдельной усталости на лицах друзей, кое-кто из них был серьёзно ранен. Они перестали усмехаться и пускать остроты в адрес своих противников, а только яростно сражались, не растрачивая впустую тающие силы. Нужно было сворачивать битву, отступать и возвращаться в Асгард, пока не стало слишком поздно.

          Фенрир использовал каждое отпущенное мгновение, чтобы защитить себя, швыряя в развороте одной рукой сразу несколько клинков, и одновременно, с раскрытой ладони другой руки – жидкое зелёное пламя, поражая нападающих в радиусе нескольких метров вокруг. Только один раз он допустил ошибку. Огромный йотун, почти в два раза больше Фенрира, сделав обманный выпад, чуть было не перерубил его пополам огромным ледяным клинком. Только чудом волчонку удалось уклониться, и уже падая, он воткнул кинжал в лодыжку нападавшего, провернув его и перерезав тому сухожилие. Упав на одно колено, с яростным рыком, йотун опёрся на клинок, а свободной рукой ухватил Фенрира за предплечье. Оба они с одинаковым удивлением увидели, как из-под пальцев великана, сжимающих руку принца, по коже последнего расползается синева, и змеятся бугристые татуировки, как у заправского йотуна. Фенриру стало страшно. Он знал, что йотуны просто пропитаны тёмной магией, и первая мысль, мелькнувшая в голове, была о том, что ледяной великан заколдовал его.

          Но времени размышлять над странным превращением не было. Первым опомнился волчонок. Секундного замешательства противника ему хватило, чтобы одним взмахом кинжала перерезать йотуну горло. Поверженный великан, разжав пальцы, мешком упал к его ногам. Тяжело дыша, волк смотрел на руку, с которой постепенно сходила странная синева.

          Внезапно Фенрир скорее угадал, чем почувствовал, что приближается что-то по-настоящему страшное. Лёд под ними задрожал и затрещал, сверху обрушивались шапки снега и обломки скал.


          Саунд: Two Steps From Hell – «Archangel» – album «Archangel».


          – Все ко мне! – истошно закричал Тор.

          И в этот момент появилась отвратительная, вся в чешуе и острых шипах, зубастая тварь, огромная настолько, что одной своей лапой могла раздавить весь маленький отряд асов, оставив от них только мокрое место. Одолеть её было невозможно, и воины дружно, со всех ног, бросились бежать. Но этот йотунский ящер передвигался с поразительной быстротой. И когда уже казалось, что спасения от неминуемой смерти нет, с чёрного неба обрушился сияющий Радужный Мост, принеся вместе с собой гарцующего на восьминогом коне Одина. Одним залпом Гунгнира Всеотец отправил йотунхеймского монстра к праотцам.

          Бой был прекращён. Царь Асгарда, окинув сбившихся в кучку воинов холодным, как вьюга, взглядом единственного глаза, отвёл в сторону появившегося внезапно Лафея и что-то долго говорил ему голосом, в котором явственно звенел металл. Всё это время Тор, мучаясь от холода и полученных ран, понуро стоял рядом с теми, кого поднял на этот бессмысленный бой, и кто погиб бы по его вине, не приди отец на помощь. Лафей спорил с Одином, не желая отпускать асов, считая их своим военным трофеем и требуя от царя достойного наказания для нарушителей перемирия, виновных в гибели его подданных. Всеотец вынужден был пригрозить началом вооруженного конфликта между их мирами. И царь ледяных великанов уступил, скрипя зубами от ярости, понимая, что йотунам, ослабленным без Ларца Вечных Зим, не выстоять в новой войне против вооружённого до зубов Асгарда.

          Золотой луч Бифрёста унес Одина и измотанных, еле держащихся на ногах, воинов домой. Но как только их ноги коснулись поверхности Радужного Моста, царь дал волю своему гневу. Таким разъяренным ни Тор, ни его друзья никогда его не видели.

          – Тщеславный и жестокий мальчишка! – бушевал Один, не давая сыну даже слова вставить. – Ты нарушил не только мои запреты, ты нарушил перемирие с Йотунхеймом, рисковал жизнями своих друзей! Сколько ещё раз я должен повторять тебе, что ты – мой преемник, наследник трона, и любое твоё действие может быть расценено, как позиция Асгарда. Твоё поведение достойно не воина, не мужчины, готового принять на себя бремя власти, а заносчивого и горделивого безусого мальчишки. Ты очень разочаровал меня, Тор. Твоё безрассудное поведение – лишнее подтверждение тому, что ты не готов стать царём. Слишком опасно отдавать власть в руки юнца, который не видит дальше своего носа и не в состоянии отвечать за свои поступки! Твоё наказание будет соразмерно твоему проступку!

          С этими словами Один стукнул Гунгниром оземь и, подойдя вплотную к сыну, забрал из его руки Мьёльнир.

          – Слишком долго я смотрел сквозь пальцы на твои опасные выходки, ослеплённый гордостью за твои выдающиеся подвиги, Тор Одинсон! И к чему это привело? Ты посмел не подчиниться воле твоего царя, поставив Асгард на грань разрушительной войны. Данной мне властью я изгоняю тебя в Мидгард и лишаю тебя твоих магических сил. Легко быть божеством среди короткоживущих. Поживи, как они – без магии. Учись у них мудрости и смирению. Ты слишком высокого мнения о себе – пусть жизнь без привилегий исправит твои заблуждения.

          Золотой луч Бифреста подхватил растерявшегося громовержца и в мгновение ока унёс в Мидгард, а вслед за ним Всеотец запустил Мьёльнир со словами:

          – Лишь достойный сможет поднять этот молот, и тогда к нему перейдёт вся сила Тора.

          Глядя на то место, где только что стоял наследник трона Асгарда, Фенрир внутренне ликовал – замысел блестяще удался. Волчонок даже надеяться не мог на такую удачу. Путь к трону для Локи был свободен. Казалось бы, Фенрир должен был быть удовлетворен: коронация сорвалась, наследник изгнан, но червь сомнения исподволь грыз его, не давая покоя. Как отреагирует младший принц, узнав, – а в том, что он узнает, волчонок ни секунды не сомневался, – что его фамильяр нарушил все мыслимые и немыслимые запреты, самовольно открыл портал, подвергнув опасности весь Асгард, спровоцировал Тора на самоубийственную вылазку, а самое главное – по уши влюбился в любимую девушку Локи. Обладающий особым звериным чутьём на неприятности, Фенрир чувствовал, как тучи над его головой всё сгущаются и решительно становятся темнее. Не миновать ему хозяйского гнева и хорошей трёпки. Эти невеселые думы отразились на выразительном лице принца, широкие брови нахмурились. Для окружающих казалось – Локи скорбел о Торе. Но при всём своём артистизме Фенрир не был уверен в том, что ему удастся изображать печаль по изгнанному брату на глазах у всего асгардского двора. И поэтому, как только Один, не глядя ни на кого, покинул обсерваторию Бифреста, Фенрир со всех ног бросился в книгохранилище к заждавшемуся его Фроде.



Следующая глава: http://www.proza.ru/2017/12/03/1503