Неудачная шутка

   Матрос Витя Люська, радиометрист штурманский, был мал, худ, подвижен, сообразителен и, самое главное, имел в голове мозги. Он один из первых сдал экзамен на допуск к самостоятельному обслуживанию своего заведования. А таких на флоте любят, ценят и уважают.

   И все у него как будто бы хорошо… Но вот фамилия, прямо скажем, не мужская. И никто: ни в детском саду, ни в школе, ни, тем более, на корабле, его по имени не звал. Люська, как не крути, Люська и есть.

   Служба его не обременяла. Через год на его погонах появилась одна лычка, через полтора — две, потом три, а домой уходил с одной широкой, — главным корабельным старшиной. Но это все потом. Сейчас он молодой матрос, без прав, лишь с одними обязанностями.

   По команде «Отбой» моряки аккуратно складывают на баночку (табурет) в строгой последовательности свое рабочее платье, тельняшку и форменный воротничок. Носки, постиранные в обязательном порядке, вешают на перекладину, а прогары (рабочие ботинки), чистые и надраенные до блеска, ставят у рундука.

   Когда Люська засыпал, дневальный по кубрику, а это входило в его негласное правило, клал поверх его воротничка огромного размера женские трусы, а на них, не менее огромный бюстгальтер. Перед подъемом все это убиралось и пряталось. Так повторялось изо дня в день. Люська об этом ничего не знал. А всем было весело. На службе веселого мало, а тут такой случай!

   Как-то старшему помощнику не спалось и чтобы чем-то себя занять, он решил обойти жилые помещения, посмотреть порядок, да и вообще чем занимается личный состав после отбоя.

   Очередь дошла до кубрика радиотехнической службы. Спустившись по трапу и выслушав доклад дневального, старпом пошел по помещению. Дойдя до койки, где спал Люська он встал как вкопанный.

   - Что это? — он поднял бюстгальтер крюком, без которого не ходил по кораблю, выворачивая им шхеры моряков. Чем еще можно залезть в укромные места, где матросы прячут все что угодно?

   - Нижнее белье матроса Люськи, — дневальный, уже прослуживший полтора года и мог свободно общаться с высоким начальством, обнажил в улыбке зубы.

   - И он это снимает на ночь? — поддержал старпом шутку.

   - Так точно!

   - А дежурная служба ходит всю ночь от всего этого в возбужденном состоянии?

   - Поначалу да. Но уже привыкли.
   - Сейчас все это соберешь и отнесешь ко мне в каюту.

   - Вас это тоже заинтересовало?! — хмыкнул дневальный.

   - Один наряд вне очереди, — нежно, почти по-отечески произнес старший помощник, не поворачивая  головы.

   - За что? — возмущенно спросил дневальный.

   - Три наряда вне очереди, — теперь в голосе старпома звучали нотки раздражения.

   - Есть три наряда, — обиженно выдавил матрос.

   - Вот это уже по-военному. А за то, товарищ матрос, что позволяете себе непристойно шутить с командованием корабля и панибратски с ним себя вести. Понятно? Исполнять! — и старпом пошел дальше по кораблю.

   На утреннее построение старший помощник вышел в перчатках, неся в руках женское белье. Экипаж на это ответил дружным раскатистым хохотом.

   - Отставить смех! После подъема флага команде построиться на юте. Говорить буду. Возможно, долго. И, несомненно, матом. Отдельные, могут прямо сейчас начинать завидовать мертвым. Время вышло, товарищ капитан-лейтенант, — прервал старпома дежурный по кораблю.

   - Командуйте!

   - На флаг и гюйс, смирно! — торжественно выкрикнул дежурный, — Флаг и гюйс поднять! — взоры личного состава устремились на трепещущий на ветру флаг, — Вольно! Команде построиться на юте!

   Когда экипаж построился на юте, и наступила тишина, старпом начал свою повествовательную речь в очень спокойной форме, что не предвещало ничего  хорошего.

   - Обходя сегодня ночью корабль, я обнаружил, что    в радиотехнической службе служат одни извращенцы, более того, — голос его с каждым словом креп, — фетишисты, во главе с их начальниками! Так, начальник РТС? Или вы, как всегда, не в курсе, как и ваши старшины команд? — Старпом даже не кричал, он уже визжал, — Святыми стали?! Я для вас поищу иконописца! Пусть намалюет. Вот только кто на ваши рожи молиться будет, не знаю. Что, в кубрик к народу боимся спускаться?! Вот, полюбуйтесь, — он швырнул в сторону начальника РТС трусы и бюстгальтер, — на баночке матроса Люськи поверх формы лежало все это. А дневальные в возбужденном состоянии несут свое тяжкое бремя, подрывая здоровье. У них либо яйца лопнут, либо сердце раньше времени остановится  от переизбытка чувств. Я правильно говорю, доктор, или нет? — видно в мозгу у него зрел план по привлечению начмеда. — Что такое? Что случилось, товарищ начальник радиотехнической службы? Противно это в ручки брать? А после ресторана чужих баб не противно по подъездам мацать и лазить к ним в трусы? Тогда не понимаю вас. Теперь слушайте меня товарищ, с позволения сказать офицер, и запоминайте: с вечерним докладом представить мне список всего подчиненного вам и в тоже время распущенного личного состава. Потрудитесь в него включить себя и ваших доблестных помощников мичманов.  Теперь в вашем подразделении не будет Ивановых, Сидоровых, Залищуков, Осмоловских и прочих, только Машки, Люськи, Маринки, Ленки и так далее. Над этим я поработаю. Ясно? Не слышу?

   - Так точно, — выдавливает из себя начальник РТС.

   - Помощнику по снабжению, — старпому явно нравилась собственная фантазия, — выяснить в ближайшем магазине стоимость вот такого женского белья, — он тычет пальцем, — и вместе с баталером вещевым обмерить личный состав РТС. Я подчеркиваю, весь. И все это тоже представить мне на докладе. Финансисту, — старший помощник нашел глазами маленького кряжистого мичмана, — составить ведомость и по ней вычесть из заработной платы всех этих недоумков стоимость так полюбившегося ими женского белья. А вы, помощник, на эти деньги все это закупите и раздадите под роспись. Что-то не вижу нашего неунывающего начмеда. Устал, наверное, сильно и не слышал команды «Большой сбор». Дежурный, пошли кого-нибудь, пусть разбудят его и принесут сюда.

   - Почему обязательно спит? — возмущается  доктор, — Чтобы быть на виду, непременно надо вставать напротив вас?

   - Этим вы окажите мне большую честь. А теперь слушайте меня и повинуйтесь. Вам надлежит до вечера осмотреть вышеуказанный личный состав, оценить их психическое состояние и сексуальную ориентацию. И сделать это фактически, а не заняться отпиской. Все это зафиксировать в медицинских книжках, которые принести мне в каюту. А вечером мы с вами сядем и посмотрим вашу  работу.

   - У меня сегодня сходная смена, — лепечет доктор, понимая задним местом, что берега ему не видеть как собственного затылка.

   - Вы меня иногда поражаете, товарищ старший лейтенант. У меня к вам сразу же возникнет масса вопросов. Сложных вопросов. На них отечественная медицина  пока не знает ответов. Поэтому наша дискуссия может затянуться до утра. Прошу сейчас всех обратить внимание на физиономию нашего Эскулапа. Сколько в ней недовольства и ненависти ко мне, — экипаж наконец взрывается долго сдерживаемым веселым смехом, — Отставить смех. Человеку и так больно. Кроме всего прочего он сегодня  не будет отдыхать после обеда. Смирно!!! — заорал старпом как оглашенный, — За злостные упущения в службе, распущенность и отсутствие контроля над распорядком дня объявляю от имени командира корабля радиотехнической службе десять суток организационного периода!! План оргпериода, начальник РТС, мне на стол! А я со своей стороны постараюсь со всеми Ирками, Верками, Наташками и Ларисками в светлое и темное время суток заняться страстной любовью с извращением. Именно такая моя страсть заставит вас полюбить воинскую службу, как мать родную! Вольно!!! Доктор, тебе крупно повезло, — старпому доставляло удовольствие злить начмеда, — Ты только сегодня на берег не пойдешь, а твой кореш десять дней будет загорать на корабле. Разойдись!!!

   Корабль снова накрывает мощная волна смеха.

   Но одни смеялись потому, что было весело, а другие от безысходности.