О кране, и не только

      Потёк кран.
      Одинокая женщина преклонных лет меня поймёт. Потёк кран! В субботу! Под вечер! А мужа нет... А дети в России...

      Особи моего пола - непостижимые люди! Женщина может быть хоть семи пядей во лбу, но если потёк кран, она мечется в великом смятении по квартире субботним вечером, и её мучит одна убийственная мысль: - Что делать-то?! -

      Ну да, это я. Та самая, что семи пядей. А вот толку от этих пядей в такой ситуации - ни на грош...

      Но я же не вечный двигатель! Любое движущееся тело от сопротивления воздуха начинает замедлять ход и останавливается. Воздух у меня в доме, по-видимому, особенно плотен, поэтому я довольно быстро скомандовала себе "стоп-стоп!" и обратилась к своей мудрости. Я всегда мечтала быть мудрой, поэтому выращивала её в себе, как цветок в горшке. Вроде каланхоэ. Которым не любуются, а вспоминают о нём только тогда, когда насморк нагрянет.

      Мудрость укоризненно, как слабоумной, показала на телефон.
      Я кинулась к нему, как к Николаю-угоднику, и стала звонить в ЖЭК. К моему радостному удивлению, мне ответил усталый женский голос. Который на мою подхалимски просительную речь тускло ответил:
      - А мастер уже ушёл...-

      - Что же мне делать?.. - горестно, скорее себе, сказала я, чуя подступающие слёзы. Но женщина тоже их почуяла, и предложила, потеплев:
      - Могу дать вам телефон сантехника. Он не наш сотрудник, но люди его хвалят. Попробуйте? -

      Я записала телефон и стала звонить этому хвалёному мастеру. Трубку взяли, и я, торопливо заискивая, описывала собеседнику свою трагедию. Впрочем, какому собеседнику? Я говорила монолог, завершившийся моим адресом. В ответ услышала только:
      - Ждите. Буду. -

      Надежда моя ожила!

                *

      От нервного напряжения у меня, как обычно, проснулся нездоровый аппетит. Я сварила кофе и быстро нажарила мини-оладики. Люблю такие: маленькие, размером со спичечный коробок.
      Знаете, что такое оладьи для хозяйки-одиночки? Это тесто, замешенное в чайной чашке. Пять минут - и ешь. Даже кофе ещё обжигает.

      Не успела я поесть, как раздался звонок. Я побежала в коридор и открыла дверь...

      На пороге стоял седой Спаситель классически сантехнического вида: небритый, в простецкой куртке, с сумкой через плечо...И с ядрёным запахом алкоголя. А за край его куртки держалась серьёзная девочка лет шести.
      Я молчала в растерянности, и мужчина спросил:
      - Можно? -
      - Можно, можно, - очнулась я, - заходите! -
      Они вошли в прихожую. Мужчина поставил сумку на пол, и наклонился развязать шнурки на ботинках. Вдруг он покачнулся и... упал на четвереньки! Девочка бросилась к нему, и с отчаянной мУкой в голосе вскрикнула негромко:
      - Деда, деда!.. -
      Я ошеломлённо смотрела на них, абсолютно парализованная этой сценой...
      Мужчина попытался встать, но совсем завалился на пол, а девочка судорожно припала к нему, обнимая тонкими ручками, и заплакала, очень тихо, не по-детски.

      Трудно описать шквал моих эмоций, - подходящих слов я не находила...

      - Что с ним? - задала я девочке самый тупой вопрос, на который оказалась способна.
      Она неловко оторвалась от него, поднялась с колен, и в глубоком смущении ответила еле слышно:
      - Он пьяный... -
      Потом умоляюще подняла на меня глаза и сказала:
      - Он хороший!..Он только полежит немного - и встанет!.. -
      Слёзы лились и лились из её глаз, она прислонилась к стене, и стирала их ладошкой...
      Сердце моё, - как оно не разорвалось, не знаю, от вида этого горя! Я осторожно оторвала её от стенки и спросила:
      - Это твой дедушка? -
      Она кивнула.
      - А бабушка дома? -
      - Бабушка умерла... -
      - А папа с мамой где? -
      Она низко опустила голову и ничего не ответила. Я почувствовала, как она замкнулась: нельзя задевать эту тему.

      - Ну ладно, - сказала я, - пусть деда полежит, а мы с тобой подождём на кухне, - что мы в прихожей стоять будем! -
      Взяла её за холодную ручку, - она не сопротивлялась, - и повела на кухню. Она робко огляделась, и я увидела, как она посмотрела на оладьи.
      - Хочешь кушать? - спросила я.
      Она отрицательно покачала головой. Но я засуетилась: поставила греться молоко, варить какао.
      - Знаешь, я голодная, - сказала я, - а в одиночку есть мне так грустно! Видишь, я одна живу. Может, ты поешь со мной? Просто за компанию? -
      Она благодарно вскинула на меня светлые глаза, и слабо улыбнувшись, опять кивнула.
      Я поставила перед ней кружку с какао, себе налила ещё кофе, и мы стали есть так дружно, что засмеялись обе.
      - Какие хорошенькие! - заметила она, деликатно подхватывая маленькие оладики с тарелки.
      - Мне тоже нравятся. Они такие - на один укус! -
      Она была голодна, - я видела, и ела аккуратно, но с аппетитом. Потом встрепенулась и спросила тревожно:
      - А вы? -
      - Так ведь и я ем, - разве ты не заметила? - схитрила я. - Это уже твоя доля осталась! Доедай, а то они холодные станут невкусными. -
      Она доела всё с тарелки, и оглянулась, ища где помыть руки. Подошла к моему текущему крану, и сказала уверенно:
      - Деда обязательно починит его вам! Потому, что он, - старательно выговорила она, - инженер-ас! -
      - Он инженер? - переспросила я, - а почему он чинит краны? -
      - Потому, что он стал пенсионером, и его выгнали с работы, - простодушно и печально сказала она. И мне стало так не по себе от понятной картины вдруг открывшейся семейной драмы...
      - Раз уж мы с тобой посидели вместе за столом, то теперь нам придётся познакомиться! - заявила я ей. - Тебя как зовут? -
      - Тата, - ответила она, и на мой немой вопрос добавила: - Вообще-то меня назвали Татьяной, но когда я была маленькая, то не могла сказать "Таня". Получалось "Тата". Так деда рассказывал. Ему понравилось. Мне тоже! -
      Она посмотрела на меня, и я опять подивилась свету её доверчивого взгляда: это был маленький ангел. Раненый беспощадной бедой, но не утративший своего сияния...
      - Ну, а меня можешь звать Марина Григорьевна! -
      - Ой, а деда - тоже Григорьевич! Олег Григорьевич! - радостно сообщила она.
      - Вот и познакомились, - засмеялась я. - Слушай, а что же мы будем делать с нашим Олегом Григорьевичем? Он же лежит на полу? -
      Тата смутилась.
      - Он одетый. Не замёрзнет... А когда проснётся - не знаю... -

      Что ж, когда нет мужчины, решение приходится делать женщине. Вытаскивать из огня. Пахать. Спасать детей...
      - Сделаем вот что, деточка моя. У вас с дедой кто-нибудь есть дома? -
      - Есть. Рыбки. -
      - И больше никого? -
      - Никого. -
      - Тогда мы с тобой сейчас пойдём спать... -
      - Нет, я ещё не хочу, - слабо засопротивлялась она.
      - А я тебе сказку расскажу! -
      - Сказку? Какую? -
      - Ну, выберем! -
      - А мне деда стихи читает на ночь! -
      - Какие - помнишь? -
      - Да! "Из вереска напиток Забыт давным-давно, А был он слаще мёда, Пьянее чем вино". А ещё - про Федота-стрельца! И про старика со старухой! Они молчали, и не хотели дверь закрыть, и воры съели у них всю еду!.. -
      Боже мой! Да что это за дед удивительный, что знает такие стихи?
      - Он по книжке читает тебе? -
      - Нет, он наизусть рассказывает! -
      Мне хотелось выйти в коридор и посмотреть на сантехника, павшего в беспамятстве в моём коридоре... Но я опасалась тревожить ребёнка.

      Мы с Татой отправились в спальню и устроились на моей кровати. Она, потихоньку осваиваясь, уютно умостилась мне "под крылушко", и я рассказывала ей про Аленький цветочек до тех пор, пока она не уснула...
      Самой мне сон не шёл в голову. Я ещё, ещё и ещё раз обдумывала события этого вечера, и внутри меня творилось что-то, похожее на весеннее томление сердца...
      А ещё у меня в доме, у дверей, валялся, как мешок с зерном, инженер-ас. Олег Григорьевич.
      И текла вода из аварийного крана. Унося, по примете, мои деньги...
      С ума сойти!!!..

                *

      Тата спала. Я уже часа два бессонно ждала хоть какой-нибудь развязки. Философия обычно доводила меня до постели и успокаивала. Но сейчас всё пошло как-то иначе, а умудрённость моя исчезла начисто.

                *

      Внезапно в квартире раздались отдалённые звонки чужого телефона. Его разбуженный хозяин коротко ответил что-то приглушенным голосом, и умолк.
      Я встала и вышла в прихожую. Олег Григорьевич, увидев меня, вздрогнул и спросил упавшим голосом:
      - Где Тата? -
      - Не бойтесь, - шёпотом ответила я, - она спит! -
      Он обессиленно прикрыл глаза, а потом вскинул их на меня и умоляюще проговорил:
      - Простите... Простите ради бога... Это ужасно... Простите!.. -
      
      Теперь я видела, чьи глаза у ангела в моей постели...Светлые, и с такой же мУкой во взгляде...

      - Я не мог Татку оставить... Мы одни... - продолжал говорить мужчина в крайнем смущении, и совершенно не мог решить, что теперь делать.
      Мне было нестерпимо жалко его, и я решилась.
      - Так, Олег Григорьевич. Вы раздевайтесь и ложитесь в гостиной, на диване. А утром почините мне кран. Греметь инструментами сейчас не дам, - ребёнка мне разбудите. Зовут меня Марина. Спокойной ночи! -
      Я вернулась к Тате. И вдруг моментально уснула рядом с ней...

                *

      Утром я проснулась от осторожного позвякивания на кухне. Тихо прокралась в ванную - принять божеский вид, и явилась на место своей аварии. Олег Григорьевич уже спокойно посмотрел на меня и доложил:
      - Всё готово. Это я вас разбудил? Простите за вчерашнее - ещё раз... -
      - Да что вы всё заладили одно и то же! - весело ответила я. - Скажите уже что-нибудь новенькое. Желательно повеселее. -
      - Вряд ли смогу сейчас повеселее, - произнёс он с горечью. - Свиньёй перед вами выступил... -
      - Я забыла. Поверьте. А пока Тата спит, давайте мы с вами по кофейку? -
      - Давайте, - улыбнулся он глазами.
      - А давайте ещё вот что. Давайте попробуем доверять друг другу. Попробуем перестать бояться? -
      Он испытующе посмотрел мне в глаза, и после минутного колебания согласился:
      - Давайте. Попробуем. -

      ...Мы пили кофе с тыквенными пирожками, говорили о том о сём, и я с нетерпением поджидала момента, когда смогу задать ему вопросы, которые вертелись у меня на языке.
      Но тут в дверях появилась Тата, и с улыбкой уставилась на нас. Потом стремительно подошла к деду, ткнулась в его объятие, и сказала мне:
      - Я же говорила!.. -
      - Что это ты говорила, девушка, а ну признавайся! - спросил он у неё.
      - Всё! Всё говорила! - выпалила она радостно...

      И всё это казалось мне какой-то нереальностью, сном!..

                *

      Пирожки улетели со стола в прошлое, и мои гости засобирались домой.
      Перед дверью я спросила у Олега Григорьевича, сколько я должна за работу? -
      И тут он покраснел чуть не до слёз от негодования:
      - Зачем вы так, Марина! Вы мне подарили больше, чем я вам. Татка вон - счастлива. Спасибо вам... А можно... - Он не договорил...
      Ну, а я, как бессловесная овца, стояла неуклюжим столбом и не знала, что делать...

                *

      Закрыв двери за ними, я почувствовала...  такое отчаяние!.. Сидя на своей кухне, я рыдала, оплакивая себя, и ещё непонятно что. И рыдала до тех пор, пока лицо окончательно не распухло от слёз.

                *

      Где-то послышался звонок. Это был не мой телефон. Я вышла в прихожую, - звонок раздавался оттуда. Он не прекращался, и нашёлся... в кармане моего плаща на вешалке! Ничего не понимая, я включила связь...
      - Алло, это Марина? - раздался в трубке голос Олега Григорьевича.
      - Кажется, да! - ответила я в нос.
      - Что с вами? - встревожено спросил он.
      Я молчала, боясь зарыдать опять...
      - Я забыл у вас телефон, Марина, звоню от соседей! -
      И всё-таки я позорно разрыдалась...
      Он замолчал, и сказал:
      - Мы сейчас приедем!.. -

                *

      Через полчаса они... мои нечаянные милые! опять стояли у меня на пороге, во все глаза рассматривая моё зарёванное лицо - и светились. Оба...

      Я сунула этому пьянчуге его телефон и засмеялась, махнув рукой:
      - Растеряха! -
      - Марина Григорьевна, а можно нам прийти к вам ещё? - спросила Тата.
      - Валяйте! Кран-то поломается скоро, наверное! Как думаешь? -
      - Конечно, поломается! - засмеялась она.
      Я протянула ей руки, и мы так обнялись!..
      А Татка прошептала мне на ухо:
      - Это я положила телефон в ваш карман... Я хочу к вам! Только деду не говорите!.. -

      Конечно не скажу! Ни за что!..