Прости, Наташа! Часть одиннадцатая

Прости, Наташа! Часть одиннадцатая

***
Опрос жителей дома № 14.
Первый этаж. Опрашивает Кирилл.
Квартира № 1. В квартире проживает 2 человека.
– Ничего не видела. Чего ходить, чего выискивать.
– А ваш супруг? Разрешите с ним поговорить...
– Не разрешаю.
Дверь захлопывается.

Квартира № 2. В квартире проживает 1 человек.
– Чего вынюхивать. И так всем понятно – укокошила эта ведьма!
– Простите...
– Мачеха! Только я ничего не говорила. Если будешь ссылаться на меня – обвиню в клевете!


Второй этаж. Опрашивает Илья.
Квартира № 3. В квартире проживает 3 человека.
– Яша! Тут за Наташу интересуются! Подойди!
– Чего надо?
– Я из газеты. Нам пришло анонимное письмо, что Наташу убили. Вот, проверяем.
– Чего проверять! Дело ясное, что дело тёмное. Если её убили, кому это на руку? Я спрашиваю! Одному человеку... – и Яша потыкал указательным пальцем в потолок.
– Вы имеете ввиду её мачеху?
– Говоришь, в газете работаешь, а такой несообразительный! А то кого же еще?
Дверь захлопнулась.

Квартира № 4. В квартире проживает 1 человек.
– Слышала, всё слышала. Проходите, молодой человек. Располагайтесь. Чайку не желаете?
– Спасибо, в другой раз.
– А вы из какой газеты?
– Я из Москвы.
– А документы у вас имеются?
– Пожалуйста.
– Я пишу жалобы в местную газету и что? Ни ответа, ни привета! А тут по одному анонимному письму и сразу такой сыр-бор!
– А вы о чём писали?
– Ремонт затянули. Надоели, мочи нет. Зачем мне, скажите, ваш косметический ремонт! Почему трубы менять не собираются, я спрашиваю?!
– Я не могу вам ответить.
– Зачем мне косметический, если трубы все проржавели. Отопление зимой еле-еле. Не нужен мне такой ремонт! Им бы деньги государственные растранжирить. Вот вы в своей газете и пропишите: как местные чиновники бездарно тратят народные деньги. Пропишите?
– Постараюсь, – ответил Илья.
– Ну, тогда, садись и пиши. Вот тебе листок бумаги, ручка.
– Что писать?
– Как что? Если ты пообещал прописать, на что будешь опираться?
– На что?
– На факты. Я изложу факты и свои предложения, а ты запишешь.
– Слушаю.
– Ремонт надо ускорить. Прораб говорит, что рассредоточил бригады на разных участках. Моё предложение от лица жителей дома таково: надо сосредоточить работу всех бригад на одном участке. Закончили ремонт на одном объекте – идите с богом на следующий. А то присылают по одному маляру, по одному электрику. Намусорят в подъезде и вокруг дома, а убирать за собой и не думают. Зачем растащили мусор вокруг дома? А? А затем, чтобы создать видимость бурной деятельности. Вот и копаются тут по одному – видимость обеспечивают. Нагрянет комиссия – а вот, пожалуйста, работа идёт. Пусть один маляр, но ковыряется – шуршит, шумит за троих – на нервы жителям действует. Даже в выходные покоя не было. Пришлось звонить в управу с жалобой. Сейчас по выходным не работают, теперь звонить буду в управу и газету с жалобой, чтобы убрали, наконец, мусор вокруг дома. Не будь этого проклятого мусора – Наташа, поди, жива осталась!
– Это как?
– А так! Она упала на арматуру. Но, скажите на милость, если ремонт косметический, откуда взяться арматуре?


Третий этаж. Опрашивает Василий.
Квартира № 6. В квартире проживает 1 человек.
– Чего тут ходить, всем всё давно ясно. Кто на смерти Ивана Терентьевича нажился? Людмила Фёдоровна! Кто на смерти Наташи нажился? Людмила Фёдоровна! Только я ничего не говорил! Слышите!


Илью и Кирилла во дворе дома уже поджидал Вася.
– Ты, что же, уже всех опросил? – удивился Кирилл.
– В квартиру Наташа заходить не стал. Я вот думаю, может быть туда нам подняться всем вместе. Сосед сказал, что Наташина мачеха уже два дня носа не кажет на улицу. Стережёт, поди, библиотеку.
– Ты с ней в каких отношениях? – спросил Илья.
– Увидите сами! Ну, пошли, что ли?


– Людмила Фёдоровна, мы хотим поговорить с вами о Наташе. Со мной журналисты, они приехали из Москвы по письму Наташи.
– По какому письму? – мачеха Наташи подозрительно оглядывала пришельцев в слегка приоткрытую дверь.
– Если вы нас впустите, мы вам объясним, по какому письму, – ответил Илья.
– Подождите минуту, я приберусь, – сказала Людмила Фёдоровна и захлопнула дверь.
– Чудеса! – прошептал Василий. – Меня в прошлый раз на порог не впустила. Разговаривать со мной не стала.
– Может быть, она испугалась, что в письме на неё компромат? – предположил Кирилл.
Они поскучали перед дверью минут пять, – наконец, дверь открылась и хозяйка пропустила пришельцев в дом.
Людмила Фёдоровна производила впечатление буфетчицы советского розлива: она всегда – хозяйка положения, и все, кто по ту сторону прилавка – никчемные пустоголовые особи. Только сейчас это слегла подусталая буфетчица. Возраст, однако!
Илья недолго изучал хозяйку, его захлестнула волна вины перед Наташей. Здесь, в этой квартире ещё две недели назад он мог разговаривать с Наташей, живой и невредимой. И возможно, встреча с ним могла спасти Наташу.
Квартира Наташи – это квартира типичных интеллигентов – много фотографий на стенах и много книг: книги на полках, в шкафах, на шкафах, на пианино. Саму библиотеку приятели не увидели: дверь в кабинет Ивана Терентьевича была закрыта.
– Людмила Фёдоровна, в прошлый раз я пытался с вами поговорить, но вы захлопнули передо мной дверь.
– Ну, ты ягнёнком не прикидывайся! Как ты со мной разговаривал? А? За нападки, за оскорбления и за клевету – тебя, мой милый, за решётку давно пора упечь! И я не устаю повторять – посажу, если не прекратишь меня преследовать. Ну и о чём хотели поговорить? Что там за письмо?
– Вначале я хочу ещё раз спросить вас, где вы были 7 мая утром?
– Я уже рассказывала, и следователь всё записал. Но давай тебе, на бенефис, повторю. Я в пятницу 6 мая вечером уехала к себе домой, в Кадушкино, на день рождения своей соседки. Гудели два дня. В воскресенье возвращаюсь сюда – квартира опечатана. У меня алиби – все жители барака могут подтвердить, что я никуда не отлучалась. Шапки-невидимки у меня нет. Сапог-скороходов – нет! Ковра-самолёта – тоже! Всё? Или ещё вопросы? От моего Кадушкино до этой квартиры 3 часа ходу на перекладных. В субботу утром меня окружало уйма народу: мы составляли петицию в местный райжилотдел по поводу сноса нашего барака и предоставления нового жилища. Старое после пожара – непригодно для проживания. Что, съел?!
– Людмила Фёдоровна, в письме Наташа написала, что она узнала тайну одной одноклассницы и, возможно, её убили из-за этого. Подробности Наташа обещала рассказать при встрече. Но встреча не состоялась, – тут Вася покосился на Илью. – Я знаю, что Наташа вела дневник. В прошлый раз я попросил его мне отдать, но вы выставили меня вон. Ещё раз обращаюсь с просьбой: отдайте дневник – возможно, Наташины записи помогут найти убийцу.
– И это всё?
– Вообще-то, да.
Людмила Фёдоровна, кряхтя, поднялась и направилась в комнату Наташи. Вернулась довольно скоро.
– На, держи! – сказала она Васе, – И что б духу твоего здесь больше не было!
– Чудеса, в субботу 7 мая, при досмотре места происшествия, в квартире дневника не было!
– Его специально искали?
– Да, я искал. Я знал, что Наташа вела дневник. Мне нужно было убедиться в некоторых своих подозрениях. Но теперь, я думаю, дневник изрядно похудел. И вряд ли я обнаружу в дневнике что-либо стоящее.
– Я знаю, что это ты, это ты, – зашипела и пошла на Васю Людмила Фёдоровна, – ты прислал мне ложный вызов в тюрьму к сыну, это ты, в ту ночь, когда я уехала по вызову в тюрьму, рыскал, копался в МОЕЙ квартире, в МОЕЙ библиотеке! Я знаю: ты ничего не нашёл! Не вышло у тебя ничего! Ну, что захлебнулся в своём праведном гневе? Нас не перепеть! Таких как мы – не переиграть! Библиотеку захотелось?! Шиш тебе с маслом! Убирайся вон! Ходит тут кругами, вынюхивает!
– Я ухожу, но обещаю: ЗЛО будет наказано!
– Надоел! Сил нет! Ещё одно слово – и я опять напишу на тебя жалобу! И на этот раз тебя выдворят из органов! Тоже мне – следопыт сыскался! Молоко на губах не обсохло! Вон! Не желаю больше говорить! Вон! Все вон!
Сыщики и сами желали поскорее убраться из мрачного дома на солнце! На свет!

Проканителились с опросами до обеда, а на обед Вася потащил приятелей к себе.
– Не обижайте тётю, для неё покормить хорошего человека – удовольствие. Приятели не стали отпираться: готовила тётя, действительно, вкусно и по-домашнему.
На обед подали суп с фрикадельками, рагу из овощей, пирожки с картошкой, клюквенный морс с мёдом.

«Шептаться» после обеда ушли на берег реки. Накопилось много информации – вряд ли её удастся быстро «разжевать». Устроились в тени деревьев, на молодой травке. У приятелей-москвичей появилось так много вопросов к Васе, что они не мешкая, пошли на таран:
– Вася, что у тебя за дела с мачехой Наташи? Это всё из-за библиотеки? – спросил Кирилл.
– Ты нас по каким-то своим соображениям не посвящаешь в дела, но, по-моему, настала пора полного доверия. Иначе, ощущение такое, что ты нас используешь в каких-то своих комбинациях, – добавил Илья.
– Братцы, давайте поставим точку в деле ВВ. Только тогда вы поймёте, что Наташина трагедия из другой оперы. В её трагедии я обвиняю мачеху Наташи, – сказал Вася.
– Что ты плетёшь?! – вспылил Илья. – Ты противоречишь самой Наташе! Она сама дала нам конец клубочка. Её страхи за свою жизнь, как мы убедились, оправданы. У меня сложилось впечатление, что ты хочешь расправиться с мачехой Наташи, чтобы расчистить себе дорогу к библиотеке.
– Кто ещё недавно говорил, что сейчас не время бодаться? – упрекнул Илью Вася.
– И ты этим пользуешься, – огрызнулся Илья.
– Что ты предлагаешь? – спросил Кирилл Васю.
– У нас есть дневник Наташи, есть показания Наташиных соседей по дому – работы более чем достаточно!
– Знаешь, мне надоело быть марионеткой в твоих руках! Ты используешь нас в своих делах, водишь за нос! Ты намеренно уводишь от сути дела. Тебе надо подставить мачеху Наташи – и ты планомерно к этому идёшь! Но я тебе в твоих комбинациях – не помощник! Дудки! – Илья пнул в ярости бревно, на котором сидели приятели и бросился прочь.

Продолжение следует...

Прости, Наташа! Часть двенадцатая:
http://proza.ru/2017/11/28/1952