Прости, Наташа! Часть шестнадцатая

Прости, Наташа! Часть шестнадцатая

– Вася! Ты – гений! Ты сыскарь каких поискать! Расстреляй нас, мы не достойны твоей дружбы! Распни нас, но прости, если сможешь! – умолял о прощении Илья.
– Ну что с вами, москалями, делать! Ладно, прощаю при условии, что сегодня вы обедаете у нас!
– Да как можно! – вскричал Кирилл. – Твоя тётушка нас на порог не пустит после сегодняшнего линчевания! Да и нам ей в глаза совестно смотреть! Хотели упечь тебя, Вася, в тюрьму! А ведь у тётушки давление! Моя тётушка таких «товарищей» вскормила бы мухоморами не раздумывая.
– Она была мною подготовлена. Я ведь сразу смекнул, когда возвращались с хутора, что у вас в головах созревает. Тогда мне оставалось добыть ещё некоторые важные улики против Людмилы Фёдоровны и я спешил вас опередить, а то вы ребята шустрые – могли напортачить мне всю картину. А мне нужно было завершить эту картину маслом. Обязательно!
– А мы тут у тебя под ногами... – вздохнул Кирилл.
– Да уж, старались как могли! – оправдывался Илья.

***
– Орёл! – восхищённо сказал подошедший к ребятам следователь, тот самый, который советовал Илье выбирать осторожных невест. – Не хочешь к нам перейти в следственный отдел. Такое дело распутать?! Гигант!
А потом следователь покосился на москвичей и дал Васе совет:
– Ты друзей выбирай осторожно! Видал, как тебя мочили горе-сыщики. Убедительно. Я сам чуть не попался на их бредовые версии. Ну, так как? Пойдёшь к нам работать?
– Подумаю.

***
Ужинали у Васи дома. Васина тётя – удивительная женщина. Мы сегодня уничтожали её племянника, а она ведёт себя так, будто ничего и не было. Улыбается, хлебосольничает, добавочки предлагает.
После ужина приятели оседлали кривую пологую крону дерева во дворе. «Шептаться» ушли подальше от тётушки: к Васе, как всегда, появилась куча вопросов.

– Ну, теперь ты нам всё расскажешь, без утайки? – спросил Илья.

Вася поднял руки вверх:
– Сдаюсь! Всё что хотите, расскажу. Но мне кажется, что уже всё ясно из дневного выступления?
– Но остались за кадром технические детали, – сказал Илья. – Вот, к примеру, как тебе удалось выйти на водителя попутки? Как это возможно в одиночку проделать?
– Это домашняя заготовка. Не было времени и возможности искать водителя попутки. Я пошёл на подлог: свои предположения выдал как проверенные факты.
– Как это?! Не понял? Это ведь убийственный аргумент! На нём Людмила Фёдоровна сломалась. Показания водителя поставили крест на алиби Людмилы Фёдоровны.
– Если бы отыскал этого водителя – думаю, на алиби Людмилы Фёдоровны жирный крест точно стоял бы. И тогда бы меня не трясло от волнения. Потому что информации полно, а доказательная база пуста, почти пуста. Чтобы эту базу наполнить – нужно время и человеческие ресурсы. У меня ни того ни другого не было.
– Вася, я тебя сейчас убью! Ты опять юлишь! Объясни про водителя!
– Я всего лишь хочу, чтобы вы сами догадались...
– Ты хочешь сказать, что ты догадался, что она ехала на попутке? – спросил Кирилл.
– Вот именно!
– То есть ты вычислил её алгоритм действий – и это было всего лишь предположение?
– А главное – это предположение подать заправски: уверенно и убедительно, чтоб ни у кого не было сомнений, что это домыслы, а не установленные факты.
– Наш человек! – восхитился Илья. – У нас тоже все врут убедительно. Издержки профессии.
– А всё остальное – то же домыслы?
– Нет, не всё. В основном – это кропотливая работа по добыванию информации. Но даже из собранной информации не всегда можно извлечь доказательства. Вроде бы и картина ясна, а доказательств никаких.
– Как ловко у тебя всё получается! – восхитился Кирилл. – Но почему ты решил, что в город мачеха возвращалась на попутке, а не на электричке?
– А вы сами как думаете?
– Так... На электричку мачеха не пошла, потому что там много людей, и все они могут стать свидетелями не в её пользу, – стал рассуждать Илья. – Это и кассир на станции её посёлка, которая, наверняка, хорошо знает Людмилу Фёдоровну, и попутчики могут оказаться знакомыми...
– Верно.
– А где ещё твои домысли?
– Мне нужно было убедить Людмилу Фёдоровну, что её в маскарадном костюме признали. Поэтому я и сказал, что её узнали жители дома. После этого Людмила Фёдоровна «сдалась» – уже не проявляла агрессии, не пыталась защищаться. Я её «окольцевал» – куда ни плюнь – везде её след.
– Но ведь её действительно признал Анатолий Афанасьевич!
– Он подслеповат, она – в гриме. Мало ли чего может почудиться подслеповатому старикашке? Людмила Фёдоровна могла отбить этот выпад.
– Вася, ты в милицию пошёл, чтобы защитить Наташу. А теперь? Останешься в милиции? Ты ведь мечтал учиться в литературном?
– Пока говорят пушки, музы помалкивают... – то ли пошутил Вася, то ли сказал всерьёз.
– Я не праздно интересуюсь. Если что, я помогу тебе к экзаменам подготовиться. У меня мама литературный критик. Знаешь, она какая! Её пол-Москвы боится. Ну, в смысле, не её саму, а её язык. Так что проконсультирует, если что...
– Да нет, братцы... Я Наташу не уберёг. А таких, как Наташа, знаете, сколько?! ЗЛО свободно разгуливает, а я буду слагать вирши, чахнуть над рифмой? Нет, уж!
– И, правда, Илья, кому как не Васе работать в милиции! Честный, неподкупный, с талантом сыщика! Вон как нас обставил!
– Тогда, Вася, я горжусь, что у меня появился друг – мент! Дай лапу, друг!
И они обнялись.

***
За могилкой Наташи ухаживала тётушка Васи. Она пощипала сорняк, собрала с могилы ветром занесённый мусор, расправила ленты на венках...
– Я заказал ограду, – сказал Вася. – А через год поставим памятник.
Кирилл и Илья молчали. Замолчал и Вася. Наконец, утихомирилась и тётя Васи, встала рядышком. Так и стояли молча у могилы Наташи. Никто более не проронил ни слова. Что толку вслух произносить заветные слова «Прости нас, Наташа! Прости!»? Слова эти клокотали внутри, просились наружу, но не вырвались у стоящих...
Звенели высоко над сводом жаворонки, трещали цикады, где-то в ближнем лесу кукушка отсчитывала кому-то года...

Продолжение следует...