С оглядкой на печать...

Дневник или друг, записки не напоказ, про себя. Владимир Даль. // Лев Толстой отмечает, что ему «испортили дневник»: «пишу в виду возможности чтения живыми». (Дневники его в то время были доступны Софье Андреевне и Марии Львовне Толстым и Владимиру Григорьевичу Черткову). // Как тут не вспомнить лимерик, начинающийся строчками: «Как один англичанин на Мальте вёл интимный дневник на асфальте». Юрий Поляков. // Стеснённый в писании своего Дневника тем, что он доступен двум лицам, его переписывавшим – Владимиру Черткову и дочери Александре Львовне, Толстой начинает «Дневник для себя – тайный». // Помимо текущей работы Саше приходилось перепечатывать его дневники с суждениями о близких и о себе самой. Толстой всегда любил поверять окружающим свои тайны, теперь же был смущён, что молодая дочь (исполнилось двадцать три), становилась свидетельницей самых сокровенных его размышлений. Но Чертков настаивал, чтобы с дневников  снимали копию и отправляли ему, а перед волей этого человека Лев Николаевич чувствовал себя бессильным. Чтобы сохранить жалкую иллюзию, будто пишет исключительно для себя, просил Сашу брать дневник, не говоря ему об этом. Анри Труайя. // «Жизнь здесь, в Ясной Поляне, вполне отравлена», – писал Толстой в тайном дневнике 1908 года. Жена требовала выдать ей ключ от сейфа. Настаивала, чтобы Дневник, как и другие произведения, после смерти Толстого стал собственностью семьи. Однако по желанию Льва Николаевича старые тетради Дневника были положены на хранение в сейф тульского банка. Если бы контроль над публикацией писем и дневников был предоставлен жене, что бы осталось от его наследия? // Как-то во время прогулки Бунин стал подробно рассказывать мне о том, что он ведёт дневник. Чуть смутившись, добавил, что невольно делает это с оглядкой на печать: «Ведь это профессиональная деформация». Александр Бахрах. // Дневник старого врача, писанный для самого себя, но не без задней мысли, что, может быть, когда-нибудь прочтёт и кто другой. Николай Пирогов. // Потому что любой самый сокровенный дневник где-то там, подсознательно, за горизонтом души, ждёт своего читателя. Даниил Гранин. // К чему лгать и рисоваться! Моё желание остаться на земле во что бы то ни стало. Это всегда интересно – жизнь женщины, записанная изо дня в день, без всякой рисовки, как будто бы никто в мире не должен был читать написанного, и в то же время со страстным желанием, чтобы оно было прочитано. Мария Башкирцева. (106 больших рукописных томов за неполные 12 лет). // «Ни одна женщина не оставила такого обширного протокола внутреннего мира творческой личности», – писал биограф Анаис Нин. Изначально адресованный постороннему взгляду, её дневник на протяжении всей жизни формировался не как интимные записки, но как литературное произведение, ожидающее своего читателя. // Я не знаю дневника писателя, где бы правда была высказана до конца. Наиболее искренние люди могут отважиться лишь на полуправду. Жюльен Грин.