Если смотреть с моста... 1

1.

      …час ожидания в приемной главного редактора, Савельева Михаила Михайловича.
Тихого такого ожидания, почти неподвижного, а порой, и вовсе навевающего дрему. Хорошо еще, что приемная на втором этаже, а окна ее выходят прямо во двор…, хорошо, потому, что все окна нараспашку, по случаю теплой погоды, а сквозняка нет, зато слышно как шелестят пирамидальные тополя-красавцы, а потом еще какие-то птички, ведь и правда же, хорошо!

      Между тем, минутная стрелка на часах тянулась к двенадцати, а часовая готова была сравняться с десятью, не сказать, что день только начался, а с другой стороны, оставалась большая его часть, а значит, можно было спокойно сидеть на старинном мягком диване с высокой, выше головы, спинкой. Можно поглядывать на товарищей по ожиданию и думать о чем-нибудь своем, если конечно не лень. Впрочем, если вдруг думать надоедало, можно было и поговорить, благо, круг наш не такой уж и широкий, практически, все друг друга знают, и в лицо, и по именам…

- Что-то, видать, не складывается у нашего Вольдемара…, - решил, что говорить все-таки лучше, нежели чем молчать прозаик Андрей Воронов.
- Да все то же и не складывается, - практически мгновенно откликнулся еще один коллега по цеху, Павел Северный, - Лариса опять от него ушла…, собрала вещи,
взяла машину, и только ручкой на прощание сделала. В Питер, должно быть махнула…, у нее там вроде родственники…
- Вот ведь бабы, и чего, спрашивается, надо…
- Не-не, вот тут не скажи…, если бы Вольдемар Ларисе своей не изменял, ничего бы этого и не было…
- Это понятно…, только тут ведь не до романтики, Полосин с текстом
запаздывает…, крайний срок был две недели назад, а у него две главы не дописаны.
Завалит сдачу, будет скандал, деньги, опять же…. Так что, Лариса могла бы и
подождать сдачи рукописи, а уж потом, хоть в Питер, да хоть на Луну…
- Я думаю, она специально так сделала, - решил поделиться мыслями Максим
Андреевич, - отомстила, все же знаю, что последние главы у Полосина больное
место. Он в это время и пить бросает, и на диету садится, а то и вовсе в санаторий уезжает, чтобы спокойно, без нервов работать можно было…, а еще, для спокойной работы ему непременно Лариса нужна. Она для него как муза…, или вроде того.
- Да уж, неприятно…
- Еще как неприятно, еще как…

      …и почему же сразу сплетни? И вовсе даже не сплетни, это среда обитания, здесь живут, здесь работают, а потом, если что-то происходит, то касается оно всех, всех кто, так или иначе, связан с союзом, с этой редакцией. И даже если со стороны это и похоже на сплетни, то только со стороны, потому что это взгляд непосвященного…

- Максим, - повернулся к мужчине Воронов, - ты Михалычу материалы для
альманаха принес?
- Да, - кивнул Ларин, - через неделю сдавать, хочу показать, может, что не
понравится.
- Понятно…, о чем писал?
- Да так, - небрежно махнул рукой Ларин, - городская история…, не очень большой материал…, да и то.
- Имеешь ввиду, что это в резерв?
- Скорее всего, просто, на случай, если Вольдемар не справиться…, а ты?
- Та же история, - отозвался Воронов, - местные поэты от революции до Великой Отечественной войны.
- По-моему, должно быть интересно, опять же, в духе времени…, что, неужели тоже в резерв?
- Да…, то есть, если, конечно, Лидия поэму не закончит.
- О…, а она может и не закончить, - вмешался Северный, - она, между прочим, эту поэму обещала еще к прошлому номеру, но что-то там у нее не сложилось…
- Ну, если у Третьяковой не сложится, значит, будите читать про местную
поэтическую школу…, к слову говоря, там и правда есть пара ярких ребят…

      Резерв…, запасная полка, на тот случай, если вдруг…. Вроде как, обидно, потому что хочется то быть первым, но…, но если ты не Вольдемар Полосин и не Лидия Третьякова, которых читатель любит, которых желает читать, то тогда, резерв это работа. Ну и разумеется, резерв – это шанс, что когда-нибудь…

      Дверь кабинета редактора медленно начала открываться, сначала чуть-чуть, потом еще немного…, резервисты как по команде смолкли и напряглись, невольно прислушиваясь. А там, за дверью, продолжался, точнее, заканчивался долгий разговор:

- …Володя, ты же знаешь, я всегда пойду тебе навстречу.
- Да-да, конечно, Михаил Михайлович, я знаю. И спасибо вам огромное…, просто все навались, словно в один момент.
- Разумеется. Володя, я – чиновник, то есть, бюрократ в сути, но ведь я и человек, а значит – я понимаю.
- Спасибо…
- Володя, у тебя есть еще неделя, не волнуйся, соберись с мыслями…, сосредоточься и поработай. Кстати, хочешь, я тебе пришлю кого-нибудь в помощь?
- Нет-нет, Михаил Михайлович, я справлюсь…, а уж если что, я тогда позвоню.
- Естественно, - дверь, наконец, распахнулась, - Володя, в любое время суток. Как только что-нибудь потребуется, сразу же звони…

      Вольдемар выпустил руку редактора, кивнул присутствующим, и двинулся к
лестнице. По всему выходило, что Савельев сейчас быстренько перекурит и займется делами менее срочными, точнее, их делами…

- Марина, сделай кофе…, - распорядился Михаил Михайлович, пересчитал взглядом присутствующих и пообещал, - народ, пять минут…, а через пять можете сами заходить…

      Народ в приемной был ответственный, поэтому начальнику своему дали они не пять минут, а все пятнадцать, ну а уж потом, в порядке очереди…

- Паша, а ты тоже в резерв или по какому другому делу, - как бы между прочим поинтересовался Ларин у соседа, Павла Северного, не из любопытства, а так, лишь бы время скоротать.
- Не-не…, не в резерве…, просто я тут тему нашел интересную…, посоветоваться с Савельевым хотел.
- Тема это хорошо, - одобрил Максим, - глядишь, и сложится.
- Хотелось бы…, - вздохнул Павел, не удержался и добавил, может, детектив
получится…, такой, с налетом мистики, но самое главное, что это реальные
события…, но сначала надо с Савельевым поговорить.
- Понятно, - одобрил Ларин…

      Если не углублять, то все эти слова, ну, тема, резерв, посоветоваться и тому подобное, это все относится лишь к тем, для кого литература ремесло. Сейчас ремесло…, потому что когда-то, кто пораньше, кто попозже, все они делали свою попытку…, писали, отправляли в редакцию, подолгу ждали ответа, снова писали, снова отправляли…, кстати, некоторые до сих пор этого дела не бросили. Вот только жить-то надо на что-то, а у многих семьи, квартиры, машины…, а все это требует обыкновенных денег. Вот и приходится писать для резерва, ну, на тот случай, если вдруг не сложится у кого-нибудь из знаменитостей. Ремесло…

      Минут через десять кабинет редактора покинул Воронов, кивнул коллегам, улыбнулся секретарше и покинул приемную. Максим указал Северному на кабинет, мол, вперед, твоя очередь…

- Нет-нет, Максим, ты иди, ты же с готовым материалом идешь, а мне поговорить надо…
- Ладно, - не стал спорить Ларин, - думаю, я не долго…

      Так оно, в общем-то, и получилось. Редактор пробежал взглядом текст…, подумал минуту, и сообщил:

- Максим, беру…, мне нравится…, в этот номер не обещаю, вдруг Полосин финал
все-таки осилит…
- Я понимаю, - кивнул Ларин.
- Но ты не переживай. Если не в этот, в следующий номер отправлю…, мне и правда, понравилось. Хороший такой текст, ответственный…, я бы даже сказал
добротный…


      Максим Андреевич Ларин вышел на улицу, огляделся по сторонам и неторопливо
двинулся вперед по асфальтированной, неширокой дорожке…

      Здание редакции стояло во двориках, практически в самом центре одно из первых городских микрорайонов, а строили их…, лет сорок назад, а то и больше, считай, сразу после войны. То есть, вокруг были обыкновенные пятиэтажки, никаких исторических излишеств. Зато между ними было много пространства, которое было заполнено деревьями, что поднимались выше окружающих домов. Получилось спокойно, даже как-то уютно, а тут еще среди этого покоя пятнышками выделялись новые детские площадки, их обновили как раз в начале лета. Яркие пластмассовые горочки, домики, лесенки и еще песок, пока чистый, почти белый…, это оживляло пространство, заставляло улыбаться жителей и прохожих. Но главное достоинство таких районов, тень, оставалось без изменений. Это в противовес новым микрорайонам, где было тесно от высоток, магазинов и автомобилей, а самое
печальное, практически без всякой зелени…

      Когда-то Максим Андреевич и сам жил точно в таком же райончике, только на том берегу, жил себе и радовался…, ну а потом, как это бывает, захотелось квартиру побольше, этаж повыше и чтобы непременно от завода подальше, в стороне от железной дороги. Вроде все получилось, но иногда, бывали дни, когда Максим думал, что погорячился…, чего-то ему не хватало в этих новых домах…, чего-то такого, что в достатке имелась здесь, но напрочь, отсутствовало там. Мало того, в такие минуты мнилось ему, что останься он жить в своей старой квартире, был бы он не в резерве, а в числе первых…

      Это одно, а еще, удалось бы распутать и другой клубок, семейный. Сейчас же его отношения с Анной были сложными, да и запутанными свыше всякой меры. Настолько запутанными, что порой казалось, что им давно следует разойтись…, то есть, вот прямо взять и разбежаться, а не мешать жить друг другу…, потому что…

- Потому что, - так закончил свою мысль Максим Андреевич, потому что и так все было понятно.

      Настроение Ларина изменилось…, нет, оно не стало хуже, он не разозлился,
отнюдь…, просто оно сместилось в какую-то иную плоскость, где не было всех этих
бытовых сложностей, резерва, а главное, не надо было выбирать, с кем быть…

- Черт, вот бы написать что-нибудь такое…, - шепотом пожелон, - что-то…, не
как у Вольдемара, не как сейчас большинство пишет…, а так, вот чтобы цепляло
прямо с первого абзаца, с первого предложения…, и чтобы не отпускало, пока не
дочитаешь до самого конца. А самое главное, чтобы это было что-то такое…, черт,
ну как у Шекспира, у Достоевского, у Данте, чтобы на века…

      Он даже глаза прикрыл, пытаясь представить, как должен выглядеть первый абзац такого воз произведения…, прикрыл глаза, и чуть было, не сбил старушку, которая шла ему навстречу…, да еще и с огромной сумкой, с продуктами из ближайшего магазина…

- Дома надо спать, молодой человек, - резко посоветовала старушка, - а по улице ходют с открытыми глазами…
- Прошу прощения, - моментально отреагировал Ларин, и даже чуть в сторону
отошел, чтобы уступить старушке большую часть асфальтированной дорожки, -
задумался…, извините.
- Это хорошо я заметила, - не смогла остановиться старушка, - а вот уронил бы меня…, к чему бы мне были нужны твои извинения…, между прочим, могла бы и
больнице оказаться…

2.

      …к слову о доме. Дома его ожидал настоящий сюрприз…

      В зале, с самой большой комнате, предстала перед Максимом странная картина. На диване, на том самом, с которого он любил смотреть телевизор, лежала незнакомая девушка. Глаза закрыты, на щеке, на лбу, кровь…, а еще, какое-то пятно на шее. А на руке, что лежала поверх легкого покрывала, глубокая царапина, уже обработанная, но смотревшаяся из-за этого как-то совсем жутко…, и это еще не все…

- Я не понял…, - только и смог пробормотать он.

      На кухне что-то грохнуло, покатилось, кажется, даже рассыпалось, а уж разбилось наверняка.

- Аня, - позвал он жену.

      На мгновение в дверном проеме показалась Анна.

- Ты пришел, очень хорошо, не раздевайся и иди сюда, - скомандовала Анна
Петровна.
- Анна, кто это?
- Не морочь мне голову всякой ерундой, - пожелала женщина, - иди в аптеку, и купи…, вот список.

      Бумажка несколько раз мелькнула у него буквально перед носом.

- Погоди, Аня, какая аптека, что случилось?
- Вернешься с лекарствами, объясню…, и давай, пошустрее…
- Скажи, хоть, кто это?
- Да не знаю я…, давай-давай, иди уже…
- Что значит – не знаю!
- Иди уже! Не тормози…, вернешься, поговорим…
- Только не говори, что это ты ее на машине сбила, - пришла в голову Максиму вполне подходящая для объяснения мысль, но Анна одарила мужа один из своих презрительных взглядов и указала на дверь…

      В общем, ничего другого Ларину не оставалось, как отправиться в ближайшую
аптеку. В конце концов, он прожил достаточно долго со своей женой, чтобы научиться распознавать такие моменты, моменты, когда с ней точно не стоит спорить. Вот такой сюрприз…

- …я из-под моста выезжала, а она мне как раз под колеса и скатилась…, прямо по склону.
- Из-под моста…, в центре?
- Да, прямо по горке, так и скатилась…
- Вот ведь, - пробормотал Максим Андреевич, - прямо, белым днем…
- Да, - кивнула Анна, - я, конечно, остановилась…, вышла из машины. Она лежит на дороге, вся…, в общем, вот такая. Я грешным делом подумала, что задела ее, но потом сообразила, от нее до машины, еще пара метров оставалось. Или больше…, я несколько шагов сделала, прежде чем…
- И ты решила привезти ее домой?
- Максим, а ты что хотел, чтобы я ее объехала и домой спокойно порулила?
- Нет…, просто…, просто, логичнее было бы ее в больницу отвезти…, вдруг у нее там сотрясение, или, не знаю…, перелом чего-нибудь…, ты ведь не врач…
- Ну, на самом деле, это она попросила не везти ее в больницу.
- Почему?!
- Я не знаю, - призналась Анна, - мне в тот момент было как-то совсем не до этого…
- Иногда ты просто как маленькая, - не удержался Ларин, - а если у нее и правда что-то серьезное, если ей рентген надо сделать, там, не знаю, может, УЗИ. Если йода и бинтов недостаточно…
- Может быть, - не стала спорить Анна, - но вот сейчас она немного в себя придет, я ее расспрошу, и если потребуется, повезу в больницу. Делов-то…
- Пойду я, гляну на нее, - Ларин поднялся, но женщина остановила его:
- Сама посмотрю…, просто я сняла с нее верхнюю одежду…, она, считай, там
голяком лежит…
- А…, тогда да, тогда ты сама иди.

      Ларин вернулся на стул, а Анна вышла в зал. Какое-то время было тихо, потом
Максим услышал голос жены:

- …ну как ты…, жива…, болит что-нибудь?

      Ответом было только невнятное бормотание, и как он ни прислушивался, ни слова из ответа разобрать не смог…

- …дай погляжу…, с виду, вроде царапина…, я тебе укол сделала, на всякий
случай…
- Спасибо, - то ли услышал, то ли Максиму показалось, что он услышал ответ.
- А вот этот синяк, он откуда? Так ведь не упадешь…, тебя кто-то ударил?

- Ну дела…, - прошептал Ларин, - может ведь и так быть, что одной больницей не отделаешься…, вдруг, еще и в полицию придется обращаться…, ничего себе
выдался денек…

- Подняться сможешь или помочь?
- Немного…
- Давай-давай, опирайся, я тетка крепкая, удержу тебя…
- Мне бы…, - окончания Максим не расслышал, но предположил, что девушку
интересует уборная.
- Через коридор и вон туда…, а пойдем, провожу.
- Спасибо, вам…
- Перестань…, вот в себя придешь, тогда и будем всякими спасибами-пожалуйстами обмениваться.

- И как ей удается так коверкать русский язык, - уже в который раз за их совместную жизнь поморщился Максим, - такое чувство, что она не в русской школе училась…

      Анна не появлялась, и ему ничего не оставалось делать, как просто сидеть, смотреть по сторонам и ждать. То есть, можно было бы просто уйти в кабинет, но Максим очень хотел выяснить, чего это еще надумала жена. В конце концов, она была обязана ему рассказать. Хотя…, хотя, была и еще одна причина…, он испытывал какое-то беспокойство…, с одной стороны, причина вроде понятна, но чем больше Андрей сидел в одиночестве, тем сильнее становилось беспокойство. Оно как бы перекрывало очередной непонятный поступок Анны, а Максиму Андреевичу хотелось знать причину…

- Как там любят говорить в иностранных фильмах детективах – что-то не так…

- …что я подумала, - Анна Петровна была у него за спиной, вот любила она
подкрадываться, и ничего с этим сделать было невозможно.
- А со мной мыслями поделишься, - отозвался Максим Андреевич, он сделал
попытку подняться, но руки жены, опустившиеся на плечи, не позволили, как
впрочем, и не позволили и повернуться, чтобы продолжить разговор лицом к лицу.
- Разумеется…, только учти, я тебе сообщаю о том, что уже решила…
- Что?
- Для особо одаренных, Максим. Я приняла решение, а не добиваюсь твоего
разрешения…, хм, смешно получилось.
- Анна…
- Да, точно. Так вот, девочка поживет у нас, пока не придет в себя…

      Ему пришлось приложить больше усилий, и он все-таки вырвался, и даже поднялся на ноги…

- Но…
- …я подумала и предложила ей остаться.
- Чего?!
- Девочка поживет у нас…, говорю, пару дней…, может, больше, пока не придет в себя…
- Но…
- Маленькая спальня все равно свободна, - вроде как пояснила женщина, хотя,
сказала она это тихо, словно не с ним разговаривала, а сама с собой. Для него же
она приберегла следующую просьбу, - да, Максим, ты с утра, пока готовишься к
работе, будь добр, делай это в штанах, а не в трусах…, не стоит смущать гостью…
- Гостью?! Как ее хоть зовут?!
- Не знаю…, я не спрашивала…, а что, это так важно…
- Анна, ты с ума сошла?! Подбираешь на улице какую-то бродяжку, приводишь ее в дом…, а теперь еще и жить оставляешь.
- Точно, - подтвердила женщина, - все именно так, как ты сказал…, единственное, чего я не пойму, где ты в этом усмотрел признаки сумасшествия.

3.

      …разумеется, осталась…, с другой стороны, кто бы отказался. Кормят, ухаживают, лишних вопросов не задают, ничего не требуют, кроме как, просто живи, сколько хочешь. Само собой, Максим был недоволен таким поворотом…, ходил молчаливый, с женой не разговаривал, как впрочем, не разговаривал и с девушкой…

      Выждав положенные три дня, ну а потом еще денек…, Максим Ларин вернулся к
работе. То есть, он бы вернулся и через три, как собирался, но у коллеги случился юбилей, который отмечали шумно и коллективно в ресторане, так что, полдня он готовил поздравление, ну а следующая половина прошла непосредственно в ресторане…, уж какая после этого работа. А вот на следующий день, выпив на всякий случай таблетку, Максим часов с десяти засел за компьютер…

      …имелся заказ. Тоже халтура, просто для другой редакции, знакомый подкинул.
Нужна была пара небольших рассказов…, что-нибудь из современности, и желательно,
чтобы и с романтической линией, но в то же время, чтобы не обычная слезливая мелодрама, а что-то более тонкое, по возможности, с психологией. Славы, конечно, эта работа совершенно не сулила, зато была весьма привлекательной с финансовой точки зрения…

      Вот только халтура почему-то не шла…. Максим маялся с утра до обеда, потом еще и пару часов после, но, увы, дальше первой страницы дело не двигалось. Впрочем, и написанное было не очень…, он его и редактировал, и полностью сносил, начиная все с самого начала, то есть, совсем сначала, с других слов, с других мыслей, однако все было бесполезно. Текст не шел…

      Будь он моложе, в самом начале, расстройства и сомнений было бы не избежать, но опыт – большое дело. Теперь Максим хорошо знал, что такое тоже случается, просто он еще не настроился на рассказ, и ничего удивительного в этом не было – всего лишь первый день работы. Разумеется, все дело именно в этой настройке, тут нельзя спешить, нельзя решать сгоряча…, все дело в ощущениях и в том, что эти ощущения формирует. Звуки, освещение, может быть, какая-то музыка…, порой музыкальные ритмы помогают, если конечно, удается подобрать. Если хорошо вспомнить, Ларин сталкивался с этим достаточно часто, может, не каждый раз, но частенько. А посему и знал, как с этим следует бороться…

      Мужчина закрыл файл, отодвинул клавиатуру от себя и решительно встал из-за стола. Было у него в запасе еще одно надежное средство – прогулка. Требовалось покинуть рабочее место, выйти из дома, пройти по улице несколько кварталов, посмотреть, послушать, может быть поговорить с кем-то незнакомым. Прогулка срабатывала практически всегда, когда до нее доходило дело…, тем более, что и погода была как на заказ…

      Максим Андреевич был уже около двери, оставалось обуться, да еще по карманам себя похлопать, убедиться лишний раз, что все необходимое с собой, ну там, ручка, блокнот, диктофон, ключи и сигареты, ну и еще бумажник…, просто, на тот случай, если прогулка затянется. Да, именно, он уже был у двери, когда вдруг понял, что собирается оставить дом на незнакомку. Просто, после обеда Анна куда-то ушла, а вот девушка как раз-таки, была дома, тихой мышкой сидела в спальне и что-то читала, Максим как-то заглянул, случайно в комнату, ну и увидел…

- Вот черт, - растерявший пробормотал мужчина, - надо же как-то…, черт. Да что б тебя приподняло да шлепнуло…, то есть, вас обеих…

      По всему выходило, что прогулку придется отложить…, по крайней мере, до прихода жены. Ларин растерянно топтался на пороге, пытаясь придумать еще какой-нибудь вариант, но так как ничего подходящего в голову не шло, он продолжал топтаться на пороге, периодически охлопывая карманы и шепотом ругая безответственную жену…

- Дурдом какой-то, ну как же так можно…, привести в дом чужого человека, а потом еще и смотаться куда-то на весь день…
- Максим Андреевич, вы уходите, - услышал Ларин неожиданно.
- Да…, вот хотел пройтись, - забормотал он, чувствуя, что краснеет, а потом и вовсе растерялся, поняв, что невольно загнал себя в ловушку.
- По делам?
- Нет…, не совсем…, не идет работа…, понимаешь ли…, вот и подумал, пройдусь, может…
- А можно, я с вами, - неожиданно попросила гостья, - то есть, если можно…, а то дома, как-то скучно сидеть…, я не буду мешать…, просто погулять хочется.
- О…, да, конечно, без проблем.
- Вы только не уходите, я быстро, мне всего минута нужна, - пообещала девушка и мышкой юркнула в маленькую спальню…


      …и впрямь, получилось совсем неплохо, даже лучше, чем Максим рассчитывал.
Погода хорошая, шли неторопливо, девушка, как и обещала, просто шла рядом. Спрашивал – отвечала, но чаще шла молча, видимо, предаваясь каким-то своим собственным размышлениям…