По ком ревет морж

Работать универсальным журналистом часто бывает трудно. По правде сказать -  всегда, если делать свою работу хорошо. Идти куда не хочешь, встречаться с кем-то, кто тебе не нравится, выслушивать вещи, которые выслушивать не хотелось бы. Журнализм - насквозь человеческое предприятие, и поэтому, я - человек. Я часто беру интервью у людей. Иногда, я беру интервью у ангелов, демонов, и богов. Недавно, я брал интервью у бога моржей. Я и представления не имел, что такой существует, но вот оно, мое задание, распечатанное на листе бумаги, а в универсальном мире, идея означает бытие.

Я отправился на север, туда, где океан синий, и черный, и холодный, и вода покрыта россыпями льда. Я приблизился к большой льдине, осмотрительно, осторожно, и бог моржей появился из глубины, уцепился за льдину бивнями, и вылез на лед. Он был большим и толстым, бог моржей, с изогнутыми как сабли бивнями и густыми усами. Вода ручьями текла по его коже. "Чего ты хочешь?" - Спросил он.

Бог моржей был такой большой, что я поймал себя на том, что взвешиваю каждое свое слово. Он выглядел древним, доисторическим. Старше любых человеческих богов на тысячелетия. Знает ли он, что такое "интервью", и если да - то согласится ли он мне его дать? И все же, чьей идеей был он? Я старался выглядеть как можно более учтиво, и вежливо кашлянул. "Уважаемый господин," - начал я - "мне было поручено задать Вам несколько вопросов. Не соизволите ли Вы услышать их?" Я надеялся, что это было почтительно. Начала всегда самое трудное, потом будет легче.

У бога моржей не было никакой помпезности, свойственной человеческим богам. Ни тебе изумрудной короны, ни трусов, наполненных молниями, ни огненных колесниц, ни стоп из расплавленной бронзы. Стаи херувимов не кружили над ним в небе, овцы не блеяли ему вечную хвалу. Только глубокое темное море, только крошечные снежинки, и пение ледяного ветра. Он был толстым, но было в нем и величие, которое людям с их побрякушками, а значит, и созданным ими богам, было чуждо и непонятно.

И вот, бог моржей смотрел на меня, не говоря ни слова, а мой разум метался, пытаясь понять, сказал ли я что-то не то, или же не сказал чего-то, что должен был сказать. Как универсальный журналист, я обладаю многими сильными и слабыми сторонами, и все они универсальные, и боязнь пауз и молчания - одна из них. Но я думаю, что научился хорошо контролировать это чувство. У меня с собой была походная сумка, и в ней, в маленьком конверте, был запечатанный листок с вопросами, которые я должен был ему задать. Я не видел эти вопросы раньше. Почему? Не знаю. Наверное, потому, что большинство журналистов в мире, работают по вопросам, переданным им в запечатанном конверте?

Затем, когда я собрал свои мысли вместе, я вспомнил. Я вытащил из своей сумки большую свежую рыбу и положил ее перед богом моржей, а он отвернулся, как будто не замечая. Потом, он проглотил ее целиком и кивнул. Можно было начинать интервью. Я открыл конверт и посмотрел на содержимое. И вздохнул... Но я журналист, я привык задавать жесткие вопросы. И я не смущаюсь.

Итак, приступаем. Вопрос первый. "Как мы знаем", начал я, "Морж вместе с многочисленными другими видами находится на грани исчезновения. Итак, мой первый вопрос: как Вы чувствуете себя, находясь на грани исчезновения?" По уровню опасности, это было бы прямо 9 из 10. Худший вопрос, который можно задать богу - это усомниться в его атрибутах. С большинством богов, один такой вопрос, означал бы конец интервью. Я ожидал ярости, или печали.

Бог моржей посмотрел на меня.

"Что вы сказали? Правильно ли я вас понял?" Я достал записную книжку. Начал писать. "Мы были здесь задолго до вас. Видели, как виды приходят и уходят. И когда придет наше время, мы тоже уйдем, и вы."

Я кивнул, и бог моржей кивнул в ответ. Мы поняли друг друга. "Я вижу, что вы предвосхитили мой следующий вопрос в отношении людей." Теперь я был уверен, что интервью состоится. "Как вы, конечно, знаете, это люди поставили моржей на край исчезновения. Вы ненавидите нас, людей, за это?"

Бог моржей задумался. Слишком долго. Бывает. У меня под почти каждым вопросом были провокационные тексты, которые мы иронически называли "ледоколами". Я посчитал до десяти, и прочитал первый "ледокол". "Вы, наверное, знаете, как это происходит, верно? Собравшись на льдине, моржам очень легко убежать, бросившись в воду всем вместе, что делает охоту весьма непродуктивной. Но мы поняли, что если поймать детеныша моржа и причинять ему боль, то моржи попытаются помочь ему, и мы таким образом выманим их из моряю Какие чувства у вас это вызывает? Вы ненавидите людей" Я посмотрел на бога моржей. На этот раз он совсем не выглядел счастливым. Я знал, что моржи могут быть очень опасными, но я не часто слышал, чтобы морж в одиночку нападал на мирного человека.

Я некоторое время слушал молчание, потом записал ответ. "Ненавижу ли я людей? Вы убиваете друг друга, и взрослых, и детей. Все, что вы делаете с нами, вы делаете с самим собой. Моржи не ненавидят. Это одна из тех вещей, которые делают люди, а не мы".

"Приятно это знать." Я улыбнулся своей самой искренней из поддельных улыбок. "Я хочу вас уверить, мы вас тоже не ненавидим". Что-то было в моих словам не так, но я не мог определить точно...

"Итак, - продолжал я, - если бы наши роли каким-то образом изменились, и моржи получили возможность отплатить нам за все той же монетой, вы бы это сделали?" Я уже полностью контролировал себя. Это мы убиваем их, в конце концов, а не наоборот.

Некоторое время он смотрел на меня, как будто хотел прочесть мои мысли. "Скажи мне," записал я, "ты действительно можешь представить себе, чтобы моржи делали с вами то, что делаете с нами вы?"

Пожалуй, это было бы страшно. Я попытался представить моржа, обернутого в кожу человека, плавящего человеческий жир в котелке, для лампового масла. К своему счастью, мне это не особо удалось. "Честно говоря, нет".

Вопрос четыре. "Если бы моржи могли что-то изменить, что что?" Вопрос можно было легко перефразировать и придать ему любой оттенок. Что бы я ответил на его месте? "Если бы я мог сделать что-то по-другому, я бы вернулся в прошлое, убил всех людей, пока вы были еще обезьянами, и сделал всем остальным видам одолжение?". Я брал интервью у богов, которые сказали бы это или что-то подобное без единого колебания. Фактически, большинство, если не все из них, говорят нечто подобное, скорее раньше, чем позже. Действительно, мы сотворили своих богов по образу своему.

Но мораж молчал.

Я снова посмотрел на "ледоколы". "Если бы вы вынесли один урок по отношению к людям, то что бы это было?" Определенно, разъяснение, а не зацепка.

"Держаться как можно подальше от вас." - Ответил он наконец. Я записал.

Бог моржей отвернулся, словно потерял ко мне всякий интерес.

"Мда," - подумал я, - "Подальше - это где? Где бы вы от нас скрылись?" Я посоветовался с листом бумаги в руке. Я должен был попытаться заставить его ответить на последний вопрос. Он был отмечен как важный, как суть интервью. Я снова прочистил горло, чтобы привлечь его внимание, и спросил: "Последний. По ком ревет морж?"

Бог моржей повернулся ко мне, как будто вопрос задел его. Тем не менее, как долго я ни ждал, он не отвечал. Для этого вопроса не было "ледоколов", так что все, что я мог сделать, это снова задать его: "По ком ревет морж?"

Я не знаю, почему бог моржей не ответил на этот последний вопрос. Я всего лишь универсальный журналист, и не строю догадок, если меня об этом прямо не попросить. Но по моему собственному негласному мнению, он был лишний, этот последний вопрос. Какое разумное существо будет ожидать к себе лучшего обращения от вида, который так относится к себе же, как мы? И разве мог древний и мудрый, бывший свидетелем появления и гибели других видов, не увидеть сквозь нашу наивную глупость, как мы противопоставляем "нас" и "их", в то же самое время являясь все звеньями одной цепи, одного круга жизни?

Пожалуй, я даже рад, что морж не может говорить. Я рад, что все те многочисленные виды, которые мы стерли с лица земли, ушли спокойно, без проклятий и криков ненависти в наш адрес, без призывов отмщения, которые могли бы преследовать нас в нашем мирном цивилизованном сне. И я рад, что я универсальный журналист и не могу делать выводов из невысказанного. Я не предлагаю непрошенных мнений. Но что бы я ответил за бога моржей, как бы я это сформулировал? Цитата пришла мне в голову, хотя, я уверен, она и звучала немного иначе в оригинале.

"Ни один вид не является островом, оставленным совершенно для себя; Каждый вид - часть всей жизни. Если часть земли будет смыта морем, весь континент станет меньше, в том числе и внутри суши. Это так же плохо, как если бы дом твоего друга был смыт, или даже твой. Смерть каждого вида умаляет меня, потому что я - частица единого круга жизни. Поэтому никогда не посылай спросить, по ком ревет морж. Он ревет по тебе."

"Хорошо," сказал я, "спасибо за интервью, господин Морж."

Бог моржей взревел и стряхнул с себя воду, и внизу, на земле, пошел дождь.