Судьбы сюрпризы и капризы. Часть Вторая

                Часть Вторая

 
  Фасадная часть здания ВНИИалмаза украшена великолепным витражом, вестибюль и лестницы выложены мраморной плиткой. На втором этаже оборудован музей, посвященный алмазным инструментам и производству синтетических алмазов. В музее Соколов впервые узнал, что в СССР с 1980 года ведется разведка промышленных алмазов в Архангельской области и что пользуются геологи алмазными бурами, изготовленными в одной из лабораторий института. Были представлены все образцы инструментов с алмазным покрытием, которые производились на заводах Советского Союза. Сверла, надфили, диски, фрезы, резцы, буры, первые в нашей стране алмазные инструменты для стоматологии и множество образцов маникюрных пилок. На отдельном стенде можно было увидеть синтетические алмазы и натуральные технические алмазы.
 
   Поражало Соколова не только внешнее великолепие, но и идеальная чистота и образцовый порядок везде, куда не бросишь взгляд. Сотрудники, включая директора института, носили белоснежные халаты. Стирка производилась централизованно. После института ВНИИлитмаш и опытного завода при нем, где изготавливали литейное оборудование Соколов попал в земной рай, а люди, которые населяли этот Эдем, казались учеными небожителями. Среди них десятки кандидатов и докторов технических наук, которые оказались не дураки выпить, любители политических злободневных анекдотов и молоденьких дерзких и опытных соблазнительных лаборанток.
 
  Впервые в жизни у Соколова оказался отдельный кабинет, огромный письменный стол с полутора спальную кровать, крутящееся кожаное кресло с высокой спинкой и сразу появилось чувство собственной значимости. Окно кабинета выходило на тихую улицу Гиляровского, с которой недавно сняли к всеобщей радости, дребезжащие и грохочущие трамваи. Работники отдела находились рядом в просторном светлом помещении с окнами тоже на улицу Гиляровского. Из окна кабинета виден продовольственный магазин с винным отделом, который в народе называли "Три ступеньки - два шара" с одной стороны и магазин "Дары природы" с другой, где можно купить экзотическую медвежатину и дешевые кедровые орехи.
 
   Директор института с первого взгляда произвел приятное впечатление на Соколова. Первый взгляд Соколов всегда бросал при знакомстве на то, как завязан галстук у визави. Неряшливо или неумело завязанный галстук верный признак неуверенности в себе человека. Человек, который носил на шее галстук завязанный небрежно, а также в грязной обуви и мятых брюках, автоматически переставал интересовать Соколова.
 
   В начале 70-х годов Соколову пришлось побывать в Ташкенте на одном из заводов по производству радиодеталей. В Союзе существовал порядок, по которому бухгалтерия оплачивала командировочные расходы за проезд только по железной дороге, полеты на самолете не оплачивались. Поэтому возвращался в Москву в скором поезде. Купейный вагон полупустой. В купе вместе с ним добирался до Москвы сорокалетний директор Ташкентской средней школы, преподаватель литературы и русского языка. Икрам, так звали попутчика, направлялся в Москву на курсы повышения квалификации, как один из лучших преподавателей русского языка. Проживать Икраму предстояло в гостинице "Москва", одной из лучших гостиниц столицы. Мужик оказался кампанейский и в долгой дороге они вели беседы "за жизнь" под красное очень сладкое узбекское вино из милых сердцу граненых стаканов с подстаканниками.
 
   Запомнился Соколову Икрам тем, что двое суток в пути тщетно пытался научиться завязывать галстук двойным узлом, как у Соколова. Соколов показывал преподавателю множество раз даже в замедленном темпе, как следует производить нехитрые движения, чтобы узел галстука соответствовал моде. Или Соколов оказался учитель так себе, или ученик оказался не способный, но все попытки Соколова оказались безуспешными. Пальцы рук узбека Икрама упорно не желали слушать русских слов. В конце концов, подъезжая к Москве, Икрам попросил завязать его галстук по последней моде и категорически заявил, что он его никогда не будет развязывать. Узел Соколов ему сделал идеальный, но предупредил, что он никогда не научится завязывать галстук, если будет снимать его через голову, а не развязывать. Восток дело тонкое.
 
   В первый день работы директор представил Соколова руководству института: Заместителю директора по науке, Секретарю парткома, Председателю месткома, Главному бухгалтеру и Начальнику отдела кадров, те вяло задавали формальные вопросы, но получали четкие ответы. Плановую работу Соколов знал, любил и считал самой главной в процессе не только любой деятельности, но и самого жизненного процесса.
 
   Продекларированный партией рабочих и крестьян принцип "План - закон!" на деле не выполнялся. Существовало сотня возможностей скорректировать план и получить премию. Это была еще одна негласная, но главная задача Начальников плановых отделов. От их деловитости и убойной силы зависело материальное положение целых коллективов трудящихся строителей социализма. Коллективы это знали, понимали и с робкой надеждой смотрели в конце месяца и квартала на Начальника ППО. Свою работу они достойно провалили, конечно, не по своей вине и теперь вся надежда на умение доказать в Главке, что черное это и есть сегодня самое, что ни на есть белое и во всем виноваты происки...

  - В этом все беды строителей развитого социализма,- был уверен Соколов, и еще вредное, некомпетентное вмешательство райкомовских инспекторов в производственные дела.
 
   О том, что Соколов не состоял в рядах партии чести и совести народа Директор умышленно промолчал при знакомстве Соколова с Руководством института. Работника направило Министерство. Жираф большой, ему видней!

  В тот же день Начальник отдела кадров представил Соколова работникам планово-производственного отдела. Коллектив женский. Все работницы опытные с большим экономическим стажем работы. Учить уму разуму нет надобности. Соколов в отделе кадров первым делом ознакомился с персональными делами своих сотрудниц. Оказалось, что высшее образование только у Заместителя ППО Анны Павловны, но она, по словам начальника отдела кадров, категорически отказалась работать Начальником отдела. Панически боялась общения с руководством института и министерства. Это Соколов почувствовал. Даже внешний вид у Анны Павловны был какой-то неулыбчивый и затравленный, возможно ей трудно работалось с предыдущей начальницей. Говорили, что та была очень грозной и злопамятной бестией, которую недолюбливали окружающие.
 
   У остальных образование средне - техническое. Можно предположить, что Соколова подсиживать, примеряясь на его кресло никто не станет. И это гарантия надежного тыла и спокойной рабочей обстановки. Не надо делать дополнительных усилий, доказывая постоянно свою профессиональную компетентность.
  Соколов знал, что работниц следует сразу поставить в известность о том, что: " Пункт № 1. Начальник всегда прав! Если начальник не прав, то смотри Пункт № 1" и еще "Начальник строг, но справедлив". Сказать - то он им после знакомства сказал, но произносил слова с доброй улыбкой и народ сразу понял, что с таким начальником жить и трудиться будет можно. Русский народ понятливый! Успокоились и спустя полгода твердили в многочисленных коридорах института, что их начальник самый грамотный и вообще самый лучший начальник во всех отношениях и другого им не надо ни за какие коврижки!
 
   Соколову доподлинно известно, что замужние работницы ждут от своей деятельности на рабочем месте:
  -Иметь стабильную зарплату и премию, которая зависит от начальника.
  -Получить квалифицированную помощь, когда надо разобраться в новых вопросах, возникающих в экономической работе.
  -Обегать во время работы все ближайшие магазины, чтобы попасть домой с полными сумками продуктов в двух руках. (Вечером ничего не купишь)
  -Уверенность, что начальник отпустит пораньше, если возникнет необходимость решать неотложные дела дома, а таких дел по горло у любой женщины.
  -Знать, что начальник закроет глаза, если натолкнется после обеденного перерыва на опаздывающую сотрудницу, простоявшую в очереди за докторской колбасой.
  -И еще, чтобы можно было прийти к начальнику, поплакаться в жилетку на свою жизнь с мужем горьким пьяницей, и услышать в ответ доброе слово, которое даже кошке приятно.
  -И, конечно, чтобы начальник, как можно реже вызывал на ковер в свой кабинет.
  -А вообще - то женщины обожают, чтобы замечали их, замечали ихние обновки, хвалили в глаза и за хорошие глазки и поливали, как любимую герань теплой водой.
  Соколов не был "бабий угодник", но успел немного изучить работающих женщин поскольку, сразу после окончания МИНХ им Плеханова, пришлось работать в женских коллективах.
 
   До конца узнать женщин невозможно на это не хватит нескольких жизней он это тоже понял не из книг, а из своего опыта. Познать свою собственную жену далеко не просто, большинству мужиков это оказывается не силам и отсюда множество повторных браков, оказывающихся еще более неудачными. Постоянные неудачи приводят к тому, что продолжительность жизни мужчин не справедливо ниже женской продолжительности жизни, подпитанной за счет выпитых из мужчин соков и питательной крови. Соколову иногда приходила крамольная мысль, что мужикам женатым государство должно выдавать бесплатное молоко.
 
   Назвать красавцом Соколова было нельзя, но среди незамужних женщин он считался мужчиной желанным и зажигательным, он догадывался об этом и при случае пользовался. Своего и плохо лежащего, во всяком случае никогда не упускал. Это нормально. Соколов начитан, он считал, что интеллигентный человек книги не читает, а перечитывает. Речь правильно поставлена. Объяснялся легко, простым литературным языком, но мог четко довести до ума мысль, послав по "матушке по Волге" тупых, как глобус. В карман за словом не лез. Сказывалось то, что родился и вырос в подмосковной деревне, где матом не бранились, а разговаривали. В разговоре у него часто проскакивали деревенские поговорки и выражения на грани фола, но это только прибавляло к нему интерес и он умело пользовался своим большим фольклорным запасом.
 
   Когда Соколов выписывал в отделе кадров нужные сведения в блокнотик, это приметил начальник отдела кадров и поинтересовался, что это он там пишет. Соколов ответил, что записывает дни рождения, домашние телефоны, имена детей своих работниц. Пояснил, что хотя на память не жалуется, никогда специально не запоминает телефоны и дни рождения.
 
   Такая пунктуальность понравилось Начальнику отдела кадров, бывшему полковнику Советской Армии. Соколов это заметил и внутренний голос подсказал, что они найдут в дальнейшем общий язык с этим полковником. По своему жизненному опыту Соколов понял, что не "кадры решают всё", а решают всё в "Кадрах", поэтому надо наладить добрые отношения в первую очередь с начальником отдела кадров Владимиром Дмитриевичем и потом с секретарем директора Беатой Петровной. Они самые нужные люди, которые знают в институте всё обо всём и обо всех. Соколов заметил, что начальники отдела кадров, бывшие полковники схожи между собой. Небольшого роста, лысые, с пивными животами, не курящие, но любители пить исключительно водку или спирт.
 
   Соколова нельзя назвать педантом, но любил, чтобы рабочий стол находился в идеальном порядке, и ничто не отвлекало взгляд и мысль от текущей работы. Чтобы любознательные посетители не спрашивали, почему на его столе практически отсутствуют бумаги, на столе установил рамочку с надписью крупными печатными буквами "ПОРЯДОК ОСВОБОЖДАЕТ МЫСЛЬ". Лицевой стороной с надписью рамочка направлена в сторону любознательных посетителей.
 
   Соколов обожал находить в прочитанных книгах крылатые выражения и мудрые афоризмы и записывал в свою записную книжку. Своим девизом по жизни он считал выражение "ДОРОГУ ОСИЛИТ ИДУЩИЙ". Этот напечатанный девиз постоянно напоминал Соколову из - под стекла, лежащего на столе, что нельзя расслабляться и останавливаться на достигнутом. Это как езда на велосипеде постоянно необходимо крутить педали и смотреть вперед, а не под переднее колесо.
 
   Соколов никогда не делал памяток на перекидном календаре. На столе лежала общая тетрадь и документ с которыми в данный момент работает. Все телефонные переговоры, в которых была информация записывались в журнал там же делались пометки о том, когда и кому были сделаны обещания в устных разговорах. Причем не только с начальством, но и с любым сотрудником. Каждый новый день начинался с просмотра тетради с записями предыдущего дня, где составлен план на день текущий. Все тетради Соколов сохранял, сведения из них имели ценность и через год, а календари выбрасывались и вместе с ними ценная информация бесследно пропадала. Порядок освобождает мысль!
 
   Такая система исключала возможность забыть любую мелочь, которая нужна в работе с людьми, хотя мелочей при работе с людьми не может быть. Это доказано несколькими предыдущими годами работы с интересными людьми и дало прекрасные результаты. Соколов на работе слыл человеком слова. Сказал - сделал. Это не сродни социалистическим правилам: "Взял обязательство - выполни! Не выполнил, возьми новое".
 
   У Соколова был хороший учитель, бывший Главный конструктор института ВНИИлитмаш. Его оставили на пенсии работать в небольшой должности, используя его богатый опыт работы. Они некоторое время с Соколовым занимались внедрением в серийное производство приборов для литейной промышленности на заводах других отраслей. В основном это касалось Минприбора СССР о размещении на его заводах необходимых приборов для литейных машин и автоматических линий.
 
   Дмитрий Иванович учил Соколова: "1.Аккуратно раскладывай на столе входящую почту на несколько частей, 2. Никогда сразу не отвечай на запрос, 3. Отложи письмо в отдельную стопку и жди, когда придет вторичный запрос,4. На него тоже не отвечай, положи туда же, где лежит первое письмо и, если приходит запрос в третий раз, то отвечай немедленно - запрашивают по делу". Опытный и мудрый был старик. В самом деле, на девяносто процентов запросов можно было не давать ответов, не тратя бумаги, чернил и времени. Лучше это время провести с большей пользой в курилке, где настоящая институтская жизнь. Там сколачивались клубы по интересам, и проходила большая часть рабочего времени.
 
   В стране развитого социализма появилось, как грибов после дождя огромное количество контор и НИИ, которым требовалась информация ради информации, чтобы не скучать без дела сотрудникам. Оттого их тысячами посылали на овощные базы, на уборку картофеля, в народные дружины, в командировки. Соколову всегда казалось, что большинство НИИ созданы для того, чтобы пристроить на непыльную работу жен ответственных работников Министерств, ведомств, партийных и советских организаций. Впрочем, так оно и было.
 
   В отдел, которым руководил Соколов, пришлось взять жену Начальника районного управления милиции по обязательной рекомендации Секретаря Райкома партии. Крупный милицейский чин ранее возглавлял Калининскую областную милицию и был переведен на повышение в Москву. К счастью его жена оказалась толковым экономистом и доброжелательным скромным человеком и легко вписалась в женский коллектив ППО. Соколову пришлось добиваться в Министерстве дополнительной единицы в штатное расписание. В Министерстве Соколов был на хорошем счету и такие просьбы легко удовлетворялись. Директор института был доволен, что Соколов не подключал его к "деликатным" просьбам Райкома партии.
 
   За свою жизнь Соколов ни разу не опоздал на работу. И предупредил сотрудниц сразу же о своей "вредоносной" привычке, приходить заблаговременно на рабочее место. Он не требует, чтобы устраивали социалистическое соревнование, кто раньше придет на работу, но опоздавшие будут наказываться премиями в процентах, о чем он лично позаботиться, внеся изменения в Премиальное положение по институту.
 
   С пересмотра Премиального Положения Соколов и начал свою деятельность в институте. Он порекомендовал директору Положение, которое сам разработал и согласовал в свое время в министерстве. Получив директорское одобрение, показал Положение Председателю месткома Шишкову, тот обязан согласовывать подобные документы, предупредив, что директор уже одобрил Положение. Этим дал понять профсоюзному деятелю, чтобы тот не мучился всуе, что все согласовано и никаких поправок больше не будет. Надувай щеки, делай значительный вид, сопи в две дырочки и ставь свой крючок и на него месткомовскую печать! Шабаш! Помни ты никто и звать тебя никак для Соколова. В советское время все Председатели месткомов и профкомов, были "карманные" работники директоров и они знали свой шесток. Таким же "Чего изволите?" был и Шишков.
 
   Соколову понравилось, что директор Ромашов Владимир Федорович, дал значительные полномочия Начальнику ППО еще до прихода в институт Соколова. Там была закреплена неофициальная система повышения должностных окладов и надбавок в институте ВНИИАЛМАЗ. Все заявления от работников института, касающиеся повышения оклада, директор помечал галочкой. Карандаш был либо красный, либо синий. Если галочка ставилась красным карандашом следовало готовить приказ на подпись директору, если галочка была поставлена синим карандашом, надо подумать о возможности сделать прибавку, если секретарь приносила заявление без галочки в определенном месте, такие заявления оставались на рассмотрение Начальника ППО, и могли лежать сколь угодно долго без движения. Заявлений без пометок было абсолютное большинство. В институте все были осведомлены, несмотря на конфиденциальность информации, о полномочиях начальника ППО и потому его авторитет был на самом высоком уровне.
 
   Соколова предупредили добрые люди, чтобы он не удивлялся, когда раз в месяц начальник вычислительного центра и еще два заведующих лабораториями будут приносить по бутылке чистого медицинского спирта на разные нужды по усмотрению самого начальника ППО. Это были лаборатории, которые применяли спирт в самых больших количествах. Хороший порядок завела предыдущая начальница! Соколову оставалось только пожинать плоды трудов суровой женщины, которая работала до него.
 
   Через день директор представил на еженедельном совещании Соколова всем начальникам отделов, лабораторий и служб института. На этом совещании умные руководители вопросов новому начальнику ППО не задавали. Можно сразу попасть в список лиц подозрительных у всесильного начальника, от которого будут зависеть квартальные премии за выполнение плана и повышение должностных окладов своим работникам да и про свой оклад забывать нельзя.
 
   Начальники, потому и начальники, что умеют предвидеть и просчитывать свои действия на несколько ходов вперед, как в шахматах или в шашках. Подставиться всегда успеешь, а промолчи, попадешь в первачи, как пел не угодивший КГБ Галич, странно погибший, сунув якобы  палец в электро розетку в номере гостиницы, где-то за бугром в Европе.
 
   На Соколова внимательно смотрели десятки ироничных глаз руководителей большинство их которых были кандидатами технических наук, знавших себе цену, причем гораздо большую, чем за них давало Руководство, и которым палец в рот не клади, откусят вместе с рукой не поперхнутся, смачно сплюнут и уверенно скажут, что так было всегда.
 
   Соколов то же внимательно поглядывал из-под модных дымчатых очков ("хамелеоны" еще не появились в Москве) в таинственный зал. Он прикидывал в уме своих возможных друзей и доброжелателей, нейтральных товарищей и возможных, если не врагов, то тех, кто всегда держит на всякий пожарный случай булыжник за пазухой, согревающий душу и ещё фигу в кармане штанов.
 
   Очень скоро колода начнет открываться и станут появляться шестерки и тузы, короли и дамы. Соколов получил допуск в Первом отделе на посещение в любое время всех лабораторий института. Посоветовавшись с директором, Соколов начал знакомство с руководителями лабораторий на их территории, чтобы они заодно посвятили в производственные дела и в научные разработки своих лабораторий. День за днем Соколов знакомился с интересными людьми и текущими производственными проблемами, которыми были заняты работники.
 
   Он узнал массу интересных сведений о разработках инструментов с применением синтетических и натуральных алмазов. Узнал о заводах производящих алмазные инструменты. Директор обещал обязательно устроить командировки во все города Союза, где находятся эти заводы, чтобы самому посмотреть на серийное производство инструментов, которые разрабатывает институт. В том числе во Львов и Ереван, где Соколов не бывал.
 
   Соколов с искренним интересом расспрашивал о разработках лабораторий, внедрении их инструментов на заводах Союза. Начальникам нравилось подробно рассказывать о том, что досконально знают только они, что им дорого, за что и получившие патенты, лицензии и защитившие кандидатские и докторские диссертации.
  В процессе знакомства стали обозначаться будущие противоречия во взглядах на то, кто и как должен внедрять свои разработки получать от них экономический эффект на производстве, где применяется алмазный инструмент и соответственно солидные премии.
 
   В ППО занимался проверками расчетов экономической эффективности специально обученный экономист. И частенько лабораториям заворачивали договора на доработку и переделку раздела с расчетами эффективности. Многие начальники считали, что возвращая договора на переделку плановики превышают свои полномочия, затягивая сроки, хотя сами же постоянно подгоняют на диспетчерских совещаниях.
 
   Здесь существовал очень важный экономический момент. Институты подвергались двойной проверке расчетов экономической эффективности, от которой зависела напрямую премия всей лаборатории, ее начальника и руководства института. В первых периодически проверял Технический отдел Министерства, привлекая специалистов из других институтов, во-вторых проверяла комиссия ГКНТ при Совете Министров СССР.
 
   Если с первыми можно было договориться о переделке договоров о частичном возврате денег, то со вторыми, если обнаружат завышение экономического эффекта договориться будет невозможно, и последствия могут быть плачевными и для руководителя лаборатории и для руководства института и даже министерства за отсутствие должного контроля. Кроме того пострадает и то предприятие, где получен фиктивный экономический эффект и денежные премии. Самая суровая проверка это проверка Контрольно-ревизионным управлением Минфина СССР (КРУ). Эту дубину использовали тогда, когда нужно было снять директора института или завода. Это была самая беспощадная дубина против нее способов сохранения жизни не существовало. Существовала грозная Лубянка, но у неё своя свадьба.
 
   Соколов чётко знал, когда можно пойти на компромисс и пропустить договор на грани фола, а когда завернуть без всяких разговоров. Вот на этом этапе стали появляться недруги, которые ходили даже к директору доказывать свою правоту. Директор понимал, что означает нарушение финансовой дисциплины и чем грозит ему лично. Об этом, если директор подпишет договор без подписи начальника ППО будет тотчас известно от Главного бухгалтера в министерстве со всеми вытекающими последствиями. Главный бухгалтер еще одно государево око в социалистической системе производства.
 
   О жалобщиках директор посвящал Соколова не специально, а под благовидным предлогом, между прочим. При Соколов намекал такому начальнику, что ему кое-что известно о хождениях к директору и он вынужден, защищая свою честь делать выводы. Заметьте, не он жаловался директору. Очень скоро большинство вопросов стали легко решаться, не выходя из кабинета Соколова. Порой и за рюмкой чая, предлагавшегося Соколову. Не без этого! Холостой Соколов стал желанным гостем на увеселительных мероприятиях проводимых в лабораториях.

Продолжение следует