Офелии

« Я любил вас когда-то.               
-Действительно, принц, мне верилось.   
-А не надо было верить.....Я не любил вас.
-Тем больней я обманулась!»         
( Шекспир. «Гамлет»)             
 

Ирину бросил Стас. Света Чистякова заехала за мной, и мы помчались к Афанасьвой. Спасать.
Ира  работала физиотерапевтом и была классным специалистом. Работала с очень тяжелыми случаями, многих ставила на ноги, и дама она была не бедная. Надо сказать, что Ирочка  романтичная и возвышенная натура с очень тонкой и ранимой душой. Первый ее брак и распался из-за этого. Не выдержал ее супруг такого шквала романтизма и сбежал к женщине более приземленной . Его тоже можно понять. «Жомини да Жомини..», а  хоть иногда борща поесть мужчине все же охота. Второй ее брак был удачным, но не долгим. Овдовела. Работала, дочь поднимала, дала ей образование , замуж выдала и квартиру молодым купила. Сама одна осталась, а годы уже не малые.  И тут Стас у нее появился. Не так уж часто мы общались последнее время, но , когда встречались, было видно, что Ира светится от счастья. Все уши она нам про Стаса прожужжала- «  А Стас считает так, а Стас вот что думает, а Стас сказал, а у Стаса бронхит и ему лучше жить у нее на даче, а Стасу нужна диета, и  она ему все свеженькое на рынке покупает.»  Это мы с Чистяковой терпеливо сносили.  Влюбилась Ирочка,  и дай Бог счастья. Привела нас она в замешательство когда стала советоваться с нами, что же подарить Стасу на день рождения. Надо что-то особенное, ведь круглая дата , сорок лет. Тут мы в один голос завопили-
-Скока, скока ?!

-Господи боже ты мой! А не сдурела ли ты ,Ира ? Нашим сыновьям по сорок лет.. Это
все равно, что с сыном в постель лечь. Но может у вас только дружба, чисто так платонически? - спросила Чистякова.
Ирина опустила глазки и ответила, что очень даже не платонически.  Стас говорит, что в этом отношении она супер-женщина.  А еще Стас сказал, что любит ее еще и за то, что она такая нежная и одухотворенная.  Все знакомые завидуют, что у нее такой молодой и красивый любовник. Дочь ,правда, осуждает, и отношения с ней и зятем испортились. Но Стас убежден, что мы не должны с этим считаться и имеем право на счастье.
Мы с Чистяковой опять одновременно сказали, что  имеют.   А что еще мы могли сказать?

Приехали к Ирине. Вид у нее ужасный. Растрепанная, в ночной рубашке, на шее кухонное полотенце мокрое от слез.  Расспрашиваем как же так случилось .
-Ушел .К другой. Ладно бы к молодой. Мне, девочки, это не так обидно было бы. А то к старше меня на пять лет. Но очень богатая, - всхлипывая и икая рассказывает Ира.
Сердце разрывается смотреть на нее. Говорим все, что годится в таких случаях. Мол, куда он от тебя денется, побегает и вернется, где он еще такую заботливую и любящую найдет,  да кто еще с ним так носиться будет, а не вернется, так ему же хуже, пожалеет еще.
Не помогло. Ирина рыдает, кричит, что он ее своей Офелией называл, а раз она Офелия, то  кинется с Вантового моста и утопится. Света мне подмигнула, и мы решили поменять тактику.
-Ты, Афанасьева, на Вантовый мост губу не раскатывай. Я понимаю, что у нас в городе  принято из-за несчастной любви забираться на ванты с намерением  бросаться топиться.  Но то молодые, глупые. А ты же умная женщина. Да и как это выглядеть будет? Солидная  интеллигентная дама карабкается на ванты. Не эстетично.  Да и снимают их всех . Ну... почти всех. Представь эту картину. Перекроют движение на мосту. Спасатели, полиция. Снимут тебя. А потом на обследование к психиатру.  Не дело.
Воображения у Ирины всегда было с лихвой, а чувство юмора не оставило ее даже в такой трагичной ситуации , и она сквозь слезы улыбнулась.
-А вообще-то, недавно ограждение установили на вантах. Так что туда уже никто забраться не сможет, - вставила я свои пять копеек.
-Давай, Ирка, кончай дурить. А то и правда спятишь, как Офелия. Я тебе супику привезла. Что не буду ? Съешь, как миленькая. Потом примешь успокоительное и спать.  А завтра будет все по-другому. « И молоды мы снова , и к подвигам готовы, и нам любое дело по плечу !»
Накормили мы  Афанасьеву и спать уложили. Позвонили домой и отпросились ночевать у Иры. Побоялись ее одну оставлять. Улеглись мы с Чистяковой рядышком на диване. Полежали, помолчали, не спится.

-Знаешь, Лена,  а ведь был  и у меня такой роман, что сходила с ума. Мне стыдно было вам признаться, но, еще когда учились мы в институте, влюбилась я в женатого. Я секретарем комсомольской организации была, а он в горкоме комсомола работал. Там и познакомились. Не красавец был. Но умен .Очень интересный человек. Обещал, что разведется. А тут его на повышение в горком партии  стали продвигать. Не выгодно ему стало разводится.  Бросил он меня. И даже смелости не набрался со мной встретиться и объясниться.  По телефону сказал. Переживала так, что свету не видела. А мой Саша давно за мной бегал. Поплакала, поплакала и за него и пошла. Жили мы не хуже людей. Саша же хороший у меня. Грех жаловаться. А только сердце не заходилось, как обнимет.  А тот, бывало, за руку возьмет, и будто током ударит. Лет десять прошло. Случайно встретились. И понеслось опять все. Знаю, что и он любил, как умел. Год-два встречаемся. От мужа скрываю. Тяжело. Потом доходит у нас до такого накала, что дальше так никак нельзя. Разводится?  А дети?   Я понимала, что мои дети ему не нужны. Расчетливый, прижимистый. Ради своей выгоды через все переступит. Все недостатки видела, а любила. Расстанемся, годами не видимся, но случайная встреча или звонок сводили нас вновь. А последний раз, когда встречались, дошла я все же до точки невозврата. Стал он к этому времени какой-то циничный, возомнил себя мудрецом, всех жизни учит. А знаешь, что мне помогло избавиться от этой болезни? Ты Мурана нашего помнишь?

- Конечно, помню. У него еще прозвище было « Тры вторих.»
-А как он нам теорию вероятностей объяснял, помнишь ? « Возьмем тры шарыка зеленых и девять шарыков красных. Какая вериятность того, что мы вытащим синий шарык?»  Мы сначала растерялись  и робко так-  «Никакой.»  А Муран горячится, опять  объясняет и снова « Возьмем тры шарыка зеленых и девять шарыков красных. Какая вериятность, что мы вытащим синий шарык?» И тут вся аудитория сообразила, что он оговаривается, и дружно в одном порыве рявкнула- « Никакой!»  И так до перерыва. Мурана заклинило. Подавай ему синий шарик. Возмущаться стал, что в этом году курс какой-то туго соображающий.
- После перерыва  уже не смешно стало, пожалели его, поправили. Но причем тут Муран  в твоем романе?-  еще улыбаясь от воспоминаний студенчества, спросила я.
-Так вот. После очередного болезненного выяснения отношений с героем моего романа   и вспомнился мне этот случай . Как Муран пытался вытащить шарик, которого нет, так и я столько лет верила в то, чего нет. И все. Лена, в нас женщинах такая потребность в любви заложена, что мы готовы ее придумать.  А сейчас все у меня с Сашей  хорошо.

- Я, Света, в детстве на родителей насмотрелась. Отец же красавец был. Женщины на шею вешались. Сколько мать слез пролила. Сцены ревности, скандалы. Вот я решила, что замуж за красавца не пойду. Мой-то невзрачный, но кобель еще тот оказался. Что говорить ? Ты же все знаешь.  Вспомнила, как мама  говорила, « не пьет, не бьёт и в дом несет, значит это не горе.»  Смирилась. И так пока достоинство его не отказало. А сейчас лучший муж .
Чистякова засмеялась, - совсем тю-тю ?
-Полный износ оборудования. Восстановлению не подлежит.
-Ой, Лена, знаю, что ты у нас стойкий оловянный солдатик, но не верю, что  никогда сердце не дрогнуло .
 -Признаюсь. Влюбилась все- таки.  До одури. Уже пять месяцев как.
- Да что это вас под старость разобрало ? Может и ты молодого нашла ? -возмутилась Чистякова.
-Совсем молоденький мальчик. И так люблю, что кусок бы от себя отрезала и ему отдала.
-Спишь с этим пацаном?- строго спросила Чистякова.
-Сплю иногда. Днем в основном. Ночью редко получается. Так мне с ним хорошо, так спокойно рядом с ним. Он уснет, а я его за руку держу и все любуюсь им. Смотрю и наглядеться не могу. Знаешь, что я ему больше всего целовать люблю? Пятки.
-Пятки ?!  Может и этот тебя Офелией своей называет? - ехидничала подруга.
-Не называет. Только смотрит на меня, улыбается и слюни пускает. Говорить же еще не умеет, - не выдержав, я рассмеялась.

-Дура ты, Лена. Напугала.
-А это тебе за то, Чистякова, что ты нам, лучшим подругам, не доверилась и про свой роман молчала. А мы вид делали, что не знаем. Спи уже, партизанка.
-Уснешь тут, когда кушать хочется.
-Здоровая, ты, как лошадь, Света. Чтобы не случилось, а аппетит у тебя не пропадает. Я в холодильник заглядывала. Там у Ирины только банка селедки и пачка масла. Больше нет ничего.
-Значит Ирина не первый день в страданиях, раз холодильник пустой. Лен, ну хоть селедки поедим .А может  картошку найдем и сварим. Ну и что, что ночь. Пойдем, а ?

И мы пошли на кухню. Нашли хлеб, сварили картошку, нарезали лучку, посыпали им селедку. Красота ! Стараемся все делать тихонько, чтобы Афанасьеву не разбудить, а она тут как тут.
-Девочки, у меня бутылка красного вина есть. Хорошее вино, для Стаса покупала. Только сомневаюсь. Закусывать это вино селедкой с луком...  Не благородно  получается.

-Не благородно?- мы с Чистяковой покатились от смеха.
-Ирочка, а вспомни, как мы к тебе в общагу пришли, а до стипендии два дня . Принесли мы с собой пачку вермишели. А когда ты сливала вермишель, то упустила ее всю в раковину. Ирочка, ты помнишь раковину на студенческой кухне? -сквозь смех говорила Света.- А что мы сделали потом? Собрали сверху вермишель и съели. Было вкусно. А теперь тебе вино с селедкой не благородно ! Неси бутылку!

Мы сидели втроем на кухне, если картошку с селедкой и луком, пили вино, купленное для Стаса.
-Я часто тополь наш вспоминала. Как мы шли из школы домой. Всегда вместе доходили до тополя. У него наши дороги расходились. Тебе, Света, направо, Леночке налево, а мне прямо.  Мы стояли у этого тополя и все расстаться не могли. И смеялись все время. Так весело нам было. Тополь такой высокий, могучий, а мы юные, беззаботные. Была я в нашем городе этим летом. Иду по нашей дороге, улыбаюсь воспоминаниям о школе, о нас. К тополю нашему иду. Подхожу, а его нет. Спилили наш тополь. Только пень остался. Что вы так огорчились , девочки? Мне тогда тоже так больно стало, а потом присмотрелась, а на этом пне проросли тоненькие тополиные веточки. Все хорошо, девочки. Все правильно.

Посидели, помолчали. Нам втроем и молчать было хорошо.

-»Жизня есть жизня, а мы не филосОфы». Так говаривал мой деревенский дед, опрокидывая стакан самогону, - нарушила молчание Чистякова и налила нам в бокал вина, которое очень даже благородно сочеталось с селедкой.
Мы выпили, и Ирина, смахнув пальчиком со щеки слезинку, запела нашу любимую-

« Я помню медленно солнце садилось
   В синеву, в синеву.
   А может быть это только мне снилось
   Наяву, наяву.»

  И вместе: Чистякова, Афанасьева  и я.
 « Все так же кружат стаи чаек,
   Белоснежны и легки,
   Как будто ветер над нами качает
   Белых роз лепестки."