Ополченцы

Некому стоять у рубежа, пешем покинул красноармеец свой рубеж. Политрук хреновый  командиру подсказал, как воевать. Теперь ищи их обоих как ветра в поле. Тут  германец явился, у порога не встал сразу к столу, хозяину по зубам, вот уже сам сидит хозяин хозяином. Светлые волосы бриолином смазаны, грудь колесом, одно слово победитель. Глазища вытаращив, орёт благим матом; «Крик эндэ».  По евоному войне конец, все на хауз, то есть домой. Красноармеец сирота сиротой волоке свою пустую трех линейку. Приговаривая; «Кому крик, а кому и эндэ». Долетела эта песня до Питера, взыграло сердце питерца старого, ему давно за пятьдесят. Стал ветеран себя готовить достал из комода георгиевские кресты женка вовремя спрятала, расковыряв  в стене штукатурку, извлёк из схрона наган и деда подарок финский нож. Так вооружившись жёнке сказал; «Не жди». Придя на рубеж, оглядел ветеран позицию, на рубеже шла работа. Тянулась связь, ополченцы определяли сектора обстрела, оставленную бронетехнику зарыли, привратив её в бронированные огневые точки. Рубеж был готов встретить неприятеля, управление над ополченцами взяли на себя имеющие боевой опыт,  офицеры Русской армии, противник им был знаком. Было выставлено боевое охранение, добыли языка. Вот он стоит и не понимает, почему он здесь, ведь его командиром  всем солдатам сказано что; «крик эндэ». А эти седовласые  солдаты с крестами на  их гимнастерках, говорят ему, что не войне конец, а ему конец. И война только начинается, и победы он не увидит.
И началось, только заиграла зарница, послышался шум моторов, германец шёл без разведки. Некому было держать рубеж, до Питера путь свободный, но противника встретил такого, которому важна одна задача стоять. Споткнулся германец о рубеж, кровью умылся, как это все знают, что крик эндэ, а эти седые солдаты их в Питер не пускают. Озверел германец, не считая потерь, идя по телам своих товарищей в валился в траншеи огневые точки в блиндажах так было тесно, что грызли друг дружку зубами, захлебнулся своей кровушкой германец, откатился. Германец отошёл, чего зря людей терять ведь войне конец, решил германец к Питеру идти другой дорогой. Прознав намерение противника, командование ополченцев дало приказ отходить. Построившись в колону  ополченцы с трофейным оружием покинули рубеж, когда колона ополченцев это юнцы и седовласые воины которые на своих изодранных гимнастерках несли свои георгиевские кресты миновали город Луга. На перекрёстке дорог их встретили бравые парни, все с автоматами это была личная охрана красноармейского генерала. Он стоял в кузове полуторки, стоял и стрелял из своего пистолета ТТ, адъютант только успевал перезарядить пистолет как генерал снова начинал стрелять в ветеранов которые несли на груди георгиевские кресты и в без усых  ополченцев.   Настало время, когда  наступил войне конец, Берлин пал, Прага спасена, а в Курляндии идут бои. Все новые и новые силы бросает советское командование в эту не угасающую топку. Скорей бы наступило это Эндэ. Но не задача, заглох мотор, танк встал, встала колона, сроки поджимают.  К остановившейся машине подъехал джип,  из него вышел Генерал Советской Армии, подойдя к экипажу, справился кто командир, я ответил молодой танкист видно только из училища. Генерал достал свой ТТ и выстрелил в голову  танкисту. Убрав в кобуру  своё оружие, приказал убрать танк с дороги, а осиротевший экипаж в пехоту. Из колонны пехотинцев вышли три солдата на их гимнастёрках на ряду с советскими наградами висели георгиевские кресты. Вошли через открытые люки в танк развернули орудие в сторону удаляющегося генеральского джипа, и снайперским выстрелом поразили цель, покинув танк, присоединились к танковому десанту. Впереди Курляндия войне конец.