Казачьему роду нет переводу
Служить более некому, царя Батюшку в низы свели. Осиротел казак, домой вертаться надо. Сотня низовых казаков сошлась вкруг, опосля снялась с позиции, подалась на Дон. Шли только ночью, когда прибыли в станицу, некому их было встретить. Казаки не стали испытывать случай, не дожидаясь рассвета, покинули станицу. Ночью шли от леса до леса полосы, днём отлёживались, слушали степь. Где стреляют, туда не шли. Вошли в деревню, а в деревне одни бабы, мужики все выбиты. Сотня, встав на постой, привела себя в порядок, помогла деревне силою своей. В благодарность деревня снабдила сотню топорами и пилами, плуг дала, зерна на посев. Лес кончился, перед казаками раскинулась родная степь. Три дня слушали степь казаки, но нигде не стреляли. Завизжали пилы, застучали топоры, казаки строились. Стали казаки степь поднимать, пшеницу сеять, ждать жатвы. Но для кого это всё, коли рядом нет бабы, что за жизнь без бабы - мука. Стали пропадать девушки из дальних деревень: пойдут в лес по ягоды, и уже в деревню не возвращаются, ищи у ветра в поле. Так казаки обзавелись женами, венчались по казачьему обряду, старший по возрасту казак вёл казака с добычей вокруг куста: вот вам совет, вот вам любовь. Стали казаки с бабами жить, а бабы им казаков и казачек родить. Время своё дело делает, народ успокоился, пришёл к мирной жизни. Деревни наполнились людьми, стало негде сроиться. Лес вырублен, вот она, целина, стоят мужики, глазам не верят. Перед ними казачий стан, степь вспахана, куда ни глянь, везде пшеница колосится, между изб детвора бегает. Вот они потеряшки – девки, которые из лесу не вернулись, все здесь, все пузатые, как одна. Мужики, почесав бороды, сходу решили, пущай живут, только оружие сдать.
Как ни старался супостат сничтожить казака, все равно его семя осталось. Будет семя, будет племя.
Эту историю поведал казак нижнего Дона Виктор Крыгин.
Рецензии