Слепая истина. 13 глава

     Врачи и медсестра, которые помогали Фёдорову при операции, с восхищением смотрели на юную пациентку. А Алёнка, своими невидящими глазами, будто зрила в корень. Она не смотрела в одну точку, как обычно это делают слепые люди, она оглядывалась вокруг и будто видела всё, что происходило в операционной.
     - Ну что, Алёна, ты готова? - спросил Фёдоров.
     - Я готова, Святослав Николаевич. Не переживайте, всё будет хорошо. А если не получится, не беда, я же с рождения слепая, привыкла уже, - по- взрослому ответила Алёнка.
     Переглянувшись, врачи улыбнулись, качая головами.
     - Спасибо, дорогая, с твоим оптимизмом, мы постараемся сделать всё правильно. Ну что, ребята, с Богом, - сказал Фёдоров.
     Алёнка легла и Фёдоров приступил к операции.
     А в коридоре, перед операционной, сидели Поля и тётя Паша. Они ни о чём не разговаривали, просто молча, каждый думал о своём. Поля, кажется, читала слова молитвы, хотя и не знала их. Но в такие минуты, слова сами приходят на ум и губы молодой женщины чуть шевелились, а глаза растерянно смотрели в одну точку. Конечно, тётя Паша была намного спокойнее, женщина столько в жизни перенесла, что наверное, эта операция была для неё совсем не страшным событием, хотя внутренне, женщина всё же волновалась. Странно, эти люди, ещё несколько дней назад даже не знали друг о друге, а сейчас их связывало что-то неодолимое, сроднило, что ли. Шли минуты, которые тянулись для этих женщин слишком долго. Вот прошёл час... другой...
     Поля встала и начала ходить по коридору, потирая холодные от волнения руки и облизывая сухие губы. Тётя Паша встала следом за ней и обняла Полю за плечи.
     - Ну что ты маешься, дорогая? Фёдоров никогда не ошибался. Доверься ему и успокойся. Всё будет хорошо, слышишь? Давай сядем и успокоимся, - говорила тётя Паша и потянув Полю за руку, усадила на место.
     Наконец, когда прошло добрых три часа, дверь операционной открылась и к женщинам вышел сам Фёдоров. Поля и тётя Паша вскочили со скамьи и быстро подошли к нему.
     - Ну что, доктор, как всё прошло? - нетерпеливо спросила Поля.
     - Как Вас по батюшке, извините? - спросил Фёдоров.
     - Полина Андреевна. Как моя дочь, доктор? - опять спросила Поля.
     - Ну что Вам сказать, Полина Андреевна... Вы уверены, что у Вашей дочери была врождённая слепота? - вопросом на вопрос спросил Фёдоров.
     - Ну... да... кажется... Она с рождения не видит, - растерянно промямлила Поля.
     - Видите ли, уважаемая Полина Андреевна, дело в том, что у Вашей дочери слепота наступила после рождения, в результате врождённой патологии. Это я увидел ещё при первом обследовании, но не был уверен, так как Вы сказали, что слепота у Вашей дочери врождённая. Примерно месяц, может чуть больше, с момента рождения, она видела. В ходе операции, я это и увидел. Операция прошла успешно и так, как слепота, как оказалось, не врождённая, есть надежда, что Алёна вновь будет видеть. Нужно время и ей придётся на пару недель остаться в клинике под моим наблюдением, - сказал Фёдоров.
     Дрожа, Поля заплакала и обняв мужчину, только и лепетала:
     - Спасибо Вам. Спасибо Вам большое. Как мне Вас отблагодарить?
     - Ну об этом мы уже говорили, а мой портрет, так искусно написанный Вашей дочерью, лучший подарок, какой мне когда-либо делали. Тётя Паша, ведь Полина Андреевна может пожить у Вас пару недель? - спросил Фёдоров у тёти Паши.
     - Конечно, Святослав Николаевич. Пусть живёт, вдвоём веселее, - улыбнувшись, ответила тётя Паша.
     - А могу я увидеть дочь? - вся дрожа, спросила Поля.
     - Она с перевязанными глазами и мы сделали ей успокоительное, сейчас Ваша дочь спит. Не волнуйтесь, всё прошло хорошо. Завтра с утра и приходите, пусть Алёна отдыхает. Она молодчина, всех нас удивила. Сильная и мужественная девочка. Мне пора, до завтра, милые мои, до завтра... - произнёс Фёдоров, уходя по коридору в свой кабинет.
     - Тётя Паша, значит получается, что Алёнка родилась зрячей? А ослепла она уже потом? Как же это? И столько лет моя дочь ходила слепой. А ведь если бы врач в области, который обследовал её в детстве, сказал мне об этом... Господи. Только бы она наконец прозрела... только бы прозрела... - в полной растерянности бормотала Поля.
     - Поля, пошли домой, дорогая. Ну что здесь зря стоять? Алёна спит, пусть отдыхает. Утром придём, я ей бульон сварю. Вот сейчас в гастрономе курочку купим и сварим. Пошли, моя хорошая, измаялась ты совсем. Святослав Николаевич сказал, что Алёна спит, пошли, - потянув Полю за руку, уговаривала тётя Паша.
     - Да, пошли, тётя Паша. Из-за нас и Вы устали и с утра ещё ничего не ели. Может быть вечерком прибежим? Проведаем Алёнку? Наверное, она уже проснётся? - возбуждённо задавала вопросы Поля.
     - Придём, чего не прийти? Дом рядом, вот и придём, - согласилась тётя Паша, уводя Полю по коридору к лестничной площадке.
     Вечером, немного отдохнув и поев, женщины вернулись в клинику. Алёнка уже проснулась, но глаза у неё были перевязаны толстым слоем бинта. Поля подошла к кровати и взяла дочь за руку.
     - Доченька, как ты, солнышко? Ничего не болит? - спросила Поля.
     - Мамочка? Нет, ничего не болит. А тётя Паша тут? Она ведь тоже пришла, да? - спросила Алёнка.
     - Тут я, сердешная, тут. Куда же я денусь? Вот мы тебе плюшки принесли и сметанки. Ты поешь немного, пусть мамка тебя покормит, - ответила тётя Паша.
     - Плюшки я люблю. Не надо меня кормить, лучше в руки дайте, я сама поем. И сметану не надо, тёплого чаю мне принесите, - попросила Алёнка.
     Поля дала дочери плюшку и со стаканом в руках, побежала в столовую за чаем. Навстречу шла медсестра.
     - Вы мама Алёны? - спросила молодая девушка в белом халате и белой шапочке.
     - Да, я мама Алёнки, а что? - насторожившись, спросила Поля, остановившись перед медсестрой.
     - Да нет, ничего, не волнуйтесь. Я вижу, Вы со стаканом идёте? Наверное за чаем? Столовая уже закрыта. В ординаторской в чайнике есть чай, я Вам налью, идёмте, - вежливо проговорила девушка.
     Вздохнув, Поля поблагодарила медсестру и молча пошла за ней.
     - У Вас замечательная дочь. Умница, красавица и очень смелая. Просто я тут уже два года работаю, многое повидала. Обычно девочки такого возраста, перед операцией начинают капризничать и плакать. А Алёна Ваша, она молодец. Я её по телевизору видела, поразительно. У неё такие картины, уму непостижимо. Так рисовать вслепую... ой, простите, - говорила девушка, по дороге в ординаторскую.
     От её слов, Полю пробирала гордость за дочь.
     - Да, она у меня с раннего детства такая смелая, - ответила Поля.
     Наконец они дошли и из фарфорого чайника, прикрытого тёплым полотенцем, чтобы не остыл, девушка налила в стакан Полины чай. Поблагодарив её, Поля тем же путём вернулась к дочери, в послеоперационную палату. Алёнка сидела на кровати и ела плюшку, весело болтая с тётей Пашей.
     Посидев немного с дочерью, Поля поцеловала её в обе щеки и сказав, что придёт утром, ушла вместе с тётей Пашей.
     Прошло несколько дней, Фёдоров каждый день заходил в палату Алёнки, проведывал её, задавал одни и те же вопросы, потом уходил. Повязку с глаз Алёнки он пока не снимал, а Алёнка терпеливо ждала и не докучала доктору.
     Так прошло две недели. Поля все эти дни приходила к дочери и часами сидела возле неё. А Алёнка попросила принести ей бумагу для рисования и краски и сидя на кровати, рисовала, восхищая своими рисунками медперсонал клиники. Девочка рисовала и раздавала всем свои рисунки.
     По истечении двух недель, это был понедельник, когда тётя Паша пришла на дежурство, а Поля пришла к Алёнке вместе с ней, в палату вошёл Святослав Николаевич.
     - Ну что, Алёнушка, готова наконец снять бинты? - спросил он.
     - Готова. Значит, сегодня мне их снимут? - впервые разволновавшись, спросила Алёнка.
     - Да, дорогая. Но только на несколько минут. Потом придётся опять перебинтовать на пару дней, - ответил Фёдоров и попросил медсестру, дежурившую в палате девочек, прикатить кресло-каталку. Алёнку увезли в процедурный кабинет, волнуясь, Поля пошла следом за ними.
     - Доктор, пожалуйста. Можно и мне присутствовать при этом? - взмолилась Поля, с надеждой глядя на доктора.
     - Да, конечно. Только наденьте халат, - ответил Святослав Николаевич.
     Медсестра готовила на специальную подставку стерильные инструменты, Алёнке надрезали бинты и потихоньку стали снимать повязку.
     - Ну а теперь потихоньку открой глаза, - попросил Фёдоров.
     - Мне страшно, - сухим от волнения голосом, произнесла Алёнка.
     - И мне страшно. Но ты у нас смелая и я уверен, что всё будет хорошо, - мягко сказал Фёдоров.
     Алёнка медленно открыла глаза.
     - Святослав Николаевич, но я ничего не вижу... - пробормотала Алёнка.
     Поля, стоя в стороне и прижав руки ко рту, затаив дыхание, плакала.
     - Ты не торопись, дочка. Сейчас... - начал говорить Фёдоров.
     - Вижу! Я вижу, мамочка, вижу! - вдруг вскричала Алёнка.
     - Доченька! Родная моя! - воскликнула Поля и кинулась к Алёнке, но Федоров остановил её движением руки.
     - Всё, перевязывайте ей глаза, - сказал он медсестре.
     - Ещё минуточку, пожалуйста... - взмолилась Алёнка.
     - Через два дня, мы совсем снимем повязку, потерпи немного. Нельзя. На сегодня всё, дорогая, - сказал Фёдоров.
     Потом мужчина взял Полю под руку и вместе с ней вышел из процедурного кабинета в коридор. Поля вдруг опустилась на колени и схватив Фёдорова за руку, стала её целовать.
     - Спасибо Вам, Святослав Николаевич. Да хранит Вас Бог! У Вас золотые руки, - восклицала молодая женщина.
     Но Фёдоров, растерявшись, взял её под руки и поднял с пола.
     - Полина Андреевна, что Вы делаете? Перестаньте! Это моя работа. Алёнка, как пациент и для меня представляла большой интерес, поверьте, - сказал он, внимательно глядя Поле в полные слёз глаза.
     - Простите, меня переполняют эмоции. Вы и правда корифей офтальмологии. Я очень Вам благодарна за дочь, - говорила Поля с дрожью в голосе.
     - Главное, мы знаем, что Алёна сможет видеть. Всё осталось позади, волнения, страхи, всё позади, уважаемая Полина Андреевна. Потерпите ещё два дня, мы снимем повязки с глаз Вашей дочери. Правда, ещё пару дней она будет под моим наблюдением и только потом я её выпишу. А сейчас, мне надо идти на операцию. Отдыхайте, Вы очень устали от переживаний. Теперь можно и расслабиться, - сказал Фёдоров и отпустив руки Поли, быстрыми шагами ушёл по коридору в сторону операционной.
     Из процедурной, на кресле-каталке вывезли Алёнку и Поля кинулась к ней.
     - Доченька, родная моя! Как ты? - не зная, что сказать, спросила Поля.
     - Мамочка? Я хорошо. Ты не волнуйся, всё хорошо. Ты лучше папе и бабушке позвони и обрадуй их, - сказала Алёнка, уезжая в свою палату.
     Оставив дочь отдыхать, Поля спустилась вниз, к тёте Паше.
     - Тётя Паша! Родненькая! Алёнка видит, видит! - кричала она, быстро спускаясь по лестнице.
     Тётя Паша встала из-за своего рабочего стола и побежала навстречу Поле. Женщины крепко обнялись и искренне заплакали, наконец расслабившись, после стольких дней напряжения.