7. 2 Путь преображения - продолжение...

ОСЕННИЕ ПИСЬМА.

ПУТЬ ПРЕОБРАЖЕНИЯ - ПРОДОЛЖЕНИЕ.

Снова вернемся к отражениям. Они никогда не бывают истинными, ибо кажущееся - лишь малая часть реально существующего. Та же любовь… Никто не сомневается в ее реальности, однако видит лишь одно ее отражение или несколько.

ЛЮБОВЬ КАК ПУТЬ ОЧИЩЕНИЯ И СОВЕРШЕНСТВА.

Любовь-горе, любовь-страдание, любовь-соперничество, любовь-ненависть, любовь-неразделенность… Особо интересна последняя. Ведь разделить что-то с кем-то (ту же любовь) – это всегда отнять что-то от себя и отдать другому. Один умаляется, другой прирастает. Там, где был один, стало двое, где была одна любовь - стало две, да и сама любовь приросла сама собой, и в мире ее стало больше. Или разделение боли, несчастья, горести. Один отдает, другой вмещает столько, сколько сможет. В результате общее горе мира уменьшается. И это тоже любовь, но это и жертва, и милосердие.

Любовь - это универсальная общечеловеческая ценность, имеющая множество лиц, ликов и проявлений, однако большинство людей понимают ее лишь как особый вид отношений между мужчиной и женщиной. Некоторые поднимаются выше: для них любовь - это не страсть, не чувство, а важнейшая составляющая  межличностных отношений:

34 Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга.
35 По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою.

Вот определение любви, принадлежащее ап. Павлу:

Любовь долготерпит,
милосердствует,
любовь не завидует,
любовь не превозносится,
не гордится,

не бесчинствует,
не ищет своего,
не раздражается,
не мыслит зла,

не радуется неправде,
а сорадуется истине,

все покрывает,
всему верит,
всего надеется,
все переносит.

Давайте попробуем взглянуть на это определение немного по-другому. Спросим себя: «А есть ли где мир, или народ, или семья, отношения в которых полностью лишены бесчинства, эгоизма, нетерпимости, лжи, неверности, злонамеренности, неверия, безответственности, нетерпения и зависти? И тут же услышим: «Хорошо бы… Но такого не бывает, это очередная утопия, иллюзия, греза… Нельзя требовать и от человека, и от общества, и от семьи, да и от самой жизни того, что превышает их  природу.

Да, мы утратили первозданную чистоту и непорочность, мы ушли от Создателя и избрали собственный путь. Однако взамен нам дана была Любовь. Одна на всех, поэтому мы снова и снова вынуждены и делить, и разделять. Иначе невозможно». Так ли это? Может ли Любовь стать орудием разделения и даже предметом торга?  Что является ее противоположностью?  Что отделяет наш мир от мира Божественного?

Да многое… Например, СТРАХ, в том числе страх смерти, болезни, страх правды, страх чистоты, страх праведности, страх перед утратой свободы, страх перед потерей любви, страх обретения Бога и страх Его потери.

Как могло случиться такое, что бытие обращено к нам столь несхожими ликами? И кто управляет нами - правда, любовь, милосердие, доброта, верность или ненависть, вражда, страх, предательство, равнодушие и черствость? Как нам быть, если РАЗДЕЛЕНИЕ есть всеобщая реальность, а принцип «Разделяй и властвуй» никто не отменял?

И все же Любовь реально существует - и как радость, и как счастье, и как верность, и как продолжение жизни. И как одно из древнейших средств противостояния разделенности и «располовиненности». Стоит лишь пристально вглядеться в нее, и мы сразу же заметим поразительную вещь - Любовь НЕ ПОДЧИНЯЕТСЯ МАТЕРИАЛЬНЫМ ЗАКОНАМ, она лишена как борьбы, так и противоречий. Конечно, речь идет не о влюбленности и тех слабых проявлений, которые есть удел нашего времени, а о Любви истинной.  О христианской любви можно сказать лишь одно: это особое понимание одного из из величайших свойств мироздания, принадлежащее именно христианскому учению.

Была ли Любовь знакома людям дохристианской эпохи? Безусловно. Задолго до христианства в Индии сформировалась Традиция Бхакти - бесконечной преданности и любви к Богу. Традиция эта - неотъемлемая сторона всей религиозной жизни Индии и не мыслится без нее. Однако путь любви долг и тернист. Согласно учению, бхакт должен пройти пять бхава, или состояний жизни:

1. Шанта-бхава — нейтральные отношения с богом
2. Дасья-бхава — связь с богом отношениями слуги и господина
3. Сакхья-бхава — общение с богом как с другом
4. Ватсалья-бхава — выполнение роли отца или матери бога
5. Мадхурья-бхава — отношение к богу как к высочайшей и всеопределяющей Любви.

По поводу каждого из этих состояний написано множество текстов. Если же коротко, то означают они следующее.

В шанта-бхава человек воспринимает бога как некую абстрактную идею. Любовь его обращена на природу и все живое. Отношения между мужчиной и женщиной  определяет не бхакти, а Кама (Кама – бог любви в индуизме. Он олицетворяет все, что связано с этим чувством, а также несет в себе мудрость телесных утех. Для индусов Кама - одна из важнейших составляющих счастливого брака. Они издавна верили в то, что оба партнера должны делать все возможное, дабы удовлетворить потребности друг друга. В некоторых ветвях индуизма до сих пор считается, что в браке любовь необязательна. Зато без Камы  – просто невозможна.

Дасья бхава.  Бог из идеи переходит в реальность, причем реальность весьма жестокую и требовательную. Любовь к природе также меняется. Человек видит в ней уже не только красоту и гармогию, но дикую страстность, жестокость, несправедливость. Жизнь дополняется неизбежной смертью. Помощи ждать не от кого, кроме бога. Он - господин, человек - раб или слуга. Его судьба ему не принадлежит.

Первая и вторая бхава соответствуют принципу естественного богопознания а христианстве.

Сакхья-бхава. Человек учится видеть в боге не жестокого и всевластного господина, а друга, старшего любимого брата, наставника, учителя (гуру). В христианстве этот переход  к новым отношениям  выражен точно и недвусмысленно.

12.Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас.
13 Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих.
14 Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам.
15 Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего.
Здесь состояние дружбы нисколько не противоречит понятию любви и не отменяет ее. Она отдается в дар людям, и ценность ее так велика, что превышает цену самой жизни.

Ватсалья-бхава. Самое сложное и во многом противоречивое состояние жизни, имеющее множество толкований. Первое – абсолютная предопределенность   рождения БОГА-В СЕБЕ; желание стать ДОМОМ-ОТЦА-МОЕГО.

Второе - готовность принять на свои плечи все тяготы божественной работы. Приобретение статуса сотруженника, соделателя, сопричастника.

Третье – бережное сотворение  в себе Души как части бога; преодоление  всех трудностей  божественного отцовства либо материнства. В христианстве - догмат о Богородице.  В юнгианстве - архетип Божественного Ребенка, рожденного в человеке либо принятом им на воспитание. В некоторых ведических текстах содержится ссылка на учение об Аватарах и принципе реинкарнации как особых проявлений Ватсалья-бхава.

Конечное состояние - Матхурья–бхава. Все растворяется в огромной, всепоглощающей любви. Бог как любящие мир и бытие - и любящий человек как мир и бытие. Сотворение как акт любви, бесконечной и вечной. В ведантизме этому состоянию соответствует триада САТ-ЧИТ-АНАНДА (Бытие, Сознание, Блаженство).

В авраамических религиях аналогов не существует, хотя и есть некое косвенное указание на подобный финал - все зло и все пороки мира рано или поздно изживут себя, поднявшись к Божественному свету, добру и любви.
Вопрос этот чрезвычайно интересен; здесь есть над чем подумать и о чем поговорить. К сожалению, мы ограничены рамками темы, да и временем.

Ясно лишь одно: как бы мы ни старались, мы никогда не сможем определить, что в любви причина, а что следствие, где ее конец, а где начало, что в ней от Бога, а что от человека. Начинается ли она со встречи двоих, почувствовавших неодолимое стремление друг к другу, или с появлением новой жизни, ставшей естественным, но гениальным решением проблемы единства (но уже не борьбы!) противоположностей.

Есть ли что-либо выше, чем чистая, искренняя и необусловленная любовь ребенка? И есть ли счастье выше, чем правильно созданная, крепкая, надежная и любящая семья? И неважно, что эта Любовь-ребенок потом взрослеет, покидает дом свой и уходит в мир для создания уже любви собственной. Потому что она выросла в любви, усвоила ее уроки и приняла эстафету жизни…Она научилась жить в семье и готова жить в «семье семей», где у уверовавших «одно сердце и одна душа».

А что же та, самая первая, с чего все начало быть? Она тоже никуда не уходит. Она - Любовь Людская, поэтому так же, как и мы, учится, меняет облики, взрослеет, потом стареет, болеет вместе с нами, но никогда не оставляет. Она Божественная, потому и уйдет вместе с нами, когда придет наше общее время и начнется время новое - и для нас, и для нее.

Не всем дано это понять… И для многих рождение детей - это самое важное, то, ради чего существует семья и ради чего она была создана. Православие имеет на этот счет ясное и недвусмысленное мнение: истинный смысл семьи в обретении непреходящей любви и счастья, и если вам не дано иметь собственных детей, значит, суждено иное - принять в свою семью чью-то оставленную страдающую душу и сделать ее счастливой.

Как научить людей жить по высшему закону и единому принципу? На что опереться – на любовь или страх наказания?  Вот что пишет в своей знаменитой «Исповеди» Блаже;нный Августи;н - христианский богослов и философ, влиятельнейший проповедник, епископ Гиппонский (с 395 года), один из отцов христианской церкви:

«Ничто не может отвратить человека от деланья неправедных дел, кроме страха смерти и страха перед судом Божьим; никто не может быть спокоен за себя: если он мог стать из плохого хорошим, это еще не значит, что он не станет из хорошего плохим. Человек – тайна для самого себя… Каким искушениям я могу противостоять, а каким нет – того я не знаю».

И тогда религия открывает для нас еще один, необычный и трудно принимаемый нами путь - путь покаяния и прощения. Она утверждает:

«Самое главное отличие Ветхого завета от Нового состоит в следующем. Первый был основан на Законе - строгом, неумолимом, непрощающем. Второй - на любви, милосердии, прощении. Поэтому даже разбойнику, на совести которого не одно преступление, а на руках кровь убитых, покаялся и был прощен Иисусом. Бог милосерден, и, если бы его суд был справедливым, большинство из нас давно были бы в аду». Доказательством тому служит следующее:

«Один из распятых злодеев злословил Его и говорил: «если Ты Христос, спаси Себя и нас». Другой же, напротив, унимал его и говорил: «или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал». И сказал Иисусу: «помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» И сказал ему Иисус: «истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю".

История раскаявшегося и прощенного разбойника многие столетия была предметом самого пристального рассмотрения… Споров было много, и много было считавших: идея Суда Божьего принципиально не может быть нами понята, но может быть принята как завершающая  инстанция, как окончательная истина, выше которой ничего не существует.

Нынешнее время не способствует вере в любовь, справедливость и праведный суд. Наши надежды на должное воздаяние по-прежнему обращены не к земле, а к небесам. Сказано: «Нет безгрешных на Земле»… Поэтому даже вполне добропорядочные люди часто чувствуют необъяснимую печаль, горечь и ощущение глубоко скрытой вины. Потому что не могут забыть, потому что ПОМНЯТ…

Я  снова вижу, как,  кривясь  брезгливо,
Роняя  капли,  руки  умывал
Пилат,  как  дёргалась  глумливо
Щека  Каиафы… Никогда не забывал 

И  пыль  Голгофы,  и  прощанье,  и  распятье,
И  общий  грех,  безумный  и  больной,
Лежит  на  мне,  как  вечное  проклятье,
И  нет  мне  мира… Нет  Тебя  со  мной,

И  нет  мне  места  в  храме,  и  причастье
Не  принять  мне,  и  по  святым  местам
Мне  не  ходить,  и  все  мои  злосчастья
Мне  не  избыть… Возможно,  где-то  ТАМ,

Когда-нибудь… Как  много  в  нашем  свете
Несущих  крест  в  себе… Они  молчат,
Уже  не  ждут,  не  верят… Не  в  ответе
Они  за  то, что  бывший  рай  и  ад

Давно  отменены,  закрыты… Если  б  даже
Пришёл  Ты  вновь,  сказав: ”Я – города,
Я – Путь  и  Истина, Я – Утолитель  жажды,
Я – Мир  и  Свет,” – поверили  б  тогда?

Боюсь, что  нет… Мы  снова  убегаем –
В  искусство,  вымысел,  иллюзию,  слова,
Бежим  от  жизни,  грезим  новым  раем,
Твердим  про  новые  свободы  и  права…

Вот  слово  истины:  усталый  и  бегущий
Несовершенен.   Сладостная  тишь
Не  для  него… Не  помнящий,  не  ждущий
Обманут  будет… От  себя  не  убежишь…

(Фокас В.М.)

Что ж, бывает и такая вина - пригибающая к земле, не просящая прощения и не ожидающая его. Вина, которая не позволяет принять любовь и полюбить. Страдание - тяжелый выбор. Но лишь сам человек может принять  его… А вот ответ такому человеку:

Любовь  и  боль... Великое  страданье —
Не  самоцель,  не  средство,  не  кумир...
Любовь  и смерть — они  напоминанье:
Спасая  одного,  спасаешь  мир —

Мир  одного,  любимого... Другие
Не  так  любимы,  и  любви  на  всех
Не  хватит... Все  создания  живые
Живут  в  любви,  но  нелюбовь — не  грех,

А  пепел  жизни,  вечное  незнанье,
Полумрак,  сон,  не  наступивший  день,
Где  нелюбимый — горе  ожиданья,
Нелюбящий — бессмысленная  тень...

Грехи  познанья… Старую  отраву
Мы  с  детства  пьем.  Она  горька  для  всех,
Но  есть  одна — горчайшая — по  праву:
Предательство  любви  есть  первый  грех...

Забытые  слова  извечной  пьесы —
Из  жизни  в  жизнь,  из  века  в  новый  век
Всегда  одно:  «Париж  ценнее  мессы»...
Учись  Любви — на  то  ты  ЧЕЛОВЕК…

(Фокас В.М.)

Что сказать на это? Только одно: каждая любовь имеет свою меру и свой предел, и только человек вправе  определять их. Как и пределы своего счастья…

СПАСЕНИЕ И СПАСАТЕЛИ

Как же много скрыто в Слове и как оно многозначно… СПАСЕНИЕ… То, ради чего приходим мы на Землю… По крайней мере, так нас учит христианство. Но ведь «спасение» почти всегда предполагает неординарную ситуацию, смертельную опасность, помощь, а иногда и чудо. И, конечно же, Спасителя и Спасателя.

Однако за минувшие века понимание этого термина серьезно изменилось. Мы считаем, что приходим для обретения истинных себя, для рождения собственной души, для ее роста и серьезных испытаний. Мы убеждены: испытания эти никогда не будут превышать наших возможностей. Мы верим в превосхождение самих себя и, безусловно, в возможность спасения, если на то будет позволение. И принимаем его, и благодарим, и удивляемся: за что? Почему? Разве мы это заслужили? Потом вытираем слезы и успокаиваемся, повторяя: «На все Воля Божья»…

Время не улучшило,  а скорее, испортило нас. Ранее голос Спасителя были способны слышать многие и многие. Не он ослаб - ослабли мы. И снова виной всему созданные нами многочисленные, искаженные и несовершенные отражения. И СлОва, и гОлоса, и любви, и Того, кому они принадлежат.

Наши зеркала несовершенны, мутны и подобны грязным оконным стеклам. В то же время мы многого достигли. Поля наши покрыты лесом самых разнообразных антенн, слушающих и Землю, и Вселенную, а в небесах живут созданные нами новые звезды… Мы посылаем сигналы и получаем их отражения, но это механические сигналы и механические отражения, да и мы сами все больше и больше превращаемся в машины.

И как серо-желтый ядовитый смог закрывает города и целые страны от солнечного света, так и грязная пелена наших нечистых мыслей, грязных желаний, чудовищных поступков, разрушительных эмоций, калечащих дисгармоничных звуков укрывает наш земной дом, не давая войти в него ничему светлому и чистому.

Пелена эта растет день ото дня, и кажется, что ничто не может помешать ей расти дальше. Мы посылаем к небу свои лучшие слова, лучшие мысли, стихи, песни, молитвы, обращения, просьбы, но не слышим ответа. Или слышим нечто невнятное, примитивное, глухо бормочущее. Бывает и хуже - слышим голоса, мысли и внушения совсем не от тех, к кому обращались.

Примеров тому великое множество. Приведу один, весьма показательный пример Секлитовой и Стрельниковой из их работы «Откровения Космоса». Согласно аннотации, материал книги представляет собой результат многолетнего контакта исследовательской группы  с представителями различных уровней Высшего Разума. Цитирую:

«Духовный человек – это та клеточка человеческой культуры, которая производит для Космоса именно тот вид продукции, т.е. энергии того качества, которое необходимо на данный период Космосу по программе, намеченной Высшими Системами.
 
Святой Дух посылает свою энергию в каждую точку пространства, вдыхая во всё жизнь, а жизнь, в свою очередь, производит те виды энергий, которые питают его. Так что все едино и все работает на Бога, Который создал нас и всё вокруг.
 
Религия, молитвы, как мы узнали, – это закодированный энергетический процесс, в результате которого космические Системы получают по определённым каналам энергию требуемого качества. Церкви – места концентрации энергии для передачи её затем по каналам в Космос, а точнее – в конкретные Иерархические Системы . И для этого имеются специальные энергосборники (эгрегоры), куда стекается чистая энергия из всех церквей, от всех верующих.
 
Кроме того, человек участвует в энергообменных процессах между Иерархическими Системами и Землёй, между другими планетами солнечной системы. И отсюда вытекает та цель, ради которой был создан человек на Земле.
 
Человек был создан для того, чтобы производить для Космоса и для Земли необходимые им на данный промежуток времени виды энергии, а не сам для себя, не для удовольствий, не для того, чтобы только растить детей и выращивать урожай, как принято у нас говорить».
 
Как относиться к подобным утверждениям, тем более, если они вызывают резкое неприятие как со стороны науки, так и со стороны религии? Главное - понять, с чем мы имеем дело. Для этого необходим непредвзятый подход и известная свобода суждения. Для научно и религиозно ориентированного разума  представленный материал не просто неубедителен - он еще и оскорбителен. К сожалению, для заключения о неистинности этого мало. В реальной жизни мы сталкиваемся с этим достаточно часто- например, в ходе дискуссии об оскорблении чувств верующих либо кощунственном утверждении.

Международное право также не имеет здесь единого мнения. В большинстве стран наказуемо не убеждение или высказывание, а прямое действие. В то же время официальное действие (например уничтожение памятников погибшим советским воинам в ряде европейских стран, безусловно кощунственное с нашей точки зрения) таковым в этих странах не считается. То же самое можно сказать и о приведенном тексте. На что нам здесь опереться?

Как ни странно, на ту же внутреннюю культуру, интеллектуальную тонкость, особую интуицию, зрелость суждений и духовное чувство. И еще, как это ни покажется странным-не столько на безупречную логику, сколько на красоту и гармоничность, присущих истинному утверждению.

Что же касается анализируемого откровения, то оно выглядит предельно механистическим, плоским, уродливым и лишенным основных признаков  жизни. И относиться к нему следует не как к руководство к действию, а как к некоему информационному тесту на зрелость.

МИРЫ ОТРАЖЕНИЙ… Попасть туда может каждый, и судьба каждого становится воистину непредсказуемой. О том, что они такое и что происходит с человеком, оказавшимся там, мы еще подробно поговорим. И все же не все так однозначно плохо. Просто надо поверить и сильно, очень сильно захотеть увидеть или услышать.  И тогда может случиться  такое, о чем и подумать невозможно. Например, исповедь Бога Отца…

Прошли  века,  и  старшие  ко  мне
Уже  не  возвращались. Эта  странность
Меня  тревожила,  пугала...
Лишь  во  сне

Я  видел  их  и  слышал,  и  касался,
И  все  прощал, — и  на  чужой  порог
Все  приходил  и  звал,  и  вновь  стучался,
И  никогда  так  не  был  одинок...

Свобода  выбора — и  дар,  и  наказанье.
Я  сделал  свой  и  отказался  быть
Бессмертным  образцом  для  подражанья,
Судьей  тому,  что  начинало  жить

Уж  не  во  мне,  со  мной — совсем  иначе,
Чем  я  хотел,  мечтал,  хоть  не  тюрьму
Я  строил,  не закон,  не  стены  плача —
Лишь  суть:  по  образу  и  сердцу  моему...

Я  снова  ждал,  наделся,  и  слышал
В  едином  звуке  бьющихся  сердец
Всегда  одно — то,  первое,  и  выше
Мне  счастья  не  было... По-прежнему  Отец

Я  был  тебе... А  что  до  многих —
Того  не  знаю... Тысячи  причин
Творили  Нового  Отца  в  иконах  строгих
И  в  новом  разуме,  и  в  тысячах  личин.

Сгущалось  время... Странные  движенья,
И  мысли  странные,  и  странные  дела
Творились  в  мире,  множа   отраженья
Меня — и  НЕ   МЕНЯ,  и  проросла

Трава  забвенья,  ненависти,  злобы,
И с  именем  кого-то  на  устах
Шел  брат  на брата — и  сгорали  оба,
И  черною  волной  вздымался  страх,

И  убивали,  лгали,  предавали
Во  имя  высшего... Как  принять,  как  понять,
Откуда  в  этот  новый  мир  попали
Слова  и  звуки,  о  которых  знать

Мог  я  один?  Как  страшная  отрава
Могла  взрастить  такие  семена,
Что  я  лишился  голоса ( и  права!)
Решать,  подсказывать... Ошибка?  Иль  вина?..

«Во  имя  высшего...» Чужие  Имена
Напитывались  силой,  оживали,
И  мир  дрожал,  и  в  бездну  бездн  без  дна
Катился  сам,  подобно  той  медали,

Где  «Богу — Богово»  истерто,  позабыто,
Где  кесарь  узурпировал  права
На  все  и  вся,  где  истина  сокрыта,
Оболгана,  а  власть  всегда  права...

Я  им  кричал:  Безумцы,  оглянитесь!..
И  вспомните!!. Да  разве  для  того
Пришли  вы  в  мир?  Одумайтесь,  проснитесь,
Поверьте  МНЕ,  В  МЕНЯ, а  не  в  него..

Ведь  он — НЕ  Я!!!»…  Они  не  понимали...
«Нет,  это  ТЫ,  и  Именем  Твоим
Мы  старый  мир,  предав  огню  и  стали,
Разрушим,  и  на  камнях  сотворим...»

Я  замолчал... Бессмысленны  советы
Тому,  кто  глух... В  обиду,  как  в  тюрьму,
Я  заключил  себя,  поскольку  в  мире  этом
Избыт,  смешон,  не  нужен  никому...

И все же ждал — письма, касанья, знака —
Но только слышал, слышал без конца,
Как бесконечно долго, горько плакал
Мой бедный Сын, лишившийся Отца…

(Фокас В.М.)

Можно ли услышать такое, пережить такое, вместить такое и остаться тем, кем был прежде? Нет, НЕВОЗМОЖНО… Что это было вообще? Поэтический вымысел?  Ересь? Кощунство? Прозрение? И разве не говорилось подобное прежде?

«...Где  же  вы  построите  Дом  для  Меня,
И  где  место  Покоя  Моего,
Ибо  все  это  соделала  рука  Моя,
И  все  это  было...

И  до  старости  вашей
Я  тот  же  буду,
И  Я  же  носить  вас  буду,
Ибо  Я  создал — и  Мне  носить,
Поддерживать  и  охранять  вас...»

(Книга  пророка  Исайи)

«Что есть человек, если  Ты помнишь его, и сын человеческий, если
по-прежнему посещаешь его?» (святой царь-псалмопевец Давид).

И еще:

«А кто здесь говорит о рабе или послушном инструменте? Разве ты не заметил, что давно перестал им быть?

Ты уже не «исполнитель», не набор «несовершенных инструментов», но
Человек-Оркестр, творящий свою гармонию, музыку и поэзию (хотя до дирижера тебе еще расти и расти)…

Ответь мне – мы шесть дней говорим с тобой, чтобы отдохнуть в день седьмой? Нет? А сколько? Шесть лет? Шестьдесят лет? Ты снова ошибаешься…

Века и тысячелетия я говорю с тобой и  никогда не устану этого делать, ибо ты – ничто без меня, но и я – ничто без тебя… О ком заботиться мне? Кого опекать, охранять и поддерживать? Кто споет со мной нашу песню «для двоих»?Через кого жить мне, любить мне и творить мне?  И кто продолжит дело мое, труд мой и самого меня?

Я никогда не обманывал тебя, не обманываю и теперь. Наступит такое Время (а оно наступит обязательно!), когда не «караваны ракет помчат вас вперед от звезды до звезды», а нечто более высокое и прекрасное…»

Любой, к кому придет подобное, с трудом поверит в случившееся. Не поверят и другие.  И всегда человек будет сомневаться и искать рациональное объяснение, и говорить себе: «Такого не может быть, потому что не может быть никогда». А то и пойдет к психологам, к священнослужителям, которые быстро и основательно очистят его от подобных нездоровых фантазий.  Хотя требуется одно и только одно – ПОВЕРИТЬ СЕБЕ И ТОМУ, КОГО УСЛЫШАЛ.  А это очень и очень нелегко.  Не зря Богопознание - один из  главных разделов богословия.

Начинается же оно с самого первого, но от этого не менее важного шага -  Богопознания естественного. Суть его чрезвычайно точно и лаконично определил бл. Августин, о котором мы уже говорили. Смысл его в следующем: «Душа, возлюбившая все сотворенное, становится божественной».

Согласно Священному Писанию, цель жизни человека есть богопознание, которое достигается через богообщение. Оно не однократный акт, а процесс, причем процесс, который предполагает не только работу чувства, мысли, но и дела, и надлежащего образа жизни. Богопознание - дорога длиною в жизнь, но оно невозможно без Божественного Откровения.

Человек знает Бога настолько, насколько сам Бог ему открывается, но человек каким-то образом должен быть подготовлен к восприятию Божественного. Согласно преп. Феодору Студиту, «знанием естественным называем мы то, которое душа может получить через исследование и изыскание, естественными пользуясь способами и силами».

Для тех, кто верует в сотворение мира через творческое усилие, вселенная открывается как Откровение вечных Божественных Начал, т.е. Божественных Замыслов о мире и его различных составных частях. Следовательно, возможно познание Бога через красоту, гармонию, целесообразность, присутствующих в мире: Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь.
(Пс.18:2)

Итак, Богопознание «через работу чувства, разума (мысли), дела и надлежащего образа жизни»… Начнем с первого.

РЕЛИГИОЗНОЕ ЧУВСТВО.

Что есть работа чувства и чем просто «чувство» отличается от чувства религиозного? Отцы церкви не раз подчеркивали: «Любить природу могут и идолопоклонники, и язычники; и они поклоняются, и молятся, и просят, но не того, кого следует».

Это и так, и не так. Чувство одно и то же, просто его направленность и интерпретация разные. Да и варвары, идоло- и огнепоклонники были далеко не единственными в начальном  мире. Были еще и ведические риши - учителя человечества, провидцы, обладавшие способностью непосредственного восприятия высшей истины.

Трудно понять, откуда в седой древности, на заре человеческого существования могло появиться столь огромное, столь полное и точное понимание мира и вследствие этого - возможности слияния с этим миром. Не с природой (этот термин появился позднее и начал означать «естественное», «биологическое», «материальное»). 

Таким образом, религиозное чувство есть чувство в первую очередь онтологическое, которое было сформировано задолго до появления  монотеистических религий. Однако у современного человека этот ранний этап всегда  ассоциируется с идолопоклонством, жертвоприношениями, многобожием, темнотой, невежеством и суеверием.

Иными словами, это если и есть религия, то какая-то «неправильная», грубая, ущербная, недостойная человека. То есть то, на основе чего ничего хорошего произрасти не может. А значит, непременно подлежит уничтожению. При этом полностью пропадает эволюционная и историческая преемственность, а религия значительно умаляет одно из главнейших составляющих собственного существования. Отсюда и мнение:

«Подлинно суетны по природе все люди, у которых не было ведения о Боге, которые из видимых совершенств не могли познать Сущего и, взирая на дела, не познали виновника».

«При всей своей значимости познание Бога на основании естественного откровения представляет собой лишь начальный и весьма ограниченный способ богопознания. Оно может привести человека только к самым общим и неопределенным представлениям о Боге как о Творце и Промыслителе Вселенной».

Как ни странно, но то, что мы сегодня именуем религиозным чувством, приобретает для нас все большую и большую значимость. Человек, находящийся вне религии или очень далеко от нее, вдруг получает способность совершенно особого, предельно эмоционального (а для некоторых и запредельно эмоционального), глубокого  и потрясающего переживания мира, его особой жизни, его откровений и обещаний.

Это отнюдь не голос Природы (Пракрити по ведической терминологии), а один из ликов ШАКТИ - Великой  Вселенской Матери, которая является творящей и исполнительной силой  Божественного . В «Деви Упанишад» Шакти дает себе такое определение:

“Я — сущностная форма Всевышнего. От Меня произошел весь мир, состоящий из природы, из душ и сознаний, зверей и людей, из пустоты и не пустоты. Я — и в блаженстве и вне блаженства, в постижении и вне постижения. Я должна быть постигнута и в мужском, и в женском. Я — весь этот необъятный мир. Я — знание проявленное и знание сокрытое. Я - то, что рождено и еще не рождено, то, что было и то, что будет. Я и здесь, и там, и повсюду вокруг, и все это Я, и везде  это Я”.

А вот нечто очень схожее, однако написанное на несколько тысячелетий позднее.

"Я родилась, когда еще не существовали бездны, когда еще не было источников, обильных водою. Я родилась прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов, когда еще Он не сотворил ни земли, ни полей, ни начальных пылинок вселенной.

Когда Он уготовлял небеса, я была там. Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны, когда утверждал вверху облака, когда укреплял источники бездны, когда давал морю устав, чтобы воды не переступали пределов его, когда полагал основания земли: тогда я была при Нем художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред лицем Его во все время, веселясь на земном кругу Его, и радость моя была с сынами человеческими.

Итак, дети, послушайте меня; и блаженны те, которые хранят пути мои!
Послушайте наставления и будьте мудры, и не отступайте от Него. Блажен человек, который слушает меня, бодрствуя каждый день у ворот моих и стоя на страже у дверей моих! потому что, кто нашел меня, тот нашел жизнь, и получит благодать от Господа; а согрешающий против меня наносит вред душе своей: все ненавидящие меня любят смерть".

Им, этим Изначально сущим и древнейшим, совершенно безразлично, признаем ли мы их или нет, верим или не верим, считаем язычеством или «неправильной религией». ОНИ ПРОСТО ЕСТЬ…

Так что же есть религиозное чувство, или, точнее, чувство бытия и сопричастности к бескрайнему миру? Не нуждающееся ни в словах, ни в мыслях, ни в обрядах, ни в делах? Радость бытия, счастье узнавания, влюбленность в мир и себя в мире, полнота и совершенство, красота и гармония, вера и доверие, дающий и берущий, учитель и ученик, Бог и Человек…

Только искусство способно понять эту безбрежность, но и оно в силах «вместить» лишь малую его часть. Поэтому этот способ познания мира нам так важен, так важна его способность чувствовать, так необходимо его умение отличать  истинное от ложного, разделенное от целостного, сущностное от выдуманного. То же самое можно сказать и об истории, которая есть не только «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой», но и то, что живет вечно, не умирая и не рождаясь…

Религиозное чувство изначально тесно связано с чувством нравственным, историческим и духовным. И если религию можно трактовать как социокультурный феномен, то религиозное чувство - как средство национальной самоидентификации.

Будучи осознанным и окончательно сформированным, оно дает жизнь национальной идее. Поэтому Россия не только часть христианской цивилизации, но именно Русской Православной Цивилизации. Чувство это невероятно глубокое, основополагающее, «корневое», «знающее» и, безусловно, «живое». То есть несущее в себе качество жизни. Это то, что живет в веках, и это не идея, не теория, не концепция и не геополитика.

Из современных исследователей этого вопроса я упомянул бы в первую очередь
Ф. Разумовского и его авторскую телепрограмму «Кто мы?» (ее легко найти в интернете). Она дает огромный материал для осмысления, предельно эмоциональна и правдива настолько, насколько это возможно. Русский народ, Русская земля, Русский Мир… Его особая судьба и непростая история предстают перед нами во всей своей самобытности, сложности, величии и трагичности.

Религиозное чувство не мыслится без глубочайшим понимания Слова. Сегодня это как никогда важно, ибо познание умственное, рациональное, даже интуитивное сталкивается с серьезными трудностями. Оно все более отождествляет себя с познанием научным, не духовным и не религиозным по самой своей сути.

Именно поэтому мы часто сталкиваемся с удивительным парадоксом – догматика (раздел богословия, в котором даётся систематизированное изложение догматов (положений) религии) и апологетика (раздел христианского богословия, посвященный обоснованию вероучения с помощью рациональных средств) весьма неважно справляются с возложенными на них обязанностями.

Оно и понятно - рационализм совершенно непригоден к подобной работе. И неважно, рационализм это религиозный или естественно-научный. Его основа - логика, целесообразность, естественность, формула, уравнение. Доводы богослова представляются ему нелепостью, заблуждением, а то и умственной болезнью. (Не случайно ап. Павел говорил о восприятии эллинами проповеди христианства как  безумия). Поэтому столь нелепым, надуманным и неубедительным выглядит на ТВ диалог священнослужителя и так называемого «неверующего». Они просто не слышат и не понимают друг друга…

В сегодняшнем мире слова вообще мало что значат… Психологическое объяснение этого феномена практически полностью совпадает с евангельским правилом: «Не поминай имя Господа своего всуе»; «А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны» (Матф.6:7-8)

Не следует путать духовное пространство и время с такими же светскими. То, что уместно в храме, при богослужении, исповеди и молитве, весьма странно и неуместно выглядит при других обстоятельствах.

Ныне весьма распространенным стал жанр ток-шоу, некоего «словесного представления», часто превращающегося в балаган или «ярмарку тщеславия». Здесь не говорят, а действительно «токуют» - самозабвенно, громко, беспредметно, некрасиво, забывая все на свете и никак не отвечая за сказанное. Здесь перебивают друг друга и орут друг на друга; здесь никто никого не слышит и не уважает.

В таких состязаниях священнослужителю приходится трудно, а задача его почти невыполнима, потому что теряется самое основное - интимность, чистота, тайна того, что предназначено лишь для двоих. Или для немногих. Помните: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них».

ДЕЛА ЛЮДСКИЕ.

Здесь есть, о чем подумать. Не сочтите, что я поучаю, наставляю или советую. Я лишь повторяю то, что многократно слышал и из уст патриарха, и из уст весьма достойных и знающих церковных иерархов. А вот что заставляет серьезно задуматься и многое понять, так это реальные людские дела и совершенно конкретные судьбы. Не зря говорится: «Непостижимы дела Господни, как непостижим Сын Его, как непостижим и замысел Его в отношении человека».

Нечто подобное наблюдается в квантовой физике. Мы не можем видеть мельчайших частиц мироздания и вынуждены судить о них по так называемым «трекам» (трек – видимый след, оставляемый заряженной частицей (или атомным ядром) в веществе детектора частиц и воспроизводящий траекторию её движения). В «духовной физике» то же самое - непредставимое множество человеческих взаимодействий, которое мы оцениваем по особым «трекам» - в первую очередь делам.

Здесь научный постулат «теория мертва без практики» полностью совпадает с его духовным аналогом: «Вера без дел мертва». А вот старая, очень старая заповедь: "По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые".

Прекрасная подсказка. Надо научиться видеть и понимать человека, а не его религиозные убеждения, ценить не по одежде, а по уму, по делам, а не речам… Дела же могут быть самыми разными. У каждого своя мера и свое равновесие  между делами и намерениями.

Кто-то вполне равнодушен, но это его ничуть не огорчает; кто-то вечно мучается от невозможности следовать идеалу. И не потому, что НЕ ХОЧЕТ, а потому, что НЕ МОЖЕТ так верить, чувствовать, думать, поступать. Отчетливо понимая при этом, что добро не есть достояние святых и праведников, а должно являться внутренней основой любого человека. Совсем не обязательно христианина. Потому что «добрые дела» - неравнодушие, милосердие, помощь, участие, бескорыстие, справедливость, стремление жить и поступать по совести - общечеловеческие ценности, не зависящие от религиозных, политических или идеологических установок.

Человек поступает так не потому, что от него это требуется, а потому, что не может поступать иначе… Кто-то окончательно сделал выбор в пользу добра, но не научился активно за него бороться. Кто-то предпочитает не отстаивать добро, а непрерывно воевать со злом.Один спасается, другой спасает, один добр и милосерден, другой суров и справедлив.

Поэтому в каждом верующем надо видеть не учение, канон или символ, а реального человека со всеми его печалями и радостями, находками  и потерями, правами и обязанностями, чувствами и мыслями, отношением к себе и отношением к людям. Это будет правильный и справедливый подход… Так что с делами все более или менее понятно.

А вот движение в духовном пространстве - тайна за семью печатями. Например, бегство от мира земного может обратиться в поиск мира иного - чистого, светлого и справедливого. Вот что говорят об этом:

«Духовный путь редко бывает прямым, чаще напоминая череду взлетов и падений». (Шри Ауробиндо).

Русский философ  К. Н. Леонтьев: «Духовный путь - это движение не от взлета к взлету, а от падения к падению».

«То, что ты принимаешь за взлет либо падение, на самом деле есть промежуток между двумя шагами».(Соборный Учитель).

Есть над чем подумать…

***

ЧУВСТВА, СТРАСТНОСТЬ И ОТРЕШЕННОСТЬ.

Что еще?… Чувства, эмоции, страсти, переживания. Понятия: бес - чувственный, бес - страстный, бес - при - страстный, равно - душный, от - страненный, не -вовлеченный, не - обусловленный… Огромный и неоднозначный мир, без которого  наше существование немыслимо. Чувственность - эволюционно сформированное  качество, свойственное всему живому. Однако высшие чувства присущи только человеку. Они тесно связаны с его личностью, с отношением к жизни, к людям, с убеждениями и взглядами.

Чувствами называют процессы внутренней регуляции деятельности человека, отражающие смысл (значение для процесса его жизнедеятельности), который имеют для него реальные или абстрактные, конкретные или обобщённые объекты, или, иначе говоря, отношение субъекта к ним.

Чувства обязательно имеют осознаваемую составляющую в виде субъективного переживания. Чувства отражают не объективную, а субъективную, обычно бессознательную оценку объекта.

Эмоция — психический процесс средней продолжительности, отражающий субъективное оценочное отношение к существующим или возможным ситуациям и объективному миру. Эмоции характеризуются тремя компонентами: переживаемым или осознаваемым в психике ощущением эмоции; процессами, происходящими в нервной, эндокринной, дыхательной, пищеварительной и других системах организма.

Эмоции отличают от других видов эмоциональных процессов: аффектов, чувств и настроений. Они, как и многие другие психические явления, изучены недостаточно и проявляются у  разных людей по-разному. Именно поэтому до сих пор нет единого мнения - во благо они или во вред.

Всегда находились люди, для которых жизнь вне сильных чувств, эмоций и глубоких переживаний практически обесценивалась. И были иные, считавшие чувства и эмоции непозволительной роскошью, помехой, препятствующей правильной работе разума и оценочного  суждения. Достаточно рано появилось деление на чувства высшие и низшие, слабые, сильные и сверхсильные. К последним начали относить СТРАСТИ.

По определению Зенона, страсть означает импульс души, беспорядочный и излишний. Страсть есть импульс, который, когда-то будучи естественным, стал неконтролируемым, непослушным разуму и, следовательно, противным природе.

Для Цицерона речь идёт о болезни: "Все страсти являются болезнями, их жертвы страдают умственными недугами";  "Мудрый  и знающий человек стремится к бесстрастию через борьбу со страстями".

Для Платона страсть скорее негативное, но неизбежное явление. В «Тимее» он исключает страсти из наиболее возвышенной части души, однако уточняет:
«Каждая часть души имеет свою собственную, ей присущую страсть».

С точки зрения Аристотеля, страсти включают не только вожделение и гнев, но также дружбу, мужество и радость, т.е сами по себе они ни благи, ни злы. Они нейтральны, и их надлежит умеренно и разумно использовать».

С точки зрения большинства религий, страсти греховны и сами по себе есть грех.

Вместе с тем присутствует четкое понимание: человек глубоко погружен в мирское, он связан с ним множеством нитей, он рожден в мире и рожден для мира. Его появление не случайно, а закономерно. Позади, впереди и вокруг него множество жизней и судеб; он - наследник и правопреемник, у него долги и обязанности, собственное предназначение и  собственный же путь.

Поэтому нет такой вещи, как необусловленность и  невовлеченность. Зато в сфере чувств и человеческих поступков сколько угодно без - различия (душевной слепоты), без - душности, равно - душия, бес - чувствия (черствости), А вот с отстраненностью и отрешенностью все намного сложнее.

Это очень сложный симптомокомплекс, не только чувственный и мыслительный - но и поведенческий. В юнгианстве такой архетип именуется СТРАННИКОМ и тесно связан с однокорневыми словами страна, странность, странствие, страдание. Поэтому можно смотреть на эту проблему по-разному. Вот мнение философа и психолога:

«Ты можешь отстраняться от страданий мира, это тебе разрешается и соответствует твоей природе, но, быть может, как раз это отстранение и есть единственное страдание, которого ты мог бы избежать. Ибо отстранённость  как качество личности – это способность к внутренней жизни, к выстраиванию отношений с самим собой, к дистанцированию в межличностных отношениях, достижению внутреннего состояния спокойствия и нахождения в стороне от проявлений предвзятости, тенденциозности и эмоциональности». (Франц Кафка)._

А вот что утверждает Майстер (то есть учитель) Экхарт, средневековый немецкий теолог и философ, один из крупнейших христианских мистиков, учивший о присутствии Бога во всём существующем.

"Я прочел многие писания, и языческих учителей, и пророко, Старого и Нового Завета, со всяческой строгостью и усердием искал лучшую и высшую добродетель, с помощью которой человек мог бы наиболее уподобиться Богу, стать вновь насколько возможно более похожим на тот прообраз, каким он был в Боге, когда между ним и Богом не было различения. И когда я углубляюсь во все то, что об этом написано, докуда может доходить мой рассудок с его свидетельством и суждением, то я не нахожу ничего иного, чем чистую от всего созданного свободную отрешенность.

Многие учителя славят любовь как высшее, подобно апостолу Павлу, который говорит: «какое бы послушание я ни взял на себя, если я не имею любви, я ничто». Но я ставлю отрешенность выше любви.

Во-первых, оттого что любовь заставляет меня любить Бога. Но гораздо ценнее, чтобы я привел к себе Бога, чем пришел бы к Богу, ибо мое вечное блаженство заключается в том, чтобы Бог и я стали одно; потому что Бог может лучше войти в меня и соединиться со мной, нежели я с Ним.

Вторая причина, почему я ставлю отрешенность выше любви, следующая: если любовь приводит меня к тому, чтобы все претерпевать ради Бога, то отрешенность делает меня восприимчивым к одному только Богу. Это самое высокое. Ибо в страдании человек обращает еще взор на создание, из-за которого он страдает, отрешенность же, напротив того, свободна от всякого создания.

Так же и смирение ценят иные мудрецы более многих иных добродетелей. Я же ставлю отрешенность выше всякого смирения. И вот почему: смирение может существовать без отрешенности, но совершенной отрешенности не может быть без совершенного смирения. Ибо последняя доходит до самоуничтожения. Отрешенность же так близко соприкасается с «ничто», что между ней и «ничто» не остается больше никакой разницы. Поэтому не может быть совершенной отрешенности без смирения, а две добродетели всегда лучше одной.

Совершенное смирение всегда склоняется перед всеми творениями, благодаря чему человек исходит из себя к твари; отрешенность же пребывает сама в себе. Пусть такое исхождение прекрасно, пребывание внутри себя все же есть самое высокое. Поэтому пророк говорит: «царская дочь черпает все свое великолепие из сокровенного своего».

В православии все гораздо проще. Для него самый надежный и близкий путь к Богу - борьба с греховными страстями, изживание «ветхого Адама» и «жизнь по Христу». Человек православный эмоционален, но не страстен, не безразличен, но и не отстранен. Религиозное чувство в нем сильнее, чем религиозное мышление и сознание. Для него не так уж и важна национальная  принадлежность верующего, куда важнее душевное и духовное родство («нет ни Эллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, ни мужского, ни женского, ни богатства, ни бедности, ни варвара, ни скифа, ни раба, ни свободного, но все и во всем Христос»).

Он обладает здравым умом и понимает: страстное и безрассудное желание во всем повторять Иисуса  может стать серьезным  соблазном и исказить весь духовный путь. Об этом множество раз говорили Отцы Церкви. Подумайте сами, как отреагировали бы власти, Церковь, да и люди тоже, если бы некто в сопровождении нигде не работающих бездомных «учеников» бродил бы по «градам и весям» и непрерывно проповедовал Царствие Божие? А заодно вспомните  искалеченные судьбы и погубленные души людей, попавших во власть всех этих современных псевдоотцов, белых братств, пророков, новоявленных сынов божьих и т.д.

Никому не дано в мельчайших подробностях повторить путь Сына Человеческого и вообще жизнь другого человека. Да и не нужно это… Нужно иное - терпеливое и последовательное строительство внутренней Церкви, следование своему  духовному  идеалу, обретение истинного Учителя и неуклонное следование его наставлениям. Последние же должны непременно воплотится в дела. Какими они будут и какими будут дары Духа-гадать о том бессмысленно.… Ибо давно сказано:

«Господь может придти к человеку в любом облике и человек узнает Бога настолько, насколько сам Бог ему откроется». У каждого свой путь и свое предназначение, вариантов здесь множество. Прекрасно сказал об этом св. ап. Павел:

4 Дары различны, но Дух один и тот же;
5 и служения различны, а Господь один и тот же;
6 и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех.
7 Но каждому дается проявление Духа на пользу.
8 Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом;
9 иному вера, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом;
10 иному чудотворения, иному пророчество, иному различение разных существ, иному разные языки, иному истолкование языков.
11 Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно.

*** 

РЕЛИГИОЗНОЕ МЫШЛЕНИЕ И РЕЛИГИОЗНЫЕ УБЕЖДЕНИЯ.

Знание и вера, наука и религия, разум и духовная интуиция… Мы достаточно подробно говорили об этом. Осталось добавить совсем немного. Недавно случилось мне просмотреть ТВ-передачу, посвященную вопросам эволюции. Один из ученых мужей, биолог по профессии, категорически утверждал:

«Разум не создан для того, чтобы трудиться - это ему противопоказано. При необходимости выбирать он всегда остановится на наиболее легком и менее энергозатратном варианте. Его идеал - наслаждение, а не страдание, отдых, но не труд».

Ему вторил и физик, вооружившийся вторым законом термодинамики, ведущим к неизбежной энтропии и полностью отрицающим саму возможность эволюции из
чего-то более простого в более сложное. И первая, и вторая точка зрения имеют немало сторонников.

Один из самых важных и до сих пор не решенных вопросов в науке выглядит так: можно ли теорию всеобщей эволюции согласовать с законом роста энтропии (беспорядка), действующим во всех закрытых системах, включая вселенную? Можно ли считать эволюцию разума и разумности исторически доказанным фактом?

Пока разрешить эту фундаментальную проблему никому не удалось. Существование одновременно универсальной эволюции и закона роста энтропии в материальной вселенной как закрытой системы невозможно, так как они несовместимы. Пока же  все сводится к затяжной дискуссии эволюционистов и креационистов.

Креациони;зм — философская и мировоззренческая концепция, согласно которой основные формы органического мира (жизнь), планета Земля, человек с его разумом и душой, а также мир в целом рассматриваются как непосредственно созданные Творцом, или Богом. В каком-то смысле можно считать это направление частью христианской теологии, но с использованием более современных данных, в том числе и научных. Наиболее осторожна в определениях психология. Для нее разум - это просто совокупность психических процессов. 

Ей противостоит иная - механистическая, согласно которой разум трактуется как  особый вид биокомпьютера, некоего приемно-передающего устройства или самообучающейся системы. Всеобщая технологизация породила и ряд новых терминов - психотехника, политтехнология, управляемая зволюция, виртуальная реальность и многое другое. Сам же человек все более и более ассоциируется с  «системой в системе», полностью подчиняющейся ее законам.

Если все сказанное суммировать, то разум можно интерпретировать как важнейшую составляющую сущности человека, отвечающую за возможность осмысленной деятельности и всего мыслительного процесса. Он предстаёт как некое начало,  противоположное тенденциям к распаду, хаотизации и увеличению энтропии.  Разум отвечает за формирование адекватной картины мира, поиск ответов на вопросы и решение задач, создание внутренней смысловой основы для последующих решений.

Согласно теории духовной эволюции, во многом отличной от эволюции физической и биологической, первичным является онтологический Разумный Принцип, непрерывно развертываюшийся в мироздании. Он имеет как нисходящий, так и восходящий характер и слагается из разных уровней - бытовой ум, интуитивный, высокий и одухотворенный разум, супраметал, Сверхразум и Высший Разум.

Как мы видим, ни о душе, ни о духе, ни о супрафизических мирах и Духовной Вселенной рациональный разум знать не хочет. Это ненаучно или «псевдонаучно». По тому же принципу расценивается и процесс мышления, в частности, религиозного. Подчеркну - расценивается именно рационалистической психологией.

Итак, религиозное мышление есть общее название особенностей мышления, на которое оказывает влияние религиозная вера или, не исключено, посредством которого индивиды обращаются в религиозную веру. У верующих людей оно характеризуется определёнными ограничениями в правилах построения суждений. Основными признаками религиозного мышления являются  следующие:

1. Отказ в том или ином виде от главенствующего в реалистическом мышлении принципа детерминизма, поскольку верующий человек признаёт единственной силой и единственно существующей причиной мира божественное провидение.

2. Отсутствие практического применения результатов мышления. Иными словами, религиозное мышление не преследует эвристических (творческих способностей мышления) целей, а имеет психотерапевтическое значение (утешение, надежда и т.п. С другой стороны, именно религиозное мышление уже в дописьменную эпоху оказалось способным представить мир в его целостности, разумности и предсказуемости, освободив тем самым человека от тревоги, страха и ощущения неопределённости.

3.     Религиозное мышление лишено принципов критичности и достоверности. Критика допускается и существует только в отношении постулатов другого вероисповедания, ереси, сектантства, но не своего собственного догмата. Многие верующие люди демонстрируют двойственность умственной деятельности, в которой в разных пропорциях представлены реалистическое и религиозное.

4.     Религиозное мышление не мотивирует стремления к познанию, росту, овладению силами мира и его изменению. Наоборот, его идеал- возврат к изначальному, традиционному. Оно отвергает эволюцию и не содержит в себе понятия конечной цели. Или не может отчетливо ее сформулировать.

5.     Религиозные структуры мышления могут стать объектом  патологического процесса, в частности, галлюцинаций и бреда (например, пациент отождествляет себя с некоей высшей силой).

Здесь много правды, но какой-то  механистической, поверхностной, неполноценной. Кстати, точно такое же ощущение возникает и при восприятии основных положений  научной картины мира. Зачастую это происходит потому, что мы не желаем или ленимся серьезно задуматься над «связью времен, и судеб и событий».

Иными словами, мы воспринимаем сегодняшнее как самодостаточную ценность, никак не связанную с предыдущим и не несущим его в себе. А ведь развитие разума и мышления представляет собой  долгий, последовательно развивающийся процесс; здесь все связано со всем и последующее далеко не всегда отменяет предыдущее. Скорее, переформирует его в соответствие с требованиями дня сегодняшнего.

Самым первым видом организованного процесса мышления было мышление пралогическое. Это был период, когда формирование основных логических законов еще не завершено: существование причинно-следственных связей уже осознано, но сущность их выступает в мистифицированной форме. Явления соотносятся по признаку причина — следствие и тогда, когда они просто совпадают по времени.

Сопричастность событий, смежных во времени и пространстве, становится  основой для объяснения большинства событий, происходящих в окружающем мире. Человек при этом сохраняет тесную связь с Природой, особенно с животным миром. Природные и социальные ситуации осознаются как процессы, происходящие под жестким контролем  незримых сил.

Порождением такого мышления является магия как общераспространенная в первобытном обществе попытка влиять на окружающий мир. Такое мышление  принципиально отлично от логического мышления современных людей. Для него характерны нечувствительность к противоречиям, непроницаемость для опыта. Вместе с тем в практических действиях мышление первобытного человека является столь же логичным, как и мышление современного человека.

В первую очередь пралогичность касается лишь формы мышления, связанной с  коллективными представлениями (мировоззрения, религиозные обряды, обычаи). С другой стороны, и мышление современного человека может приобретать черты пралогичности, как, например, в области религиозных или моральных представлений. Поэтому логическое и пралогическое мышление не образуют одну эволюционную линию, а представляют собой два типа мышления, которые существуют одновременно и в первобытном, и в современном обществе.

Следующей стадией развития мышления стало мышление мифологическое.
Мифологическое мировоззрение (независимо от того, к далекому прошлому или сегодняшнему дню оно относится) основано не на теоретических доводах и рассуждениях, а на  художественно – эмоциональном переживании мира, либо на общественных иллюзиях, рожденных  восприятием большими группами людей  социальных процессов и своей роли в них.

Одна из особенностей мифа, безошибочно отличающая его от науки, заключается в том, что миф объясняет «все», так как для него нет непознанного и неизвестного. Он является наиболее ранней, а для современного сознания – предыдущей, несовершенной формой мировоззрения.

Миф  -  это не история, которую рассказывают, а реальность, в которой живут. Это не интеллектуальное упражнение или художественное творчество, а практическое руководство к действиям. Его  задача не в том, чтобы дать человеку какое-то знание или объяснение; он служит для оправдания определенных общественных установок, для санкционирования определенного типа верований и поведения. В период господства мифологического мышления еще не возникла потребность в получении специальных знаний. 

Близким к мифологическому, хотя и отличным от него, стало религиозное мировоззрение, развившееся из недр еще не расчлененного, не дифференцированного общественного сознания. Как и мифология, религия апеллирует к фантазии и чувствам.

Однако, в отличие от мифа, религия не «смешивает» земное и сакральное, а глубочайшим и необратимым образом разводит их на два противоположных полюса. Творческая всемогущая сила – Бог – стоит над природой и вне природы. Бытие Бога переживается человеком как откровение. Как откровение, человеку дано знать, что душа его бессмертна, за гробом его ждет вечная жизнь и встреча с Богом.

Религия, религиозное сознание, религиозное отношение к миру никогда не оставались неизменными. На протяжении истории человечества они, как и другие образования, развивались, приобретая многообразные формы на Востоке и Западе. Но всех их объединяло то, что в центре любого религиозного мировоззрения стоит поиск высших ценностей, истинного пути жизни, и то, что и эти ценности, и ведущий к ним жизненный путь переносится в трансцендентную, потустороннюю область, не в земную, а в «вечную» жизнь. Все дела и поступки человека и даже его помыслы оцениваются, одобряются или порицаются по этому высшему, абсолютному критерию.

Основная функция религии состоит в том, чтобы помочь человеку преодолевать исторически изменчивые, преходящие, относительные аспекты его бытия и возвысить человека до чего-то абсолютного, вечного. Выражаясь философским языком, религия призвана «укоренить» человека в трансцендентное.

В духовно-нравственной сфере это проявляется в придании нормам, ценностям и идеалам характера абсолютного, неизменного, не зависящего от конъюнктуры пространственно-временных координат человеческого бытия, социальных институтов и т. д. Таким образом, религия придает смысл и знание, а значит, и устойчивость человеческому бытию, помогает ему преодолевать житейские трудности.

Здесь чрезвычайно важно понять одну принципиально важную вещь: каждая из основных линий мирового развития не ликвидируется полностью и не пропадает их нашего поля зрения. Они существуют одновременно, переплетаясь, взаимодействуя, меняя облики и направления движения, зачастую переходя одна в другую. Таковы современная мифология, трансперсональная психология, религиозное разномыслие, экуменическое движение, новая научная парадигма, трансгуманизм,  постиндустриальное искусство, культура и многое другое.

Ничто не уничтожается и все используется. Любая попытка создать монополярный, плоский мир неминуемо обречена на поражение, а остановить развитие невозможно. В первую очередь это касается сознания; оно по самой своей сути многомерно и способно как уходить в глубокое прошлое, так и прозревать далекое будущее. И из каждого такого путешествия оно обязательно приносит в настоящее то, что оно желало бы видеть и в себе, и рядом с собой именно «здесь и сейчас».

Серьезно размышляя об этом, мы снова убеждаемся: искусственное разделение целостного  на части немедленно приводит  к их противоречию и ощущению неистинности каждой составляющей, и  каждая считает своим долгом предъявлять претензии оппоненту. Та же религия уверена: наука взяла на себя не свойственную ей функцию, ибо она принципиально не может дать объяснение существованию этого мира. Кроме всего прочего, научный метод должен, как минимум, иметь возможность выхода за пределы этого мира, а  этой возможностью он не обладает.

Наука не может дать объяснение природе разума, т.к. для этого надо обладать сверхразумом. И этой возможностью она не обладает тоже. Таким образом, наука  неспособна оценивать тот самый инструмент, которым пользуется. При таком несовершенном инструментарии, таких внутренних ограничениях своей применимости наука пытается описывать мир в целом. Именно в этом ее ошибка.

Вера и религия… Одно невозможно без другого, и все- таки это не одно и то же Вера порождает религию, но и религия порождает веру. Философия призвана завершать это строительство, она является необходимой связью между первым и вторым, но не может заменить ни того, ни другого. «Никакая теория солнца не заменит мне его луча» (С. Булгаков)

В истории были периоды, когда они шли рука об руку; иногда кто-то вырывался вперед, прокладывая новые пути и открывая иные реальности; иногда наступала усталость, и тогда все тяготы принимал на себя более сильный. Были времена суровых испытаний и великих перемен, когда  и религия, и философия объявлялись вне закона, отменялись и преследовались. Но никогда не было такого, чтобы умирала вера…

Мы до сих пор еще не поняли, что религия - всего лишь видимая вершина гигантского айсберга, погруженного в океан мирового существования. И не родился еще человек, который дал бы определение вере, понял ее полностью и по настоящему, ибо она пребывает за пределами и разума, и сознания. Только душа способна кое-что рассказать об этом, но мы с трудом понимаем ее язык.

Вера - особое состояние души, в то время как логика, рассуждение, убеждения, принципы - атрибуты разумности. Вера первична, разум вторичен; интеллектуальный труд не от жизни; он иссушает и истощает, в нем мало радости и почти нет счастья. Религия самым странным образом сочетает и то, и другое или по крайней мере пытается это делать. Не случайно К.Н. Леонтьев, русский философ Х1Х века, человек, безусловно религиозный, сказал: «Мне давно кажется, что религия в большей своей части более дело рук человеческих, нежели божественных».

Именно вера помогает человеку, когда приходит время покидать этот мир. Она не сразу уносит его в небеса, а обязательно проводит по Земле. Чтобы простить ее и получить прощение, чтобы человек мог поклониться, обнять ее и пообещать вернуться; чтобы услышать тихое «Опустела без тебя земля»…» Жизнь мудра и давно знает- для полета надо иметь то, от чего можно оттолкнуться…

Многие до сих пор не знают, что в Небесах не так уж и уютно… Там немало того, что придумано самими нами и что не «очень хорошо есть». Человек растет, взрослеет, умнеет, учится, и старый завет «Будьте как дети» уже не имеет над ним прежней власти.

Теперь он смотрит в глаза своим прежним Учителям без смущения, робости и детского обожания,  но с великим пониманием,  неизменной любовью и доверием. Ибо теперь нет никакого резона сравнивать, анализировать, сопоставлять. Это там, в мире земном, мире человеческих отношений очень любят сравнения и вообще всяческие ярлыки и бирки. Однако попробуйте хотя бы намекнуть кому-то, что вы выше, умнее, талантливее - и непременно  обретете смертельного врага.

Иное дело - миры более высокие. Здесь вы вполне можете сказать: «Нет, я не выше тебя, я ниже; я внизу, а ты наверху». Именно этому учил Иисус своих учеников. Однако не каждый ученик способен понять: «внизу», «ниже» означает: у Истоков, Начал и Основ, у Того, кто «был прежде», у «Сущего Изначала».

Отсюда и только отсюда начинается истинное восхождение от веры к религии, от религии к  философии и  снова к вере, от представления о небесах к пребыванию на них, от жизни временной к жизни вечной. Увы, не каждый способен к жизни в вере и прямому, непосредственному восприятию веры. «Не суди, да не судим будешь»… Тогда, может быть, мы неправильно судим, рассуждаем, оцениваем?

Может, следует соотносить не науку и религию, а религию и философию, веру и знание, опыт и убеждение? Однако и эти подходы не лишены внутренних противоречий и сложностей. Возьмем убежденность — особое качество личности, определяющее общую направленность всей ее деятельности и выступающее регулятором ее сознания и поведения. Качество это выражается в субъективном отношении личности к своим поступкам и убеждениям.

Убежденность зависит от опыта личности и ее отношений с обществом. Она основывается на знаниях, прежде всего, мировоззренческого характера, которые тесно переплетены с волей, составляют содержание мотивов деятельности, формируют установки личности. Убежденность - идейно-психологическая основа развития таких волевых качеств, как мужество, решительность, стойкость, верность идеалам.

Убежденность - всегда следствие чего-то и предполагает вопрос: КЕМ, ЧЕМ И В ЧЕМ убеждена? Поэтому следует понять, что такое УБЕЖДЕНИЕ. Оно - это вера в то, что выдвигаемая идея или система идей должна быть принята в силу имеющихся оснований.
 
Предметом убеждения может быть не только отдельное высказывание, но и
связная система высказываний, сообщение о каких-то событиях, доказательство,
концепция, теория и т.д. Убеждение не совпадает ни с истиной, ни с верой, лишенной сколько-нибудь отчетливых оснований («слепая верой»). Когда высказывание истинно, описываемая им ситуация реально существует.

Но если высказывание представляет собой чье-то убеждение, то это не означает, что ему что-то соответствует в действительности. В отличие от чистой веры, способной служить основанием самой себя, убеждение предполагает определенное основание. Последнее может быть совершенно фантастичным или даже внутренне противоречивым, но тем не менее оно должно существовать.

Убеждение — одна из центральных категорий человеческой деятельности
и в то же время сложная, противоречивая, с трудом поддающаяся анализу категория. Миллионы людей можно убедить в том, что они призваны построить «новый прекрасный мир», и они, живя в нищете и принося неимоверные жертвы, будут повсюду видеть ростки этого мира. Убеждение - понятие, имеющее несколько основных значений.

1. Это мировоззренческий принцип личности — политический, этический, религиозный, философский, в правильность которого он верит и на основе которого действует. "Это узы, которые нельзя разорвать, не разорвав свое сердце". (Карл Маркс) Это всегда - «Кто виноват» и «Что делать».

2. Это коммуникативный процесс, в ходе которого есть убеждающий  и убеждаемый. Причем истинными убеждениями считаются такие, за которые человек готов отдать жизнь. Крайне важно и то, чтобы обе стороны находились на одном социальном, интеллектуальном и профессиональном уровне.

3. Это принцип относительности любого знания, ибо даже самое добросовестное обоснование может вызвать неприятие, а совокупность бесстыдных демагогических приемов - восторг. Поэтому условием успешного убеждающего воздействия является способность поставить себя на место другого человека и взглянуть на мир его глазами.

4. Это избирательность и добросовестность. Очень важно, чтобы непрофессионалы не допускались к решению проблем, в которых они некомпетентны, а работа передавалась заслуживающим доверия специалистам. Тем самым сфера «лжи во спасение» сужается.

5. Это сознательная манипуляция, в ходе которой расширяется круг людей, принимающих решение. Это позволяет некомпетентному большинству подавить мнение специалистов. Однако опытный демагог никогда не станет защищать явную ложь. Его искусство основано на том поразительном факте, что последняя часто более похожа на правду, чем сама правда. Именно поэтому считается, что мнения разделяют мир, убеждения - объединяют.

Уже из этого небольшого перечисления становится ясным, в каком многомерном, неустойчивом и несогласованном мире мы пребываем. У нас есть ВЕРА - особое состояние души, и есть СИСТЕМА УБЕЖДЕНИЙ - основа разума, состоящая из философских, культурных, психологических, политических, религиозных, социальных и научных констатаций. Нужно и то, и другое, иначе мы уподобимся щепке, уносимой бурным потоком всеобщего бытия. Однако можно поступить  иначе, поверив чужому  мнению:

«Разум не создан для того, чтобы трудиться - это ему противопоказано. При необходимости выбирать он всегда остановится на наиболее легком и наименее затратном  варианте. Его идеал - наслаждение, а не страдание, отдых, но не труд».

Что ж, для того и дана свобода выбора…

Теперь нам предстоит обратиться к теме не менее сложной - реальных взаимоотношении религии, общества, государства и народа в современной России.

До следующей встречи!

***