Принц и бродяга. Часть восьмая

***
Серый потерял счёт дням. Они сменяли друг друга, а в его жизни перестали происходить перемены: на завтрак – омлет или рулет с индейкой, на обед – картофельные биточки с телячьими колбасками или бефстроганов из печени, на ужин – форель в соусе из креветок или фрикадельки с томатным соусом. Между завтраком, обедом и ужином – бесконечные перекусы паштетами, творожно-фруктовыми десертами, восточными лакомствами.

- А это блюдо как называется? – спрашивал гость-обжора, показывая на очередную тарелку с яствами.
- Это пудинг – ангельское блюдо. Из Англии. Очень рекомендую. Люблю всё заграничное. Местные пироги, расстегаи, пельмени быстро приелись. А вот пудинг – никогда!
- А это блюдо как называется?
- Это устрицы заморские.
- А это блюдо как называется?
- Это шоколадный чизкейк.
- А что в этой бутылочке?
- Малиновый сироп.
- А что в этой баночке?
- Витамины.
Серый надкусил таблетку, пожевал, скривил рот и выплюнул.
- На редкость невкусное блюдо.
- Это не блюдо, - засмеялся принц. – Это витамины для грызунов.
- Какие ещё витамины для грызунов?
- Такие: чтобы шерстка блеск не теряла, а зубки всегда были ровны и белы, а также для поднятия тонуса и укрепления иммунитета.
- Какого иммунитета?
- Эх ты, деревня! Проще говоря, чтобы не болеть!
- Ах, как мне такие витамины нужны!
- Пожалуйста, мне не жалко. Я не жадный! Принимай по одной таблетке за полчаса до еды три раза в день.
- Я не себе, сестренке. Всё бы отдал, чтобы она опять стала весёлой и здоровой как прежде.

***
Кто не мечтает жить богато, ничего не делать, много есть и много спать? Все мечтают! И у некоторых мечты сбываются. Не будем показывать пальцем на счастливчиков. Что же касается окружения, то Белый Пушистик оказался совсем не охоч до серых мышей, к Серому проявлял беспримерное равнодушие. С девочкой и того проще: попасться на глаза девочке было трудно. В комнате – много мебели, драпировок, складочек, в которых при появлении человека легко затаиться. Служака Фердинанд в верхние хозяйские покои не наведывался, а если бы и наведался, то получил хорошего нагоняя от хозяев: дело Фердинанда охранять мясную лавку на первом этаже и совать нос туда куда его не просят – не его собачье дело.

Однако мы помним, как расстались Фердинанд и Серый… Фердинанд продемонстрировал хозяину тушку подвальной мышки. Эта подмена не давала старому служаке покоя. Мышиный юнец так запросто обвёл его, старого вояку, вокруг пальца и он, Фердинанд, опустился до фальсификации. Мысль, что этот наглец где-то разгуливает по дому, не отпускала его ни днём, ни ночью. Надо поймать мышонка и наказать так, чтоб мало не показалось, и чтобы впредь другим наглецам неповадно было. И наконец, Фердинанд решился на облаву. Для этого нужно нарушить запрет и подняться на верхние этажи, чтобы обследовать все закутки дома. Если всё получиться: мышонка он накажет, но сам на глаза людей не попадётся.

И вот однажды ночью, когда в доме всё стихло, Фердинанд вышел на охоту-облаву. Он обследовал крышу дома, чердак, подсобные помещения, библиотеку, кабинет, столовую. Круг поиска неумолимо сужался. Остались необследованными покои людей, гостиная и музыкальная комната. Уже порозовело небо: не за горами рассвет. Ну что ж, прервём поиски до следующей ночи.

И что же Серый? Ест и спит. Спит и ест. Потянулась череда серых сытых будней. Иногда в голове Серого еще шевелились мысли. Например, вот такие: мама непременно порадовалась бы за сына, узнав в каком сказочном благополучии он живёт.

Но самоконтроль и боеготовность Серый уже давно потерял. Формами он изрядно поправился, сделался неповоротливым и ленивым. Вот так, милый читатель и милый слушатель, обретая одно, легко потерять другое. Как говорил его дядька: «Если в одном месте прибыло, значит, в другом месте – убыло!».

Наконец, настало время, когда еда не доставляла ему больше удовольствия. Оказывается, изобилие приедается очень скоро. Он мог спокойно дрейфовать между тарелками со сластями, даже не поворачивая в сторону этих сластей головы. Кому сказать! Голова его немного прояснилась. И он понял, почему богатые – глупые и ленивые. Обжорство затуманивает голову.
Теперь, когда времени свободного от сна и принятия пищи заметно прибавилось, Серый и Ральф занимали большую часть этого времени беседами. Белый принц рассказывал о своём житье-бытье, водил на экскурсии по музыкальной комнате, Серый – о своём житье-бытье за городом на природе. И чем больше он говорил о семье, тем невыносимее была мысль о голодных сородичах.
Всё чаще вырывались наружу вздохи Серого.
- Живёшь как в раю, катаешься как сыр в масле, а всё стонешь?
- Тебе не понять.
- Отчего же?
- Сытый голодному не товарищ!
- Да какой же ты голодный? – изумился принц. – Смотри, харю какую наел!

Серый подвинулся ближе к зеркальцу у изголовья колыбельки и стал изучать харю. Действительно, наел. Сделалось отчего-то неприятно на душе: в зеркале он обнаружил, что взрослея, всё более делается похожим на отца. И эта похожесть напоминала ему покинутую семью. Слёзы закипали на глазах, а сквозь слёзы отражались в зеркале милые мордочки голодных сородичей. На душе заскребли кошки.
- Не могу я так больше! Тоска по родным гложет – мочи нет!
- Ей! Ей! Уж не надумал ли ты бежать? Мы так хорошо поладили. Не дури! Где у тебя еще будет золотая клетка? Как сказали бы о тебе подвальные мыши – с жиру бесится! Вот что я тебе скажу, неблагодарный!
- Белый, я благодарен тебе за всё! Но вот что я думаю. Пока не началась лютая зима, может быть, успею вернуться домой?
- Ты спятил! Ты околеешь, как только выйдешь из городу! Поживи у меня до весны, а там иди на все четыре стороны!

До весны… До весны могут и не дотянуть мамочка и папочка да сестричка-хромоножка. А с другой стороны – чем я могу им помочь? Так думал Серый. А ты что думаешь, юный читатель и юный слушатель?

***
Наступила ночь. Пора на охоту-облаву! Фердинанд поднялся неслышно на второй этаж и приблизился к покоям людей. Двери на ночь запирались, и этого служака не знал. Днём покои не заперты. Но проникнуть днём в покои людей невозможно: в доме много народу – хозяин, хозяйка, их дети, слуги, гувернёры – всё на виду. А что если попробовать через окно? По карнизам вдоль стены дома? Рисковое дело! Но дело надо довести до конца! Фердинанд мягко ступая по ковровым дорожкам направился в сторону окна с полуоткрытой створкой в конце коридора.

Но рисковать не пришлось. Дальняя комната у окна была не заперта. Из-за двери пробивался мягкий приглушённый свет, слышались голоса. Не человеческие голоса. И даже не голоса. Попискивание. Фердинанд понял – он у цели! Там за дверью его кровный враг и этот враг скоро будет уничтожен!
И Фердинанд затаился у двери. Только бы не обнаружить себя раньше времени! Враг заснёт, и он разделается с ним, как Тузик с грелкой!

Ральф и Серый рассматривали альбомы с фотографиями, коих было превеликое множество. Хозяин купил новую модель фотоаппарата, и на досуге не на шутку увлёкся модным изобретением светописи. Раньше, чтобы увековечить свою семью, хозяин мясной лавки нанимал художника. Это было накладно - чем моднее был художник, тем накладнее. А потом – хлопотное это дело – позировать часами. И не всегда результат был превосходен. А тут – щёлк! – птичка вылетела – групповой портрет семьи готов! Одно удручало. Фотография не могла передать цвет. Но… прогресс не стоит на месте! Раньше выезжали в каретах, запряжённых лошадьми – теперь же каждый уважаемый господин в городе обзавёлся самодвижущейся таратайкой. И фотография по прогнозам фантастов в будущем станем цветной! Не верите? Копернику тоже не верили!

На портретах новоявленный фотограф не остановился. Фотографировал дома, улицы города, природу, животных.
- Это я на коленях девочки. Это я и Белый Пушистик, – листал страницы альбома и комментировал принц. - Это дурацкий попугай.
- Почему дурацкий? – спросил Серый, рассматривая снимок странной птицы, крепко вцепившейся крюками-пальцами с когтями как у орла в палочку, подвешенную к куполу клетки на цепь.
- Оперенье у него как у клоуна! Только плебеи могут так вырядиться. На фотографии этого не видно – но поверь мне, - Убожество! Если бы мою белую изысканную шерстку так раскрасили – в тот же час умер от ужаса.
- А где сейчас этот попугай?
- Там же, где мы его оставили. В имении родственников нашего господина. Мои хозяева – приличные люди – такого хламья заводить не станут. Они меня завели. И поверь мне, это их характеризует, как людей со вкусом. Этот урод всё время паясничал, кривлялся. А однажды так огрызнулся на меня – я чуть не умер от ужаса.
- А ты что же, его видел живьём?
- Ну а как же, я же тебе, дурья твоя башка, толкую о его цветном оперенье – стало быть, я его видел.
- Ты тоже ездил в это имение?
- Ну а как же?! – воскликнул Белый. – Куда моя девочка – туда и я! Вот, кстати, и снимок имения. Видишь, вокруг имения лес. А на этом снимке сестра нашего господина и её семья. Мальчишки у неё, доложу тебе, невоспитанные: всё пытались поймать меня за хвост. Рассердили так, что одного я всё же цапнул за палец. Культуры, доложу тебе, у этих деревенских никакой! Не то, что моя девочка – никогда себе подобного не позволяла!
- А это что такое?
- Эти снимки наш господин делал по дороге в имение. Эти вот он снимал летом, а вот эти – зимой. Мы несколько раз в году выезжаем в имение.
Серый молча и внимательно рассматривал последние снимки. Потом спросил:
- Ты мне поможешь вернуться домой?
- Нет, нет и нет! Не стану помогать! Если хочешь уйти – уходи, но меня не втравливай в свои дела!
Серый замолчал. Нарушил тишину Белый.
- Тебе не кажется странным этот запах? – втянув воздух сильнее обычного, спросил он.
Серый последовал примеру: отрывисто втянул воздух короткими порциями. Замер, прислушиваясь.
- Нет, ничего не кажется. Чего ты испугался? – ехидно спросил Серый принца. – Боишься всего на свете.
- Бояться не я должен. Бояться должен ты.
- Это почему же?
- Живёшь нелегалом. В любой момент поплатиться за это можешь! Давай-ка спать!

***
Серый устроился как всегда на ночь под колыбельку. Белый выключил светильник и распластался на перинках.
Серый стал думать о семье. Что сегодня делала матушка, чем занимался батюшка, как здоровье у сестрёнки-хромоножки? Его мысли растеклись и он забылся сном. Сон на этот раз был тревожным: картинки сменяли одна другую – одна печальнее другой. Вот старая Изида назидательно поучает его: «Не надо торопиться делать глупости. Вот как раз глупости можно делать не спеша!». То привиделась мышь Лукерья из соседней норы: «Зиму вашей хромоножке не пережить». А вот и препротивная харя Фердинанда: «Ух, я вас всех изведу!».

Сон не отпускал Серого даже тогда, когда тот проснулся от жёсткого толчка – клетка ходила ходуном. Голос Фердинанда настойчиво преследовал его, не давая ему окончательно проснуться. Фердинанд изрыгал проклятья в адрес мышей. И до Серого стало доходить, что кот явился к нему не во сне, а наяву. Вот почему клетка «ходила ходуном» - кот пытался открыть дверцу клетки и у него это не получалось. Серый осторожно приподнял край перинки и увидел – о, тысячи ежей! – увидел обнюхивающего злобно попыхивающего служаку Фердинанда совсем рядом – отгораживали его от мышонка лишь прутья золотой клетки. Они встретились глазами и… Фердинанд в ярости ударом лапы отшвырнул клетку. Она слетела со стола на пол. Белый подскочил на своих перинках, перекувыркнулся в воздухе и шлёпнулся на пол. Дверца клетки отлетела в сторону.

Но вот и настал час Х! Вот и настало время расплаты! Фердинанд приближался.
- Это за тобой! Я здесь не причём! Ты, кажется, хотел уйти? Ты и вправду, загостился. Уходи, пока и мне не досталось! – взмолился Ральф , сделавшись от испуга ещё белее. – Я сейчас умру от ужаса!

У мышей ещё была возможность покинуть клетку и броситься врассыпную. Но они замерли как истуканы. Фердинанд просунул свою харю в клетку – на его пути стоял столбиком окоченевший от испуга Ральф . Принц не мог до конца поверить в происходящее: его образ жизни вот так запросто мог нарушить какой-то там кот, которому не подобает даже приближаться к его покоям! Фердинанда приучили не трогать белых мышей. И эту заповедь он не собирался нарушать. Служака-вояка не собирался обижать Белого – его всего лишь надо было устранить на пути к цели. Фердинанд схватил Ральфа за шкирку и потащил из клетки. Принц неожиданно очнулся от спячки и завизжал как поросёнок. Это не входило в планы кота. Операция по ликвидации наглеца на грани срыва. Сейчас на крик сбегутся люди и уж тогда ему не поздоровиться. Надо заставить замолчать укрывателя незваных гостей. Рядом с камином в стене была приделана дверца. За дверцей – шахта, в которую люди сбрасывали каминную сажу в подвал дома. Недолго думая – а раздумывать и вправду не было времени – Фердинанд открыл дверцу и швырнул горлопана в шахту. Визг удалялся с бешеной скоростью и бах! совсем сошёл на нет.

Серый оторопел. Его сковал страх. Беспробудная сытость сделала своё дело. Он позабыл все мышиные уловки. Фердинанд медленно и неизбежно приближался к цели. Серый затрясся. Перед глазами пронеслась такая короткая жизнь! Прощай, мамочка, прощай, папочка, прощай сестрёнка!


Продолжение следует...

Принц и бродяга. Часть девятая
http://www.proza.ru/2017/11/29/1727