13 Мир масок

- Ох уж эти крошки-низушки, никак за ними не уследишь, – пропела Игналья, едва ли не носом упершись в стену, транслирующую репортаж с места событий.
- Плата за беспечность едина для всех – будь то боги или демоны, – безучастно ответил старший сын семейства Таргаросса.
Дрэйка поморщила носик на едкий комментарий братца, с жадностью уткнувшись глазами в картинку, транслирующуюся сквозь запутанные психо-сети аэдиир. Изображение, заменившее собой всю стену целиком, было настолько чётким, что казалось, достаточно вытянуть вперёд руку, чтобы услышать отчаянный визг пойманной добычи.
- Айлин, – неожиданно позвал брат.
Девочка вяло подняла зарёванные глаза на брата. Иного выбора у неё не было: когда родная кровь зовёт, ты повинуешься. Таковы уж устои народа дрэйков.
- Что ты видишь?
Малышка открыла было рот, но не смогла извлечь из себя ни звука. После трёх неудачных попыток она вернула лицо в исходное положение и затихла вновь.
- Не мучай уж её хотя б перед этим самым, – рыкнула гора мышц под именем Рейнбрег, но вынуждена была спасовать перед жёстким взглядом старшего брата. – Понял-понял, ты у нас тут воспитатель, тебе и флаг в руки. Да только бесполезно всё. Не видишь, Лин опять сломалась.
- Я! Я скажу! - заёрзала на месте Игналья. - Гляди! Вон трое упорхнули под землю. Один поранился, глупышка.
Девушка облизнулась, шумно выдохнула.
- А вот один отбился от стада… Нет смысла преследовать - наверняка ангелы уже наложили на него свои лапки. А вот видно организованную группу. Забились в подворотню. Держу пари, затаятся до ночи: тогда можно их и выкуривать… я одна тут проголодалась?
Рейнбрег развёл руками: он от этих игр в охотников с детства устал. Да и не нужно палачу ни за кем гоняться: так уж повелось, что жертвы сами находят к нему дорогу.
- Ну, молодец я, да? Да???
Был бы у неё хвост, Игналья наверняка опрокинула бы все вазы.
- Двоих пропустила, – не размениваясь на лишние похвалы, заявил брат. – Запись обрывается, а они не сдвинулись с места. Остались внутри.
Дрэйка уткнулась носом в стену, яростно ловя каждый момент последующего репортажа. Другой наверняка покосился бы на родственников с удивлением: на опубликованной записи трудно было различить что-то кроме пыли да осколков. Что до Сапфир, то натренированный за долгие годы взгляд охотников не являл для неё сюрприза. С самого возвышения дрэйки зарекомендовали себя как исключительные ищейки, и лишь изменчивая, кровожадная натура зачастую не позволяла им становиться первоклассными сыщиками. Скорее следователями, присяжными и палачами в одном лице.
Впрочем, у любого правила бывают исключения.
- Вот бы хоть на зубок отведать человечинки, – мечтательно протянула Игналья, водя носом по стене. – Быть может, госпожа изволит отозвать его из заповедника, дабы мы с братьями оказались вознаграждены за проявленное усердие? Зачем вообще заповеднику нужен человек? У него ни усов, ни рожек – смотреть не на что.
- Тебя это уже не касается, - привычно отмахнулась Сапфир.
Это вынужденное соседство начинало утомлять.
- Осмелюсь заметить, что всё, касающееся нашей любимой сестрёнки, является проблемой всего её дома. Верно, Лин-Лин?
Младшая дрэйка слабо кивнула, хотя её взгляд так и остался пустым и безучастным. Сапфир почти физически ощутила, как натянулась невидимая линия, тянущаяся от её старой подруги. Семейные узы. Полумагическая связь, которую невозможно разрушить даже сильнейшим из медиумов. Стальная проверяла. Много раз.
Айлин икнула. Первый звук за последние три дня.
Мельзиос вздохнула. Ноги сами направили её в сторону вжавшейся в стену дрэйки. Ладонь мягко, но властно приподняла её подбородок. Трудно сказать, что Высшая пыталась увидеть в этих глазах. Что бы это не было, его там не оказалось.
- Скоро всё вернётся в норму, - тихо произнесла она.
Лин икнула и заревела. Прикусила язык.
«Зачем я это делаю?!»
Ответа не нашлось, отчего забота быстро сменилась раздражением.
- Госпожа слишком сильно печётся о маленькой Лин-Лин, – изогнувшись всем телом, протянула Игналья. – Клянусь, если бы я не прислуживала господам столько лет, то решила бы, что…
- Игни, – тихо, но с нажимом оборвал её братец-увалень.
Охотница поморщилась, ощутив сильный укол. Затем хихикнула, едва не обвившись вокруг шеи Рейнбрега.
- Шучу. Просто шучу. Или нет?
Сестра рухнула на землю под аккомпанемент из грохота и ругани: Рейнбрег отчего-то не желал становиться вешалкой. Наблюдавший за этой картиной Цирион недовольно прицокнул, предпочтя найти для своих глаз иное прибежище.
- Не хотелось бы на вас давить, госпожа, – поглаживая подбородок, мужчина решил высказать то, что витало в его голове уже долгое время. - Но отец всё ещё ждёт более… открытых шагов к нашему сотрудничеству. Более десяти лет прошло с тех пор, как Айлин стала вашей и душой, и телом. Но семейство Таргаросса так и не получило с вашей стороны ни единого приказа. Это бросает тень на нашу репутацию и заставляет проявлять… некоторые опасения.
- Я же всё ещё жду обещанного мне охотника, – не задумавшись ни на секунду, осекла его Мельзиос.
- Рискну отметить, что по вашему приказу мы стирали её пять или шесть раз.
- Брат опасается, - подхватил Рейнбрег, запуская обнаглевшую сестрёнку далеко за пределы комнаты, – что ещё одна процедура может окончательно… того…
Как всегда харизматичен. Великан завис, вспоминая забытое слово.
- Когда мы отправили к вам Айлин, она была совершенно нормальной дрэйкой. Я не пытаюсь осуждать Ваши методы воздействия, – Цирион фыркнул, – но отец опасается, что ваши капризы, госпожа Сапфир, способны испортить товарный вид нашей младшей сестры. Ежели каким-то образом наше с Вами сотрудничество будет расторгнуто, мы не сумеем более преподнести её иным семьям.
- Этот старик смеет выказывать мне недоверие?!
Игналья расплылась в довольной улыбке, глядя на тщетные попытки Высшей скрыть участившееся дыхание. Это было именно то, о чём она подумала. Страх.
- Никак нет, моя госпожа, – Цирион даже бровью не повёл, склонившись в низком поклоне.
Так или иначе, но свои опасения он высказал. Что делать с этим дальше - вовсе не его забота.
- Интересно, а что на этот счёт думает сама Лин-Лин, – с издёвкой пропела сестра. – Она ведь в курсе, что с ней будут делать? Уверена, такая заботливая госпожа должна была рассказать, как в её голове будут копошиться обеими руками, разрывая неугодные части, выжигая целые сектора и переиначивая восприятие в старых. Наверное, это больно… Хотя откуда мне знать, я ведь не проходила через это шесть раз к ряду… Эй, Лин-Лин! Скажи мне, каково это – чувствовать, что твоя личность вот-вот умрёт в угоду чужой воле?
Сильный шлепок был слышен даже притаившейся под дверью Поо. Повалившись на диван скорее от неожиданности, чем от силы удара, Игналья с удивлением приложила ладонь к щеке. Жжётся!
- Госпожа такая ревнивая… – с натужной жалостью протянула дрэйка.
- Игналья, достаточно! – с нажимом повторил Цирион.
В его взгляде читалось острое сожаление о том, что пришлось брать сестру на это семейное дело. Игнис никогда не отличалась умением держать язык за зубами. В особенности когда дело касалось её младшей сестры.
Девушка расплылась в улыбке прежде чем она сменилась гримасой бои. Цирион натянул узы до такой степени, что из душевной боли они начали причинять физическую.
Сапфир ненавидела каждого из них одинаково, а потому не могла испытывать к этим созданиям должного сочувствия.
- Подготовьте Айлин к отбытию. Я хочу чтобы к прибытию корректора мы были готовы начать незамедлительно.
С этими словами госпожа покинула помещение, в очередной раз заперев гостей в четырёх стенах. Было ли это недоверием или предосторожностью, сказать трудно. Как, впрочем, и всегда, когда дело касается Высшего.
- Ну и зануда… – надувшись, протянула Игналья едва лишь звук шагов за дверью стих. – Почему мы должны играть в верных вассалов перед этой бесполезной дрянькой? Её сломают в первой же большой Игре. Даже человек оказался способен противостоять ей, чего уж говорить о высоких домах.
- Она – наш билет, – хмуро ответил Цирион прежде чем отвернуться и спешно затарабанить пальцами по унику.
Больше брат не произносил ни слова, сосредоточившись на удалённом общении.

* * *

Ничего не получается!
В животе заурчало от натяжных попыток выдавить из себя хоть толику пламени. Или не пламени - да чего угодно! Ещё немного, и результат такого выдавливания мне очень не понравится!
- Огненный… ШАР! Огненное… ЦУНАМИ! Огненный… ШТОРМ!!!
Рури на всякий случай отошла подальше.
- Братец сошёл с ума? - тихо поинтересовалась она у Лорди.
- Огненное… ПРОКЛЯТЬЕ!
- Кажись, права была Фиджи. Из таких мест в своём уме не выбираются.
- Огненный… КУЛАК!
- Но Симпапуля же ничего не кричит.
- Огненный… ГЕЙЗЕР!
- Не называй меня Симпапулей, чудовище!
- Огненный… АД!
- Но Симпапуля тебе идёт больше…
- Огненная… СМЕРТЬ!
- Не подходи ко мне!
- Огненный…
Затрещина оборвала мои тщетные попытки поиграть в крутого мага.
- Ты там на своей коротышьей ферме последние мозги растерял?! – прогромыхала Нэла. – Ты своим писком полгорода зазовёшь!
- Я колдую! - обиженно потирая шишку, прикрикнул я.
- С каких это пор позирование перед банкой с консервами приравнялось к Искусству?! И вообще, что это за идиотская манера орать на всю округу, что ты там пытаешься наколдовать? Может, и мне свой удар с правой стоит как-то комментировать?
Ну вот по святому-то зачем бить?! Я ведь только представил, как помпезно будет выглядеть моё колдовство, если я буду снабжать его смачными, эпичными комментариями!
Наверное, я здорово поник: вздохнув, холмовая решила сменить гнев на милость.
- Не получается? – с лёгкой усмешкой спросила она.
Я кивнул.
Только вчера я разнёс огромное служебное помещение, одолел трёх титанов и устроил побег нескольких десятков пленных низушников только для того, чтобы сегодня всё вновь вернулось на круги своя. Не тот момент, когда стоит радоваться окончанию странностей в твоей жизни!
Никакие движения руками, ногами, головой и прочими частями тела не помогали: купленная Откингом обогревающая призма не позволяла мне вытянуть из себя ни крупицы магии.
Может, дело в столике, на котором я сейчас стою? Или в банке, которую Лорди отрыл на одной из местных помоек? А может… во мне?
Последний вариант мне не нравился от слова совсем.
- Ну, и долго ты ещё собрался ломать эту комедию?
Столик дрогнул и застонал, когда холмовая опёрлась о него обеими руками.
- У меня уже почти получилось. Ещё немного, и…
- Я про другое, – Нэла нахмурилась, оглядевшись по сторонам. Откинга всё так же не было видно, да и прочие были слишком заняты попытками откачать Ксению от очередного обморока. Наверное, это и вправду было идеальной возможностью поговорить по душам.
- Ты свалил из той темницы, признаю. Но сам же знаешь: если бы мы там не появились, и ты, и твоя мелкая подружка давно бы уже валялись в новой тюрьме. А то и сгинули бы, когда охотники напали на ваш след. А потому, я считаю, ты мне жизнью обязан.
- Ага. Спасибо.
- Рано благодаришь.
Холмовая нервно поигрывала пальцами.
- Твой род – проклятье на Цепи миров.
- Всё время вылетает из головы. Спасибо, что напомнила.
- Поэтому я спрошу понятнее. Чего ты добиваешься, человек?
Вопрос бил в лоб своей прямолинейностью. И, что удивительно, именно в его простоте заключалась вся сложность.
- Я…
- Скажешь, что не знаешь, я тебя размажу, – в её чистых глазах читалась решимость. Она и вправду думала о том же, что говорила. – Неделю назад… ты ведь даже не задумался, когда Лин пыталась тебя сожрать, да? Решил, что лучше уж сам убьёшь себя, чем позволишь ей стать убийцей. А когда Иро пропала – без раздумий полез в лапы к врагу вместо того, чтобы попросить о помощи. После того, как Откинг попал в переплёт, сунул свой нос, и даже моим предупреждениям не внял. Ты ни во что не ставишь свою жизнь и не задумываешься о том, что с тобой будет дальше. Вот и сейчас, стоило всему пойти Нралле в зад, вместо того, чтобы хоть на секунду задуматься, ты опять собираешься забросить себя в чужую пасть. Поэтому я спрошу прямо: что в итоге?
Никогда не слышал столько связной речи в её исполнении… Впервые за долгое время Нэла была на сто процентов серьёзна, и признаюсь: это заставляло тревожиться.
- Хоть раз будь уже со мной честен, человек.
Обида? Именно она читалась в обычно твёрдом и уверенном голосе юной варварши.
Пришлось как следует задрать голову, чтобы заглянуть ей в глаза.
«В итоге», значит…
- Ничего, - с улыбкой ответил я.
- Убью!
- Я давно уже достиг итога! – нырнув под ринувшуюся вперёд ладонь, поспешил пояснить я. – Испытал и завязку, и кульминацию, даже развязки достиг, и… ничего, понимаешь? Может, свернул не туда или дверью ошибся. Может, во многом мог поступить иначе, но… в общем-то, это помогло мне понять, насколько же незначительны истории маленьких людей в масштабах целого мира.
Я усмехнулся.
- Все мы незначительны. И низушники, прячущиеся под тротуаром во время час-пика, и титаны, гордо раскаживающие над ними. Рано или поздно любая история заканчивается, лишь её идеалы продолжают жить дальше. Идеалы связывают одну историю с другой, а это значит, что даже когда я исчезну, они продолжат начатую мной историю.
- Опять ахинею несёшь вместо того, чтобы ответить нормально, – тихо констатировала холмовая. – Сам-то ты чего хочешь?!
- Картошки хочу.
Пришлось отскочить – просто на всякий случай, вдруг промахнётся? Кулак рухнул на столик, заставив всё сущее подскочить в воздух. Даже шушукающаяся в стороне парочка титанов на мгновение оторвалась от земли.
- Был человек, который верил в меня сильнее, чем я сам. Её идеалы, её вера в меня – всё, что у меня теперь осталось… – внезапно я ощутил, насколько всё же трудно признаться в этом вслух.
Мне казалось, что боль уже утихла, но долгие годы отрицания и самообмана давали о себе знать: я ощущал потерю так, словно она случилась только вчера. И пусть ложь развеялась, пусть это сделало меня сильнее - проще от этого не стало. Если бы только Мария сейчас была рядом, всё было бы иначе.
Я почувствовал сильный толчок в спину. Предательски изогнув палец, Нэла дала мне хорошего пинка, являющегося, видимо, последним и самым весомым аргументом в нашем разговоре.
- Задница Нраллы, тебе лучше вспомнить тот трюк из магазина, потому что я не могу держаться! Человек, мне хочется тебя поколотить! – зловеще предупредила холмовая.
Я, конечно, понимаю, что великаны не любят выражать свои чувства иначе, но это был уже явный перебор!
Мир перевернулся, рухнул, и мгновение спустя я уже чувствовал, как импровизированная нога с силой прижимает меня к столику. Вернее, это был её палец, но в данный момент он должен был изображать ногу, победоносно прижавшую меня к полу.
Что ж, Нэла, я понял, к чему ты ведёшь.
Дождавшись, пока холмовая отвлечётся я сбросил с себя её палец и отскочил в сторону. Реакция последовала незамедлительно: отскочив в сторону, «человечек», собранный из ладони великанши, атаковал быстрее, чем я мог среагировать. Это был поединок в одни ворота, и она об этом знала.
- Я поддавался, – едва находя время между попытками поймать ртом воздух, соврал я.
- Бахвальство не добавляет тебе мужественности, – усмехнулась холмовая.
- Когда я тебя обманывал?
Ладно, вот эта трёпка была за дело. Но лучше уж так, чем вслух произнести слово «постоянно». Я так много лгал этим титанам, боялся, что узнав, кто я на самом деле, они от меня отвернутся, и вот… одна из них бьёт меня по голове, а второго носит неизвестно где. Как не посмотри, но это был тот исход, о котором я не мог подумать даже в самом хорошем раскладе.
- Отвлекаешься! – грубо выкрикнула Нэла, изогнув большой палец и устроив мне подсечку указательным.
После третьего нокаута всё, что осталось от моих мыслей, требовало снять трусы и сделать из них белый флаг. Холмовая не сдерживалась. Её человечек хоть и уступал мне в размерах на целую голову, но бил с такой силой, что звон в ушах постепенно начал напоминать зацикленное барабанное соло.
- Ты не готов, – разочаровано протянула дочь Бабарха, разжимая ладонь. – Чтобы лезть на рожон, да ещё в твоём состоянии, надо быть либо очень сильным, либо полным идиотом. Айлин была права. Ты - дурак.
- Ещё, – упрямо повторил я, заставляя себя подняться на ноги.
- Сердж, не будь ребёнком.
«Она назвала меня по имени», – отчего эта мысль заставила меня улыбаться?
Ноги отказывались подниматься, и лишь титаническим усилием воли я подавил этот секундный протест. Не думал, что во мне скопилось столько злости. На себя, на Сапфир, на Айлин и на весь этот чёртов мир. Я начал понимать те чувства, что испытывала Нэла, когда прибыла в Столицу. Город из ярлыков и масок, где радушие способно в одночасье обернуться презрением. Город… Нет, целый мир, ломающий чужие убеждения, где любые светлые мысли обречены натолкнуться на стену из кромешной тьмы.
- Слушай, – Нэла яростно переводила взгляд из стороны в сторону, пытаясь подобрать слова. – Сегодня я говорила с отцом. Ночью открываются врата в мой мир. Все билеты уже раскупили, но у меня есть один - для багажа. Ты мог бы спрятаться в моих вещах. Мой отец, он… он примет тебя как сына. Я всё ему рассказала, и он не против ненадолго тебя приютить. Мы с Откингом останемся здесь. Мы вернём Айлин, я обещаю.
- Ты настолько во мне не уверена?
- Я не хочу смотреть на то, как ты умираешь.
Наверное, для нас обоих это звучало достаточно неловко, чтобы замолчать на добрую минуту.
- Нэла, – холмовая фыркнула, стоило моей ладони лечь на её грубый палец. – Я понимаю, что ты хочешь как лучше, но это я должен стать тем, кто вернёт Айлин назад. Я ей жизнью обязан, поэтому не могу стоять в стороне в такой момент.
- Ни черта-то ты не понимаешь, человек.
Великанша грубо одёрнула руку. Я рухнул следом, с воплем осознавая, что лишаюсь точки опоры. Секунда, и я оказался спасён.
- Вот об этом я и говорю, – вздохнула Нэла, возвращая меня обратно на стол. – Нормальный низушник бы сейчас взлетел. Или наколдовал. Или не орал бы, потому что его кости легко выдержат такое падение.
- Я научусь. Обязательно, – заверил я. – И это… Нэла, ты сейчас в носу ковыряешься?
- Угу.
- Тем самым пальцем, которым со мной драться будешь?
- Не-а.
- Врёшь ведь.
- Учусь у лучших.
Ловким движением Нэла запустила жутковатого вида субстацию из одного конца помещения в другой.
- Предупреждаю: бить буду с правой, – зловеще усмехнулась холмовая.
Стало быть, тот самый палец… Пытается наглядно показать, что мне нужно прекратить лезть напролом, а сосредоточиться на уклонении? Или же просто желает измазать в козявках: когда речь заходит о намерениях нашей холмовой великанши, трудно сказать наверняка, хочет ли она тебе помочь или унизить. Если бы с ней вдруг стало просто - это была бы уже совсем не наша Нэла.
Наша… мне нравится это слово!
Нарочито громко сплюнув на ладонь, я принял ту же «стойку», в какой уже находились её пальцы: подогнул колени, готовые в любой момент уподобиться пружине.
- Предупреждаю: бить буду открытой ладонью.

* * *

«Здравствуйте, красивая госпожа! Меня зовут Айлин, и я из рода Таргаросса. Распоряжайтесь мной как пожелаете».
Сапфир помнила как сейчас: дитя улыбалось так лучезарно и заразительно, что Высшая невольно поймала себя на тошноте. В её мире – мире Высших – столь безрассудное проявление эмоций способно навлечь беду не только на себя, но и на всё твоё семейство. И о чём только отец думал, когда из всех возможных вариантов решил подарить ей именно её?!
«Здравствуйте, добрая госпожа! Меня зовут Айлин из дома Таргаросса, с этого дня я буду вашей верной служанкой. Пожалуйста, будьте со мной добры»
Девочке уже двенадцать лет, и уже тогда она испытала на себе то, что принято называть коррекцией. Процедура, используемая в качестве высшей меры наказания в целом ряде миров: достаточно гуманная, чтобы политики чувствовали себя хорошо, но достаточно ужасная, чтобы сдерживать тех, кто задумал пересечь черту.
«Здраствуйте, госпожа. Я - Айлин. Очень рада с Вами познакомиться. С сегодняшнего дня и до конца жизни я буду вашей служанкой. Пожалуйста, будьте со мной добры!»
Четырнадцать лет, а мозгов всё не прибавилось. Эта улыбка заставляла каменное лицо кривиться с неодобрением, но что-то глубоко внутри по ней скучало. Айлин была убийцей: так проповедовала философия дрэйков, такую судьбу уготовили для неё прародители. Но глядя в эти переполненные слезами глаза, Сапфир чувствовала, как внутри что-то ломается. Вот почему она так её ненавидела.
Для тех, кто держит в одной ладони власть, а в другой - деньги, нет никаких преград, так любила говорить мачеха. Что ж, несмотря на то, что эта женщина была неправа во многих аспектах жизни, этот она угадала идеально.
«Здравствуйте. Меня зовут Айлин. Я - ваша служанка. Вот…»
Пятнадцать лет. Уже тогда Сапфир впервые заметила перемены: в манерах, в речи, во взгляде. Однако одно оставалось неизменным: эта раздражающая, но такая постоянная улыбка.
Столько раз она хотела стереть её с этого лица… и столько раз мечтала вернуть её обратно.
«Это-о-о… Айлин – это Айлин, да? Айлин пришла: служить! Здорово, ага?»
Бессилие. То чувство, которое она никогда не чувствовала раньше. Чувство, которое заставило её возненавидеть эту дрэйку и всё, что было с ней связано. Чувство, когда глупая капризная девчонка впервые осознала, что существуют поступки, которые невозможно вернуть назад. И ни власть, ни деньги окажутся неспособны этого исправить.
Именно тогда Айлин перестала быть обычно служанкой. Она превратилась в воплощение чувства, которое Высшему испытывать нельзя даже под страхом смерти.
Сапфир рассеяно ответила что-то Алому королю на очередное колкое замечание. Сегодняшнее собрание никак не вязалось с её планами, отчего и ответы она подбирала соответствующие: отстранённые, расплывчатые, ничего не значащие.
- С Вами всё в порядке, госпожа?
Одноглазая леди не выказывала и капли той заботы, что звучала в её голосе. Обычная формальность.
- Не нужно обо мне беспокоиться, – отмахнулась Стальная, выжидательно опустив руку под стол.
Пару секунд спустя послышалось пыхтение, и в ладонь аккуратно лёг стакан с кристально чистой водой. Поо, как и всегда, была расторопна, пусть этого и нельзя было сказать по фигуре маленького гиганта. Пухлая, с короткими ножками, она больше напоминала младенца, чем гордого титана. Возможно, поэтому она с таким упорством искала наиболее могущественного покровителя? С его высоты она могла глядеть на мир другими глазами.
- Благодарю, – кивнула Сапфир.
На секунду она одарила своим взглядом улыбнувшуюся секретаря. Красная от удара щека всё ещё служила напоминанием о её несдержанности в отношении семейства Таргаросса.
- Мне повторить то, что я только что сказал, госпожа Сапфир? – вкрадчиво поинтересовался Нефилем.
- Не нужно. Я полагаю, сказано было достаточно. За сим предлагаю закончить собрание.
- Вообще-то я лишь выразил свою любовь к кухне народа аккарлов, но если вы пожелаете, мы можем внести это в протокол как центральную тему еженедельного собрания студенческого совета.
- Да. Хорошо. Полагаю, на этом всё.
Алый развёл руками в молчаливом неодобрении. Поо рассыпалась в извинениях. Краем уха Сапфирм улавливала что-то о плохом самочувствии. Наверное, стоило попросить её об этой услуге с самого начала.
- Если не возражаете, я всё же желаю поднять вопрос о поощрении исследовательской гильдии, созданной представителями низшего сословия. Ребята действительно стараются обратить на себя внимание. К тому же все как один носят очки, что без сомнений многое говорит об их интеллектуальных возможностях. Но если Вам это не интересно, мы могли бы обсудить это с мисс Рисстерой и её господином.
Сапфир кивнула. Весь этот фарс отчего-то прекратил доставлять удовольствие. В голове витали иные мысли, не имеющего ни малейшего отношения к очередной партии Игры, которую задумал Алый.
Завтра всё придёт в норму, и на сей раз она больше не совершит тех же ошибок, что наделала в прошлом.
Верно. С завтрашнего дня всё будет по-другому.

* * *

- Тормозишь!
Получали когда-нибудь пальцем в челюсть? А если этот палец ростом в половину вас?
А вот я имел такое удовольствие далеко не впервые. Радость, от которой так и хочется целовать пол.
- Если б ударила всей ладонью – мокрого места бы не оставила, – хмыкнула холмовая.
- Ещё.
Нэла приподняла бровь.
- Целый день уже воюем. Мне-то плевать, а вот ты выглядишь хуже, чем когда мы тебя нашли.
- Ещё, – упрямо повторил я.
- Будто мне заняться больше нечем…
Холмовая продолжала ворчать под нос, но напора не сбавляла. Всеми силами она делала вид, будто пытается выбить из меня дурь, и, сказать по правде, у неё это хорошо получалось. Но вместе с тем, я неожиданно ощутил что-то иное. Нечто такое, что не чувствовал ранее.
Боль. Обида. Злость. И забота.
И в тот же миг…
Ударная волна заставила волосы на голове холмовой распуститься. Её брови резко взметнулись вверх тем выше, чем дальше отлетал от меня мой мнимый противник.
Это сейчас… точно был мой удар? Нэла пошатнулась, даже она наверняка это почувствовала. Удивление на её лице соседствовало с ностальгией.
- Нралла…меня как будто великан ударил, – с нескрываемым восторгом протянула девушка. – Да что ж ты за козявка такая?
Хотел бы и я это знать. Человек… с какой целью эти создания были взрощены?!
Я мог бы задать ещё множество вопросов, но в этот момент наше общее удивление было прервано довольным голосом вернувшегося фенрира:
- Мы туточки!
И где его, спрашивается, черти носили?!
И… какие ещё Мы?!

* * *

Высшим не престало сомневаться. Сомнения - одно из наиболее низменных чувств, непозволительных для всезнающего божества. Тому, кто однажды встанет во главе целого мира, нельзя выказывать слабостей.
Так почему же у неё снова дрожат ладони?
- Всё в порядке, добрая госпожа?
Столица проносилась перед глазами медленно, неохотно. Бедные районы сменялись нарочито яркими вывесками знатных. Жилища низушников окончательно скрылись из глаз: здесь, в центре города, для них не было места. Чем ближе к подпирающему небеса шпилю приближалась их кабинка, тем более знатные представители народов Цепи населяли эти земли. Рядом с Высшими можно было увидеть множество народов демонических кровей, по соседству с которыми располагались жилища аангов: угловатых созданий с собачьими мордами на месте лица.
С высоты полёта кабины манарельса Сапфир разглядела и собственное жилище: невысокий, но обширный особняк, окружённый внушительных размеров садом. Ветвистый забор сплошь состоял из застывших корней дриад, поросших вечно яркими цветами. Сапфир давно отвыкла называть это место домом.
- Мы почти прибыли.
- Благодарю, Поо.
Низшая склонила голову, не прекращая бросать настороженные взгляды в сторону застывших у окон дрэйков.
- Если госпожа позволит сказать, – вкрадчиво пропищала она, – то я хотела бы заметить, что во время вчерашнего заседания поднимался вопрос участившихся прогулов среди гильдии стражей.
- Вот как? – не поведя и бровью, Сапфир бросила острый, словно осколок, взгляд на своего стражника. – Ирвильзрег, почему я не была в это посвящена?
Заместитель командующего закусил губу.
- Нет ничего такого, что стоило бы вашего внимания. Слабые отсеиваются, вот и всё.
- Они с чем-то не согласны?
- Один… инцидент устроил лёгкий раскол. Всё уже улажено. Я подготовлю список имён тех, кто осмелился высказать своё неодобрение Вашими последними действиями.
- Что за инцидент?
Тото Ирвильзрег попытался сделать вид, будто вопрос его не касается, но обжигающий своим холодом взгляд госпожи вновь поставил его на место.
- Стоило бы сразу прогнать оставшихся паразитов из Лишних прочь. Один из них… – страж собрался было сплюнуть горькое слово, но сдержался. – Три дня назад приходил фенрир. Упал пред всеми на колени, ронял слёзы, умолял уговорить Вас пересмотреть своё решение. Припомнил вещи, которые си… человек сделал для Сэма.
Сапфир хмыкнула: человек продолжает доставлять проблемы даже будучи запертым в загородном зверинце. Удивительно, насколько низко могут опуститься гордые титаны едва лишь привязавшись ко столь незначительной букашке. Разве она выказала недостаточно милосердия, когда приказала отправить его в частный зверинец своего семейства? Он будет лишён воли, прав и личности, но – будет жить. Возможно, однажды, когда Айлин его забудет, они даже наведаются дабы осведомиться о его здоровье.
- Верность – штука редкая. Я это уважаю, – уважительно протянул Райнбрег, зачем-то разглядывая посиневшее от столкновения с холмовой великаншей запястье.
Айлин всхлипнула.
- Мы на месте, госпожа, – тихо напомнила о себе Поо.
Шпиль представлял собой идеал во всех своих проявлениях. Идеал формы, размера и содержания. Огромная конструкция конусообразной формы словно готовилось пронзить само небо. Его основание венчал колоссальных размеров магический круг, сплошь состоящий из полупрозрачных письмён и наговоров бесчисленного множества народов. Письмена находились в постоянном движении и сменяли друг друга так часто, что прочесть их не представлялось возможным. Само существование этого сооружения заявляло о статусе и могуществе тех, кто его построил. Это не просто порт, через который проходит сообщение с бесчисленным множеством миром. В каком-то смысле шпиль представлял собой центр этого мира.
Семеро пассажиров поднялись со своих мест.
- Ваш корректор уже прибыл?
- Обещался быть к полудню.
Цирион склонил голову, пропуская госпожу вперёд.
Нетерпение читалось на его лице. Одна дочь в обмен на благословения целого божественного дома: сделка, достойная войти в анналы истории семейства, произошедшего от великого дракона Таргаросса. Цириону было об этом известно, и всё же нянчить капризную девчонку-Высшую должно было стать задачей Айлин, а не её старших братьев.
С трудом сдерживая отвращение, дрэйк поймал на себе неодобрительный взгляд стража. Должно быть, на какую-то секунду мысли слишком явно выступили на его лице. Досадная оплошность.
Ответив на напористый взгляд короткой усмешкой, Цирион покинул кабину последним. Айлин шла медленно, и её то и дело приходилось подталкивать вперёд.
- Что за столпотворение?
Дрэйк приподнял бровь. Страж хоть и выглядел недалёким простаком, но подобрал идеальное слово для того, чтобы описать разномастное сборище, столпившееся у самого входа в Шпиль.
Титаны. Множество. Парни и девушки, достаточно молодые для того, чтобы безошибочно определить, кто именно сейчас находится перед ними.
- Студентики, - улыбнулась Игналья.
В руках каждого второго можно было разглядеть плакат или транспарант, которым студент не стеснялся размахивать перед собой.
- Честный суд для честных студентов!
- Даёшь увеличение оплаты гильдиям высоких искусств!
- Оценки портят наш настрой!
- На команде по лёгкой атлетике слишком много одежды!!!
Поднявшийся гомон невозможно было слушать сохраняя уши открытыми. Каждый кричал о чём-то своё. Плакаты пестрили слоганами, противоречащими один другому. От полного запрета торговли фейской пыльцой до требований о её легализации. Шумные, голосистые, и все как один – лишённые общей темы своего протеста, они кричали, прыгали и привлекали к себе всеобщее внимание. Где-то в толпе уже виднелся крылатый фей, ладонь которого переливалась линзами камеры.
- Что здесь происходит?!
Вопрос был обращён ко всем сразу, но ответа на него не прозвучало. В толпе митингующих можно было разглядеть не только стражей порядка, но и стражей самого Шпиля. Каждый пытался осознать, чего же на самом деле хотят эти детишки, но ответ на этот вопрос не могли сформировать даже сами студенты.
- Госпожа Сапфир!
Словно по команде в их сторону обернулись все. Каждый взгляд на этой площади упёрся в небольшую группу, замершую в нерешительности. Это был один из тех моментов, которые единственная дочь семьи Мельзиос ненавидела сильнее всего. Что-то ушло от её взора. Нечто важное, готовое вцепиться зубами в её нежную плоть.
- Спасибо Вам за эту возможность! - склонилась в поклоне девушка: староста одной из групп новеньких студентов.
Щупальца на её голове были распущены и подёргивались то ли от волнения, то ли восторга.
- Возможность открыто высказать своё недовольство – именно то, чего не хватает Совету! Уверен, теперь они обратят внимание на глас поколения, – поддержал её старательно прячущий усмешку демон.
- Мой парень – бунтарь! Все видели? Я так горжусь!
Последняя высказавшаяся не стоила особого внимания. Даже её транспорант возвещал о том, что «Это мой парень» с обязательной стрелкой у края.
Дрэйки переглянулись.
В толпе митингующих стоял тот же титан, коего он видел при разрушении хижины в парке Академии. Демон с невероятно пронзительным взглядом. И тогда, и сейчас он улыбался одинаково.
- Тоже это чуете? – рыкнул Рейнбрег.
Что-то готовилось, и ему хотелось было остановить госпожу для того, чтобы разобраться, но ответом на его прикосновение оказался болезненный укол взглядом. Остановиться сейчас означало для Высшей проявить слабость.
- Прочь, – не распыляясь на лишние эмоции, приказала она.
Как и ожидалось, толпа расступилась стоило первым звукам покинуть уста этой девушки. Была ли в том её заслуга – этот вопрос оставался открытым.
Она шла медленно, дабы не выдать растерянности. А также того, как предательски подкашиваются ноги. Дрэйки могут смотреть на неё с какой угодно снисходительностью, но она всегда чувствовала чужой ход в начавшейся Игре. Оставалось лишь понять, кто за всем этим стоит и что ему нужно.
Никто более не проронил ни слова. Студенты глядели им вслед безмолвно, провожая задумчивыми, многозначительными взглядами. Одних она знала, других видела впервые. Каждый из них чего-то ждал, и чутьё подсказывало, что ответ она получит едва пересечёт входную дверь в мировой шпиль.
- Че-ло-век, – с триумфальной улыбкой пропела Игналья.
Даже стоя в двух шагах сестра почувствовала, как задрожали коленки Айлин. Весь холл Шпиля провонял им: запах этого народца невозможно было спутать ни с одним другим. Сладковатый аромат опьянял, пробуждая все самые низменные инстинкты. Удивительно, как долго Айлин умудрялась это игнорировать.
- Быть не может…
Зверинец ведь не сообщал о пропавших питомцах! Тогда почему… как… что этот человек здесь делает?!
Непроницаемая маска на лице Высшей дала трещину. Удивление, смешанное с яростью, гуляло на её лишённом морщин лице, уродуя его безупречные черты.
Этот человек не просто осмелился вновь явиться пред её глазами. Свесив ноги со второго яруса зала ожидания, он глядел на Мельзиос сверху вниз. Оценивающе, и, что куда хуже, даже не пытаясь выдать в себе хоть каплю презрения или гнева.
Цирион огляделся. Огромный усеянный креслами холл, способный принимать сотню титанов за раз, пустовал. Должно быть, митинг на улице привлёк слишком много внимания, развязав человеку руки. Оглянувшись назад, дрэйк хмыкнул. Живая стена преградила выход, вернувшись к выкрикиванию своих плохо связанных друг с другом требований.
Стоило догадаться. Такие мероприятия всегда происходят для того, чтобы отвести взгляды от того, что происходит на самом деле.
- Мы пришли за прогульщицей, – тихо, без лишних эмоций, произнёс человек.
Их было трое. Человек обернулся в балахон, идеально скрывающий его худосочную фигуру. Доносящийся из уника голос звучал приглушённо, но уверенно. Он верил в то, что говорил. Верил в то, что сумеет её забрать. Словно семье не хватило позора от факта оседлавшего дрэйка человека, так теперь этот паразит пытается предъявить на неё свои права!
Фенрир и холмовая стояли чуть поодаль. Скрестив руки на груди, неотрывно глядя на «прогульщицу», они не произносили ни слова и, в то же время, говорили всё, что лежало на душе. Обида. Злость. И – жалость. Простолюдины, не знавшие, что такое жертва, пытались укорить её в выборе, который сделала Айлин во благо своей семьи. Та, в свою очередь, уткнула взгляд в пол, словно не желая смотреть в сторону своих некогда товарищей.
- Полагаю, стоит поблагодарить за это жадность господина Барклера, – хмыкнул было Цирион, но голос человека грубо оборвал старшего из дрэйков:
- С тобой я разговаривать не намерен. Отойди.
В этом голосе звучало презрение. Где бы этот человек не находился всё это время, он успел отрастить клыки.
- Вынужден возразить. Как старший из семейства…
- Даже не думай о том, чтобы называть себя братом. Я здесь для того, чтобы поговорить с Сапфир. Не с тобой.
Цирион ступил было вперёд, но был остановлен коротким жестом Стальной королевы.
- Так ты проделал этот путь ради разговора?
Игналья смерила Мельзиос смеющимся взглядом, но на сей раз оставила комментарии при себе. Удивительно, насколько быстро госпожа отбросила гордость Высшего, и опустилась на один уровень с этой крохой в их маленькой словесной перепалке!
Высшая фыркнула, будто почувствовала незримый укол со стороны семейства дрэйков.
- Как долго ты планируешь её мучить, человек? – последнее слово Стальная выделила среди прочих. – Ты пользовался ей. Её доверием. Бросал в перепалки, а сам прятался за спиной. Сколько пройдёт времени прежде чем твоя жадность её убьёт?!
- Это был её выбор.
- Вот почему я не желаю, чтобы он у неё был, – оборвала его Высшая. – Дрэйку, как и Высшему, не дозволено позволять себе мягкосердечность!
- Так проблема в ней или тебе?!
Сапфир осеклась, дрэйки явно расслышали как заскрежетали её зубы.
- Просто оставь меня в покое и уходи. Сделаешь это, и будешь жить. Где угодно, меня это не волнует.  Но подальше от меня. И от неё.
Человек поднялся на ноги. Разговор с хозяйкой был окончен.
- Айлин! - громко позвал он.
Дрэйка вздрогнула. Подняла голову.
- Айлин, скажи ему, - с раздражением приказала Сапфир.
Скривившись, словно от сильной бои, Лин-Лин помедлила с ответом.
- Айлин друзей – нет. Добрая госпожа – хозяйка. Отец говорит: большая честь…
- Айлин… – голос человека дрогнул. – Ты говорила, что веришь, что можешь измениться. Что все дрэйки могут.
Игналья прыснула со смеху.
- Может, я опять всё не так понял. Может, я действительно дурак. Но твоя глупая вера вернула меня к жизни. Если вдруг окажется, что всё не так, что я просто слышал то, что хочу услышать, я пойму. Но я хочу услышать это от тебя. Не от твоих братьев. Не от Сапфир. Не от Откинга или Нэлы. Если этот выбор снова заставит тебя улыбаться, я это приму. Если ты пришла к нему сама, я это приму. Если окажется, что я должен стать твоей жертвой, это я тоже приму с улыбкой на лице! Только не молчи, пожалуйста!
- Отец говорит… большая честь…
- Плевать я хотел на твоего отца!
Ладонь мягко легла на плечо дрэйки, оставив на ней ожёг из чистого холода.
- Сапфир говорит – не престало…
-Завязывай говорить чужими словами, – грубо оборвала её холмовая.
- Это твоя жизнь, и ты сама решаешь, где и как её портить! – поддержал фенрир.
-  Просто скажи, чего ты сама хочешь! – закончил человек.
- А ребята жестоки… - хмыкнул Рейнбрег.
Смотреть на то, как мышцы Айлин сводит от ломки, было больно даже ему. Её незримый ошейник украшали три цепи: семьи, долга и дружбы. И каждая из них была натянута до предела. Оставалось лишь дивиться, как девочка до сих пор не потеряла сознание.
Впрочем, всё это было бесполезно. Если старший решил, как жить его младшим собратьям, они не смели даже рта открыть без его разрешения. Словно усмиренные животные, дрэйки содрогались от одного лишь намёка на те страдания, что могло доставить им неповиновение.
- Я хочу, чтобы вы остались!
Истошный крик заставил Сапфир содрогнуться. Цирион нахмурился.
- Я не хочу забывать! Не хочу пропадать! Не хочу уходить! Я хочу назад! Заберите меня, пожалуйста!
Мерзавка улыбалась. Её глаза наполнились слезами и отчаянием, но губы всё равно сохраняли это раздражающее выражение, которое так ненавидел отец. Это был крик самой души. Он преодолел стену из моральной и физической боли, и вырвался наружу, обнажая себя миру. Цепь семьи накалилась докрасна, выжигая Айлин изнутри, и всё же она продолжала улыбаться. Глупой, неуместной, почти безумной улыбкой.
Высшая едва успела открыть рот, чтобы прекратить этот балаган, но в тот же момент почувствовала болезненный толчок в спину. Средний сын рода Таргаросса, зарычав, в одно мгновение разделил госпожу и Айлин. Не успела Сапфир высказать своё возмущение, как дрэйк испарился с её поля зрения. Всё это заняло не больше секунды: именно столько понадобилось холмовой великанше, чтобы спрыгнуть со второго яруса и смести Рейнбрега со своего пути. А тому - на то, чтобы перехватить её массивный кулак и отшвырнуть дочь Бабарха в сторону.
Нэла выругалась, с силой впечатавшись в стену. На её кулаке появилась новая метка: ожёг от соприкосновение с широкоплечим дрэйком. Следующий удар холмовая пропустила так и не успев сгруппироваться после предыдущего. Казалось, весь Шпиль содрогнулся от столкновения этих двоих, однако на сей раз великанша оказалась готова к такому повороту событий. Ухватившись за дрэйка обеими руками, она с воплем швырнула его в сторону. Но не успела опомниться, как осознала: дрэйк ухватил её за волосы, утаскивая за собой.
Устало смерив взглядом стремительно удаляющегося брата, Цирион последовал его примеру: схватив сестру за волосы, потащил её за собой. Мысль о том, что титанов было двое, пришла запоздало.
Именно в этот момент фенрир вынырнул из-за его спины. Воспользовавшись поднятой холмовой суматохой, парень умудрился не только зайти дрэйкам в тыл, но и занять наиболее выигрышную позицию для удара. И дрэйк наверняка похвалил бы мальца за изобретательность, если бы целью атаки не был он сам.
Привычный запах ударил в ноздри, когда меч паренька озарило шипящей аурой. Наэлектризованный воздух затрещал, заставляя волоски устремиться ввысь: деревянные мечи столкнулись, орошив землю дождём из искр.
- Вот же псяра, – раздосадовано выругался Откинг, предпринимая неудачную попытку повторно добраться до подруги.
- А я всё ждал, когда ж ты оступишься, – довольно хмыкнул Ирвильзрег, быстро нанеся три косых удара по противнику, оттесняя его прочь от хозяйки. – Знал бы, как у меня руки чесались тебя за решётку посадить, да всё повода не было.
- Ты до сих пор по поводу того поцелуя кипишуешь? Это ты полез целоваться, а не я. Чё на меня-то бочку катить? Задолбал!
Красная физиономия зама начальника стражи озарила собой всю Столицу.
- Госпожа, уходите! И заберите всех с собой! Я лично прикончу этого… лжеца! - пытаясь звучать настолько героически, насколько только может, возопил мечник.
- Да ещё и язык свой вытащил, проказник эдакий. А ручки-то, ручки как распустил! Не ущупал бы чего лишнего – я б и отбиться не смог.
- Скорее! Уходите прочь! Найдите корректора, я вас прикрою!
- Слышь, Сапфир, с тобой этот тип такой же напористый? Или у вас ничего не было?
- Торопитесь!!! Я не смогу его долго удерживать!!! – отчаянно возопил Ирвильзрег после очередной неудачной попытки заткнуть фенриру рот.
Цирион махнул на стража рукой и поспешил прочь. Айлин до треска стиснула зубы, протянув руку в пустоту. Человек вторил ей, протянув руку навстречу дрэйке, словно помещая её себе в кулак.
- Чур моё!
Помахав на прощание, раззадоренная Игналья устремилась за желанной добычей.
Если всё это и было частью какой-то Игры, то она только что началась.

* * *

Шпиль представлял собой огромное средоточие чистейшей магической энергии. Если находясь в столице, её можно было наблюдать повсюду, то здесь она чувствовалась каждой клеткой тела. Некогда необузданная и бесконтрольная, теперь эта энергия служила на благо всему миру, ведь именно здесь находилась большая часть управляющих пунктов, начиная с погоды и заканчивая направлением магических потоков. Это же место являло собой единственный безопасный порт для межмировых перемещений.
Если отбросить лишние подробности, Шпиль можно назвать центром любого цивилизованного мира.
Потому-то у нас было так мало времени. Ребята снаружи не смогут отвлекать на себя внимание слишком долго. Сколько бы копий самих себя не сделали Ори с Иро, сколько бы бесчисленных должников Имары не были вынуждены участвовать в студенческой забастовке под страхом раскрытия своих грязных тайн, сколь громко не ругался бы Корозан на свисающую с его коленки Сирин, рано или поздно им придётся разбежаться под давлением городской стражи.
Сквозь немногочисленные окна мне было видно, как пухлый стражник перемещается от одного митингующего к другому, чесал репу и зачитывал изображённые на транспарантах требования вслух, пытаясь понять, чего столпившиеся у Шпиля ребятки вообще добиваются. А задача эта была не из лёгких, уж они об этом позаботились!
Лореллия будет в ярости. Я усмехнулся: визг нашего куратора даже сейчас ломал пространство и время, доносясь до моих ушей призрачной смесью вопля и рыка… погодите, почему этот вопль так похож на голос Нэлы?
Я замер. Зажмурился, мысленно досчитал до трёх и побежал дальше.
«Вмешаешься - убью», – таковы были последние наставления холмовой забияки. Не уверен, что хочу испытать, насколько она блефовала. К тому же, прямо сейчас я не сумею помочь даже если захочу.
Потому что я и сам сейчас был в той ещё заднице!
- Отстанешь ты уже или нет?! – громко возмутился я, резко ударив по тормозам.
Опыт первого столкновения с Айлин давал о себе знать. Воздух с рёвом обдал меня с головы до ног, когда брызжущая слюной туша пролетела прямо надо мной, царапнув по спине своими длинными ноготками. Азарт в её глазах можно было запросто спутать с фанатизмом. Даже в столь неудобном положении она не сводила с меня глаз, не упуская из виду ни на секунду. К тому же Игналья превосходила Айлин во всём. Вот и сейчас матёрая хищница извернулась прямо в воздухе, приземлившись на все четыре конечности лицом к своей добыче.
- Чего ж тебе от меня-то надо?!
Никакой реакции.
- У тебя что, дел поважнее нет?!
Мечущаяся из стороны в сторону дрэйка начисто игнорировала мои слова. Оттесняя меня назад, она уже готова была совершить последний рывок, когда я уткнулся спиной в дверь.
Коридоры для низушников оказались вмурованы прямо в стены. Когда дело касается такой разницы между обывателями, предосторожность никогда не бывает лишней. Она-то меня и спасла: едва я захлопнул за собой дверь, всё сущее содрогнулось. Игналья врезалась в стену, но не стала терять времени на лишние «Ой-ой-ой»: не прошло и секунды, как тонкая дверца пала. Вслед за мной устремился сначала палец, а затем и целая ладонь.
Стиснув зубы, я ухватил одну из висящих за спиной рукоятей. Ладонь обдало неприятной вибрацией, и в следующий же миг в руку преследовательницы метнулись ветвистые когти молнии.
Во вскрике Игнальи читалось недоумение. Однако медлить, пытаясь выяснить источник неожиданной боли, она также не стала. Изящно изогнувшись и набрав в грудь столько воздуха, что я невольно приостановился, чтобы поглазеть на это в одно из окошек, она извергла изо рта такой концентрированный поток пламени, что со стороны её можно было перепутать со стартующей ракетой!
Мой вскрик затмил собой всё. Взяв ноги в руки, я понёсся по коридору быстрее ветра. Пламя лизало спину с такой жадностью, словно являло собой продолжение самой Игнальи. Отбросив опустевший «жезл» прочь, звеня и громыхая под тяжестью навешенного под плащом груза, я оказался по ту сторону стены так быстро, как меня только способны были унести ноги.
Не уверен, насколько научно обосновано стремительное перемещение чего-то настолько огромного, но Игналья, как и прочие обитатели этого мира, плевать хотела на все законы физики. Только и успев, что разглядеть в сотрясающемся от её тяжёлых шагов пространстве открытую ладонь, я нырнул под неё, на мгновение скрывшись из виду охотницы. Но лишь на мгновение: не успел я опомниться, как колоссальная конструкция отскочила назад столь же стремительно, как и приблизилась.
Я был открыт. Бежать - некуда. Пылающий коридор за спиной едва ли мог сойти за внятное укрытие.
- Чего ты ко мне пристала?! – возмущённо возопил я.
Ладонь рывком легла на холодную рукоять за спиной.
- Ты - мой, – оскалила острые клыки Игналья.
И тут же вскрикнула, ощутив болезненный укол в области ладони.
Вздох облегчения покинул мои лёгкие.
- Нет. Не твой.
Закреплённый на жезле камень обдал меня одобрительной вибрацией. Разбитый под обломками хижины в парке, он, тем не менее, не успел растерять своего потенциала.
- Первый удар – предупредительный. Попытаешься напасть – нарушишь правила игры. Сама знаешь, что тогда будет, – торжественно дополнил я. – Ты ведь эти правила установила.
Игналья прикусила язык. На секунду её лицо озарило выражение искреннего презрения. Сама того не желая, она начала новый раунд в игре, которую мы так и не успели закончить в хижине Лишних. И на сей раз ведущим в ней буду я!

* * *

Первую стену она пробила головой. За ней последовали остальные, но в этот раз холмовая оказалась расторопней, и успела сгруппироваться так, чтобы урон пришёлся на спину. А уж когда дело дошло до стеклянной преграды – перехватила очередной выпад озверевшего дрэйка, изо всех сил запустив его куда подальше. Стекло разлетелось вдребезги, но триумф быстро сменился недоумением: спина противника усеялась порезами и царапинами, но боевого духа он от этого не растерял.
Напротив, следующий выпад оказался настолько силён, что на секунду выбил дух из её массивного тела. Опоры под ногами затрещали, и уже готовы были вздохнуть с облегчением, но в тот же миг Нэла попыталась перехватить инициативу, обрушив весь свой вес на огромного противника. Пол провалился, отправив обоих на ярус ниже.
Вопль отвлёк холмовую всего на секунду.
«Мелкие?», – только и успела подумать она прежде чем словила удар, вогнавший её в землю подобно отбойному молотку.
Всё вокруг было таким маленьким…
Нэла не могла похвастаться любовью к путешествиям, а потому ей ни разу не довелось побывать или хотя бы увидеть хоть один подгород. Что ж, упущение навёрстано. Зал ожидания низших оказался куда обширнее, чем можно было представить. Для некоторых это могло бы показаться крошечным кукольным городом, с невысокими зданиями, ресторанами, ветками манарельсов и парком в самом центре.
«Неплохо устроились. А нам, значит, кресла да стены», – только и успела подумать великанша прежде чем вынудить мысли вернуться к противнику.
Сами того не желая, Нэла с Рейнбрегом приземлились прямиком в самый центр этого скрытого от лишних глаз уголка. Холмовая стиснула зубы, не давая воздуху покинуть лёгкие протяжным стоном. Вместо этого она приложила все усилия к тому, чтобы упасть правильно, оступилась, и оказалась награждена прямым ударом под дых.
Больше у неё не получалось сдержать вопль. Похоронив под собой фонтанчик в самом центре зелёного парка, Нэла расстелилась на земле, старательно хватая ртом воздух. Обожжёные ладони горели так, словно всё ещё соприкасались со становящейся нестерпимо горячей кожей титана.
Поведя взглядом, первым делом она удостоверилась, что под ней никого больше нет.
«Слава Нралле…»
Низушников было много. Больше, чем она могла сосчитать. Одиночки, семьи, парочки: никто из них не мог предположить, какое счастье свалится им на головы мгновения спустя.
- Поднимайся, – прорычал дрэйк, властно оглядывая попятившуюся жертву. – Негоже знатному бойцу принимать поражение сидя на жопе.
Дрэйку не было дела до мелькающих под ногами низших. Как и секунды назад, его взгляд был сосредоточен на одной лишь Нэле. Он не отвлекался на препятствия вроде стен и окон: единожды взяв цель, эта гора мышц будет переть напролом пока до неё не доберётся.
Он не был сильнее: даже такой слабый великан как она способна потягаться с любым дрэйком в физической силе. Тогда почему же этот урод с квадратной мордой продолжает её теснить?!
- Я сказал встать!
Холмовая метнулась вперёд, хватая противника за ногу. Пискнув, молодая фея упорхнула прочь, едва не раздавленная необъятным титаном.
Вздох разочарования сопровождал пинок, отбросивший великаншу прочь.
- Успеваешь по сторонам глазеть?
Дрэйк даже не вспотел в то время как холмовая умудрилась пролить на землю не только пот, но и собственную кровь. Ладони горели, пальцы едва шевелились. Стоило ей ударить, как кожа противника раскалялась, отчего её плоть на секунду слипалась с телом Рейнбрега. Такой пустяк не заставит великана потерять сознание, но боль всё равно застилала взор.
- Когда я вижу, как лицемерно иные существа отрицают свою натуру, мне становится тошно, – Рейнбрег нравоучительно прицокнул. – Ты великан. Ты должна забирать жизни, а не бросаться на их защиту. Даже твой человек следует своим позывам с большей искренностью.
- Закончил?
Зубы сжались сами собой, отчего сказанное вышло даже враждебнее, чем задумывалось.
- Просто даю тебе время на передышку, – снисходительно отмахнулся титан. – Брат велел убить на месте любого, кто встанет на его пути. Но я палач. Исполнить последнее благо перед приговорённым – священный долг.
- Я тебе твой долг в глотку засуну.
- Уже лучше, – кивнул Рейнбрег. – Война – единственное, чем должен жить и за что обязан умирать великан. До тех пор, пока ты следуешь своей природе, ты имеешь шанс прожить нормальной жизнью.
- Если быть нормальной значит предавать себя, плевала б я на это. Мне не нужна чужая указка чтобы знать, кто я такая.
- Прискорбно, - вздохнул дрэйк.
Подняв с земли останки фонтана, он метнул его в одно из ближайших зданий. Выругавшись, Нэла встала на пути между ним и снарядом, но стоило ей перехватить летящий камень, как второй угодил ей прямиком в голову. Оросив землю кровью, девушка навалилась на то самое строение, что секунду назад пыталась спасти.
- Ты симпатизируешь им, великанша? Что для тебя жизнь одного низушника в сравнении с твоей целью? Мне казалось, ты пришла сюда за мной. Даже не за Айлин. И уж точно не за этим тощим человеком. Ты жаждешь крови в славной схватке. Этого просит твоя натура. Или же я ошибся?
Она слышала его приближение, но ничего не могла с этим поделать. Руки были заняты тем, чтобы удержать здание от падения, пока находящиеся там низушники не окажутся снаружи.
- Смерть низушника ничего не стоит в глазах Совета. Они - лишь топливо, источники магии. На место одного всегда можно поставить десятерых. Эти твари плодятся с такой скоростью, что даже устроив геноцид, ничто не помешает восполнить потери в течении полувека. Чему вас только учат в этой вашей Академии?!
Холмовая пыталась сохранить самообладание, но чувствовала, как руки продолжает бить дрожь. Дрожь нервная и дрожь от нестерпимой боли. Но при этом глаза её были прикованы к замершей на третьем этаже фигурке. Малютка с сетчатыми глазами была похожа на куклу: обездвиженная от страха, она с ужасом смотрела на физиономию в окошке.
- Я стану им богом, – тихо, сквозь зубы, прошипела Нэла.
- Повтори это, и я окончательно разочаруюсь в тебе, великанша.
Нэла подмигнула малютке, спиной чувствуя, что дрэйк стоит прямо позади: «Всё будет хорошо, я не дам ему тебя ранить». На какое-то мгновение это сработало.
Крошечный скверик вокруг опустел. Низушники покинули здание и весь прилегающий район, теперь их паника была слышна лишь в отдалении: в стороне служебного выхода.
Она могла продолжить без страха причинить кому-то вред. И лишь одна крошечная фигурка стояла между ней и знатной битвой. Такая маленькая, что могла без следа спрятаться в её сжатом кулаке. Настолько беспомощная, что дрэйк раздавил бы её даже не заметив. Каждая кроха уступала в силе большинству титанов. Вот почему…
- Я стану…
Ужасная боль заставила великаншу оборвать фразу на полуслове. Открытая ладонь легла ей на спину, и в одно мгновение раскалилась словно сковородка.
Нэла прикусила язык, но даже так не сумела сдержать рвущийся наружу крик, похожий на рычание загнанного в угол зверя. С каждой секундой температура нарастала, а боль всё ближе приближалась к той грани, когда становится невыносимой. Дрэйк не думал останавливаться, отчего спустя целую вечность холмовой начало казаться, будто его ладонь начинает проникать ей в самую душу.
- Полагаешь, что великанша, в душе которой не заложено ничего кроме войны и убийства, способна стать божеством и вести за собой целые народы? Думаешь, ты лучше меня, раз способна отринуть свою цель?! Не зарывайся, отродье! Едва настанет время, ты покажешь всем свою истинную суть!
Даже притупившиеся в азарте боя чувства начинали давать сбой. Нэла чувствовала, как медленно рассудок уходит прочь. Чувствовала, что сердце готово остановиться. Как пузырится её кожа, не в силах сдерживать жар. Она чувствовала, как начинает терять контроль. Как разум пытается сожрать нечто тёмное, зловещее, царапающее стену, отделяющую её от безумия. И лишь едва слышные, спешные шажки удерживали великаншу от беспамятства.
Оглушив своего противника громким воинственным рёвом, великанша вырвала здание из земли, изо всей силы приложив им Рейнбрега. Камень и металл раскололись на множество осколков, заставили дрэйка отступить всего на шаг, когда не прекращающая реветь холмовая набросилась на него с новым выпадом. Удар был не настолько сильным, как предыдущие, но и он заставил мужчину отступить ещё на шаг.
Нэла тоже отскочила, скрывшись в поднявшемся облаке пыли. Затем атаковала снова, словно прицениваясь. Ударила по касательной, едва не зацепив дрэйку челюсть, но вместо того, чтобы атаковать вновь – отступила.
Потирая ушибленную щёку, дрэйк нахмурился. В одно мгновение холмовая изменила собственную манеру боя. Два новых выпада он избежал без проблем, но попытка контратаковать закончилась тем же: Нэла изогнулась, избежав атаки, и отступила вновь. Затем ухватила памятник и запустила им в дрэйка прежде, чем он начнёт преследование.
Бой затягивался. Всё это перестало нравиться Рейнбрегу: холмовая наносила слабые, но быстрые удары прежде, чем он успевал раскалить атакованный участок.
- Всё с тобой ясно.
Дрэйк приподнял бровь.
Нэла говорила надрывно, сплёвывая на землю кровь. Но при этом не продолжая улыбаться, пусть улыбка эта и напоминала оскал хищника. У неё не было особых причин для торжества, кроме одной.
Глаза великанши неотрывно следили за стекающей по щеке противника струйке пота.
Великанов нельзя было назвать интересными собеседниками или талантливыми психологами. Все знания о мире они получали в сражениях. Их правота решается в честном поединке. И чувства они способны проявлять лишь физически. Это касалось всех аспектов жизни великана. Как бы хорош он не был в чём-либо, прилив адреналина в мозг усиливает их способности в десятки раз.
Дрэйк не мог нагреть всё тело разом. И не способен был раскалить его в мгновение ока. Сначала ему нужно осознать, куда направляется удар. Затем – направить туда поток своей духовной энергии. А после – раскалить участок до нужной температуры.
Остаётся одно – лупить гада быстрее, чем тот успеет что-либо сообразить!
- Любопытная ты женщина. Если бы не обстоятельства, пригласил бы тебя на ужин-другой. Глядишь, и детки получились бы отменными. И надо ж было тебе влезть в дела семейные, – скорбно заключил Рейнбрег.
Нэла стряхнула кровь с правой руки. Что-то в движениях противника ей подсказывало: он всё ещё не воспринимал этот поединок достаточно серьёзно. Нет, что-то другое: он не желал этой драки с самого начала.
- Скажи, великанша, какая выгода вашей братии от этой жалкой Высшей?
- Сдалась она мне три раза. Если б не утянули за собой Айлин…
- Погоди-ка, ты что хочешь сказать? Вы, ребятки, правда влезли во всё это для того лишь, чтобы увести с собой Лин?
Громогласный гогот окончательно вывел холмовую из себя. Что этот бугай о себе возомнил?! Болтать во время боя – это ещё полбеды. Но заливаться хохотом, нарочно сбивая себе дыхание: кто так вообще делает?!
- Веришь или нет, но нам доложили, будто вы желаете нам планы спутать.
Нэла хмыкнула, пытаясь не разбрасываться словами. Тем не менее, в голове возникло множество вопросов, каждый из которых в отдельности не имел ни малейшего смысла. И лишь сложив их все воедино…
Холмовая встрепенулась. В голове всплыл образ Алого короля, усмехающегося их общему рвению. Великодушный Высший так охотно выдал им все карты, настолько учтиво жаловал союзнице своего лучшего охотника, и в конечном итоге оказался единственным во всей этой истории, кто наблюдает за происходящим со стороны. Все вопросы отпали в мгновение ока. На их место пришла слепая, всепоглощающая ярость.
Айлин. Сердж. Откинг. Нужно увести их отсюда пока ещё не слишком поздно!
- Вот так. Этот взгляд мне больше нравится.
Так он говорил, но холмовая уже перестала его слушать. Налившиеся белком глаза впились в противника подобно сторожевому псу, прекратив различать что-либо ещё. Даже осознанное выражение сошло с её лица, оставив лишь ужасающую маску чистого гнева.
Ограничители были сорваны. Оставалось лишь надеяться на то, что все низушники покинули зону боевых действий, поскольку больше Нэла сдерживаться не собиралась.
А если выберется отсюда живой, то нарисует на лбу этого тупого человека огромный шрам в виде «Я же говорила».

* * *

Мальчишка значительно продвинулся с момента их последней встречи!
Разумеется, Ирвильзрег готов был лично вспороть себе живот вместо того, чтобы произнести это вслух. Хватит ему и той репутации, которой чёртов фенрир удостоил его после знакомства! Подбрасывать дров в этот старый костёр Ирвильзрег не собирался!
Но даже учитывая этот факт, трудно было не восхититься прогрессом Откинга хотя бы про себя. Личный страж Стальной королевы извлёк из своего арсенала свои лучшие приёмы, но фенрир упорно отказывался пропускать удары. Удивительно было наблюдать за тем, как этот привыкший переть напролом дурак отбрасывает свои привычки, предпочитая сосредоточиться на защите. На секунду в страже мелькнуло что-то вроде уважения.
- Чего не так-то? Когда целоваться лез - ты мою оборону в два счёта пробил!
Всё, пропало.
Страж заскрежетал зубами, едва не сломав рукоять меча до боли сжавшимися ладонями. Желание поскорее закрыть рот этому недомерку не давало сосредоточиться.
- Да ты не боись. Я этой твоей госпоже ничего не скажу… или я уже сказал?
Ответный выпад стал для Ирвильзрега полной неожиданностью. Улучив момент, фенрир внезапно нырнул под его клинок, едва не коснувшись противника острием меча. Искры брызнули в стороны, исчезая в пустоте помещения подобно утренним звёздам. Рукояти гудели от напряжения: низшее из орудий Цепи не было предназначены для длительных потасовок.
Сместившись в сторону, Тото попытался вынудить противника последовать за ним. Не вышло. Ухмыляющийся фенрир так и остался стоять на месте, преграждая стражнику путь на второй ярус.
- Просто признай, что ты меня ревнуешь, и на этом закончим.
Кривое от самодовольства лицо Надкушенного Ирвильзрег ненавидел до глубины души. Что бы он не делал, ему ни разу не удалось смыть эту маску с его физиономии. Дело было даже не в том позорном случае, когда Сэм решил впутать его в свои любовные перипетии: само существование этого парня отчего-то раздражало и лишало покоя. Он олицетворял собой всё то, что страж больше всего ненавидел: хаос и безнаказанность. И надо же было судьбе разыграть карты таким образом, чтобы именно он оказался тем из смертных, кто осмелился ступить на территорию богов!
На такое оскорбление он, как ближайший защитник своей госпожи, не мог закрыть глаза!
- Оставишь свою стерву, прикупишь кольцо, и сбежим с тобой в красивый медовый месяц, – мечтательно протянул молодой фенрир, но его доселе женственное лицо при этом так и излучало всю мерзость этого мира.
- Тебе не сбить меня с толку, фенрир!
Попытавшись было принять одну из своих напыщенных поз, Ирвильзрег моментально сломался, стоило лишь противнику выпятить губки бантиком, сопровождая это характерным причмокиванием.
- Ублюдок! Как смеешь ты держать этот меч, раз растерял последние остатки воинской чести?!
Неплохая на звук фраза оказалась произнесена настолько высоким голосом и сопровождалась настолько активной жестикуляцией, что мгновенно растеряла все вложенные усилия.
Его провоцировали. Нагло, толсто и непотребно. Повестись на такое мог лишь полный идиот. Благо, таковой сейчас стоял прямо напротив самодовольно ухмыляющегося фенрира! Встреться они в тёмной подворотне, этот поединок закончился бы раньше, чем успел начаться. Теперь же…
«Точно ли госпожа этого не слышит? Никто ли не зашёл? А что, если эти станы стены прозрачны? Кто-то ржёт? Или мне показалось?»
Издав смесь стона и рычания, страж тряхнул головой, пытаясь избавиться от нахлынувших воспоминаний.
- Я фенрир. Мы рождаемся без чести, сам же говорил, – криво усмехнулся Надкушенный. – Можешь плеваться сколько угодно, да только я над тобой только посмеюсь. Потому что я наверху стою, а тебе, дураку, твой же плевок на голову рухнет.
Тото попытался было что-то ответить, но так и не сумел выдавить ни слова. Мысли спутались, и отчего-то захотелось закричать, чтобы хотя бы на секунду заглушить незатыкаемого фенрира.
Впрочем, в тот же миг у него появилась для этого прекрасная возможность. Удар, подлый и неожиданный, пришёлся прямиком по лбу. Лишённый контакта с ладонью владельца меч прекратил разить током, но веса от этого не растерял.
Кто вообще использует мечи как метательное оружие?!
Зарычав, страж бросился вперёд, нанося один из лучших своих ударов, но и тут его ждала неудача: Откинг опрометью бросился в противоположную сторону, лишив Тото не только противника, но и возможности быстро и эффектно закончить этот бой. Разум подсказывал стражу не пускаться в преследование, но тело отказалось повиноваться. Размахивая мечом как дворовой палкой, страж описал широкий круг, преследуя хохочущего фенрира прежде чем их пути вновь сошлись на линии старта: подхватив с пола меч, Откинг не помедлил скрестить его с Ирвильзрегом.
Теперь к страшной злости прибавилась ещё и одышка!
- Как низко ты готов пасть, фенрир?!
- Я всегда прячусь за чужими спинами – чего ещё ты от меня ожидал? – почти горделиво возвестил Надкушенный. – Так долго там стоял, что уже и не смогу жить по-другому. Я так и останусь тем парнем, который всегда выглядывает из-за спины своих друзей. Но вместо того, чтобы искать там убежище, буду её прикрывать. Так что можешь не тыкать меня в нос моей слабостью. Я давно её перерос, в отличие от твоей госпожи.
- Ты ничего о ней не знаешь, пёс, – зарычал Ирвильзрег. – Госпожа несёт на себе такой груз, какой ни тебе, ни твоим отбросам не снился! Не смей даже заикаться о том, чего не понимаешь! Продолжишь, и я вырву твой лживый язык!
- Даже самый последний червяк в Цепи не способен так поступать со своим другом, – презрительно фыркнул Надкушенный. – Как по мне, так Сапфир – самая обыкновенная избалованная су…
Откинг не скрывал торжествующей усмешки, когда взревевший от нахлынувшей ярости Ирвильзрег бросился на него в растерявшем всякую грацию выпаде. Он прекратил анализировать, полностью отдавшись во власть нахлынувшим эмоциям.
Шаг влево, ухватить меч обеими руками, а затем – вложить всю свою силу молниеносную контратаку. На то, чтобы исполнить задуманное, фенриру понадобились считанные мгновения.
Чувство боли пронзило стража неожиданно, заставило осознать, как же давно он ничего подобного не чувствовал. Новички попросту боялись вступать с ним даже в тренировачные схватки. Старшекурсники же просто лизали ему пятки, сливая сражения самыми что ни на есть очевидными способами. И вот теперь, спустя более, чем два года после вступления на службу, он, Тото Ирвильзрег, испытал его в полной мере.
Поражение. В какой-то мере это было даже… познавательно.
Разряд пронёсся по нервам словно сорвавшийся с путей манарельс. Сильная, парализующая боль заставила конечности обмякнуть, а вложенная в удар сила отшвырнула его прочь. Безвольное тело Ирвильзрега покатилось по холодному полу как тряпичная кукла.
Откинг замер, так и застыв в законченном выпаде. На лице парня читался чистой воды шок. Адреналин постепенно спадал, возвращая фенриру ясность мыслей. А мысли, оказывается, давно пытались что-то сказать:
- Лежал бы уж.
Опираясь на дрожащий меч, изрядно подгоревший страж упрямо поднимался на ноги. Его глаза пусть и растеряли большую часть недавней надменности, никуда не дели застывшую в них решимость.
- Я не дам тебе и шага ступить в сторону госпожи Мельзиос, бесчестный ты уродец, – оскалился Ирвильзрег. Скорее от боли, чем злости.
Откинг не намеревался ждать. Уличный волчёнок редко встречался с понятием честной драки, и презирал его до глубины души. Рыцари на белых пони всегда казались ему ещё большими лицемерами, чем самый бесчестный выкидыш улиц.
- Уйди.
Меч поддержал хозяина, осветив причудливые руны на своём деревянном клинке, но Тото не внял предупреждению и приготовился отражать удар.
Ноги едва держали его: разряд рунического меча был способен обездвижить даже огра. Удивительно, что страж вообще сохранял способность двигаться, ведомый лишь собственным упрямством!
Первый удар был встречен вовремя выставленным блоком, но второй всё же достиг цели. Издав протяжное рычание, Ирвильзрег рухнул на колени, но вовремя опёрся на клинок. Пошатнувшись, он приподнял было голову, когда пинок заставил его окончательно повалиться на землю.
Откинг двинулся было дальше, но почувствовал, как ногу сжимает чья-то ладонь. В грянувшей тишине жужжание раскалённого меча прозвучало подобно раскату грома. Фенрир контратаковал, как следует приложив упрямого противника мечом по спине.
- Ты… не… пройдёшь!
Глаз стража дёргался, а тело то и дело сводила судорога. Откинг был уверен, что вкладывал в удар всю свою силу воли: три удара подряд давно должны были отправить противника в глубокую отключку! И всё же раз за разом он находил в себе силы подняться на ноги.
Удар.
Громко дыша, Ирвильзрег ухватился за перила, чтобы не покинуть своего нового поста.
Удар.
Его мышцы перестали слушаться хозяина, то и дело выдавая ему сюрпризы.
Удар.
Дрожащая ладонь нырнула во внутренний карман, вынимая из него последнюю травинку, но стучащие зубы отказались её сжимать.
Громко выругавшись, Откинг атаковал вновь. Бой затягивался, даже несмотря на то, что давно уже закончился. Преградив путь наверх, Ирвильзрег бросался на врага всякий раз, как только тот предпримет попытку пройти мимо. Это давно уже перестало отдавать тем глупым позёрством, которое Надкушенный привык видеть в охочем до пафоса заместителе стражи Академии.
- Слыш, свали уже, а, – раздосадовано прорычал он, отстраняясь, чтобы избежать растерявшего всякую прыть выпада. – Сдалась тебе эта Сапфир! Найдёшь себе новую жопку, к которой можно присосаться!
- Тебе не понять, – прошипел Ирвильзрег.
- Не стоит она того, чтоб вот так упираться.
- Это мой долг… Больше у меня ничего нет…
Прицокнув, Откинг отступил. Какая-то часть его понимала, что поверни он и сделай пару десятков шагов в сторону, то запросто поднимется на второй этаж по другой лестнице, но что-то удерживало его здесь. Какая-то неведомая сила заставляла вновь и вновь идти вперёд, через упрямо превозмогающего Тото.
- Ты меня бесишь! Хорош уже со мной играться! Если продолжишь вести себя как герой из сказочек – что тебе это даст?!
Тото не ответил. Просто выставил вперёд меч, даже не надеясь, что тот достигнет цели.
Откинг отпрянул. Колебание длилось мгновение, и сменилось резким вскриком поражённого стража, но именно в тот момент Надкушенный почувствовал то, что, как ему казалось, не подходит к противнику по определению. Это было… уважение?
- Пока жив… побеждён не буду… – прохрипел Ирвильзрег.
Удивительно, ни лицо стражника вовсе не выражало ожидаемой ненависти. Напротив, в кои-то веки Откинг вдруг почувствовал, что Тото смотрит на него как на своего врага.
Ещё один стремительно теряющий скорость выпад, и на сей раз стражу пришлось ухватиться за плечо фенрира, чтобы не повалиться наземь. Последний с удовольствием ему в этом помог: удар под дых окончательно лишил стражника сил.
Удовлетворённо хрюкнув, Откинг сделал было шаг в сторону, когда неожиданно его остановила слабеющая ладонь титана.
- Поражение приму только от её меча.
Дрожащая рука протянула фенриру чёрный кусок дерева. Дорогущий меч, такой не на каждом рынке достать можно! Замысловатая резьба и высокая прочность – за весь поединок на деревянном клинке не появилось ни царапины, ни зазубрины – выдавали в нём явно штучное производство, да ещё и под заказ.
- Её подарок. Пусть это будет он. Пожалуйста.
Фенрир поколебался. Недолго, но всё же пытался найти причину послать стража к чертям.
- Ладно уж, хрен с тобой. Давай сюда.
Она легла в ладонь плавно, словно всегда принадлежала одному лишь Откингу. Он буквально чувствовал магию, исходящую от одной лишь рукояти. С таким мечом он не то, что Дарлен – даже Тото одолел бы без особых проблем! Достаточно лишь вложить в рукоять достаточно воли, и…
«Стопэ, а почему руны не светятся?»
Поздно. Фенрир почувствовал, как магия устремляется от одной руны к другой. От одного участка его тела к другому. Сначала к ноге, которую чёртов стражник ухватил первой. Затем - к поясу. И, в конце пути, к плечу.
Разряд пронзил фенрира с такой силой, что тот не успел даже как следует обругать бесчестного поборника справедливости… или выказать ему восхищение. Этого он решить так и не успел.
Чуть пошатнувшись, Надкушенный с грохотом свалился на пол. Усмехнувшись и подавшись вперёд, Ирвильзрег лишился сознания следом за ним.
- Ребятки, у нас проблемы. Ори на стражника…
Сэмьюэль не закончил свою мысль. Глаза его упали на сладкую парочку, уютно устроившуюся у самой лестницы. Погоревшие, улыбающиеся, лежащие в раскрытых объятиях друг друга.
Если этим поединком Ирви желал избавиться от постыдных воспоминаний, то у него определённо ничего не вышло.

* * *

Удивительно, но я не чувствовал, как дрожит под ногами земля. Дрэйка бродила взад и вперёд, словно львица, загнавшая добычу на дерево. Шорканье её шагов эхом доносилось до моих ушей, но годами поставленный шаг не выдавал на полу ни намёка на присутствие хищницы. Словно передо мной бродила прекрасная брюнетка с невероятно пронзительными жёлтыми глазами, а вовсе не огромный хищник, только и выжидающий момента, чтобы сожрать меня заживо.
- Ты знаешь, для меня это очень необычно, когда добыча ставит себя на место охотника, – обворожительно улыбнулась Игналья, обнажая внушительные своей белизной клыки.
- «Здесь ведь не дерутся, да?» – процитировал я, задумчиво вглядываясь в сияющий голубым камень. – И мы, как полные идиоты, ответили «да». Я бы назвал это неплохой партией, но вот что не давало мне покоя.
В дрэйке не виделось и капли моего напряжения. Она была расслаблена, её движения были легки и грациозны, жадно приковывая к себе внимание. Длинные оголённые ноги заставляли ненадолго забыть, что передо мной – титан, и громко сглотнуть, пытаясь вновь сосредоточить внимание на собственных мыслях.
Благо, мысли эти заставляли испытывать к дрэйке одно лишь отвращение.
- Если бы Айлин сомкнула челюсть… Если бы убила меня… Камень незамедлительно покарал бы её.
Камень продолжал своё размеренное гудение, подтверждая мои слова.
- Даже в лучшие годы Лин-Лин никогда не отличалась особым умом. Играть с ней было совсем не весело, – пожала плечами Игналья. – Чуть что - начинала реветь и звать мамочку. То её не там порезала, то в яму не так толкнула… Нормальный дрэйк после такого даже не почешется. Со мной отец вытворял такие фокусы и безо всяких игр. Но как дело касалось нашей малютки на продажу – все тут же сходили с ума. Но знаешь… в этом ведь есть какое-то обаяние, я полагаю.
- Её не назовёшь умной, это да… – нехотя признался я.
Камень гудел, напоминая о том, что малейший блеф может привести к поражению.
- Но Айлин не нужно потрясать своей харизмой, чтобы находить со всеми общий язык. Она не очень умна, но кто знает, возможно, это и делает её куда человечней большинства здешних обитателей.
- Человечней… – протянула Игналья. – Полагаю, ваш народец очень гордится собой. Не каждый может ставить название своего народа как определение нравственности. Дрэйки так уж точно.
- Вам никто не запрещает стать лучше.
В гудении камня можно было различить раздражённые нотки. Я прошёлся по грани.
- Трудно ощущать себя положительным героем, чувствуя на языке привкус чужой крови. Чувствуя, как прекращает сопротивляться зажатая в зубах добыча. Но это чувство… Когда ты впервые осознаёшь, как легко живое, дышащее существо, со своими амбициями и планами, обладающее собственным Я, становится обычным куском мяса, то перестаёшь переживать на этот счёт… не то, чтобы я переживала об этом раньше…
Игналья присела на корточки, широко расставив ноги. Так близко, что стоило протянуть руку…
…нет, нужно избавить себя от идиотских мыслей!
- Сначала ты вовсю вкушаешь их ужас, – широко улыбнувшись, охотно начала дрэйка. – Они никогда не смиряются с неизбежным. Нет, до последнего они кричат, они умоляют, и до, и после того, как ты лишаешь их ненужной обёртки. Это смешно, ведь каждый из них понимает, что ничто их уже не спасёт. И всё же они пытаются, глупые малютки.
Если она и пыталась вызвать во мне смятение, то у неё… это получилось. Я не могу сосчитать, сколько раз я ощущал нечто подобное за наше короткое знакомство с Айлин.
Губы дрэйки разошлись в широкой улыбке. Язык легко и обворожительно выглянул наружу и быстро скрылся из виду.
- Обычно они начинают кричать громче когда видят твои зубы. Должно быть, для таких крохотулек они и вправду выглядят большими и страшными. Но знаешь, что меня больше всего впечатляет в вас, милашки? Даже оказавшись по ту сторону этих больших и страшных зубов, вы продолжаете верить. Вы боритесь, вы сражаетесь, до самого конца. А потом мне это надоедает и я просто перекусываю вас напополам.
Я не мог понять, что же тяжелее: слушать всё это или отвести от неё взгляд. Убийца, охотница, она являла собой инструмент наказания, который Совет обрушивают на тех, кто пересёк грань. С самого рождения у неё не было иного выбора, но даже это нисколько не умаляло её грехов перед одним лишь фактом: Игналья получала от этого удовольствие.
- Но знаешь, какая добыча у меня самая любимая? – оживлённо продолжила дрэйка. – Маньяки. Педофилы. И, самое вкусное, бывшие тираны. Эти зубки созданы для того, чтобы нести искупление. Быстро. Почти не больно. Но есть малютки, которые достойны хорошенько всё обдумать перед смертью. Если бы ты только знал, как это забавно, когда они ожидают конца от укуса, как вдруг…
Игналья сглотнула. То же сделал и я. Даже не заметил, когда она успела нависнуть надо мной, заслонив собой всё вокруг.
- Ты ведь знаешь, как говорят: «В каждом из нас спрятан целый мир». Уверена, ты не отказался бы познакомиться с моим.
Камень предательски молчал.
Чёрт подери! Ударив себя по щеке, я попытался взглянуть на мир трезвыми глазами.
Как у неё это выходит?! Дрэйка ничего не делала… чёрт, да она и с места-то почти не сдвинулась! Как же у неё тогда получается настолько ослабить мою оборону?!
- Что ж, человек, я сделала свой ход и угадала. Твоя очередь.
Довела меня до такого состояния, и высказала очевидное… если бы только я не был таким идиотом, не позволил бы её томному голосу взять верх над своей натурой!
Нужно срочно что-то придумать, иначе первый же ход окончится для меня поражением!
- Ты… очень эффектная женщина, отрицать не стану, – нехотя признался я. – Но я уже пообещал Айлин, что единственной, кому я позволю себя съесть, будет она. Так что ты уж извини.
Дрэйка снисходительно улыбнулась: «Я обязательно это учту, когда буду кусать тебя за шею».
- К тому же не обижайся, но ты совсем не в моём вкусе. Мне кажется, что такие вещи, как поедание одним другого – это очень интимный процесс. А я не из тех, кто станет разбрасываться таким направо и налево.
Что я несу?!
- Какая жалость, – протянула Игналья. – На твоё счастье, я не привыкла отступать при первом отказе.
Выпятила грудь вперёд. Да чтоб тебя!!!
У меня ведь был план. Какой план? А чёрт его знает! Словно на важном экзамене, я чувствовал, как мысли ушли гулять прочь, оставляя в голове лишь пустоту и завывание ветра.
- Я ведь для тебя не более чем добыча. Кусок мяса с ножками. А теперь ещё и трофей за победу в твоей игре, – я попытался собраться с мыслями. – Но при этом ты продолжаешь… делать вот это вот всё!
Не слишком эффектное окончание, но что я мог поделать, если в этот момент Игналья выпрямилась, потянувшись настолько красиво, что во время каждых потягушек до конца жизни я буду видеть перед собой это исполинское воплощение идеала!
- Даже в момент нашей первой встречи ты не прекращала выставлять себя и свои достижения напоказ. Ты красивая и умная, здесь не нужно ничего доказывать.
- Думаешь засмущать меня, человечек? – хихикнула дрэйка.
- Всего лишь констатирую очевидное, – я развёл руками, всеми силами пытаясь скрыть пожар в своих щеках. – И всё же ты продолжаешь привлекать к себе внимание. Своей грацией, умом, навыками. Тебя, – я помедлил, обдумывая то, что планировал сказать, – не ценят. Тебя и то, что ты делаешь. Даже в твоей семье, никому нет до тебя дела.
Камень молчал. В глазах Игнальи сверкнул нехороший огонёк, который мог значить только одно – я надавил в нужную точку.
- Ты стала убийцей – прямо как лучшие из дрэйков. Ты караешь злодеев с наслаждением и жестокостью – прямо как заведено в вашем народе. Ты пытаешься стать лучшей, но никто этого не видит.
- Осторожно, человек, – угрожающе пропела дрэйка. – Старые игрушки Айлин только и делали, что просили пощады, и оттого заслужили лёгкой смерти. Ты же с каждым словом на шажок ближе к моей глотке.
- Ты… – я почувствовал, как брови едва не оторвались ото лба. – Ты убивала её друзей!
Камень смолчал. Вот уже во второй раз Игналья прикусила язык.
- Что сделано, то сделано, – с раздражением отмахнулась дрэйка. – У Айлин большой талант заводить знакомства в сомнительных кругах. Ты – живое (пока что) тому доказательство. Дрэйк – не нянька! Он убийца. Жестокий, не знающий пощады. Каждый Высший дом желает иметь семейство дрэйков под своим боком. Если бы госпожа Сапфир узнала, что её игрушка способна на сострадание…
Игналья не закончила, но я почувствовал лёгкое напряжение, исходящее от камня.
Сделав два грациозных шага назад, титан изящно присела на ближайшее кресло, закинув одну ногу на другую. Пришлось сглотнуть свои мыслишки ещё разок, чтобы не позволить им вновь разбежаться по сторонам.
- Ты, – я помедлил, – ненавидишь Айлин.
Она смерила меня пронзительным, лишённым эмоций взглядом.
- Это очень смелая догадка для столь далёкого от нашей культуры человека, – дрэйка развела руками, изобразила вздох несуществующей вины. – К сожалению, в нашем семействе не слишком популярно моё мнение относительно этой неблагодарной дряньки. Они продали её за такую цену, что в конечном итоге и сами поверили, что наша глупая Айлин чего-то стоит.
- А ты, значит, не поверила.
- Мне достаточно взглянуть на её зарёванное лицо, чтобы понять, насколько же она жалкая. Тупая, недалёкая дрянь. Неудивительно, что все вокруг в ней души не чают. Легко быть такой простой, когда всю жизнь прожила в роскоши да сюсюканье, а не в отцовском пламени и яме с червями!
Её глаза сверкнули нехорошим светом.
- Ты… – неожиданно осознал я. – На её месте должна была быть ты.
Зловеще усмехнувшись, Игналья приподнялась со своего места и потянулась так, что у меня едва не отвалилась челюсть. Выгнулась и кончиками пальцев дотронулась до собственных пяток.
- Тебе нравится то, что ты видишь, – без тени сомнений произнесла она. – Вот что должен был видеть мой господин, когда ему становилось бы скучно. Эти губы утешали бы его в момент сомнений, а тело – согревало бы ему постель, пока он возвращается домой. Но семья не может пользоваться благословением нескольких Высших домов одновременно. И когда чёртов Мельзиос назвал свои условия…
- Айлин подошла ему больше.
- Видеть, как цель моей жизни уходит из-под пальцев, было больно. Но понимать, что эта идиотка не способна даже оценить насколько же ей повезло, всегда выводило меня из себя. Оттого когда пришло время я с огромным наслаждением сломала все её старые игрушки. А потом – новые. И новые. И новые. И сегодня вот-вот сломаю ещё одну.
Её глаза сверкали оттенками безумия. Она не играла – всё это давно скопилось у неё на сердце, не находя выхода наружу. Копилось, росло, и выливалось в одну ошибку за другой. Возможно, если бы она выплюнула этот комок до того, как он стал слишком большим, чтобы пролезть в горло, всё сложилось бы бы иначе.
- Ты жалкая, – эта фраза тоже не была частью игры. Я произнёс то, чего хотел сам. – Твоя зависть унесла столько жизней…
- Я никогда не стану опускаться до того, чтобы завидовать такой, как она!
Моя улыбка расползлась до ушей. Я чувствовал это своими рвущимися щеками.
Игналья и сама поняла, что заговорилась. Её глаза стали огромными от ужаса. Настолько, что я способен был разглядеть в них не только своё отражение, но и стремительно растущую ауру вокруг камня.
Чудовищный треск выявил победителя в этом пассивном поединке.

* * *

Отзвуки сражения двух титанов можно было расслышать по всему Шпилю. Зрелище захватывающее и ужасающее одновременно. В тот же момент, когда я впервые углядел взгляд, который Нэла положила на широкого дрэйка, я знал, чем всё это закончится.
Нэла никогда не хватала меня без разрешения. Всегда перекрывала дорогу особо ретивым бегунам на перемене. Когда же наступала пора расходиться, будто скучая прислонялась спиной к дереву, провожая меня взглядом до мужской общаги. В отличие от многих, холмовая предпочитала делать что-то не ожидая получить что-то взамен. Напротив, временами мне начинает казаться, что её не интересуют ни результат, ни благодарность. Дело было в ином.
Только окружённая жалкими, нуждающимися в защите букашками, Нэла чувствовала себя по-настоящему живой. Она будет собирать и оберегать каждую из них, втайне задерживая дыхание от осознания собственного могущества. И это не плохо. Нет ничего дурного в крохе алчности, если в конечном итоге она делает тебя и окружающих счастливыми. К тому же, разве алчность – не одна из черт настоящего бога?
Титан отступил вновь. В тот же момент пришло осознание, что отступать больше некуда. Он не мог удостовериться в этом лично, но спиной нащупал твёрдую поверхность металлической стены. Глаза были слишком заняты попытками вычислить, куда же придётся следующая атака, но всё было безуспешно. Он слишком затянул этот поединок, и теперь готов был за это поплатиться.
Рёв взбесившегося берсерка ударил в уши ровно в тот же миг, когда печень ошалела от неожиданного удара. Дрэйк не стал медлить, ухватив холмовую за плечо и приложив её к стене изо всей силы. Попытка раскалить ладонь вновь не увенчалась успехом: Нэла вывернулась и едва ли не на четвереньках отскочила подальше. Такой прыти могли бы позавидовать даже самые юркие из низушников, но палача удивляло вовсе не это.
Глазницы холмовой пустели, на её лице застыла гримаса чистейшей ярости: именно то, что первым делом представляют цивилизованные представители цепи, когда слышат о холмовом гиганте. Сам Рейнбрег тоже неоднократно слышал о зверствах, которые учиняли вышедшие из-под контроля великаны.
Дрэйк поморщился. Он и рад бы покинуть ставшее таким неудобным поле боя, но узы семьи яростно обжигали его всякий раз стоило ему помыслить о побеге.
«Хренов брат!» – зло выругался палач, разбивая головой несущую стену вставшего на пути здания.
Застонав, конструкция с грохотом осела прямо на него. И, словно этого было мало, Нэла обрушила на дрэйка вырванный из пола кафетерий.
Да, Рейнбрег слышал многое, но не мог предположить, что все те зверства великаны совершают не от потери контроля, а по собственной воле! Нэла не обезумела. Напротив, каждое движение великанши казалось просчитанным на десять ходов вперёд. Сначала она подобрала тактику боя с противником, которого нельзя касаться, и менее чем за пару минут отточила её до такой степени, будто всю жизнь только и делала, что складывала таких вот дрэйков-недоучек.
Мышцы рвались от напряжения, когда титан с рёвом вырвался из-под обломков. Одна лишь мысль о поражении заставляла мозг гореть и разрываться. Узы семьи накалились до предела, выжигая душу и подогревая кипящую внутри ярость.
Новое столкновение содрогнуло сам воздух. Титаны замерли всего на одно мгновение: их тела напоминали побитые временем изваяния древних цивилизаций. Тех самых, на которых изображают борьбу света и тени. Хруст стиснутых зубов и ноющих костей разрезал мимолётную тишину, и в следующий момент противники наверняка заставили эвакуировавшихся низушников радоваться, что поединок не начался именно так.
Град из ударов, гром из рыка и воплей – в какой-то момент оказалось невозможно понять, кто есть кто. Титаны превратились в стихийное бедствие, сметающее на своём пути всё, что попадалось им под ноги: будь то металл, камень или магический купол.
- Айлин… защитите…
Нэла не сразу уловила смысла этих слов. Возможно, на то и рассчитывал выбившийся из сил дрэйк, едва завидев фатальную прореху в своей обороне. Горящей удавкой дрэйковы узы обвились вокруг его шеи, мешая дышать. И тут же остыли, когда мощный как скала кулак с треском влетел в его челюсть. Три острых зуба так и остались торчать с обратной стороны обожженной ладони когда обмякшее тело противника безвольно устремилось в дальний конец зала.
Он сделал всё, что мог, чтобы защитить честь своей семьи. Большего от него не смели требовать даже эти проклятые узы.
Теперь же, чувствуя, как медленно спадает жар, выжигающий душу дотла, Рейнбрег попытался вздохнуть с облегчением. Не вышло. Избитое тело упрямо продолжало издавать лишь кашель и хрипы.
Что не говори, а великаны и вправду способны проявлять чувства лишь на поле боя. Ни один поединок не заставлял Рейнбрега чувствовать себя таким удовлетворённым. Нэла высказала ему всё, что наболело на душе, и… чёрт подери, ему понравилось то, что он услышал.
«Если для тебя уже слишком поздно, просто отойди и дай нам спасти хотя бы её».
Противно усмехнувшись, дрэйк растёкся по обломкам административного здания словно в удобном кресле, полностью, почти с наслаждением, отдавшись собственной боли.
Нэла пошатнулась. Адреналин мощным ключом бил прямо в сердце, но уже сейчас великанша начала ощущать, насколько всё плохо. Ноги подкосились, заставив холмовую рухнуть на колени. Тяжёлое дыхание не выравнивалось, дышать с каждой секундой становилось всё труднее. В детстве она видела, как не один воин замертво падал после длительного приступа бешенства. Удивительно, как она сама продержалась так долго.
- Тётенька!
Теряющим концентрацию взглядом Нэла разглядела маленькую точку, издающую едва слышимый писк. Что-то стремительно приближаясь, хлопая прозрачными крылышками. Сквозь обломки и руины к ней прилетела та самая кроха, застывшая в злополучном здании.
- Тёть, вы такая сильная! Этот злодей хотел всех убить, да? Зачем? Мы что-то сделали не так?
Её большие сетчатые глаза не отражали света, и всё равно светились от смеси восторга и благоговения.
- Вы его так приложили, ага? Никто-никто даже не пострадал… А потом просто взяли и всё поломали! Так круто!!!
Улыбка сама собой легла на губы слабеющей холмовой.
- Ты как? Нормально?
- Угу! Никогда не видела таких сильных тёть! Ну, кроме огров, но они все противные… А вы - хорошая!
- В следующий раз не стой столбом и прячься пока не затоптали, – посоветовала Нэла. – А ещё лучше - делай так, чтобы трижды думали прежде чем наступить. Ты же фея. Тебя любой титан бояться должен.
- Правда? – просияла девочка, с энтузиазмом захлопав крылышками.
Нэла кивнула, чувствуя, как за ногами начинают отказывать и руки. Молча отстранив от себя крошечную фанатку, она тихо сползла на землю.
«Нельзя… Ещё не время…»
Попытка напрячь мышцы ни к чему не привела. Отчаянно трепыхаясь, холмовая кляла всё, на чём свет стоит за собственную слабость. Как настолько триумфальная победа могла обернуться таким провалом?! Она верила и в Откинга и в, прости Нралла, Серджа, но даже слепая вера не отменяет того факта, что самое трудное испытание ожидает того, кто доберётся до Высшей и старшего дрэйка первым. Вот почему это должна была стать она!
- Спасибо, Нэла. Дальше я сам.
Голос Серджа не мог похвастаться силой или уверенностью. В нём играли те же привычные нотки, что и всегда, но в то же время что-то в нём изменилось. Отчего-то он больше не вызывал в ней того желания спрятать его куда подальше и не выпускать пока всё не закончится.
Ладонь легла на плечо мягко, невесомо. Нэла ошалело уставилась на неё, пытаясь про себя сложить два и два. На ней покоилась ладонь титана, не низушника.
Когда, во имя потных пяток Нраллы, он успел так вырасти?! И так сгладить кожу?! И… накрасить ногти???

* * *

Такой тишины Стальная королева Академии не помнила всю свою жизнь. Внизу громыхали удары титанов. Кричали митингующие. Орал в громкоговоритель главнокомандующий городской стражей. Поо причитала. Цирион то и дело прикрикивал на Айлин стоило той хоть на секунду замедлить шаг.
И в то же время – было тихо. Настолько тихо, что в бездне этой тишины утопали все окружающие звуки. Впервые за всю свою жизнь Сапфир чувствовала, как её сердце переполняет неприятный трепет.
Однажды отец спросил её: «Что для тебя значит быть богом?». Тогда молодая Высшая ответила вычитанной в многочисленных книжках фразой: «Выделять единое из множества. Отделять лучшее от необходимого. Готовиться жертвовать одним благом ради другого». Теперь же эта формулировка вызывала сомнения.
Высшая утомлённо потёрла виски. Айлин, низшая из семейства прислужников, вызывала в ней куда больше мыслей, чем положено. Глупая девчонка, которая сама не знает, чего хочет от этой жизни.
«Я хочу, чтобы вы остались!»
Голос в голове, громкий и отчаянный, прозвучал так отчётливо, будто дрэйка вновь прокричала эту фразу прямо в уши своей хозяйке.
С самого первого своего появления человек присвоил то, что ему не принадлежало. Сначала отобрал у неё волю дрэйки, а теперь… теперь он посмел завладеть и её душой. Непростительно. Ему не понять, скольким ей пришлось пожертвовать ради собственного счастья. И скольким ещё предстоит пожертвовать. Он просто появился из ниоткуда, потакал её глупым фантазиям и прятался за её спиной, позволяя почувствовать себя сильнее, чем она есть.
- Почему мы остановились?
Цирион задумчиво глядел на свою ладонь, старательно во что-то всматриваясь.
- Корректор. Мы договорились, что встретимся на пятидесятом ярусе, – задумчиво произнёс он.
- Здесь столь же пусто, как и снизу.
- Именно, – помрачнел дрэйк. – Работа шпиля была полностью остановлена по воле одного из высших домов. Того самого, с чьего благословения проходит митинг снаружи. С вашего, госпожа Сапфир.
Ледяное лицо Высшей на секунду оттаяло, выдавая в ней смесь удивления и негодования.
Цирион же оказался куда более растороплив. Молниеносный рывок увенчался громким испуганным писком.
- Что ты делаешь?! – возмутилась Стальная.
Её попытка освободить беспомощно болтающую ножками Поо не увенчались успехом. Хватка дрэйка была мёртвой: он с лёгкостью обхватил крошечную шею маленького гиганта, подняв её над собой и наблюдая за её трепыханиями с ненормальным упоением.
- Помнится, я предупреждала о том, что не потерплю порчу своей собственности! – скорее растеряно, чем строго напомнила Сапфир. – Отпусти Поо. Это не может быть она. В Академии я не знаю никого, кто был бы мне столь же верен.
- В таком случае, моя госпожа, я вынужден усомниться в Вашем легендарном умении видеть насквозь. Или же Вы можете назвать иного, кто имеет возможность говорить Вашими устами?
- Только я здесь имею право решать её судьбу. Поставь Поо на пол.
Дрэйк усмехнулся, почувствовав лёгкий угол в районе головы.
- Моя госпожа, разве я похож на Айлин, которой Вы могли бы отдавать приказы с такой же лёгкостью?
- Если ваше жалкое семейство всё ещё желает обрести моё благословение, ты подчинишься.
Нехотя, Цирион согласился. Йорлинга рухнула на пол громко хватая ртом воздух. Её налитые слезами глаза источали чистейший ужас.
- Объяснись.
- Госпожа, я никогда не мыслила для Вас дурного, - испуганно залепетала Поо, переводя испуганный взгляд с Высшей на дрэйка.
- Так ты не отрицаешь своей причастности?
- Я бы не посмела Вам врать, я… Я сделала это ради Вас! Эта низшая девица… что бы вас не связывало, её появление Вас изменило. Если бы только её не стало…
Пощёчина оборвала неровную тираду маленькой служанки. Цирион хмыкнул.
- Госпожа, которой я отдала себя, была жестокой, но справедливой. С холодным сердцем, в котором нашлось место для горстки беженцев из бедных миров. Вы дали нам возможность взглянуть на мир с вершины Вашего взгляда, и за это мы обязаны посвятить Вам и эту жизнь, и следующую…
Вторая пощёчина не заставила себя долго ждать.
- Можете бить меня сколько угодно. Можете вытирать об меня ноги, если будет угодно. Если это понадобится, чтобы вернуть мою госпожу, я готова стерпеть даже это!
Ладонь замерла в воздухе для третьей пощёчины. Поо зажмурилась.
- Вы всегда были такой властной и сильной… Мне всегда хотелось походить на Вас. И в услужении я всегда чувствовала причастность. Но теперь… Госпожа, вас словно ничего больше не интересует. Вы рассеяны, плохо едите, и даже с заседаний уходите рано. Все говорят… всякое. Сомневаются. Даже ваши верные подданные сомневаются в Ваших решениях! Лидеру не пристало являться личностью, я это понимаю, но… Госпожа, я вижу Вашу печаль, и мне от этого плохо!
- Печаль – одно из низменных чувств, коих Высшему испытывать не должно, – хмыкнула Сапфир, тем не менее, опустив руку.
Поо всхлипнула. Осторожно ступив вперёд, она упёрлась лбом в бёдра ногу Сапфир, будто пытаясь скрыть от окружающих собственные слёзы.
- Как и любовь?
Цирион устало вздохнул. Бардак, в который превратилась обычная семейная вылазка, начинал изрядно выводить его из себя.
Сначала он уловил сильный запах, разносящийся из-за спины. Знакомый, но с неприятным привкусом: ему показалось, это всего лишь означает, что Игналья, как того и желала, проглотила человека с потрохами. Но затем сожранный человек заговорил, и это уже заставило старшего дрэйка насторожиться.
- Прости, братец…

* * *

Игналья ревела как малое дитя. И откуда, спрашивается, это взялось в такой грациозной и горделивой дрэйке? Айлин вон возила меня и даже не хрюкнула о том, что это, мол, позор на всю жизнь. Низушники вон тоже не слишком жалуют, когда титаны лапают их своими ручищами… хотя в моём случае я сам обычно на это напрашиваюсь… да и не хватал меня никто кроме ближайших друзей… Но всё это неважно! Важно то, что своим вызывающим поведением первая дочь в семье Таргаросса сама напросилась на то, чтобы её оседлали!
- Сколько раз говорил прекратить уже играть с едой, – вздохнув, констатировал Цирион.
- Прости-и-и, бра-а-атец, – повторила Игналья, скосив глаза, чтобы убедиться, что я всё ещё не свожу с неё глаз.
И руки. Моё нутро трепетало и рвало на части. Я чувствовал весь спектр эмоций того правдолюбивого существа, частичку души которого заточили в камне. Теперь его сила бушевала внутри меня. И стоит мне хоть на секунду потерять над ним контроль…
- Я разочарован.
Дрэйка всхлипнула и опустила голову. Жестоко было заставлять её подниматься на столько этажей на четвереньках, но отчего-то даже сейчас я не испытываю за это стыда.
Я ожидал, что старший дрэйк будет более многословен, но, к моему удивлению, больше он не произнёс ни слова. Было видно, что эти два слова и без того успешно достигли цели: если раньше Игналья выгибалась грациозно и изящно, то теперь это больше походило на предсмертные конвульсии.
- При всём моём уважении, госпожа Сапфир, – кашлянув, крикнул я так, чтобы слышно было всем, – я вынужден просить Вас вернуть свою игрушку туда, где взяли.
Бешенство. Неприступно-ледяное лицо Высшей оставалось привычным в своей непоколебимости, но в её глазах читалась такая мощная порция ненависти, что обладай её эмоции силой, я сгорел бы сейчас без остатка.
- Почему ты продолжаешь возвращаться, человек?! – угрожающе зашипела она. – Сколько раз я должна тебя уничтожить прежде чем ты оставишь нас в покое?
- Пять? Нет, десять.
В напряжённой тишине сдавленно захихикала Айлин. Привычный звук ласково лизнул уши, в тот же момент оборвавшись болезненным вздохом. Цирион одарил Лин переполненным раздражением взглядом, от которого девушка осела на пол.
- Эй, лошадка!
Игналья зарычала.
- Вези-ка меня к своей сестрёнке. Мы уходим.
Нехотя массивная конструкция подо мной пришла в движение. Неуклюже шатаясь, четвероногая красотка затрусила вперёд, шипя про себя едва ли понятные чужаку ругательства. Цирион медленно приложил руку к лицу, отчего редкие слёзы обиды на лице его сестры переросли в настоящий солёный водопад. Орошая землю подобно тропическому ливню, дрэйка оставляла за собой широкий мокрый след.
В тот же момент я услышал щелчок, отразившийся в моей голове звонким громогласным эхом. Из тела будто вырвали все кости, оставив его совершенно полым. Один короткий щелчок пальцами, и вся магия в одночасье выветрилась из моего тела, оставив после себя лишь пустоту и слабость.
- Взять, – холодно бросила Сапфир, хотя этого наверняка не потребовалось бы.
Торжествующий огонёк в глазах средней дочери Таргаросса едва не оставил на мне ожог, когда оскалившаяся в растерявшей всякое какетство улыбке Игналья бросилась на меня словно дикий зверь. Плечо рванулось вверх, подбрасывая меня высоко в воздух. Со смесью ужаса и трепета я наблюдал, как быстро громадное тело извернулось, разбрызгав по сторонам слёзы и слюну.
Одним небрежным движением руки Высшая разорвала все магические каналы вокруг себя. Фактически – подписала мне смертный приговор.
Так ей казалось.
Всё произошло быстро. Настолько, что Игналья, наверное, не успела даже как следует разглядеть мою торжествующую усмешку. Что до меня, то я так и не успел понять, чем же Айлин ударила в первую очередь: руками или ногами.
Дрэйка не привыкла к поражениям. Старшая дочь в семья и избранная убийца совета, она никогда не встречала противника, способного оказать ей достойное сопротивление. Наверное, потому и вопила она так, словно в неё вонзили десяток ножей разом.
Я приземлился. Ладони младшей дочери Таргаросса, игрушки и Высших, и собственной семьи, были горячими и влажными. Айлин дрожала. Содрогалась всем тело, дышала словно в последний раз, смотрела на меня красными как закат глазами. Смотрела так, будто не видела не один десяток лет.
Но что важнее: пусть ненадолго, пусть слабо, но лицо её озарила широкая улыбка.
- Приветец, Лин, – улыбнулся я. – Давно не виделись!
- Ага, - кивнула дрэйка.
- Не скучала, я надеюсь?
- Ага.
- Всё ещё хочешь меня съесть?
- Ага…
Дурная в своей честности, как и всегда. Я не мог избавить себя от ощущения, что хочу, чтобы этот самый момент длился вечно. Мы просто глядели друг на друга, но я ощущал, как прочно её взгляд впивается мне в голову, пробирается в мозговую корку и ласкает саму мою суть, словно огромный язык.
Глупо было предполагать, что нас вот так запросто оставят в покое, и всё же попробовать стоило.
Не прошло и минуты, как взгляд Айлин затуманился. Дрэйка отступила, свободной рукой схватившись за виски.
- Айлин. Вернись. Сейчас, – от тона Высшей повеяло холодом.
Дрэйка отступила. Я ощутил как сам воздух вокруг неё вдруг потяжелел, напрягся. В голове пронеслись те самые чувства, что я испытывал каждый раз стоило приказу покинуть уста тюремщицы. Словно огромный кол впивается в голову, вгрызаясь в самую суть. Это была та связь, которую воспитывали в дрэйках веками. Незримая нить, связывающая хозяина и подчинённого. Дрэйка и его сокровище.
- Я сказала тебе вернуться. Почему ты никогда не слушаешь, когда я тебе приказываю?! Глупая желторотка, сколько ещё я должна тебя воспитывать прежде чем ты, наконец, перестанешь делать глупости?!
Короткий стон содргонул само естество молодой дрэйки. Внезапно я ощутил его. Неосязаемый поток, похожий на дуновение ветра, тянущийся от меня к Айлин. Я почувствовал его так, что на секунду даже показалось, что способен был его увидеть. Чувствовал, как отчаянно дрэйка пытается за него уцепиться, потянуться, позвать.
- Если Айлин перестанет делать глупости, это будет уже не Айлин, – произнёс я, мысленно отвечая на её зов. – Стерев её личность, этого не изменишь. Кому, как не тебе, это знать?
- Тебя это не касается, человек!
- Тебе правда так хочется, чтобы она изменилась? Чтобы стала похожа на своих сородичей? Кому от этого будет лучше?
- Ей станет лучше! – Сапфир сорвалась на крик всего на секунду, быстро вернув лицу былую неприступность. – Этот мир - океан. И он не прощает тех, кто не хочет плыть по его течению! Рано или поздно она убьёт тебя, человек. И это сломает её, как ломало уже не один раз. Поэтому…
- …если она станет убийцей, то всё изменится. Так ты думаешь, – закончил я, чувствуя, как Высшая пытается придумать более мягкое определение этому слову.
- Таковы правила этого мира, – холодно произнесла Сапфир. – Те, кто не укладываются в шаблоны, должны сгинуть. Ты человек. Должен понимать это как никто другой.
Будь как все или умри, значит. Не скажу, что меня это удивило. Любая диктатура стремится к стерильности своего общества, чего уж говорить о тех, в чьих руках находится сама суть десятков народов различных миров.
- Так ты за неё переживаешь?
- Я переживаю лишь за свою репутацию. Столь проблемное дитя, не способное исполнить даже простейший приказ, одним лишь существованием позорит честь приютившего его дома.
- А ты капризуля, Ваше Величество.
Я не мог не улыбнуться, глядя как медленно багровеет от ярости ледяное лицо Высшей. Зажмурился, сам не понимая от чего. Что-то неприятно заслепило глаз. По спине пробежались мурашки, но я не сразу понял, отчего.
Дрэйка шагнула вперёд. Затем ещё раз. И в следующий мир бросилась вперёд с такой скоростью, что заложило уши.
Лишь когда жар пламени больно лизнул тело я осознал произошедшее. Цирион был объят огнём. С ног до головы, будто подожжённое чучело во время масленицы. Холодное пламя трещало и поигрывало на сквозняке. Но что шокировало меня сильнее всего: его рука замерла в жалкой паре метров от головы своей хозяйки, удерживаемая дрожащими ладонями младшей сестры.
- Что это значит?!
Вместо ответа дрэйк лишь сощурился, смерив взглядом замершую в нерешительности Айлин. Девушка прогнулась, скрипнув зубами. Я не мог почувствовать того, что сейчас ощущала она, но наверняка ей казалось, что её душу разрывают на три части. На то, чтобы понять, что же вызвало в Цирионе внезапное желание воевать не в ту сторону, времени не оставалось. Потому что именно сейчас, когда все три нити уз дрэйки рвали её суть на части, я во всём разобрался.
Я чувствовал, как наши с Лин узы рвутся в стороны. Они походили на цепи в огромной клетке, каждая из которых тянулась к разному тюремщику. Если Высшие сумели сделать из них орудие пыток на рынке работорговцев, то всё это не более чем частицы её души, которые дрэйка с такой радостью раздаёт всем окружающим. Будь то угрюмый Корозан или хитрый Имара, Айлин всегда улыбалась всем одинаково. Возможно, она и сама не подозревала, как раздаёт саму себя миру, а может быть, именно этого она и хотела с самого начала. И пусть в большинстве своём её отвергали, она сумела, наконец, провести ту самую связь, о которой всегда мечтала. И я буду свиньёй если позволю этому пропасть зря!
- Стой! – крикнул я, видя как взметнулась рука Высшей в замершем для щелчка жесте.
«Ты смеешь мне приказывать?!» – так и застыло в её взгляде, но Сапфир неожиданно… повиновалась.
Я же обратил на это внимание много позже. Потому что прямо сейчас был занят тем, что бессовестно сверлил взглядом свою дрэйку, пытаясь нащупить то самое сокровенное, что успел почувствовать в момент нашего воссоединения. Узы, которыми оплела нас эта глуповатая чертовка.
- Знал же, что вмешается, – вздохнул Цирион, и казалось, даже от этих нейтральных слов дрэйка испытала несколько болезненных уколов в самую душу.
Незримые нити раскалились. Я ощутил это так, словно меня самого потянуло вслед за ними. Родственник бесцеремонно перетягивал всё внимание дрэйки на себя. Айлин взвыла от боли, но не отпустила руку брата, словно осознавая его намерения.
Цирион зажмурился. Мысленно он натянул оставшиеся цепи, коих я почувствовать не мог.
- Сначала Рейнбрег, теперь Игналья. Признаться, я не ожидал чего-то подобного. Как и возможности того, что влиянием Мельзиос способен злоупотреблять кто-то кроме неё. Что ж, позор мне.
Он говорил сам с собой, начисто игнорируя наше присутствие.
- А теперь ещё и ты мне противишься. Интересно, – задумчиво продолжил дрэйк. – Значит, дело в этом человеке?
Он потянулся ко мне. Я же потянулся к Айлин. Вытянул ладонь и едва ли не физически ощутил натянутую как струна нить. Крепко сжал её в руках, и…
…поток боли пронзил меня с головой. Он ворвался в тот же миг, как я с силой рванул нить на себя, заставив удивлённо выдохнуть даже Цириона. Я ясно почувствовал весь спектор её чувств, её мыслей и сомнений. Этот поток был таким беспорядочным и сильным, что я на секунду в нём потерялся. Увидел момент нашей первой встречи. Почувствовал вину и печаль, а затем – слабую надежду. Увидел гордую спину Сапфир. Холодный, и отчего-то печальный взгляд. Увидел Цириона. А вместе с тем, посреди этого беспорядочного хаоса из чувств и воспоминаний – увидел то, чего никак не ожидал увидеть.
Я увидел воспоминания, которых не должно было существовать.
В тот же миг дрэйк с силой сжал ладонь, но успел поймать лишь воздух. Извернувшись, Лин перехватила её на самом подходе, жёстко отстранив от себя.
- Интересно…
Это было последнее, что Цирион оказался способен произнести с отстранённым лицом, поскольку Айлин вовсе не собиралась останавливаться на одёрнутой ладони. Кулак в челюсть не только заткнул старшего дрэйка, но и заставил его прикусить язык. С их-то челюстью – наверняка это было очень больно.
Тем лучше.
- Айлин же больно, тупой-глупый брат!!! – обдувая обожжённую, но лишённую малейших намёков на ожёг, ладонь, возопила Айлин.

- Что ты натворил, ублюдок?!
Удивительно с какой скоростью высокопарные речи способны обратиться в дворовую брань. Ухватившись ладонью за челюсть – той самой, которой он собирался выдавить из меня пару жизней – он был вынужден отступить на пару шагов просто чтобы сохранить равновесие. Это дало нам с Айлин возможность занять позицию у противоположной стены, откуда были способны оглядеть зал ожидания целиком.
Ничего особого он из себя не представлял. Как, впрочем, и весь шпиль в целом. Череда одинаковых в своей белизне залов, наслоенных один на другой. Разница состояла лишь в габаритах мебели, поскольку каждый из таких залов был призван обслуживать определённую группу населения: начиная от хвостатых и заканчивая ширококостными.
Данный зал предназначался для титанов типа «наги», и соседствовал с двумя вмурованными в стену залами для низушников. Здесь нельзя было увидеть ни единого кресла – зачем, когда обладатели внушительных хвостов способны сделать сидение своими силами? Открытого пространства хоть отбавляй, что делает быстрое отступление проблематичным: Цириону ничего не стоит перехватить нас на полпути к выходу.
Сапфир так и замерла в центре зала. Поо стояла позади хозяйки, испуганно наблюдая за происходящим. Глядя на её пухлые, трусливо дрожащие коленки, невозможно представить, что маленький гигант была тем, кто первым предложил воспользоваться связями своей госпожи.
- Связь дракона и сокровища: не поверите, но истории об этом поражают даже в моём мире, – вкрадчиво ответил я, перемещая взгляд с Сапфир на Цириона. – Айлин поделилась с вами своей любовью, а вы так по-свински с ней за это обошлись. Вы оба недостойны этих уз!
- Глупости. Мы – семья.
- Только то, что вы родились вместе, ещё не делает вас семьёй.
Цирион повёл челюстью, вправляя её на место.
- Понятно, – раздражённо хмыкнул он. – Неудивительно, что вы не ладите. Вы, люди, такие же себялюбивые монстры, как и Высшие. Эти узы – единственное, что связывает нас как семейство. Разорвав их, ты обрекаешь её на изгнание.
- Айлин брат – недоволен? - тихо переспросила дрэйка.
- Всё, что от тебя требовалось – быть послушной игрушкой в руках избалованного ребёнка. Ты – позор своей семьи, неспособная даже пройти посвящение пламени. Поэтому единственная цель, которая позволит тебе принести пользу – стать жертвой во имя общего блага. Ты ведь и сама это понимаешь, Айлин.
- С чего ты это взял?
- Шесть раз к ряду я объяснял ей одно и то же. И шесть раз к ряду она соглашалась.
Шесть? Разве не столько раз Айлин лишалась личности стоило ей перестать отвечать ожиданиям своей Высшей хозяйки?
- Эй, Сапфир, – негромко позвал я. – Ты говорила, что точно знаешь, что рано или поздно Айлин меня убьёт… ты ведь в курсе, что низших убивала её сестрица, верно?
Безмолнво замершая Высшая одарила меня удивлённым взглядом. Ещё бы, по её мнению я вовсе не должен был знать про эти грязные подробности.
- Честь семьи, значит. Жертва, стало быть. А всё, что этому препятствует, должно убраться с дороги. Ведь охотника, играющего с добычей – выгоняют. Вот почему нужно было сделать вид, будто всё это – её рук дело. Даже если это её сломает.
Я чувствовал, как Айлин содрогнулась. Даже отброшенные в заднюю часть сознания, эти воспоминания продолжали на неё давить. Уж я-то знаю.
- Сколько потерь вы заставили её перенести?!
- Цирион, изволь объясниться, – зашипела Сапфир.
Высшей стоило отдать должное: удивительно быстро она сумела побороть шок и вернуть привычный напыщенный вид. Однако, ответ ввёл в стёпор даже её:
- Закрой рот, Высшая.
Эхо от его голоса разнеслось на многие ярусы вокруг, его громогласный вскрик поглотил в себе другой, слабый голосок:
- Госпожа, берегитесь!
Вскочив на плечи своей хозяйке, Поо выставила обе руки вперёд, пытаясь защитить ту от мощного выброса энергии, исходящего из потерявшего самообладание дрэйка. Жар пламени с лёгкостью пробил жалкую попытку йорлинги создать вокруг Высшей щит. Не прошло и секунды, как зал разразился отчаянным воплем маленького гиганта, за которым последовал второй:
- Глупая дура, что ты творишь?!
А за этим и третий. Айлин бросилась на брата со скоростью дикой кошки. На сей раз попытка схватить его за руки не увенчалась успехом: Цирион с лёгкостью ушёл в сторону, пропуская дрэйку мимо. Я же едва успел пригнуться, чтобы его ответный выпад не впечатал меня в Айлин.
Этот дрэйк снова атаковал Высшую. Такого я уж точно не ожидал!
Сапфир успела разорвать магические нити прежде чем пламя жадно впилось в плоть маленькой защитницы, но даже так ожоги на её теле нельзя было назвать безобидными. Пальцы сжались в кулак. Не надо было позволять ей отправляться вместе с нами!
- Дурной брат, делает что?! – Айлин в точности озвучила мои мысли.
Боевая дрэйка перекувыркнулась, и мой мир сомкнулся в её нагрудном кармане. Ей нужна была вторая рука. Спустя пару месяцев наших с ней забегов я перестал реагировать на подобные выходки. Просто потому, что доверял ей.
Ещё два выпада были направлены точно в меня. Айлин отскочила, но в тот же миг оказалась нагнана: Цирион вовсе не собирался ослаблять наступление.
- У тебя будет новый хозяин, Айлин, - процедил старший дрэйк. - Отец счёл союз с семьёй Мельзиос мало эффективным. За годы твоего заключения они не отдали ни единого приказа нам или тебе. Это накладывает тень на всё семейство!
- У Айлин уже есть сокровище. Другое – не надо.
- Разве я учил тебя выбирать? – в руках дрэйка мелькнул огонёк.
Айлин изогнулась, пропуская сжатое на манер кнута пламя мимо себя. Стоящее позади окно лопнуло.
- Семья всегда стоит на первом месте. Эти узы – священны. Или многочисленные процедуры стирания окончательно лишили тебя чести дрэйка?
Лин отступила вновь, но оказалась отрезана новым ударом массивного кнута.
- И отцу, и мне было стыдно смотреть на то, как ты играешься со своим долгом будучи в семье Мельзиос. Казалось, большего позора придумать сложно, и вот, ты связала себя с человеком.
- Сердж Айлин – сокровище!
Хлыст впервые достиг своей цели. Айлин вскрикнула, ухватившись за ногу.
- Этот человек сбил тебя с пути… опять. Вот почему тебе нужен хозяин, способный быть жёстче и решительнее. Тот, кто наставит тебя на правильный путь.
- А разве она уже на него не ступила? – вмешался я.
Ладонь легла на второй посох, закреплённый за спиной. После фокуса Сапфир его призма пустовала: об ином я не смел и мечтать.
Этот поединок ни к чему не приведёт. Я видел, как Айлин сражалась раньше, и это не имело ничего общего с тем, что происходило сейчас. Даже лишённая семейных уз, она всё равно не желала выкладываться на полную. Если бы то же можно было сказать и о Цирионе, разрешить этот конфликт можно было куда как проще.
Почувствовав моё копошение, Айлин нагло запихнула меня обратно. Затем ещё раз. И лишь в третий позволила взобраться себе на плечо.
- Вы разве слухи по Академии не слышали? Я – новый хозяин этой дрэйки. А значит, и ваш, ребята, тоже.
- Человек, – лицо Цириона побагровело. – Ты смеешь ставить себя выше дрэйка?!
Спасибо, Откинг, за науку! Бить в больные точки бывает не только весело, но и эффективно.
Я положил ладонь на щеку Айлин: «доверься мне». Не впервой мне стоять напротив озверевшего от гнева титана. Но почему-то именно сейчас, когда за спиной остались Нэла и Откинг, а Айлин так близко, что я запросто касаюсь её ладонью, мне совсем не было страшно. Страх заменило чувство уверенности: такое, каким я никогда его не помнил.
Воспылав, дрэйк ударил снова, рассчитывая оттеснить нас ближе к стене. К чего удивлению, Айлин не сдвинулась с места.
Огненный кнут ударил по мне изо всей силы, едва не сбросив с надёжного плеча дрэйки. Он вошёл в меня с такой лёгкостью, словно мы всегда были единым целым. Такой мощный и неудержимый, что на секунду я замешкался. И лишь собравшись с мыслями, мгновения спустя жадно потянул его на себя.
Глаза Цириона расширились. Должно быть, не ожидал от человека-недоучки чего-то подобного. Я успел оттяпать добрую половину его заклинания прежде чем он предпринял следующий шаг.
На сей раз настала моя очередь удивляться.
Вместо того, чтобы развоплотить заклинание, дрэйк с силой рванул его на себя. Охнув, я почувствовал, как меня уносит следом.
- Ни огонь, ни клыки тебя, стало быть, не берут, – прорычал дрэйк.
Неожиданно кнут рвануло в другую сторону, и лишь тогда заклинание, наконец, исчезло. Но легче от этого не стало.
«Окно!» - слишком поздно осознал я.
Ветер ударил в спину, и лишь в этот момент я осознал, насколько же высоко мы умудрились забраться. Шпиль подпирал собой сами небеса, и мы оказались ровно на половине от его высоты. Воздух бил в уши, заглушая собой все окружающие звуки. С такой высоты Столица выглядела совершенно нормальным городом, и это было самым отвратительным знаком из всех возможных.
Далеко внизу я видел, как толпа одногруппников пытается не пустить в здание всё прибывающие отряды стражи. Видел, как разгоняют местных. Видел даже ровную площадку, где я должен превратиться в кровавый блин.
Я сделал свой ход и просчитался. Снова. Но, в отличие от прошлого раза, я чувствовал удовлетворение. Что бы не произошло дальше, Айлин сможет взглянуть на это собственными глазами. И принять собственные решения.
Всё это было так странно: оглядываясь назад, оценивать свои поступки будто бы со стороны. Мой первый контакт с Лореллией: интересно, кто из нас тогда больше испугался? «То самое» знакомство с Айлин. Её широкая улыбка… Она дала мне вторую жизнь, и ради неё же я её возвращаю. Наверное, это справедливо. Откинг с его постоянными проблемами. Более беспокойного фенрира невозможно найти во всей Цепи, это уж точно! В какой-то степени я пусть ненадолго, но почувствовал, что значит по-настоящему быть для кого-то старшим братом… как бы странно это не звучало в отношении кого-то таких размеров. Нэла наверняка огорчится… кажется, я опять ей наврал. И когда я уже брошу эту привычку?!
Столько всего произошло, аж голова кругом идёт. Кому расскажи - не поверят. Я бы точно не поверил! Но в конце концов, всё свелось к одному важному вопросу.
Стоило ли оно того?
С высоты своего недолгого опыта, я могу сказать наверняка…
- Стой, дура!
Впервые я оказался полностью солидарен с Цирионом.
Её поступок не поддавался никакому логическому объяснению. Она не пыталась меня спасти. У неё не было шансов поймать меня прежде чем я упаду. Даже повиснув на разбитом окне, она не сумела бы сделать это вовремя. Поэтому дрэйка просто… выскочила вслед со мной.
- Идиотка! Тебе жить надоело?! Я тебя ради этого, что ли, спасал?! Я ведь тебя освободил, и это первое решение, которое ты принимаешь по собственной воле?! Зачем я вообще тогда это делал?!
У меня было заготовлено ещё много эпитетов для того, чтобы описать глупость Айлин, но поймав меня в воздухе, моя дрэйка просто обхватила тщедушное тельце своего тупого человека обеими ладонями и крепко прижала к себе.
Воздух ревел, расступаясь под нами. Мои попытки колотить дрэйку не увенчались особым успехом. Да и выглядели они совершенно нелепо, в особенности в преддверии неминуемой смерти.
- Сердж – пришёл.
Глухой голос Айлин я расслышал лишь благодаря тому, что был плотно прижат к её брюшку.
Нет. Всё это так глупо. Это ведь не может вот так закончиться. После всего, через что нам пришлось пройти, вот так просто взять и умереть из-за какой-то там гравитации – такого конца я себе не прощу!
Рокочущее пламя бурлило внутри меня. Зверь из огня, которым Цирион пытался меня покалечить, теперь рычал, злился и обжигал, взбешённый своим неожиданным пленом. А вслед за ним того же хотелось и мне самому. Хотелось кусать, рвать и метать, и я с трудом понимал, как Айлин умудряется хранить в себе столько ярости. Драконье пламя не было похоже ни на одну магию, прошедшую сквозь моё тело. Она передаётся от родича к родичу, а те, кто оказывается недостоин такой чести, считаются изгоями.
Всё это было неправильно. С миром, где достойные считаются слабыми, определённо что-то не так.
И больше я закрывать глаза на это…
…не желаю!
Сначала содрогнулся сам воздух, а вслед за ним – вся Столица. Что произошло затем – история, которая вырвалась за грань моего восприятия. Айлин только и успела, что широко раскрыть глаза, когда пламя ревущим потоком ворвалось в её тело. Каждый нерв её хрупкой сути обожгло болью, мгновенно впитавшейся и ставшей частью её самой. Лин попыталась вскрикнуть, но дух перехватило, а вместо слов изо рта вдруг… полыхнул длинный столп красного пламени.
Что до меня, то… меня в привычном понимании больше не было. Свернувшийся в позе эмбриона, крепко сжимающий Её палец, слишком поздно я почувствовал, как меня самого уносит вместе с грозным потоком. Я стал Ей. Нет, это не то. Я слился с ней. Увидел всё, что видела она. Почувствовал всё, что чувствует она. Переживал всё, что переживала наша глупая дрэйка. Это было ужасающе и прекрасно в то же время.
Я обратил самого себя в ту суть, которую закладывали в нас создатели. Стал призмой её души.

* * *

- А ну пшли прочь, мелюзга, не то, видят все Высшие, я не посмотрю, что вы здесь с позволения дома Мельзиос! – ревел начальник городской стражи, едва не взрывающийся от бессильной ярости.
Обман стал трещать по швам в тот самый момент, как Шпиль содрогнулся в первый раз. Работа холмовой чувствовалась обеими ногами: низушники в соседних районах наверняка ещё долго будут приводить жилища в порядок после столь мощных толчков земли. Но когда с неба посыпались осколки стекла, скрывать правду и дальше стало невозможно.
- Ну и куда они подевались?! – шипел Имара, выглядывая из-за спины своего широкоплечего приспешника.
- Сказали, что дадут знать как всё закончится.
Корозан упёрся в землю так, что сдвинуть его оказались не под силу даже троим упрямо напирающим стражам.
- Напомни, зачем я вообще в это влез?! – взвыл демон, вырвавшись из очередной попытки осаждающих утащить его куда подальше.
- Тебя вообще-то никто и не приглашал, – одна из Ори показала парню язык и скрылась в толпе таких же галдящих, вопящих и неимоверно раздражающих даблов.
Три, пять, десять… Демон сбился со счёта уже на пятнадцатой. От такого обилия Ори с Иро бросало в дрожь. Кому как, а ему вполне хватало двух. Вернее, даже двух временами было слишком много!
- Дядь стражник, ты такой красивый, а можно я вас потрогаю?
- Красивый и сильный, прямо как в журнале…
- Никогда не трогала настоящего стража! Вы тако-о-ой сильный!
- Очень сильный…
- А можно мы ваш меч тоже потрогаем???
- Обеими руками…
Имару передёрнуло. Если эти двое захотят довести мужчину до перевозбуждения, то они этого добьются даже если весь мир будет против. А уж после того, как Ориро разделила своё «Я» ещё на пару десятков частей, психологическая атака на стражу усилилась во столько же раз. Благо чёткого приказа тем дать так и не удосужились, иначе план «двадцатикратного совращения» пошёл бы коту под хвост, а любвеобильные даблы не сумели бы поставить новую галочку в списке дел на первый курс. Учёбы в этом списке не было и в помине – Имара проверял.
Тем не менее демон прекрасно видел струйки пота, стекающие по лбу «оригинала». Сероволосая дабла стояла в сторонке, отчаянно пытаясь не потерять концентрацию.
- И всё-таки, если не секрет, зачем мы сюда припёрлись? – вкрадчиво поинтересовался демон.
- Тебя никто не приглашал, – презрительно хмыкнула Тирьель.
- Да что вы все заладили?! Не буду скрывать, я углядел ряд интересных возможностей, но что-то подсказывает, что дело того не стоит!
Староста нахмурилась и отвернулась. Транспоранты в её руках едва заметно дрожали.
- Ох, так дело в чувстве вины? – ехидно протянул Имара.
Один из транспорантов оказался надет на голову демона быстрее, чем тот успел придумать очередной подкол.
- Я – потомок гордых повелителей морей! Чтобы я, и прислушалась к словам какой-то полуголой дикарки?!
- И вот, ты стоишь здесь и сдерживаешь натиск властей пока человек с компанией выбивают дурь из Высшей.
Откуда у неё взялся второй транспорант?! В одночасье призыв к прекращению изучения Той стороны оказался дополнен возмущением по поводу одножёнства.
- Вы готовы рискнуть карьерой, будущим и, возможно, свободой ради…
- Справедливости! Мне плевать на человека или этих его дикарей, но Айлин – моя одногруппница. А я – её староста. Поэтому…
На всякий случай Имара стал олицетворением борьбы с застройкой кварталов низушников быстрее, чем успел открыть рот.
- Если хочешь, можешь уйти. Но прекрати путаться под ногами. Ты хуже низушника, во имя всех богов!
Пожав плечами, демон согласился. Да и был ли у него другой выбор, когда так старательно заготовленные фразы разбиваются о непреодолимую стену чужого невежества?
Как и у всех прочих, у него были свои мотивы помочь человеку. Было ли то чувство вины за бездействие, или желание защитить беззащитного. Возможно, в ком-то даже заиграло здоровое любопытство: Ори с Иро так многозначительно переглядывались по дороге сюда, что демону невольно стало страшно за здоровье человека. Что же до самого Имары, то… он понятия не имел, зачем пришёл. И, в какой-то степени, именно осознание этого факта сподвигло его на эту сомнительную вылазку.
Звук взрыва настолько мощный, что повыбивал ближайшие к Шпилю стёкла, заставил Имару пожалеть, что он находится снаружи, а не занимает лучшие места внутри.
- Ну всё. Именем Совета, я приказываю вам расступиться и позволить страже войти, иначе этот меч поразит всякого, кто осмелится встать на пути правосудия!
Желающих противопоставлять себя боевому оружию не нашлось. Ори выдохнула, её копии осели на землю, обращаясь в безобразную бесформенную лужу, устремившуюся к дабле. Даже Корозан, коротко взглянув на Сэмьюэля (а этого каким чёртом сюда принесло?!) и получив от того одобрение, отступил. В толпе нерешительно мелькнула лысина Ааджимы, который, впрочем, не заслужил особого внимания.
- Все внутрь! Арестовать всякого, кто имел глупость нарушить оцепление! Я хочу…
Что ж, рано или поздно это должно было случиться. Их клоунада оказалась способна выиграть Серджу сотоварищи полчаса чистого времени, но сдерживать их дальше означало вывести и без того заведённую стражу из себя. А чтобы иметь дело с таковыми, надо быть…
«…а ты и вправду демон, человек», – Имара расхохотался собственным мыслям в тот же момент, когда в тылу оцепления мелькнули первые вспышки молнии.
- Братва! Мочи волчар!!!
Воины подворотен повалили с таким напором, что на секунду показались демону единой волной. Большие и маленькие, худые и толстые, мужчины и… женщины?
Стражи опешили не меньше «бастующих». Искрящиеся удары тупыми мечами были встречены скорее инстинктивно, чем умышленно. Первая волна фенрирской ярости оказалась отброшена, но на смену ей тут же пришла вторая. Мужчины атаковали в лоб в то время как женщины выныривали у них из-за спин подобно тени, проредив ряды противника быстрее, чем те успели запросить помощи.
Веселье лишь усугубилось, когда до командующего дошёл весь масштаб нависшей угрозы.
- Ну, человек, надеюсь, тебе есть, чем за это заплатить, – улыбка демона стала по-настоящему жуткой. – Господа и дамы! Тот, кто добудет для меня медальон нашего доблестного защитника, будет освобождён ото всех долгов!
Расставив руки в стороны для пущей эффектности, со зловещей усмешной демон наблюдал, как встрепенулась толпа. Как бросились вперёд первые претенденты на прощение, среди которых виднелся даже выпучивший глаза стражник. Этот хаос мог сравниться лишь с изысканной трапезой, которую демон вкушал не стесняясь. Испуг, гнев, боль и отчаяние: для жителя нижнего мира трудно найти пищу питательнее! Один расторгнутый договор – ничто в сравнении с тем спектром эмоций, что сейчас через него проходили.
Часть студентов рассыпалась по площади. Староста Тирьель оттащила Ори подальше от места событий. Корозан с неодобрением косился на выходки демона, но лично ничего не предпринимал.
Сирин вовсю дубасила мужчину, рискнувшего оказаться на пути стрелки таблички «Это мой парень». Хорошо одетый мужчина пришёл в компании дрэйков, его гордая осанка не подгибалась даже под градом ударов бешеной сирены. Словно принц со страниц журнала, незнакомец был непоколебим.
Сэм встретился глазами с Рагнаром и кивнул ему в знак благодарности. Рыжий фенрир усмехнулся в ответ: этот должок их банда ещё припомнит.
- Вон там! Глядите!
В тот же миг стёкла, что уцелели от прошлого взрыва, вышибло с корнем. Такого взрыва Столица не знала со времён человеческого вторжения! Взрывная волна с силой ударила по сборищу под Шпилем, и в тот же миг чудовищный жар обдал площадь, похожий на зарождающееся солнце.
- Это что, какая-то бомба?!
- Это метеорит! Вон там, глядите!
- Нет, это титан! Он… горит!
- Дрэйк! Это дрэйк!
Человек говорил что-то про то, что когда всё закончится, он даст знак… интересно, это можно было считать таковым?
Небеса пылали. В самом что ни на есть прямом смысле этого слова. И лишь члены шестой подгруппы разглядели в самом сердце этого пламени каштановые оттенки волос одногруппницы.
- Ну вот и всё, – заключил Сэм.
- В каком смысле? – переспросил Имара.
- Так шуметь Айлин может только когда Сердж рядом. Эти двое, – огр усмехнулся, – снова вместе.

* * *

- БРАТЕЦ ЦИРИОН!!!
Айлин орала так, что иначе как заглавными буквами, это не передать. Возможно, виной тому была выжигающая изнутри магия, или же скопившиеся за все эти годы эмоции, наконец, прорвали выход наружу.
Дрэйка размахивала руками и ногами, пытаясь погасить охватившее тело пламя. Поначалу жар казался невыносимым, но со временем она и сама не заметила, как прекратила его чувствовать. И лишь спустя множество бесконечно долгих секунд до озлобленной от фантомной боли Лин дошёл единственный имеющий значение факт: они больше не падают. Пламя ревело и вырывалось наружу с такой неудержимой яростью, что дрэйка попросту зависла между небом и землёй.
- БРАТЕЦ ЦИРИОН!!!
Спиной дрэйка чувствовала, сколько внимания её светопредставление привлекло в стремительно оживающей столице. Толпа буквально впилась глазами в пылающее существо, нарушившее все мыслимые нормы нормальности этого мира. Прилюдное использование магии, да ещё и таких масштабов! К такому изнеженное сообщество Большой цепи готово не было!
Впрочем, впечатлить Цириона оказалось намного сложнее.
- Я впечатлён.
А может и нет. Трудно сказать по его угрюмому тону, сарказм это был или нет.
Пламя ключом било из обеих его ступней, эффективно удерживая дрэйка на лету. Дрэйк шагнул в окно следом за сестрой, намереваясь ухватить безбашенное дитя быстрее, чем та расшибётся в лепёшку. Но не успел. Во всех смыслах.
- Пусть Цирион уходит. Айлин здесь. Сердж здесь. Ледышка здесь. Родичи – прочь.
Столько дней молчания, и вот, у юной дрэйки вдруг прорезался язык. Цирион нахмурился. Высшая влияла на сестру преотвратно, но человек превзошёл её по всем доступным меркам.
- Айлин. Я знаю, ты запуталась…
- Айлин не хочет драться с Цири! Семья не должна делать больно, – дрэйка сжала зубы до противного скрежета. – Но если брат опять хочет отнять у Айлин сокровище, Айлин больше не будет плакать. Айлин не будет исчезать. Айлин сокровища – защищать!
- Ты не можешь помнить… – брат осёкся, нота понимания промелькнула на его лице.
Краем глаза он взглянул на ошарашенную Высшую, бессильно рухнувшую на колени у самого края окна. Девица больше не могла спрятать своих эмоций, тихо и, главное, молча обливаясь слезами. Айлин оказалась потеряна для неё навсегда.
- И всё же – сплошное разочарование. Ты ещё большая дура, чем кажешься, – прорычал брат, поигрывая искрами зарождающегося пламени на указательном пальце. – На какой операции это случилось? На третьей? Или на пятой?
- Айлин не станет исчезать. То, что причиняет боль, нужно помнить. Первый раз – помнить. Третий раз – помнить. Плакать. Много грустить. Но терять – не желает. Что потеряла забыть – не желает. Сапфир думает нет памяти – нет боли. Но боль – нужно. Боль – напоминание.
Цирион закатил глаза.
- Вот почему отец запретил делиться с тобой пламенем. Твоя мягкотелость позорит род Таргаросса. Что бы этот человек с тобой не сделал, я уверен, всё закончится как только он умрёт.
- Брат, пожалуйста…
Голодная пасть багрового пламени едва не сомкнулась вокруг беспомощно обмякшего тела человека. Вскрикнув, Айлин спрятала его за спину, принимая удар на себя. Огонь хоть и неспособен был её обжечь, ударил с напором водяной пушки. Реактивное пламя едва не погасло прежде чем Лин перестала кувыркаться в воздухе. Упершись взглядом в брата, она попыталась сосредоточиться, направив всю свою силу в ноги. Получилось. Беспорядочное пламя обрело стабильность, а вслед за ним и дрэйка сумела скорректировать свой полёт.
- Отдай его!
Неуклюжий выпад рассёк воздух, когда ловко извернувшись, дрэйк ушёл в сторону. Открытая ладонь метнулась к человеку, но Айлин вновь прикрыла его собой, спешно отскочив в сторону. Тем не менее, удар настиг её быстрее. Дрэйка вскрикнула, на секунду потеряв концентрацию, и вот уже оказалась отправлена в полёт молниеносным выпадом старшего брата.
- Ты не сможешь защищать его вечно, – прорычал хищник, грозно сверкнув зубами.
Айлин зарычала в ответ, не сводя с брата решительного взгляда.
В них не читалось боли или злости. Цирион не до конца понимал, что же он там видит. У него не было времени на размышления: каждая поглощённый человеком поток воздуха казался ему личным оскорблением. Хищнику не престало водить дружбу с добычей. Эту простую истину отец вбил в него. Он же всеми силами помог ему донести её до Рейнбрега и Игнальи. Но Айлин… эта упрямая девчонка не внимала ни учёбе, ни гласу здравого смысла. А значит…
- Я буду убивать их всех, пока ты, наконец, не поймёшь!
- Айлин давно всё поняла! Это тупой брат никак не понимает! - парировала Лин, уперевшись в Цириона обеими ногами.
Хлынувшие в лицо потоки пламени ослепили его лишь на секунду. Достаточно чтобы вывести из себя, не достаточно чтобы убраться прочь. Вскинув руку, дрэйк вслепую ухватил нахального ребёнка за ногу и с силой швырнул её в стену.
В ту же секунду пламя с рёвом вырвалось из спины дрэйка, мгновенно швырнув его вперёд. Когда глаза обрели, наконец, возможность видеть, он оказался достаточно близко для следующего удара. Который, впрочем, не достиг желаемой цели: «приземлившись» в стену на все четыре лапы, Лин отскочила в сторону как раз вовремя, чтобы карающая братская длань не впечатала её в окно.
Но если все руки сестры свободны, куда же делся человек?!
Нос оказался бесполезен: сильный запах гари затмил собой все прочие, сделав одно из главных орудий дрэйка абсолютно бесполезным. Яростно метая взгляд из стороны в сторону, Цирион быстро пожалел о том, что потерял бдительность.
Огненный шар влетел ему прямиком в лицо, отбросив назад и заставив удариться головой о стену. Подняв гневный взгляд к небесам, брат зарычал.
Паршивка улыбалась!
- Айвим фё понева!
Во рту! Она держит своего человека у себя во рту! Может, Цириону и не о чем беспокоиться с таким-то отношением?!
Взревев, дрэйк объял пламенем и себя, и сам окружающий себя воздух. Взметнувшись вверх, он с удивлением обнаружил, что первый же удар не достиг цели: дрэйка извернулась, уходя в сторону тем же самым манером, что и сам Цирион в недалёком прошлом. Открытая ладонь ударила сбоку, и у дрэйка не хватило времени, чтобы её отразить.
Небеса вновь заволокло пламенем. Два дрэйка метались из стороны в сторону, сталкиваясь и расходясь. Айлин кружилась в воздухе с такой лёгкостью, будто занималась этим целую вечность. Её внимательный взгляд не пропускал ни единого телодвижения старшего брата, а тело в ту же секунду воспроизводило увиденное с идеальной точностью. Ни единое занятие она не проводила с такой внимательностью. Что же изменилось?!
Жар становился всё невыносимее. Движения Цириона – всё грубее. В них уже не чувствовалось той гордости и изящества, с какими дрэйк привык расправляться со своими жертвами. Айлин же, напротив, с каждой секундой становилось всё быстрее. Словно и не было никакого сражения, а вокруг не кипело зарождающееся над столицей солнце. Она не испытывала ни гнева, ни ярости. Ни единой из тех эмоций, коими обычно характеризуют дрэйка на поле боя.
- Ты станешь такой, какой я скажу! – в сердцах возопил Цирион, в очередной раз не сумев ухватить бунтарку за волосы.
- Аййин фтанет бог! Это бват фтанет таким, как Аййин скавет! - огрызнулась дрэйка, легко отбрасывая его от себя.
Что-то было не так. Всё это было неправильно. Вместо того, чтобы молить о пощаде, эта девчонка становилась сильнее с каждой секундой!
- Аййин фтанет бог и фсё испвавит!
Как она умудряется хранить в себе столько пламени и не поддаваться ярости?! Цирион чувствовал, как начинает закипать изнутри. Ещё немного, и внутренности взорвутся, превратив всё его нутро в голодный красный огонь. И лишь кипящий гнев не позволял дрэйку отступить.
Что эта соплячка о себе возомнила?! Считает себя правой только оттого, что сумела вырваться из семейных уз?! Имеет ли она хоть малейшее понятие, что это такое - тащить на себе всё семейство?! Защищать его ценности даже когда вовсе их не разделяешь?! Хранить верность традициям даже если это означает жертвовать всем, что у тебя есть?!
Нет, она ничего этого не знает! На неё не возложены отцовские ожидания! Она не живёт в тени чужих надежд! И после этого она смеет утверждать, что знает, что лучше для её народа?!
Такой глупости Цирион допустить не мог!
Взревев, дрэйк почувствовал, как пламя становится настолько горячим, что начинает обжигать даже владельца. Кожа, поры которой его порождали, стала красной, отдельные участки воспалились и готовились покрыться волдырями. Красное как кровь пламя срывалось с кончиков его пальцев, выжигая сам воздух вокруг него.
Загоготав, титан ринулся вперёд, увлекая густое багровое пламя за собой. Обезумевший брат вознёс над собой обожжённые руки, словно пытаясь не уронить неподъёмную ношу. А затем…
Обрушив всё скопившуюся марию на голову непослушной сестре, дрэйк выпучил глаза, беспомощно болтая ногами в воздухе. Всё пропало в одно мгновение. Огонь погас, и лишь стоящий в воздухе невыносимый жар напоминал о том, что всё сущее только что было объято пламенем. От удивления Цирион вовсе не сразу осознал, что его ноги также ничто больше не держит.
- Высшая! – запоздало зарычал он.
Стальная королева выставила руку вперёд, поигрывая незримыми нитями из магии, окружающих её. Безразличие на её лице вовсе не было частью привычной маски изо льда. В отличие от всего, что Сапфир когда-либо чувствовала, это безразличие было искренним.
Невесомый взмах ладонью, и вернувшееся было пламя вновь покинуло дрэйка, окончательно лишив его точки опоры. С яростным воплем Цирион рассекал воздух. Пламя клокотало внутри, но не могло найти выхода наружу. Беспомощно размахивая руками, дрэйк падал. Стоило пламени обнаружить путь наружу, как ленивое движение Высшей вновь лишало его возможности колдовать. Теперь, когда она нащупала среди прочих нитей мирозданья его собственную, Мельзиос стала для него тем самым палачом, каким должен был стать для неё он.
Новая попытка взлететь провалилась. Всё, на что хватило Цириона – на мгновение приостановить своё падение.
- Игналья!
Дрэйка глядела в окно, прислонив ладонь к стеклу. Но вместо того, чтобы протянуть руку в ответ, она отвернулась.
Мысленно потянувшись к сестре, Цирион взвыл, осознав, что проклятый человек разорвал не только узы, связывающие его с Айлин. Под удар попало всё, что он, как матёрый паук, плёл долгие годы!
- Рейн! Брат, подай руку!
В ответ второй сын лишь пожал плечами: «прости, братец, такие отбросы, как я, летать не обучены».
- Отец узнает! Он убьёт вас обоих!!!
Хотелось реветь от злобы и обиды, но паника заглушала собой все прочие чувства. Поэтому Цирион болтал ногами, словно под водой, и метался паническим взглядом по сторонам, отчаянно стараясь не смотреть вниз.
- Фафир, не йезь!
Этот голос звенел в голове, вызывая одновременно и гнев, и радость. Маленькие ладошки ловко подхватили Цириона за плечи. Дрожащие, обожжённые конечности дрэйка жалко продолжили хватать воздух прежде чем схватить сестру за плечи. Никогда бы Цирион не подумал, что высота настолько его напугает! Пламенная ярость угасала, оставляя вместо себя лишь пустоту.
- Айлин, ты…
Слова кончились. Слабейшая из дрэйков вновь проявила недопустимую для своего народа слабость.
- Тьфу! Противный Сердж жжётся! - пожаловалась Лин, сплёвывая человека на свободную ладонь.
Дрэйка улыбнулась: та самая улыбка, которая одинаково передаёт и радость, и печаль. Не это ожидал увидеть в момент своего поражения!
- Тупой-глупый брат!!!
А вот это уже ближе к истине!
Спрятав человека за пазухой, Айлин устроила братцу такую трёпку, что тот потерял ориентацию. Разжав обе ладони, в следующий момент он понял, что таранит лицом стену. Лицо оказалось сильнее.
- Брат Айлин – ненавидит. Брат Рейник – презирает. Брат Игни – не ценит. Брат не достоин быть братом!
Дрэйк проломил собой стену, вернув действие в пределы уже знакомого интерьера Шпиля.
- Брат – плохой. Живёт в крови. Разучился ценить. Разучился любить. Айлин всё помнит. Брат такой не был. Пока не стал старшим – был другой. Изменился. Сломался. Стал как отец. Айлин понимает.
Вовсе не понимающий пинок отшвырнул Цириона подальше от окна.
- Айлин не прощает! Никогда не прощает!
Девушка привычно оступилась. Грация испарялись из неё столь же стремительно, как и боевой настрой: в мир вновь возвращалась привычно-неуклюжая Айлин, его печально известная сестра.
- Дрэйки потерялись. Айлин нашлась. Айлин… нашли. За это Айлин благодарна. За это те дураки, которые пришли, для Айлин – семья. Если брат снова пробует семью тронуть – Айлин…
Дрэйка оступилась вновь. Затем ещё раз, прежде чем, наконец, рухнуть на пол без чувств, так и не окончив зависшую в воздухе угрозу.
Тишина. Цирион давно забыл, когда в последний раз наслаждался таким простым, но излишне роскошным чувством. Ответственность, натянутые струны семейных уз, собственные голоса в голове, подсказывающие, что верно, а что – нет. Всё это требовало такой мощной концентрации, что только растеряв её, дрэйк осознал, как много вещей вдруг рухнули у него с плеч.
И всё же…
Пошатнувшись, Цирион поднялся на ноги. Айлин хорошенько его отделала – в конце концов, пусть жалкая, но она всё ещё оставалась дрэйкой. Удивительно, как пламя не выжгло её неподготовленную душу сразу: как правило, пробудившиеся дети Таргаросса корчились от боли около недели прежде чем овладеть своими новыми способностями. Айлин же хватило какой-то пары минут. Не хотелось бы этого признавать, но девочка превзошла все ожидания своего семейства. Жаль лишь, что направила свой потенциал по пути самоуничтожения.
Чтобы восстановить силы, понадобилось время. Цирион упёрся в стену, переводя дыхание. В ладони горел слабый огненный шарик. Ещё пара минут, и всё будет кончено.
- На твоём месте я не злоупотребляла бы моей добротой, дрэйк.
Охотник скорбно вздохнул. Пламя погасло, скрываясь от чужих взглядов в недрах души титана.
Высшая, как ей и полагается, явилась не вовремя. Цирион оскалился, но сдержался от ненужных комментариев.
- Ты застал меня врасплох. Больше не выйдет.
- Знаю, – нехотя признал старший из дрэйков.
Сапфир спускалась медленно, не сгибая спину даже несмотря на то, что несла в руках бессознательную секретаршу. Лишь красные глаза да потёкшая тушь напоминали о том, что Высшая, оказывается, способна была время от времени испытывать эмоции.
Поравнявшись с дрэйкой, стальная королева бросила на неё внимательный, холодный взгляд. Человек был крепко прижат к её груди, как глупая кукла великовозрастного ребёнка. Одинокий и уязвимый. Всего один шаг, и эта история будет закончена.
- Так значит, – не оборачиваясь, начала Высшая, – у семьи Таргаросса теперь новый покровитель.
- Истинно так, моя госпожа.
- Моя смерть была условием или вашим капризом?
- Боюсь, я не могу Вам ответить, – Цирион склонил голову в фальшивой почтительности.
Высшая прикрыла глаза, яростно что-то обдумывая. Дрэйк запросто мог бы воспользоваться этим, чтобы атаковать в спину, но понимал, что силы были не равны. Больше нет.
- Выходит, – со вздохом заключила Сапфир, – сегодня этот человек спас мне жизнь.
- Только для того, чтобы забрать её самостоятельно, моя госпожа.
Мельзиос презрительно хмыкнула. Этот дрэйк всерьёз рассчитывал, что поделив вину на двоих, сумеет избавить себя от гнева со стороны её семейства?!
- Вас троих будут судить по законам моего дома, – Сапфир бросила пренебрежительно-холодный взгляд на склонившего голову дрэйка. – Я лично за этим прослежу.
- Этот человек снова забрал у Вас Айлин, и вы ничего с этим не сделаете?! – скрипнув зубами, прорычал Цирион.
Речи этого дрэйка были насквозь пропитаны ядом обиды, но доля истины в них была. Если бы не этот человек, эта история закончилась бы не начавшись. Если бы не он, Сапфир воспитала бы Айлин так, как полагается. Если бы только он не объявился в Её мире и не разрушил его до основания! Пусть не сам, пусть чужими руками, но продолжал ломать один столп за другим!
Один шаг. И на этом всё закончится…

* * *

Ощущение, будто я проснулся от долгого полноценного сна, не оставляло даже когда я понял, что с ног до головы измазан в… чём-то. Но при этом я чувствовал себя таким отдохнувшим, что возмущаться по этому поводу не хотелось. Ну мокрый, ну спине холодно: с кем такого поутру не случалось?
Чего уж точно случиться не могло – так это продрать глаза, смыть с них остатки слюны (Айлин, прибью!!!) и увидеть прямо перед собой пыхтящую от напряжения Высшую.
Что, простите?!
Наверное, я заорал слишком громко, поскольку от неожиданноти Высшая вздрогнула с такой силой, что едва меня не уронила… так она меня ещё и на руках держит?!
- Если сей же час не прекратишь ёрзать, я откручу тебе голову как сломанной кукле!
Она реально покраснела или мне показалось? Какое слово из вышеперечисленных заставило её так засмущаться?
- Что бы ты не задумала, знай, что всегда есть другой способ! – не терял надежды я.
Как так могло получиться, что после столь героической самоотдачи я попал в руки самому нежелательному обладателю рук во всей Академии?! Да чего уж там – во всей Цепи миров разом!
- Ты, человек, уничтожаешь всё, к чему прикасаешься! Сама ваша душа несёт в себе только разрушение, и ничего и кроме него! Вот почему другого пути ты мне не оставил.
Я почувствовал, как начинаю дрожать. От холода. Сквозняк от разбитый стенки пробирал насквозь. Тем удивительнее, что во время пробуждения холод я чувствовал только спиной.
- Погоди… ты меня что, лизнула?!
- Ты забываешься, человек!
- Ты меня лизнула!
Глядя на стремительно заливающуюся краской физиономию, которая при этом умудрялась сохранить серьёзный беспристрастный вид, я почувствовал, как смех предательски рвётся наружу.
«Не смей! Она тебя убьёт! Ей достаточно сжать ладонь, чтобы превратить тебя в кривую сосиску! Не провоцируй её! Это же… так смешно!»
- Смерти захотел, человек?! – возопила Высшая, но я уже не мог остановиться. Пурпурный лёд походил её маске куда как больше!
- Расскажешь кому-то, и рабство покажется тебе благом, человек.
Как мило. Она всё ещё пытается казаться грозной… Чёрт, она же и так грозная, чего это я вдруг расслабился?!
К её чести, Высшая умела быстро взять себя в руки когда это требовалось.
- Могу я кое-что спросить?
Высшая хмыкнула.
- Почему… я до сих пор жив? Не то, чтобы я был против…
- Это разобьёт ей сердце, – нехотя ответила Сапфир.
- С каких пор Высшие считаются с мнением черни?
- С каких пор люди осмеливаются открывать рот в присутствии Высшего?
Она что, сейчас огрызнулась?
- Не ты один желаешь видеть на этом лице улыбку, человек, – со вздохом пояснила она. – Я считала, что усвоила достаточно для того, чтобы стать для неё богиней. Что если смогу оградить её ото всей грязи этого мира, то заставлю её стать счастливой.
- Счастье редко находится по соседству с принуждением. Будь то отдельная дрэйка или целый мир.
- Ты сомневаешься в пути тех, кто наделил твой народ божественным даром?
- Эти же господа заперли нас как крыс в клетке, так что…
Высшая многозначительно хмыкнула. В её случае это можно было считать за ответ.
- Знаете, я ведь сразу всё понял, – сменив тему, продолжил я.
Ответом стала заинтересованно приподнятая бровь.
- Дело ведь не в моей расе. Да, низушник среди титанов смотрится и вправду нелепо, но… на самом деле дело ведь в ней?
Я кивнул в сторону попискивающей во сне дрэйки.
- Ты уже говорила, что она принадлежит тебе, но если бы дело было в обычной жадности, то ты воспользовалась бы своими с ней узами и не стала бы заботиться о её мнении. Но ты позволила ей делать то, что она хочет потому что надеялась, что рано или поздно она придёт сама. Ты ведь никогда раньше не принуждала её делать то, чего ей не хочется. И не хотела, чтобы вас часто видели вместе. Потому что когда такое происходит, всё становится видно невооружённым глазом. Что гордая представительница божественного народа Высших… влюблена. Постыдной, неправильной, неестественной любовью.
Молчание подтвердило мои догадки.
- Высшему не престало испытывать подобное… тем более к…
- Всё нормально. Я никому не скажу.
- Разумеется, ведь в таком случае я превращу твою жизнь в самый страшный кошмар, какой твой скудный человеческий разум не способен даже вообразить.
- Ты очаровашка, в курсе? И почему мы раньше до этого не дошли? Не сели и не поговорили как нормальные люди?
- Потому что я не какой-то жалкий человек. И собиралась тебя уничтожить.
- И то правда… – задумчиво протянул я.
Она так и не поняла, почему меня это забавляет. Да чего уж там – я и сам не до конца это понял!
Обнаглев, я свесил ноги с ладони Высшей, наслаждаясь приятным теплом её сжигающего взгляда. Айлин выглядела такой спокойной и безмятежной когда спала. Так и не скажешь, что она пережила столько всего за последнюю неделю… не скажешь даже, что она пережила столько за всю свою жизнь! Спрятала, похоронила эта по ту сторону своей широкой улыбки.
- Я просто хотела, чтобы она была счастлива… и ненавидела её за это. Мне казалось, что если бы отец подарил мне нормального дрэйка, то всё было бы по-другому… а потом понимала, что мне не нужен никакой другой. Когда нас видели вместе, дети из иных домов надо мной смеялись, и я вымещала на ней злобу. А потом не могла найти себе место от стыда. Я пыталась заставить её измениться, а в итоге чувствовала, как она пытается изменить меня в ответ. Я… чувствовала, как разрываюсь на части. Высшему не позволено так себя вести. Я желаю стать достойной Высшей… но в то же время желаю стать такой же, как она.
Сапфир замолкла, в очередной раз взяв себя в руки в тот самый момент, когда иной бы надломился.
- …зачем я всё это рассказываю какой-то жалкой букашке?!
Ну, вот и поговорили. Хоть в стену не запустила, и на том спасибо!
На лестнице послышались стремительно приближающиеся шаги, прерываемые резкими, обрывистыми выкриками. Оцепление пало. Почуяв опасность, фенриры отступили так же стремительно, как и пришли, оставив озадаченных стражей гадать, какого чёрта они вообще нарисовались. Тем хуже для остальных: произошедшее наверняка сделало их очень злыми, и без виновного они теперь уж точно не уйдут. В их рядах уже слышалось слово «человек», что, в общем-то, лишало их всякой необходимости в дальнейшем расследовании.
Я бы даже возмутился, не будь их предположение верным.
- Ты ведь в курсе, что Айлин никогда не теряла воспоминаний о тебе?
Дрожь под ногами дала понять, что фраза попала точно в цель. Конечно же она не знала: откуда бы? Да и я ни за что бы не догадался, если бы не разделил с нашей дрэйкой все её переживания разом.
- Теряла моторную память. Забывала слова. Орфографию. Но только не воспоминания, – я грустно улыбнулся. – Даже после такого она продолжает смотреть на этот мир с улыбкой. Её родичи могут говорить что угодно, но на самом деле она сильнее любого из них.
Я бросил на Айлин прощальный взгляд.
- Теперь она сама вольна выбирать, что делать дальше. Можешь считать это очередной коррекцией и начать всё заново. Только на этот раз – как нормальный человек. С извинений.
- Человек, говоришь…
Сапфир выглядела потерянной и найденной одновременно. Что-то мне подсказывало, что об иной развязке я не мог даже мечтать.


Никто не удивил меня очередной клеткой. В какой-то степени эта казалась мне куда комфортнее: по крайней мере, в ней я оказался в качестве грозного человека, а не безмозглого животного. Слабое утешение, конечно, но других не имею. Череда побед рано или поздно должна была закончиться, и мне оставалось только гордиться тем, с какой помпезностью она завершилась!
Одна клетка сменялась другой. Одно заведение – на другое. Сначала меня передали в отделение стражи ближайшего подгорода, но те быстро смекнули, что не выдержат вес моей стремительно разросшейся репутации. Зеваки, любопытные, а то и просто человеконенавистники так и осаждали отделение пока меня не перекинули в центральный штаб. Там я успел завести знакомство с двумя приятными на вид маньяками. На вид – те же родственнички Айлин, с той лишь разницей, что действуют не тыча в нос каждому встречному печатью с изображением герба дома Высших. Не то, чтобы это сделало их общество приятнее, но, по крайней мере, было не скучно.
С момента моего заключения прошло порядка трёх недель: считать дни стало трудно уже после первой недели. Попытка же делать зарубки на идеально-ровных стенах камеры были встречены истерическим воплем местного уборщика.
И вот, спустя столь длительное время, я прибыл в последний пункт своего назначения. Туда же, откуда, собственно, прибыл. Этот ярус шпиля был недоступен простым смертным. Наивысший из всех: от одной мысле о том, на какой высоте мы сейчас находимся, меня бросало в дрожь. Колонны и белоснежные статуи деятелей прошлого выдавали в этом помпезном ярусе обитель масок. Вернее, Высших. Неприветливый стражник не желал изображать хорошего проводника и рассказывать про это место подробнее, но и без его помощи я успел сделать все необходимые выводы. Встречающие нас изваяния изображали собой первых из Высших, установивших тот самый контакт с иными народами, которые ныне зовутся «возвышением». Красивые надписи у самого входа и обилие охраны ясно давало понять, что это вовсе не музей.
Так значит, сам Совет снизойдёт до разбирательства моего дела? Становится интереснее! Жаль, зеркала я так и не раздобыл. Такие зрители, а я немытый, небритый и давно не стриженный! Не опозориться бы…
Что ж, сказано - сделано.
«Стыдоба-то какая…»
Кто-то в зале нагло хохотнул, забив последний гвоздь в крышку гроба моего самолюбия.
Интересно, а ещё медленнее это корыто может ехать?! «Питается силой духа», что б её. Да чёрта с два! Если бы это и вправду было так, бесколёсый мотороллер уже давно везла бы меня в обратную сторону, поскольку от моего духа сейчас осталась одна лишь мокрая тряпка!
Зал оказался просторнее, чем я предполагал. Хотя бы потому, что кроме троих восседающих над прочими Высшими он был оснащён внушительной смотровой площадкой. Все желающие могли без особых проблем наблюдать за ходом заседания. В самом центре помещения виднелась просторная трибуна: оттуда уже стремительно удалялся Имара. Самодовольство сползло с его лица, и это заставляло напрячься.
Меня встретило столько взглядов, что я утонул в них в один момент. Они принадлежали самым разным представителей рас цепи. Титанам и коротышкам, богатым и бедным, в них можно было разглядеть множество отличий, разбивающихся о рифы одного единственного факта: все как один меня ненавидели. Это была ненависть из страха, или же из непонимания – сейчас это не имело ни малейшего значения. Каждый в этом зале, ростом ли он с мою коленку или огромный дом, желал казнить меня своими руками.
- Здрасьте.
Едва мои ноги коснулись потёртой поверхности трибуны, в зале поднялся такой вой, что советнику пришлось повысить голос для того, чтобы его унять. Впрочем, ему не следовало так напрягаться: тишина наступила стоило его губам едва приоткрыться.
Мне же пришлось прикрыть свой рот руками чтобы не присвистнуть: очень уж интересно смотрелась представшая передо мной матрёшка. Толстый, худой и коротышка: так можно было охарактеризовать тройку самых влиятельных титанов Цепи миров. Огромный во все стороны мужчина, несмотря на моё комичное настроение, выглядел наиболее внушительным из всех, выделяясь не только размерами, но и суровым, пронзающим насквозь взглядом. От этих глаз наверняка не утаится любая мелочь! Ему-то и принадлежало то единственное слово, что выдало в нём негласного лидера Триединого совета.
Ступеньки. Чёртова уйма ступенек, соединяющая пол и трибуну, оказалась позади. Не то, чтобы я жалуюсь, но неужели финансирование не позволяло оснастить этот чёртов стол банальной «верёвочкой» госпожи Калюс?!
- Сердж из Аран’Таила. Или, я полагаю, стоит обращаться к Вам Сергей из тринадцатого подсектора.
- Если можно, – вставил я. – Я хотел бы, чтобы ко мне обращались первым из титулов.
- Вам не удастся более утаивать свою принадлежность, – взяла слово дама без возраста.
Она выглядела и молодой, и старой одновременно. Возможно, так казалось благодаря лёгким морщинкам на её лице, характерным дамам в ранние тридцать, и мудрым, надменным взглядом успешной женщины за пятьдесят.
- Это имя мне дали много друзей. На многое открыло глаза. Это хорошее имя.
Титан хмыкнула, чуть склонив голову. Приглядевшись, я обнаружил на её плече существо. Высокое – как для низушника – с прямой как швабра осанкой. Крылатое.
Ангел… И почему эти ребята встречаются мне исключительно в преотвратных ситуациях?! Возвышенный хмырь шептал что-то на ухо советнице, та лишь коротко кивала в ответ.
- Как бы то ни было, – третий титан не стал затягивать молчание. Среди прочих он казался ребёнком во всех отношениях: начиная с черт лица, и заканчивая живым любопытством, горящим в глазах, – Вам, Сердж, наверняка известна причина, по которой мы и эти уважаемые жители собрались здесь. Ваше появление в Цепи… настораживает. Скажите, когда и, главное, как вы оказались гостем в нашем прекрасном мире?
Они ожидали ответа на вопрос, который я и сам-то не до конца знал. Их опасения понятны: после всего, что я услышал о людях, вряд ли кому-то в Цепи будет спаться спокойно, если они будут знать, что человечество научилось шагать сквозь миры.
Трудно будет объяснить им, что я попал сюда не по своей воле.
- Хотите сказать, у Вас был сообщник?
Ну вот, что я говорил?
- Нет, я не то…
- Сколько человек ещё прибыло в Цепь и с какой целью?
- Послушайте, – я выдохнул, приводя мысли в порядок. – Люди моего мира понятия не имеют о том, что за его пределами есть что-то ещё. Я бы и сам ни о чём не знал, если бы не какой-то тип из этих ваших сильфов.
- Хотите сказать, Вашей изначальной целью не был подрыв деятельности Совета в пределах Цепи? – сощурился полный советник.
- Вы судите по стереотипам. Не все люди мыслят о власти да разрушении.
- Тем не менее, Вы неоднократно вмешивались в дела совета своей Академии.
- Не забывайте о донесениях во время конфликта в квартале фенриров, – добавила леди.
- И про бойню в самом сердце мирового шпиля, – добил коротышка.
Выглядело это и впрямь нехорошо. И когда я успел столько набедокурить?!
- Сердж, – вновь взял слово широкоплечий Высший. – Вы были в курсе о каре, которая полагается представителю Вашего вида за вторжение в Цепь миров?
- Имел представление, – нехотя подтвердил я.
- И вот, вы стоите здесь, перед нами. Советниками, ответственными за сохранение мира и целостности не только Столицы, но и всех миров Цепи. Первый человек за многие века, осмелившийся нарушить запрет, пусть и не по своей воле. Незнание или неведение вовсе не освобождает Вас от ответственности. Можете ли вы назвать нам хотя бы одну причину, по которой Совет не должен отправлять Вас на немедленную казнь?
Я не ожидал такого вопроса. Предугадал многое, но не думал, что меня будут спрашивать о чём-то подобном.
Это была длинная, ничем не заполняемая пауза.
- Я не знаю.
- Не знаете? - советник приподнял бровь.
- Что бы я не сказал, слова человека не повлияют на решение Совета. Их воля должна быть тверда, как камень, поэтому мне не удастся их разжалобить. Решения их должны быть постоянны как рассвет поутру, поэтому изменить его я уже не смогу. А шаги их всегда просчитаны далеко вперёд, поэтому вы взошли на эти пьедесталы прекрасно зная, какое решение вынесете. Мои слова ничего не изменят, но если вас это интересует: я не хочу умирать, но и не знаю ответа на ваш вопрос.
Я склонил голову, чтобы господа советники не разглядели мою довольную улыбку. Все как один они потянулись вперёд, заинтересованные связанностью моих мыслей. Ну, а щепотка лести должна пусть немного, но смягчить лад этого разговора.
Для советников низшие расы всё равно что малые дети. А уж у меня был огромный опыт в задабривании своей бабушки!
- Не слушать Сердж, Сердж дурак и глупый!
- Братан, ты чё мелешь? Тебя ж на нары да в лагеря за такой базар, ты на кого братву-то кидаешь?!
- Господин этот… советник, я когда этого дурня тренировала, сильно ему по башке дала! Вы его не слушайте, он с тех пор всякую ахинею несёт!
Почему я нисколько не удивлён? Если кто-то и способен достойно отправить меня на виселицу – так это дорогие друзья. Рука сама собой потянулась к лицу пока голосистое трио продолжало поливать мою спину самыми замысловатыми эпитетами к слову «тупой».
- Тишина, – попытался было повторить старый трюк большой Высший, но он слишком многого ожидал от кучки идиотов, не знакомых с этим понятием в принципе.
- Господин дядька, человек-дурак всё врёт! Айлин делает злые вещи! Айлин – человек, вот!
- Нет, это я – человек!
К этому моменту мне уже начало казаться, что ладонь медленно входит в полость черепа – с такой силой она сейчас пыталась пробить лицо.
- Слышь, ты чужие косяки-то не воруй! Это я человек!
- Вы на себя-то давно смотрели?! Вы вообще читали, как человек выглядит, задохлики? Человек – я.
- Айлин хочет быть человек! Мы договаривались!
- Ничего мы не договаривались! Ты просто сказала, что будешь человеком и заткнула уши!
- Болваны, этот сюжетный приём так не работает!
Сорвался… ну вот и всё. Прощай, помилование. Ну хоть своих оболтусов немного утихомирил. Как, впрочем, и всех присутствующих в зале. Поглощённый гневом, я выкрутил громкость уника на максимум, отчего мой голос разнес далеко за пределы зала заседаний.
- …я их не знаю, – посинев от осознания случившегося, запоздало соврал я.
Поражаюсь я выдержке Высших. Даже в такой ситуации они нисколько не поменялись в лицах.
- Свидетели дрэйка без рода, дочь Бабарха и Надкушенный фенрир…
Айлин захихикала.
- …вас допросили в самом начале этого заседания. И теперь вы вдруг вспомнили, что вы… человек?
Что ж, я ожидал более взрывной реакции. Судя по всему, советники не намерены вкладывать в это дело излишние эмоции.
- Это как-то связано с убийством господина Гнасса?
Погодите, что?
Тот парень-работорговец из лавочки со зверятами из чёрных миров? Я, конечно, хорошо по нему приложился, но… Неужели тот удар оказался для него смертелен? Не сказал бы, что меня это огорчает, но какого чёрта я узнаю об этом вот так?!
- Ясно ж как день, что вы под братана дело шьёте! А он не мог – он с нами был!
- Потому что это Айлин! Айлин – страшный хищник! Клац-клац, вот!
- Я б с этого Гнасса и без того случая все соки б выдавила.
- Тишина.
На этот раз троица повиновалась. Голос дамы был куда жёстче, чем у самого крупного из советников.
- Ваша очередь на высказывание ещё придёт. Прошу не нарушать чистоту заседания и сесть на свои места, иначе Совет будет вынужден принять в вашем отношении меры. Вас это тоже касается, дочь Бабарха. Статус вашего отца ничего не значит в этом зале.
Неохотно, но троица расселась, пусть и продолжала неодобрительно бурчать.
Значит, самое интересное они решили придержать на потом? Неожиданно уколоть и проследить за моей реакцией? Что ж, у них это удалось даже несмотря на то, что Лин, Откинг и Нэла едва всё не испортили.
- Вы хотели бы что-то добавить, человек?
- Когда это случилось? – хрипло поинтересовался я.
- Мне казалось, на этом заседании вопросы задаём мы, – недовольно прищурилась дамочка.
- Спустя два дня после инцидента со взрывом в магазине экзотических животных, – перебил её коротышка-Высший.
Я выдохнул.
- Значит, это не я.
- Вы сомневались?
- Немного.
Полный шепнул что-то даме. Та кивнула.
- Полагаю, в дальнейшем больше нет смысла. Как Вы и сказали, Сердж из Аран’Таила, Совет определился в своём мнении задолго до начала заседания. Это мнение было сформировано на основании всех фактов, которые, к тому же, были озвучены и здесь. В первую очередь хотели бы обратить внимание на древний запрет, не позволяющий человеку в каком бы то виде пребывать на территории Цепи.
Что ж, стоило ожидать, что они не станут это игнорировать…
- Тем не менее, – неожиданно продолжил коротышка. – Совет не мог не обратить внимание на показания последнего свидетеля нашего сегодняшнего заседания. Показания, данные задолго до него, за закрытыми дверями, и повторно озвученные в присутствии уважаемых граждан Цепи. Госпожа Мельзиос, подойдите к трибуне.
С удивлением я обернулся в сторону зала. Высшая сидела в первом ряду, задумчиво сложив руки на груди. И как я её сразу не заметил?
Поднявшись и склонив голову в почтении, она медленно и грациозно проследовала к трибуне, встав прямо позади меня, но не наградив даже толикой взгляда.
- Сердж из Аран’Таила – мой питомец.
ЧЕГО?!
- Властью, данной мне предками, я объявила Право владения этим человеком.
- Вы понимаете, чем вам грозит нарушение запрета?
- Да, госпожа советник. И я принимаю это. Этот человек является студентом Академии Небесного древа, а это звание, насколько вы знаете, является неоспоримым. Это был мой каприз. За это я готова понести наказание.
- Сапфир, ты чего это… – выключив громкоговоритель, шикнул я.
Вместо ответа меня взяли и накрыли ладонью, впечатав в неровную поверхность трибуны. Обидно, между прочим!
- Два года назад ггоспожа Сапфир настояла на принятии ряда низших в качестве подчиненных себе студентов, – задумчиво произнёс большой Высший.
- Законы Академии должны уважаться Советом так же, как законы любого подвластного им мира, – с нажимом напомнила Сапфир.
Что это на неё нашло?! Если в конце заседания она расхохочется и оторвёт мне голову – я удивлюсь куда меньше чем сейчас!
- При всём уважении, не Вам напоминать Совету о его обязанностях, госпожа Мельзиос, – прошипела дамочка, глядя на Высшую сверху вниз.
Кого-то она мне очень напоминает…
- Призываю к тишине, – разбавил нависшее напряжение большой советник. – Мы вызвали Вас, госпожа Мельзиос, не для продолжения разбирательства по делу, к которому уже вынесли решение.
- Я отказываюсь озвучивать данное решение, – хмыкнула злобная дамочка.
- Как правило, Совет принимает решение единогласно, но в данном случае, боюсь, голос госпожи Мельзиос не может считаться непредвзятым.
Госпожи… Мельзиос?
Я переводил взгляд с Сапфир на так называемую госпожу Мельзиос. Они же совершенно не похожи!
- Решением Триединого Совета мы изымаем у этого человека право находиться в Цепи миров. Любая попытка пересечь границы Столицы или её окрестностей будет считаться прямым вторжением и караться соответственно.
- Тем не менее, мы не можем оспорить право госпожи Мельзиос иметь одного фамильяра из представителей низшего народа. Так же, как оспорить право Серджа из Аран’Таила называться студентом Академии Небесного древа до того момента, как того пожелает студенческий совет. Посему мы позволяем человеку находиться на территории Академии, а в ограничение в виде запрета на пересечение территории Столицы добавить дополнительную оговорку: без сопровождения хозяина или его доверенного лица.
- То есть, вы меня… отпускаете?
Это был взрыв! Иначе описать реакцию зала на решение Совета было невозможно. Я не мог различить ни слова из того, что орали зрители: когда столько титанов сразу начали кричать, мои барабанные порвались к чертям собачьим. Пришлось заткнуть уши руками и прижаться к земле, но и это нисколько не помогало.
Советники – единственные способные прекратить этот хаос – сложили бумаги и медленно, с достоинством, ушли прочь. Мне же только и оставалось, что отслеживать по застывшим в зале лицам, что же в них пробудили в них слова Триединого Совета. Ничего удивительного я, впрочем, не увидел. Большая часть была в бешенстве. Я благодарил всех богов за то, что зал оказался усыпан охраной, иначе эти титаны и – чего греха таить – низушники просто сорвались бы и убили меня на месте. Прочие были напуганы. И лишь малая часть выражала облегчение. Каждое из лиц последней категории я знал лично. Это были мои одногруппники.
Что до Сапфир, то она, как и положено, была невозмутима. Сгробастав оглушённого меня, она двинулась к выходу, подгоняемая презрительными выкриками в свой адрес.
Поэтому когда мы оказались за пределами огромного зала, мне показалось, облегчение испытал не я один. Стены поглотили весь царящий за их пределами гомон, и я смог, наконец, оторвать ладони от ушей.
- После такого уроки Лореллии уже не кажутся такими громкими, – выдохнув, признался я.
Звон будет сопровождать меня до самого вечера… Кто вообще придумал делать такого рода заседания открытым мероприятием?! Что, если бы какой-нибудь умник швырнул в меня недоеденным бутербродом?!
Впрочем, думать об этом больше не хотелось. Всё было кончено… во всяком случае та часть произошедшего, которая пугала меньше. Теперь же я остался один на один с самым заклятым своим врагом. Той самой, которую унизил и выставил полной дурой при нашей последней… да и первой встрече.
- Я это… спасибо, – кашлянул, поспешил поблагодарить я.
- Твоё красноречие проглотила дрэйка, человек? Отправить тебя следом дабы ты его разыскал, или догадаешься, что господина нужно благодарить должным образом?
Издевается или серьёзно? Издевается. Что ж, уже неплохо.
- Мы ещё в ссоре?
- Я не имею привычек ссориться с низшими существами.
Трудный будет разговор…
- Ты всё ещё собираешься меня убивать или повзрослеешь уже и поговоришь с Айлин как равная с равной?
Момент истины. Если меня не прикончат сейчас, значит, не прикончат и в дальнейшем.
- Она выбрала тебя, человек. Гордись этим.
Смирение? У Высшего-то? В жизни не поверю!
- Поэтому если ты будешь принадлежать мне, то формально и она тоже.
Что и требовалось доказать.
- Может, мне ей рассказать?
- Что?! Нет, не смей! А ты можешь? Нет, только подумай об этом, и из тебя лепёшку сделаю… Как думаешь, что она скажет? Если я прознаю, что она в курсе, это будет последний твой вечер, человек!
Так-то лучше. Пурпурные щёки на ледяном личике – Высшая выглядела как вишнёвое мороженное, заставив мой живот протяжно урчать, напоминая о двух дюжинах пропущенных завтраков.
- Зря вы прячете эмоции, госпожа Сапфир. Они вам очень идут, – усмехнулся я.
«Лодочка» левой руки накрыла правую, недвусмысленно намекая, что разговор окончен. Меня же оставили в темноте и размышлениях.
И всё же этот мир – удивительное место. Разумеется, я мог бы назвать его таковым и без лишних описаний: один только видок местных жителей мог бы налепить на него такой титул. Да чего там, я нахожусь на ладони огромного полубожественного создания! Но не это удивляет меня сильнее прочего.
Этот мир переполнен масками. Одни из них кто-то надевает чтобы защитить себя. Другие надеваются против их воли. Кто-то носит их по привычке, а кто-то – от безысходности. Вот почему когда кто-то видит лишённого маски индивида, это вызывает сначала изумление, а после – отторжение.
Если бы только заставить всех вокруг снять, наконец, их привычные маски и взглянуть на мир своими, не залитые чужим видением, глазами…
- Они что-то задумали, – неожиданно протянула Сапфир. – Ты – мой слуга, поэтому я могу тебе это сказать. Я привыкла видеть Игру, когда она начинается.
- Так это была она? – нехотя осведомился я.
Мне не слишком хотелось омрачать такой красивый хэппи-энд ненужными опасениями.
- Моё влияние не безгранично. Что до влияния Академии – оно и вовсе теперь смехотворно. Советники могли отклонить мои аргументы без объяснений. Однако они этого не сделали.
Удивительно. Сапфир говорит со мной на равных… почти на равных, вспоминая моё положение.
- Бойся богов, дары приносящих, – задумчиво протянула она.
И не поспоришь.
К слову о последних.
- Госпожа Стальная?
- Господин Алый, – Сапфир кивнула в ответ приблизившемуся Высшему.
- Рад видеть Вас в добром здравии.
- Вы очень добры как для того, кто не должен был быть в курсе случившегося.
- Слухами земля полнится. То, что произошло – поистине ужасает. Заставляет задуматься о преданности самых близких фамильяров, не находите?
К моменту, когда была произнесена последняя франа, Мельзиос уже прошла мимо расплывающегося в улыбке Высшего, намекая на то, что общение с ним ей не интересно.
- Ох, едва не забыл. Человек, я невероятно рад, что Вы выкрутились. Надеюсь, наше плодотворное сотрудничество на этом не закончится!
Не нужно быть гением, чтобы понять, кто же устроил весь этот спектакль с переметнувшимися дрэйками. Высшие начинают плести интриги и играть в политику едва появившись на свет. А уж если сложить два и два, то выходит… Ах ты ж подлый ублюдок!
- У нас с ним ничего… – попытался было запротестовать я.
- Мы об этом ещё поговорим… слуга.
Она сейчас зловеще улыбнулась или мне показалось? Может, стоит вернуться в Совет и взмолиться о депортации пока ещё не поздно?
Поздно…
Трио недочеловеков повыскакивало отовсюду сразу. Айлин рухнула сверху. Нэла раскидала стражников позади нас. Откинг… кажется, опять кому-то нахамил, так как вылетел прямиком из толпы негодующих зевак.
- Брата-а-ан-я-так-ра-а-ад.!
Промахнулся. Только и успев, что помахать нам в качестве приветствия, фенрир улетел далеко за пределы нашей видимости.
Что до прочих, то их приветствие выглядело чуть менее поспешно. Айлин вертелась вокруг Сапфир, не зная, с какой стороны зайти так, чтобы случайно её не коснуться. Нэла была менее сдержана, с ходу прижав Высшую к стенке и заставив «вернуть карапуза на место». Где это самое место, она, на счастье, уточнить забыла. Вскоре к нам присоединился и прихрамывающий Откинг, распихавший подруг и рухнувший на колени в благоговейном экстазе.
Я окинул Нэлу виноватым взглядом. Откинг и Лин выглядели как обычно, но на холмовую было действительно жалко смотреть. Ладони опутывал причудливый узор из повязок и бантов: сразу видно работу Откинга. Многочисленные ссадины и огромный синяк на правой щеке так и не затянулись даже за эти три недели. Наверняка ей было больно даже ходить, и, тем не менее, она здесь.
Сапфир хмыкнула и взмахула ладонью, вызвав в свою сторону ещё большую бурю негатива, чем по окончании заседания: репортёры, незаметно подобравшиеся к нам со всех сторон, с негодованием осознали, что их уники неожиданно перестали работать.
- Надеюсь, вы закончили своё трогательное воссоединение.
- Закончили?! Да мы только начали! Братан, пацаны такой стол сбацали - закачаешься! Вообще-то мы тебя отбивать планировали… сеструха ради такого даже с больницы пораньше выписалась. У-у-ух, какое ж мясо мы бы устроили… но и так сойдёт, ага?
И после этого в Цепь не пускают именно людей.
- Надеюсь, это была только его идея? – строго поинтересовался я.
- Видал того здоровяка у Высших… Такой из себя крутой и брутальный. Думает, что сможет меня заткнуть… Хочу его! – грозно оскалилась холмовая.
Её из башни на скорой выкатывали, а она всё не успокоится!
- Айлин? Ты тоже туда же?
- Айлин туда же нет, – просияла дрэйка. – Собиралась со спины напасть, Совет – заложники. Потом в мир Серджа убегать и прятаться. Много вкусных людей – бонус!
Впервые мы с Сапфир переглянулись с одинаковым выражением лица. Можно назвать это началом плодородных взаимоотношений… или как это будет выглядеть.
- Не хотелось бы огорчать, но сомневаюсь, что в моём мире у вас получится где-то спрятаться. Но план хороший. Мне бы наверняка понравился… после того, как я закончил бы на вас орать.
- Айлин Сердж всё равно не слушает, – отмахнулась дрэйка.
- Ну так мы идём отмечать или где? – нетерпеливо заёрзал фенрир.
- Нет, – отрезала Сапфир.
Недолго же Высшая побывала в шкуре героя! Мощная фигура Нэлы нависла над хрупкой Стальной королевой с такой угрозой, что любой другой на её месте на всякий случай притворился бы мёртвым.
- У тебя какие-то проблемы? – фыркнув, процедила она.
- Вы слышали советников. Человеку запрещено находиться в Столице без моего присмотра. Сделает это, и следующего суда уже не будет.
- Значит, – хитро разулыбалась Лин. – Льдинка идёт тоже! Сапфир отмечать Сапфир победа!
- Что?! – возмутилась Высшая. – Победу над самой собой?! Вы издеваетесь?!
- Ага!
Дрэйка схватила Высшую за руку и потащила за собой. Сапфир и рада бы сопротивляться, но я-то видел, как предательски подкосились её ноги. Меня не покидало стойкое ощущение, что вместе с нашей дрэйкой мы нечаянно спасли ещё одного участника этой истории.
- Братан ты закачаешься! Принца помнишь? В общем, так уж вышло, что он опять с нами живёт. И парочка его поворов… ну, вообще-то пришлось их сначала из гостиницы выкрасть, но это уже мелочи…
Ушами я слушал Откинга, но спиной уже почувствовал чьё-то назойливое присутствие, которое отчего-то не давало мне покоя.
Извинившись, я покинул общество титанов, спустившись на уровень ниже.
- Я погляжу, ты достиг определённых успехов, человек?
Арчи, как и всегда, был совершенно не к месту. Сильф, затащивший меня во всю эту историю… где ж ты раньше-то был, когда мне действительно требовалась помощь?!
- Я наблюдал за тобой, – прочитав выражение моего лица, рассмеялся паренёк, поправляя полы своей шляпы таким образом, чтобы скрыть от меня выражение своих смеющихся глаз. – Признаюсь, я ни за кем ещё не наблюдал с таким интересом. Эта… Ксения, кажется… Тоже была интересным экземпляром, но потом её схватили и стало совсем уж скучно. Я уж думал, на тебе тоже можно ставить крест, когда началась вся эта история с Высшим и дрэйками, но вот он ты. Стоишь передо мной словно блудный сын перед отцом. Здорово, правда?
Не говоря ни слова, я подошёл и от всей души влепил злорадному ублюдку по морде. Вернее, попытался – сильф ушёл в сторону так легко, словно с самого начала знал о моих намерениях.
- Ну-ну, будет тебе. Я ведь, чего доброго, решу, что ты не рад меня видеть!
- Зачем ты впутал в это кого-то ещё?! Надо мной ты недостаточно посмеялся?!
- А вот это секретец, – хитро усмехнулся сильф.
Второй выпад он ожидаемо пропустил мимо, ловко поставив мне подножку и повалив на землю без особых проблем. Ладонь потянулась к карману, и лишь мгновения спустя я вспомнил, что они пусты.
- Поглядите-ка сколько азарта, – Арчи разулыбался так, будто я только что подарил ему букет цветов. – Ты делаешь определённые успехи. В момент нашей последней встречи твоё состояние вызывало определённые опасения, но гляньте на него теперь! Могущественный пожиратель заклинаний, да ещё и с таким влиятельным покровителем. Можешь не благодарить.
- За что это?!
- А разве неясно? Я тебя создал, дурачок. Можно сказать, из палок и этого… как там это у вас в мире называется?
- Всё сказал? – устало бросил я. – Ты не обижайся, но у меня, кажется, вечеринка намечается. Ты не приглашён. Можешь обижаться.
- Ты вот так запросто простишь их за всё, что они сделали? – ударил в спину неожиданный вопрос.
Я обернулся. Сильф выглядел серьёзнее, чем я привык. Улыбка сошла с его губ, взгляд едва виднелся из-под шляпы, отчего казался острым, пронзающим насквозь.
- Ты ведь видел, каковы их пороки, себялюбие, каково их отношение к тем, кого они считают ниже себя. Знаешь, как они ненавидят тебя и тебе подобных. Видел, что сделали с теми, кого посчитали недостойным своего благословения. Вместо того чтобы оставить их в покое, они превратили их в животных, беглецов, игрушки для ублажения своих низменных потребностей. Ты видел то, во что они погрузили этот мир для того, чтобы удержать собственную власть. Или ты и вправду думаешь, что титаны и низушники изначально не были равны друг другу?
Арчи говорил серьёзно – таким я его ещё не видел.
- Что тебе от меня нужно?
- Ответ, – в его глазах застыло ожидание. – Можешь считать это выпускным экзаменом. Один короткий ответ, и ты меня больше не увидишь.
В воздухе повисло напряжение. Я ощущал его каждой клеткой своего тела. Оно впивалось в меня так жадно и естественно, словно от моих слов завесила судьба целого мира
- Что ты собираешься делать дальше?
Чего он опять от меня хочет?! Надоели мне его постоянные появления, нравоучения и подставы! Этот тип казался мне не заслуживающим доверия с самого начала. Теперь же, когда он стал впутывать в эту историю других, кредит этого доверия иссяк окончательно.
- Для начала, – подумав, ответил я, – схожу на вечеринку.
- Значит, вот оно как.
Мне показалось, что его голос дрогнул, в нём промелькнули печальные нотки. Словно я сказал нечто такое, чего он очень давно боялся.
Обернувшись, чтобы что-то добавить, я осознал, что сильф исчез. На этот раз – окончательно. С тех пор мы с ним больше не встречались. И если бы я знал, насколько важным был этот короткий разговор, трижды подумал бы прежде чем отвечать.
Но что сделано, то сделано. Поэтому в этот вечер мы отмечали, пировали и веселились. Сапфир трижды пыталась сбежать с безумного застолья, но гостеприимство фенриров оказалось беспощадно. Четвёртая попытка удалась с переменным успехом, но в тот же момент её волной запихали обратно прибывшие однокурсники. Айлин шумела и веселилась, раздухарившийся Откинг лез в драку со всеми и вся, но дурь в конечном счёте из него выбила Нэла, раны которой заботливый наш попытался омыть в вине. Мы вели себя как… наверное, самые обычные студенты. В мире, где ничто не может называться обычным в привычных мне рамках.
Что до меня, то я никак не мог на всё это насмотреться. Словно меня не было рядом целую вечность… или скоро не будет.
В эту ночь мы кутили до самого утра и заснули с первыми лучами солнца. Друзья и враги – все в одном зале. Казалось, что все наши проблемы остались позади, и что на этот раз я уж точно ничего не упустил. Всё было на своих местах. Так, как должно было быть.
Так я думал.
Я ошибался.