Еловая песнь ветра

Однажды в небесных чертогах повстречались два ветра. Повелитель заснеженных долин ветер Севера и владычица морских просторов ветер Запада. От их любви зародился новый ветер Северо-Западный. От  отца юный ветер унаследовал необузданный нрав, а от матери ранимую душу. Молодой ветер был очень силён и красив. Однако был он неуклюж, неловок и, самое главное, не воздержан в своих желаниях, поэтому часто совершал необдуманные поступки. Ему было по нраву, неожиданно сорвавшись с места, промчаться над людскими селениями, сорвать с домов соломенные крыши, перевернуть повозки и, хохоча, умчаться прочь. Но больше всего глупому ветру нравилось веселиться в кронах дубрав и лиственных лесов. Он кувыркался между ветвей деревьев,  играл с листвой, раскачивал тонкие стволы клёнов, срывал берёсту с берёз, швырялся желудями и вслушивался в неодобрительные глухие стоны вековых дубов.

В один прекрасный день Северо-западный, не глядя по сторонам, несся, сломя голову по лесу, срывая листву с ветвей, обламывая сучья и неистово раскачивая кроны.  На этот раз он забрался в самую чащу, так далеко молодой ветер ещё не залетал. Шалости его не знали границ, поэтому, заприметив внизу огромный муравейник, он решил разметать его в разные стороны. Зажмурившись и засвистев в полную силу, вихрь ринулся к земле, предвкушая удовольствие. Внезапно тысячи игл вонзились в нежное тело ветра, оцарапали его лицо, исхлестали и изорвали прозрачные крылья. Перевернувшись в воздухе, Северо-западный с грохотом ударился о землю. Оглушённый, он осмотрелся вокруг и увидел неподалеку небольшое деревце. Закрывшись пушистыми зелёными ветвями, оно испуганно смотрело в разгневанное лицо ветра, который, несмотря на ярость, не мог подняться на израненных крыльях и поэтому лишь струился по земле, позорно распластавшись перед незнакомым деревом.

- Кто ты? – прошипел ветер.

- Я  - Ёлочка из клана Хвои, - прошелестела ветвями зелёная красавица.

- Где твоё лиственное одеяние? Что за странный костюм ты носишь? Как посмела ты поранить меня - Северо-Западный ветер? – грозно допрашивал он Ёлочку.

- Я не понимаю тебя. Разве ты не знаешь, в нашей семье все деревья носят игольчатое убранство, мы не сбрасываем свои покровы на зиму. Прости, но ты так неожиданно появился из ниоткуда, я испугалась и просто оттолкнула колючими ветвями незнакомца.

- Тебе нет прощения, я заставлю лесного короля покарать тебя. Берендей, предстань перед великим наследником Севера и Запада, – взревел молодой ветер.

Эхо его крика ещё не смолкло, как из чащи, ломая бурелом, появился огромный, мохнатый бурый медведь. Остановившись неподалёку, он поднялся на задние лапы и стал медленно раскачиваться из стороны в сторону. С каждым наклоном движения медведя становились быстрее и быстрее, взглядом уже нельзя было уследить за его перемещениями, и  вскоре вместо фигуры страшного зверя перед ветром предстал щупленький старичок с колючим взглядом из-под нависших бровей.

- Эхе-хе-хе, - проскрипел старичок. – Здравствуй, молодой ветер, зачем звал меня? Зачем заставил мои старые косточки проделать такой далёкий путь?

- Я требую справедливого наказания высокомерной и наглой Ёлки из клана Хвои. Она посмела напасть на меня и нанести мне эти повреждения. – Указал ветер на свои царапины.

- Не горячись, юный вихрь. Это деревце еще так молодо, так наивно. И оно уже признало свою невольную ошибку. Твои раны уже затянулись. Ты можешь великодушно простить её?

– Если ты откажешь мне в возмездии, я сурово покараю эти леса, с корнем вырвав ваших старейшин, – буйствовал ветер.

- Тише, тише. Успокойся. Я сделаю так, как хочет наследник ветров. Но ты должен знать, что моё наказание, как обоюдоострый меч, оно ударит и по тебе тоже. Готов ли ты принять моё решение.

- Хватит запугивать меня, старик. Огласи уже свой вердикт.

- Что ж, да будет так. Сейчас Ёлочка - неразумное дитя, я не могу допустить наказания нерадивого ребёнка. Но через несколько лет в пору цветущей юности, когда она достигнет пика своей красоты и Ель вознесётся головой выше всех деревьев из клана Листвы, моя кара, по твоему желанию, настигнет её, и ты станешь свидетелем свершения этого приговора.
 
Старичок вытянул руку, на его ладони вспыхнул голубой холодный огонёк, обернувшись, лесной король поджог валежник за своей спиной. Бесстрастный огонь заплясал по наваленным стволам, вызывая сухое потрескивание, но языки пламени не пожирали безжалостно ветви и сучья, а только бешено плясали над ними, наполняя воздух резким металлическим запахом. Сорвав несколько иголок с еловой ветви, кудесник бросил их в огонь и запел, притоптывая и прихлопывая:

Листок за листок, иголка за иголку.
От пустых слов нет толку.
День в день, год в год,
Судьба прими мой обет в оборот.

Произнося заговор, старичок распрямил спину, поднял голову и стал расти на глазах у ветра и деревца, меняя очертания на медвежий образ. Затем он шагнул в пламя и исчез вместе с ним.

Потрясённая Ёлочка испуганно заплакала, смоляные слёзы потекли по её щекам, она закрылась от ветра ветвями и застыла в ожидании своей судьбы. Ветер же удовлетворённым вихрем взвился ввысь и растаял в небесной синеве.

Шло время. Ёлочка росла, она была одна одинешенька. Лиственные собраться не жаловали её и сторонились.

Северо-Западный давненько не появлялся в  широколиственном лесу. Но вот однажды он пронёсся над верхушками глушняка, высматривая внизу зелёное хвойное деревце. Его удивлению не было предела, маленькая Ёлочка вознеслась выше лиственных собратьев и гордо посматривала на приближающийся ветер. Как  и предсказывал старик Берендей, маленькая Ёлочка, вступив в пору юности, сказочно похорошела. Иголочки на ветвях стали гуще, ствол окреп, корни глубже вросли в землю. Ветер, кружа над Елью, любовался стройным станом, а горьковато-сладкий еловый смоляной запах туманил ветру голову. Тем не менее, застарелая обида не покидала сердца упрямого вихря, и он ждал часа свершения пророчества.

Однако утром следующего дня непреодолимое чувство потянуло Северо-Западный туда, где, словно обнимая небо, раскинула свои ветви игольчатая красавица. Ветер лёгким дуновением парил над Ёлочкой.

- Скажи, Колючка, - взвыл ветерок, - как ты оказалась в клане Листвы, ведь твои родственники живут далеко к северу.

- В нашем лесу бытует древнее поверье. Давным-давно под ветвями  батюшки Кедра - старейшины нашего клана, насытившись кедровыми орешками, уснул громадный бурый медведь. Вокруг тихонько угощались разнообразные зверушки: белочки, бурундуки, мышки и даже кабаны.

В то же время, молодой ветер Севера решил полакомиться кедровыми орешками, он налетел на вождя  и принялся трясти его крону. Шишки с грохотом посыпались вниз, они стучали по бурой шкуре медведя, застревали в его густой шерсти, колотили по нежному носу. С рёвом косолапый испуганно подскочил, поднялся на задние лапы и стал раздирать кору древнего дерева.

Так показалось молодым ёлочкам, которые росли вокруг Кедра. Они привыкли заботиться о нём и поэтому вступились за своего деда. Зелёные красавицы хлестали медведя колючими ветвями по морде, они спутывали его шерсть своей смолой. Кедр не мог остановить их, так как изо всех сил противостоял порывам Урагана. Ведь, если бы он не устоял, то рухнул бы на землю, и своей тяжестью придавил всех кто пришёл полакомиться кедровыми орешками, да и самому медведю не поздоровилось бы. Когда ветер утих, оказалось, что медведь вовсе не пытался причинить вред Кедру, наоборот, он пытался помочь ему удержаться на ногах. Израненный медведь, тяжело дыша, упал на мягкий мох.

И вот тогда Кедр, пытаясь загладить вину своих внучек, которые нарушили закон хлебосольства и необдуманно напали на гостя, повелел своей верной птичке кедровке уносить семена с младшими принцессами далеко от родных мест. Каждый год эта птичка собирает семена в подъязычный мешочек и разносит их по лиственным лесам, где молодые ёлочки обречены вести уединенный образ жизни.
 
- Откуда ты знаешь эту легенду? Ведь ты никогда не была в Бору.

- Мы получаем знания рода из семян, в них накоплен весь опыт нашего народа.

- Кажется, теперь я понял, почему в Бору деревья всегда так сдержаны, холодны и несгибаемы. Они тоскуют по своим потерянным дочерям и вечно оплакивают их.

С того дня ветер каждый день прилетал к Ёлочке. Они подолгу беседовали. Ветер рассказывал деревцу о красоте бора, о своих приключениях, о морях и океанах, о дальних неизведанных землях. Доброта, радушие и красота Ели излечили застывшее сердце ветра. Всей душой он радовался встрече и незаметно любовался своей подругой. Кругом буйствовала осень. Ёлочка, встречала ветер, словно сказочная принцесса, закутавшаяся в алую мантию, расписанную золотыми нитями. Зеленые ветви Ели, напитавшись глубины лазурного осеннего неба, понемногу становились сизовато-голубыми. Никогда ещё вихрь в своих странствиях не встречал такой редкостной красоты.

Однажды поздней осенью ветер отправился в ближайшее селение, он хоть и повзрослел, но любил, как в старые добрые времена, неожиданно ворваться в городок и вволю поозорничать. Внезапно он заметил внизу знакомого невысокого старичка. Тот развешивал на заборах листы бумаги, заинтересованный ветер сорвал один из них и прочитал.

                ОБЪЯВЛЕНИЕ

В НОЧЬ НА ПЕРВОЕ ЯНВАРЯ НА ГЛАВНОЙ ПЛОЩАДИ ГОРОДА СОСТОИТСЯ ПРАЗДНОВАНИЕ НОВОГО ГОДА. ОСНОВНЫМ СОБЫТИЕМ ФЕСТИВАЛЯ СТАНЕТ КОНКУРС ХОРОВОДОВ ВОКРУГ СЕРЕБРИСТОЙ ВЕЧНОЗЕЛЕНОЙ ЕЛИ.

- Эй, дед, ты что творишь? – просвистел Северо-Западный, сворачиваясь перед стариком в маленький смерч. – Что это значит, хороводы вокруг Ели?

- А, Свистун, давненько не виделись. Вот и пришло время платить по счетам.
- Останови это. Я передумал, я больше не хочу мстить, - извивался, кланяясь Берендею, смерчик.

- Поздно, - горько усмехнулся лесной царь, - колесо Судьбы уже не остановить, и скоро ты пожнёшь плоды своего безрассудства.

Пока они переговаривались, мимо них проследовал странный караван: десятки лошадей были запряжены в непривычно длинную телегу. Рядом с ней шагали мужики в тулупах: одни  с пилами на плече, у других за пояс были заткнуты топоры.

- А это ещё кто такие? – просвистел ветер.

- О, это охотники за Елью, - прошепелявил старик.

- Фью-ха-ха!!! Харахаиха!!! – Искренне расхохотался ветер. – Они никогда не проберутся в глухую чащобу, они никогда не отыщут ту неприметную звериную тропу. - Ветер расслабленным дуновением обвился вокруг ног деда.

- Конечно, им никогда не найти её без моей карты, но с моим подробным описанием у них уйдт на поиски всего несколько дней. К празднику они доставят сюда нашу красавицу, - уставился Берендей на ослабевший ветерок, и холодные синие искры вспыхнули в его глазах.

- Не бывать этому! Пока мои крылья быстры, я завалю все тропы, закружу дровосеков по лесу, запорошу им глаза. Им никогда не отыскать мою Ёлочку-у-у…

Не успев договорить фразу до конца, ветер ураганом взмыл в утреннее небо и исчез. Он помчался на запад к океану, чтобы собрать над ним как можно больше облаков, затем он направился на север, где наполнил небесные мешки снегом. И вот уже над людским поселением разразилась страшная буря. Северо-Западный бесновался над городом: тьма сгустилась над караваном, снег валил с небес беспрестанным потоком.  Лошади вязли в снегу, а колёса повозки пробуксовывали. Людям пришлось вернуться, чтобы поменять телегу на удлинённые дровни на полозьях.

Буран не унимался, но и лесорубы не сдавались. Перед приближением длительной, холодной зимы им хотелось устроить настоящий праздник своим близким, поэтому они медленно, но верно продвигались вперёд. Как бы ни был силен Северо-Западный, но и его мощи пришёл конец. Лёгкой позёмкой он заструился к Ёлочке, и предпринял последнюю попытку защитить подругу. Он окутал деревце мягким снежным покрывалом, пытаясь скрыть её от посторонних глаз, но среди голых темных ветвей остальных деревьев голубая Ель поистине царской статью выделялась на их унылом фоне. Ветер без сил, зарывшись в снег, затих у её корней.

- Не волнуйся, - ласково дотронулась Ёлочка своей веточкой-лапой до его усталых сложенных крыльев. – Я совсем не против отправиться на праздник.

- Ты не понимаешь, - встрепенулся ветерок, - они навсегда увезут тебя из леса, ты больше не сможешь вернуться домой.

- Домой, - Елочка с грустью поглядела вдаль, взгляд её был направлен за горизонт.

Ветер понял, что в этом лиственном лесу хвойная красавица всегда была  посторонней, а настоящий дом был для неё недосягаем.

- Жить тоскливой скучной жизнью? Из года в год, бесконечно слушать завистливый шепоток лиственных, стонать от боли, когда жуки –короеды грубо вгрызаются в твою плоть,  смотреть, как постепенно желтеют иголки, а крона редеет… Нет,  простоять здесь в одиночестве целый век невыносимо.

-Ты больше не одна!- вскинулся ветер.

- Я хочу выбраться из этой глуши, хочу увидеть мир людей своими глазами, мне стало мало твоих рассказов, - не слушала  Ёлочка.  – А вот и они. Время пришло, не отговаривай меня, судьба всё решила за нас.

Ветер, не мог смотреть на эту страшную картину и рванулся прочь. Он мчался и мчался, не разбирая дороги, стараясь не думать о страшном происшествии в лесу, но глухой звук топора неотступно преследовал его…

Внезапно ветер сменил направление, он понял, что если не успеет вернуться в городишко к празднику, то никогда больше не увидит Ёлочку, не прикоснётся к её хвое, не вдохнет освежающий аромат смолы. Да и кто, если не он, скрасит последние часы её жизни. Ему мерещилась страшная картина: одинокая Ель стоит на огромной площади, вокруг толпятся люди, они хватают дерево за ветви, ломают их, обрывают хвою, обдирают кору… Ветер взвыл, перекувырнулся через голову и прибавил ходу.
Вот в таком настроении Северо-Западный ворвался в город.

Его удивлению не было предела. Улицы поселения сияли разноцветными огнями, кругом играла музыка, в воздухе разносился аромат угощений. Главная площадь сияла, словно солнце в знойный летний день. В центре красовалась его подруга. Но что это? Её мягкие хвойные лапы были убраны дорогими украшениями: нежно позвякивали браслеты, переливались радужными красками перламутровые шары, бусы из драгоценных камней оттеняли голубизну хвои, на макушке красовалась сверкающая диадема.

Ёлочка улыбалась, покачивала стройным станом и весело подпевала людям, которые взявшись за руки, с сияющими глазами беззаботно кружили вокруг дерева. Ветер бережно прикоснулся к нарядным ветвям подруги.
- Ты вернулся! – обрадовалась Ель. – Только посмотри, сколько я получила подарков!

Она потянулась и расправила иголки, под которыми заплясали различные поделки. Здесь были и бумажные снежинки, с любовью вырезанные из серебряной бумаги. Здесь покачивались деревянные кораблики с поднятыми парусами, озорно скалились пластилиновые зверушки, а нарядные куклы из пресс-папье удивленно таращили свои огромные глаза, опушённые длинными ресницами.

- Как забавно! – воскликнул ветер.

- Это сделали местные ребятишки своими руками. Они очень хотели порадовать меня. Меня никогда никто не любил, никто, и слова ласкового не сказал, не то, чтобы мастерить для меня подарки. - Смоляные слёзы заблестели в глазах деревца. - Ветер, они такие добрые, такие весёлые. Как хорошо, что я оказалась на этом празднике. Теперь я знаю, что недаром, так долго ждала своего часа. Мне больше нечего страшиться. Давай подпевай.

И Ёлочка ещё громче затянула новогоднюю песню. Приятель присоединился к ней, он выводил рулады, прищёлкивал и присвистывал. Голос его то взмывал к звездам, то стелился по земле и, затихая, будто уносился прочь.

Напевая, Ветер посматривал на подругу. Он с грустью отметил, что голос её пока звонкий прерывался легкими хрипами. Серебристый налёт на некогда прекрасных иголках потускнел, кора сморщилась, а наполненные солнечным светом капельки смолы покрылись белесой коркой. Сердце гордого ветра вздрогнуло и заныло, песня ветра оборвалась.

- Ветер! Друг мой!- Услышал он голос Ёлочки. – Силы мои не безграничны, не знаю, сколько ещё я смогу продержаться без опоры на мои коренья.  Боюсь, что могу упасть в любое время и придавить пляшущих ребятишек. До Нового Года остались считанные минуты, поддержи меня, дай мне силу выстоять до конца. Не хочу испортить и омрачить праздник.

- Не волнуйся! Я рядом и не покину тебя. – Северо-Западный нежно шептал Ели слова восхищения и преданности, мягко перебирая зеленые иголки, отчего украшения Ели тихонько, словно плача позвякивали, но среди шума и гама царившего на площади эти трагические звуки никто, кроме ветра не слышал.

Праздник подходил к своей кульминации. Часы на городской ратуше показывали почти полночь. Вот минутная стрелка дрогнула и мелко дрожа, перескочила на цифру двенадцать.

БУМ! Раздался первый удар колокола! В небо взвился залп фейерверка, и глаза людей, обращённые в ночное небо, озарились всполохом распускающихся цветов салюта.

БУМ! Ёлочка вздрогнула, слегка наклонилась, но тот час выпрямилась и, улыбаясь, следила за бешенным переплясом сверкающих огней.

БУМ! БУМ! БУМ.., БУМ! Продолжал провозглашать приход Нового Года башенный колокол.

С каждым следующим ударом Ёлочка слабела, хвоя, словно конфетти, слетала с усталых ветвей, но в глазах переливались искорки радости и умиротворения.

- Дуновей! Спасибо тебе за всё и прощай! – Прошелестела слабым голосом зелёная уставшая красавица и обмякла.

БУМ! С последним ударом ветер подхватил подругу на руки и взмыл к небесам. На землю с глухим звуком упала серебряная похожая на снежинку диадема, украшавшая маковку Ёлки.

Небо полыхнуло холодным голубым светом, а с губ невзрачного старичка, стоявшего среди толпы, сорвалось не то прощание, не то заклинание.

Малышка, что скакала в хороводе вокруг елки веселее других, оступилась и чуть не упала на сверкающее украшение.

- Осторожно, внученька! – старичок придержал девчушку, нагнулся и одел на голову девочки серебряную диадему, символ зимы. Затем стукнул посохом о землю и принарядился в яркий  расшитый бисером тулуп.

– Вот так, Снегурочка! – улыбнулся дед. – Иди, внученька, помоги старику раздать подарки.

Праздник набирал обороты. Никто не заметил исчезновения богато украшенной ёлочки. Люди поздравляли друг друга, обнимались, смеялись и радовались приходу Нового Года.

Так и повелось с той поры встречать праздник хороводами вокруг зелёных хвойных красавиц, вот только Северо-Западный больше не кружил над площадью и никто больше не слышал еловой песни ветра.