Василиска и Горыныч

Давно это было, тогда ещё Змей - Горыныч в товарищах у князя стольного града Киева Владимира слыл. Дружина  княжеская с ним столовалась,  а Добрыня Никитич? старшой средь дружинных, бывало  его в ярмо впрягает, пашенку  вспашет, коренья вывернет. Пыхтит Горыныч, тяжело ему тащить плуг по целине, плуг в  три лемеха не соха. Спахав полюшко, отдохни змеюка поганая, после  боронить требуется, когда отдохнёшь,  так правил змеем Добрыня Никитич. Когда змей Горыныч  дыбился, Добрыня грел его  плеточкой, приговаривая: “Ты для меня скотина тягловая, будешь дыбиться - согрею плёточкой шелковой, не посмотрю, что ты  у князя в товарищах слывёшь. Змею делать нечего,  старших слушать надо. Только змей Горыныч от ярма сподобился, атаман дружины княжеской Илья из села Карачаевка,  что под Муромом, ему навстречу  с поясами. Стал Илья Муромец змея поясом опоясывать,  негоже ходить распоясанным. Да как начнёт Горыныча валять, тот только крякает. Алёша Попович, вот товарищ так товарищ, с ним летать  одно удовольствие: песню сыграет, над девушками шутит. Среди девиц красотой своей всех боярская дочь победила. Загорелось сердце у змея Горыныча, всё прознал про неё, змеюка поганое,  про Василиску.
Столовалась дружина княжеская в княжеском подворье, рассядутся дружинники в круг стола дубового, а со стола еда валится, зельно вёдрами стоит. К еде не прикасаются ,покуда не выберут атамана гулебного. Выбор пал на голову змея Горыныча, так как одна голова пьет, другая закусывает, ну а третья за порядком смотрит. А за горами за долами царевич Иван крестьянский сын в силу вошёл, жениться надумал. Прослышал царевич Иван, что у князя стольного града Киева  Василиса прекрасная по саду бродит. Спросив   батьку своего «добра» отправился сватать Василису прекрасную в стольный град Киев. А тем временем Василиска боярская дочь с бабою повитухою в княжеский сад ходила, на высок камень вставала. На камне Василиска стояла, тишину слушала, откуда собака лайнет, оттуда муж придёт. Прознал  змей Горыныч, что Иван царевич крестьянский сын Василиску сватать едет. Влетел в сад, крылья бумажные отстегнул, аккуратно сложил, под куст схоронил, травкой накрыл. Под камень залёг, стал ждать, когда Василиса прекрасная одна придёт. Повитуха Василиску наставляла, чтобы одна в сад не ходила. Бабка за порог, Василиска пальчиком ушке поковыряла, ладошкой по другому похлопала, песочек на половицу высыпался. Вот уже Василиса прекрасная в саду, вот он камень, Василиса прекрасная, стоя на камне, тишину слушала. Вот уже смеркаться начало, а собака не лает. Вот уже Василиса  прекрасная хотела сойти с камня, как  из под камня послышалось: тяв, тяв. Вот она собака, там мой суженый, екнула сердце Василисы прекрасной. Василиска подобрав  подол, разом сошла с камня. Змей Горыныч обхватил белы ноженьки Василиске, свалив её наземь, стал бить её стегно своим хоботом. Была Василиска Василисою прекрасною, стала Василисою премудрою. Змей Горыныч ослобонил белы ножки Василисы премудрой, а ослобонив, спросил её: «Хорошо тебе?» Но ни чего не ответила Василиса премудрая Змею поганому, так как бабка повитуха её наставляла: «Береги слово: скажешь хорошо, а на всякое хорошо должно быть  ещё». Не добившись от Василисы премудрой  ответа, Змей Горыныч пристегнул бумажные крылышки,  взмахнув крылами, полетел к князю Владимиру вечереть. С дружиной княжеской зельно вино пить.   
Горыныч и Иван царевич крестьянский сын.
Долог путь царевича Ивана до стольного града Киева. А тем временем  змей Горыныч столовался у князя Владимира со дружиною. Во главе стола старой казак Илья  Муромец.  Старой казак Илья сказывал быль, как случилось ему во гробу лежать. Святогор  сподобил Илье сие ложе,  не по нём оказался сей гроб. «Ты не ловок, дайка я, это ложе для меня», сказал Святогор. Так Святогор оказался в гробу, там он остался, скованный обручами. Поведал Илья дружине, как батька Святогора метил в его глаз дубовой  палицей: забить хотел до смерти вестника и делу конец. Увернулся Илья, Стало  старому батьке  любо знать, какая за вестником правда. Отпустил Илью Муромца  батька Святогора. «Вот такая быль», закончил свой сказ старой казак  Илья Муромец.  Пригубив зельное вино из ведра, передал ведро Добрыне Никитичу. Тот ополовинил ведро, его черёд петь, гусли еловые - струны шелковые, пальцы заскорузлые, заиграл песню Добрыня. Как поехал Добрыня во чисто поле на вороном коне славы искать. Кого на пути встретит, тому голову с плеч. Видит Добрыня - всадник на буром коне на него скачет, от зерцала глаза рябят. Добрыня изготовился, встретил достойно воина на буром коне. Копья  сломались, щиты раскололись, топоры иступились, спешились. Обхватил  Добрыня  воина, стали они бороться. Изловчился  Добрыня Никитич, повалил наземь воина не ведомой ему дружины. Скатился шелом  с головы воина, а под шеломом копна золотых волос - это была дева необыкновенной красоты. «А  где эта дева», спросил Добрыню старой казак Илья Муромец. «Дом мой стережёт, за родителями ходит», ответил Добрыня: «Жена она мне». Сказав это, стал Добрыня Никитич править спину Алеше Поповичу гуслями еловыми. Тот  только от ударов ёжился, терпел Алёша, не обронил Алёша ни одного слова, знает собака, чьё мясо съела. Почесав  спину, Алёша встал из-за стола, обратился к дружине: «Виноват  я перед Добрынею,  ввёл в смущение его жену, повёл её под венец при живом муже, с согласия  князя Владимира. Но не судьба мне женатому ходить, быть мне без жены, как старой казак Илья Муромец». Как сотоварищ  князя Владимира змей Горыныч тем временем  изрядно  захмелел - пил в три головы, не закусывая. Промычав  невнятно еле шевеля тремя языками: «Нет, Алёша Попович, я теперь не один.  Василиса прекрасная стала Василиса премудрая». Дружина княжеская от услышанного пить-есть разом перестала. Первый очнулся Алёша Попович. Стал он греть Горыныча, приговаривая: «Не позорь честну девицу, она за Ивана царевича сосватана. Не сносить тебе своих головушек, не летать нам с тобой лесами и полями, не столоваться тебе у князя Владимира. Убирайся отсюда подобру, поздорову. Делать нечего змею Горынычу в подворье князя Владимира, не ровён час Иван царевич за Василисой приедет, не сносить ему буйных голов. Прознал Иван царевич  про Василису премудрую и змея Горыныча. Поклялся Иван царевич снесть буйны головы  змеюке  поганому. Василиса премудрая  просила Ивана царевича не губить змеюшку,  слезами умываясь, говорила что он хороший. Но если  Иван царевич лишит змея жизни, отдаст она своё тело белое Кощею бессмертному. Иван царевич крепко задумался, с чем он обратно прибудет к царю батюшке. Решил Иван Змея Горыныча не забивать, Василису премудрую в жёны брать, скоро покров надо свадьбу играть, род продолжать.      
 
Змей Горыныч, Василиса Премудрая и Иван царевич, крестьянский сын.
Слово не воробей, вылетит, обратно не поймаешь. Донесла сорока,  белобока, Кощею Бессмертному на хвосте слово Василисы Премудрой; «Коли Иван царевич Змеюшку жизни лишит, то она тело своё белое, ему Кощею Бессмертному отдаст» Крепко задумался Кощей Бессмертный, как натравить на Змея Горыныча Ивана царевича сына крестьянского. День думал Кощей, ночь думал, утром додумался, вызвал к себе старшего от мышиного войска, велел ему, не медля войско своё поднимать, Змея Горыныча воевать. Навалилось войско мышиное на Змея Горыныча, стали они ему пятки щекотать, в  ноздри лазить. Змей Горыныч ото сна отошёл из норы вылез, бумажные крылья из схрона достал. Задумал Змей Горыныч, коли мыши спать не дают над полями полетать- девок попугать. Осмотрел Горыныч крылья, а они мышами побиты, осерчал на мышей Змей Горыныч стал с них спрашивать, а мыши дело порученное сделав в жнивье схоронились. Коли так подумал Змеюка, я вас из жнивья выкурю и к ответу приведу, но мыши огня не боятся, они в норах попрятались. Палит жнивьё Змей Горыныч, крестьяне не знаю как с ним совладать, коли Змеюка поганое всё жнивьё спалит, чего  от несть царю батюшке, да и сами с голоду помрём такая дума мучала крестьян. На сходе решили послать к царю нарочного, чтобы доложил царю, что в его царстве государстве делается. И если царь надёжа чудо- юдо из своих земель не изгонит, то он и его дети по миру пойдут с протянутую рукою. А крестьяне на сходе решили, коли со жнивья ни чего не взять, там один пепел, то возьмут с большака, как ни как у кожного есть дедовский кистень. Принял Царь государь нарочного, выслушал его внимательно, не перебивал. Когда нарочный ушёл, Царю сгрустнулось, кому доверить Змея Горыныча известь, просить  князя Владимира, что в Киеве сидит чтобы он дружину послал во главе Ильёй Муромским, так Илья с ним на поясах боролся. Добрыня тот змея в   ярмо впрягал, землю на нём пахал. Змей для него скотина тягловая, кто свою скотину забивать будет, коли от неё польза есть. Алёша Попович тот с ним девок пугал, когда они над полями да долами летали, земли князя Владимира от ворога берегли, куда не кинь везде клин. Придется сына своего посылать Ивана, хватит ему в обнимку  с Василисой Премудрой, на мягкой перине нежится. Растолкал  лежебоку Царь батюшка, велел Ивану в доспех облачатся да в чисто поле идти чудо –юдо найти, а как найдёт, чтобы пересчитал его головёнки мечом кладенцом. А на послед сказал; «Если к вечеру у крыльца ты не будешь стоять пере до мной с докладом, я твой Царь не посмотрю что ты мне сын родной, сам тебя от твоей головы избавлю. Свесил Иван царевич, с полатей резвы ножки, не с руки  Ивану Змея воевать, забьёт он Горыныча, Василисушка к Кощею уйдёт. Но если не выполнит приказ Государя своего отца родного, не сносить ему своей головы. Уж больно скор на суд родной отец-ЦАРЬ батюшка. Делать нечего своя голова дороже, стал  Иван  доспех на себя примерять, доспех особый в огне этот доспех не горит, стёган он из каменной пеньки, не какой жар ему не страшен. Вот Иван царевич в чистом поле на боевом коне, коня Ивану Добрыня Никитич отдал ранее сам на нём в походы ходил. Кощей Бессмертный тем временем в башне высокой в тридевятом царстве в три девятом государстве, над корытом с болотной воды склонился. Видит Кощей, как Иван по полю скачет, соловьиным посвистом Змея Горыныча на бой зовёт. Задумал Кощей Ивану царевичу помочь, Змея Горыныча забить. Ведь у Василисы Премудрой тело белое слаще мёда, хотя Змей Горыныч ему не чужой, но свой не свой на дороге не стой. Нарушил сладкий сон Змея Горыныча Иван, стала Змеюка на белый свет выползать, глазки продрала, огляделось, а перед ним Иван царевич на боевом коне в одной руке меч кладенец в другой щит. Велик щит всем щитам щит, а конь всем коням конь да уж больно знаком ему змею этот конь на нём его знакомец Добрыня Никитич в походы ходил. Заныло сердце у Змея Горыныча не снести ему боле своих буйных голов. Нету рядом Алёши Поповича он бы замолвил за него доброе слово, нету крылышек бумажных, мыши побили, не склеишь так бы улетел бы за синее моря за высокие горы в три девятое царство тридесятое государство. «Ну что попался» Палил себя Иван. «С час я тебя» Змей Горыныч перед битвой спросил Ивана; «Тебе Василису не жаль? если ты меня забьёшь, то она отдаст она своё тело белое Кощею Бессмертному». Но Ивану своя голова дороже.  Завязалась жаркая битва, Змей Горыныч крепкий орешек без уменья его не разгрызть. Как ни как с дружинниками князя Владимира водился, многому у них научился.  Алеша Попович учил каменьями сорить, Добрыня Никитич огоньком палить, Илья Муромец на ногах стоять, наверное, без него они в стольном граде Киеве скучают. Решил Змей Горыныч Ивана царевича победить, а после победы заказать мастеру новые крылья бумажные, да слетать к товарищам в стольный град Киев, зелена вина попить, напившись вина с Ильей Муромцем побороться. Стал Горыныч на Ивана наступать одна голова каменьями сорит другая кипяток на Ивана льет, а третья подбадривает; «Наддай-наддай.» Попятился  Иван не сдержать напору, конь боевой  приседать стал, вот опрокинет Ивана наземь. Забегал в круг корыта Кощей Бессмертный, схватил, мешало, наступил  на хвост Змею Горынычу тот повернул головёнку посмотреть, кто-то  Ивану помогает. Иван тем временем к Змею подскочил, кладенцом головёнку отсёк. Василиса Премудрая  на высокой горе стояла за битвой наблюдала, как увидела что её Ваня Змея головы лешил, вскричала  Василиса в голос Иван не добивай Змеюшку, обернулся Иван царевич крестьянский сын, а Горынычу только этого и надо, сбил он Ивана с коня занес над ним свою ножищу,  но Кощей бережёт Ивана. Кощей напустил на Горыныча войско летучие. Летучих мышей тьма тьмущая, полезло  Змеюке в ноздри ,в уши, в глаза. Попятился Змей Горыныч, а Иван царевич тем временем встал, отряхнулся, подобрал меч кладенец, изловчился, а изловчась отсёк Змею его головёнки, под самые плечи. А  Василиса Премудрая от увиденного пошатнулась слегка, став белой птицею с высокой кручи полетела к Кощею Бессмертному как обещано.   







Иван царевич и Василиса премудрая.
Тихо стало ноне в царстве-государстве, никто жильё не палит, девки от страху не визжат, царю хорошо, что казна полна, войско сыто и обуто, по большаку можно ехать ночь за полночь. Только Иван царевич мается: змея победил, а жёнки лишился. Куда делась -  неведомо, перина холодная - не согреться, в леднике припасов немерено - некому на стол подать. Пробовал Иван царевич тоску утопить в зельно вине - не тонет, тоска сердце гложет. Посоветовали добра люди: сходить к бабке повитухе, ведь она его из батькиных рук принимала, пуповину вязала, обмывала, пеленала. Выслушала бабка страдания Ивана царевича, дала она Ивану пряжи клубок и велела ему идти к дремучему бору, искать у бора четыре столба – в бор ворота, на торцах столбов пакля смоляная куриться должна. Куда кинешь клубок туда и покатиться: налево кинешь - богатым тебе быть, направо кинешь - женатым тебе быть, перед собой кинешь - за ним пойдешь смерти искать, а где смерть там и Василисушка твоя, жена венчанная, в народе премудрая. Стал Иван царевич перед столбами думать, куда клубок бросать. Налево - богатство он итак наследует от батюшки своего - царство государство, направо пойти - женатому быть, но он женат на Василисе Премудрой ,без Василисы ему свет не мил, а там, где смерть, там ему и быть. Долго шел Иван, продираясь через чащобу, всю одежонку оборвал. Остановился Иван у трухлявой колоды, под нее закатился клубок пряжи. Стоит Иван и не знает, куда далее идти. Тут филин, птица ночная, как ухнет: «Ух»! Отпрянул Иван царевич от колоды, а из под колоды появилась голова змеи. Выхватил Иван из ножен сапожных сталь булатную, лезно острое. Занес над головою змеиною, сказав слова заветные: «Когда-то я забил до смерти змея трехглавого, пришибу и тебя, змея подколодная! Где Василиса премудрая, отвечай немедля»! Зашипела змея: «Не бей меня, Ванечка, я не змея подколодная, я твоя жена, Василиса премудрая. А здесь я, Ванечка, чтобы снести яйцо заветное, в нем сыночек змея Горыныча. Но запомни, Иван, коли меня забьешь, то и свою кровь убьешь, так как в этом яйце и твое семя есть, никуда оно не делось. Вложил Иван сталь булатную в ножны сапожные. Как быть, ведь в народе говорят: чьи бы бычки не прыгали, а телятки наши. Ладно. Сказал Иван царевич Василисе снеси яйцо, только облик свой прежний верни, а то мне без тела твоего белого, что слаще мёда всякого, не жить. Снесла Василиса яйцо не птичье, а змеиное. Выползла она из под колоды, о оземь вдарилась, еще краше стала, чем была прежде. В руке у нее яйцо змеиное, завыла она по-звериному. На вой явился волчища матерый, принял он на холку Ивана царевича с ним в обнимку Василису премудрую. Взял Иван царевич у Василисы яйцо аккуратно, схоронил за пазуху - главное не раздавить, ведь там и его кровинушка. Вынес серый волчища из бора дремучего Ивана с Василисою, а с ними и яйцо змеиное. Донес их до околицы, а там пошли они сами, а то собаки накинутся не отбиться, волку не сдобровать. Время шло, яйцо лопнуло. Выполз из яйца змей о четырех головах: одна голова, с какой стороны не посмотреть - Иван, да и только. Иван стал с ним нянчиться, обещал Василисе, жене своей венчанной, ее змееныша не больно строго наказывать за проказы и шалости, и если змееныш будет хорошо себя вести, обещал смастерить ему крылья бумажные и отдать его в обучение в дружину княжескую в стольный град Киев князю Владимиру. Так они и зажили счастливо втроем - Иван царевич, Василиса Премудрая, и их сыночек, змеюка четырехголовая.