Глава 9. О наших преподобных

                О наших преподобных

«Нас мало, но мы в тельняшках».
Матросская поговорка.

Как-то получается, что в предыдущей главе приводится смесь святых иностранцев с нашими святыми соотечественниками. Перейду-ка я к конкретным, очень известным нашим святым, например, к преподобному Сергию Радонежскому и не менее преподобному Иосифу Волоцкому, да и иже с ними.

О последнем, правда, я упоминал выше, в предыдущей главе, когда речь шла о том, следует ли монастырям владеть деревнями, то есть быть собственниками и плоти людей, помимо их душ. И какова была позиция этого преподобного. Вот примерные его слова: «обязательно, а то нашему благоденствию кирдык наступит». Ну, не дословно, а примерно так. Если хотите дословно, то почитайте в предыдущей главе и сравните с этим моим несколько вольным переводом со старорусского на современный русский.

Расскажу я об их (Сергии Радонежском, Иосифе Волоцком и Геннадии Новгородском, который и будет «иже с ними») некоторых чудесах и деяниях, отмеченных за этими преподобными.

Например, о кормлении. О чудесном, понятно, кормлении. Руку к этому, к воспоминанию о чудесном кормлении, приложил Епифаний Премудрый, один из учеников Преподобного Сергия Радонежского Чудотворца и, как я писал выше, его биограф. Вот что он говорит в своём сочинении «Житие Преподобного и Богоносного отца нашего, игумена Сергия Чудотворца».

«Когда сначала устраивалось место это (обитель – С.Ч.), когда немного братьев жило здесь, когда немного было людей, приходящих и приносящих всё нужное, – тогда часто недостаток ощущался в необходимых вещах, так что много раз с утра и хлеба не хватало. Да и кто может перечислить все лишения, которые испытывал преподобный отец наш Сергий? В первое время, когда начиналось устроение места этого, порой не было хлеба, и муки, и пшеницы, и всякой пищи; иногда не было масла, и соли, и всяких съестных припасов; порой не было вина, чтобы обедню служить, и фимиама, чтобы кадить; иногда не было воска, чтобы свечи делать, и пели монахи ночью заутреню, не имея свеч, но только лучиной берёзовой или сосновой светили себе, и так вынуждены были каноны петь или по книгам читать, и так совершали ночные службы свои. Преподобный же Сергий всякую нужду терпел с благодарностью, ожидая от Бога большой милости… А была заповедь у преподобного игумена для всех братьев такая: если когда-нибудь приключится такое испытание – или хлеба не будет, или кончится всякая еда, – то не выходить за этим из монастыря в деревню какую-нибудь или в село и не просить у мирян нужного для пропитания, но сидеть терпеливо в монастыре, и просить, и ждать милости от Бога… Вот и случилось как-то бесхлебье, дня на четыре. Братия стала роптать, порывалась уйти за милостиной по деревням. Игумен долго их увещевал, Евангелие цитировал: «Ищите и просите прежде всего царствия божьего и правды его, и это всё приложится вам. Посмотрите на птиц небесных, которые не сеют, не жнут, не собирают в житницы, но Отец Небесный кормит их: лучше ли они вас, маловерные? Терпите поэтому, ведь терпение нужно вам: терпением вашим спасайте души ваши; претерпевший же до конца – спасётся». Так оно и случилось: «И когда ещё Сергий это говорил, кто-то вдруг постучал в ворота. Привратник, быстро посмотрев в глазок, увидел, что принесли много пищи необходимой... Когда открыли ворота, увидели привезённую в монастырь пищу на телеге и в корзинах. И прославили братья Бога, пославшего им эту пищу и ужин удивительный, приготовленный на земле, чтобы накормить их и души алчущие насытить, чтобы напитать их в день голода».

Было их тогда в обители совсем немного, братьев этих оголодавших, двенадцать человек, а с игуменом – тринадцать, известная евангельская дюжина. Прямо как Иисус со Своими двенадцатью поедателями бесплатного хлеба, о чём речь ещё будет впереди, в другой части этой книги. И вот представьте себе, что сидят, спасаются от всяких напастей, тринадцать здоровенных мужиков, не заботящихся о том, чтобы самим вырастить хлеб для себя, как Бог указал, а не ждать его от такого же мужика, выращивающего хлеб на свою семью числом таким же либо побольше. Да, чудом питаться – себе не в убыток.

Кстати, Сергий Радонежский, помимо кормёжки, и не то ещё делал. Даже потом, уже после своей смерти. А речь вот о чём. Как известно, царь Иоанн III Васильевич родил с помощью своей жены (второй по счёту) Софьи Палеолог нескольких дочерей, трёх Елен и одну Феодосию. А вот наследник никак не получался. От первой жены, Марии Борисовны Тверской, у царя был сын, престолонаследник, Иоанн Младой. Но он умер рано, в 1490 году, оставив своего сына, Дмитрия, от Елены, дочери молдавского царя Стефана Великого. Иоанн III венчал престолонаследником своего внука, поскольку этот внук был бы царём после Иоанна Младого. Хотя у царя и был уже в это время сын, Василий. А рождение Василия вышло так (по измышлениям церковников). Софья пошла пешком помолиться в Сергиеву Лавру. Дойдя до села Клементьево, последнего населённого пункта при движении из Москвы в Троице-Сергиеву Лавру, (этого села, вероятно, уже нет, поскольку разросшийся Сергиев-Посад его поглотил), что недалеко от Лавры, ей навстречу попался прекрасного вида инок, очень похожий на преподобного Сергия. Он нёс в руках младенца и, приблизившись, положил ей в недра этого младенца. Софья испугалась, стала искать ребёнка, но ничего не нашла. И только тогда она поняла, что это и был преподобный Сергий. (Этого попавшегося по дороге в Лавру «прекрасного вида инока» она могла сравнить только с изображением на иконе Сергия Радонежского, в виде несколько уже дряхлого старца с пушистой бородой. Усмотреть не на фото, а на рисованной иконе схожие черты прямо-таки и немыслимо.) Помолилась она потом в Лавре Сергию, возвратилась в Москву, да вскоре и забеременела, как раз наследником Василием. Но дело с престолонаследием просто так не закончилось. Иоанн III, безо всяких объяснений, объявил престолонаследником старшего сына, Василия. Он сказал примерно так: «Я царь, кого хочу, того и поставлю наследником, внука или сына». А уж после этого досталось невестке Иоанна III с её коронованным сыном Дмитрием, внуком царя: царь приказал неизвестно за что внука арестовать, посадить в темницу, запретил ему называться князем. Вот так Сергий, вероятно с подачи Бога, распорядился двумя жизнями: кому – пироги и пышки, а кому – синяки и шишки. Без объяснений. Почему с подачи Бога, скажете вы? Только так, потому что венчание на царство было только с разрешения и подачи Самого Бога. Никак иначе. А кто думал, что это не так, того предавали анафеме. На самом деле так оно и было. Да и в более близком к нам времени подобное происходило с венчанными на царство. Это же только представить себе надо, что годовалого назначенного в цари-императоры Иоанна VI царствующая особа, сама ставши царствующей по Его воле, упрятала в Шлиссельбургскую крепость на целых двадцать четыре года, а потом и убила, на всякий случай. Вот вы, например, скажете, что сама лично она не убивала. Я соглашусь и с этим. Ей не обязательно было это делать самой, достаточно было только её слова либо просто намёка. Как и Сталин, поставленный Богом (кем же ещё?), сам тоже никого не убивал. А сколько народу погибло по его воле!

Чудес названный выше Сергий Радонежский, как я уже говорил, совершил великое множество, да и с ним самим совершались чудеса в виде явлений ему святых и Богородицы, причём, заметим, скорее всего, вместе с Младенцем.

Известно, что такое чудо весьма и весьма просто устроить самому себе. При желании такое обеспечить очень легко: надо пристально, не вращая головой всмотреться в лик какой-нибудь иконы (желательно с ярким окладом), а затем переместить свой взгляд в другую сторону (желательно не освещённую). И, пожалуйста, вот тебе и явление изображения иконы. Правда, чтобы поговорить с этим призраком – надо иметь не слишком трезвую, а то и не слишком здоровую голову (но за этим множеству из нас ходить далеко не надо, по себе знаю). А ещё что нужно для такого чуда? Это пояснил нам епископ Ставропольский и Кавказский святитель Игнатий Брянчанинов, через пятьсот лет после видения Сергия Радонежского:
«Видение Божественное рождается от внимательной молитвы, особенно умной».

И я об этом же и говорю, что надо очень внимательно и пристально посмотреть на любую икону, даже и без умной молитвы, и вот тебе и чудо явления!

Но об одном из чудес, в котором замешан Сергий Радонежский, следует здесь рассказать, поскольку это чудо прямиком связано с нашей историей.

«Всякий русский помнит благословление Преподобным Сергием Донского на его битву с Мамаем. Уже перед самым боем подоспел скороход с посланием от святого: «Без всякого сомнения, господине, со дерзновением пойди противу свирепства их, никакоже ужасайтеся, всяко поможет ти Бог» [20].

В другом источнике [9] приводятся другие слова Сергия Радонежского к князю Дмитрию:
«Тебе, государь, должно попещись о врученном тебе христоименитом стаде; Бог правды дарует тебе победу и сохранит тебя для вечной славы, а многим из подвижников твоих готовы венцы мученические».

Кстати, есть и мнение, что Сергий Радонежский как раз отговаривал Дмитрия воевать с Мамаем, что должен ему поклониться, и принять его условия. Но Дмитрий не послушался такого совета и пошёл на Мамая. Такое мнение я нашёл в книге В.А.Истархова «Удар Русских Богов» (М.: Институт экономики и связи с общественностью, 1999), что напрямую определяется отношением автора «Удара» к христианству. В.А.Истархов приводит такое из произведения Д.И.Иловайского «Куликовская победа Д.И.Донского» (издано в Москве в 1980 г.). Сергий Радонежский как будто бы сказал князю:

«Почти дарами и воздай честь нечестивому Мамаю, увидев твоё смирение, Господь Бог вознесёт тебя, а его неукротимую ярость и гордость низложит». 

В книге «Наша великая Родина» (М.: Госполитиздат, 1949) приводятся слова князя Дмитрия, обращённые к своим воинам:
«Любезные друзья и братья. Знайте, что я пришёл сюда не за тем, чтобы на Олега и Ягайло смотреть или реку Дон охранять, но чтобы русскую землю от плена и разорения избавить или голову свою за Русь положить. Честная смерть лучше позорной жизни. Лучше было не выступать совсем против татар, чем, выступив и ничего не сделав, вернуться назад. Сегодня же мы пойдём за Дон и там или победим и весь русский народ от гибели сохраним, или сложим свои головы за нашу родину».


Насколько верно то, что здесь изложено в отношении обращения князя Дмитрия к своему войску, не знаю. Книгу эту редактировал сам Сталин, поэтому что-то по воле редактора могло быть и не так. Известно, что у Сталина на поправки в летописях рука была лёгкая. Просто я, например, таких слов Дмитрия Донского нигде в литературе (другой литературе) о нём не встречал. Если это выдумка сталинского времени, то это и останется на совести писателей. А если это не выдумка, а Дмитрий так и говорил, то, понятно, что Сергий мог действительно отговаривать Дмитрия воевать с Мамаем, поскольку слова князя «выступив и ничего не сделав, вернуться назад» говорят тогда именно об этом. Но, по моему мнению, Сергий Радонежский вряд ли отговаривал Дмитрия от сражения с Мамаем. Может быть, при первой встрече он так именно и сказал. Да и князь вряд ли приезжал к Сергию за советом в ратном деле. Более всего следует ожидать, что он приезжал за благословлением, как тогда и было принято. И благословление это он получил, о чём свидетельствует и тот факт, что Сергий послал на битву своих двух иноков, Андрея Ослябю и Александра Пересвета. Просто здесь усматривается несколько предвзятое отношение В.А.Истархова, от всей своей души ненавидящего христианство (и не только христианство, но и другие религии, в том числе и коммунизм, кроме благословенного им язычества), а также и его слуг. Он привёл куцую информацию из статьи Д.И.Иловайского, на первый взгляд порочащую Сергия Радонежского. Дальше Д.И.Иловайский пишет о совсем другом отношении Сергия к стремлению князя Дмитрия победить Мамая, которое не совсем устраивает В.А.Истархова, поэтому он о нём и умалчивает (очень распространённый приём – умалчивание нежелательного).

«Выступив против врагов, великий князь отважно перешёл Дон, чтобы предупредить соединение Мамая с Ягайлом; здесь получил он от преподобного Сергия просфору и послание, в котором было писано: «Иди, иди смело, князь, надейся на помощь Божию». Эти слова одушевили мужеством Дмитрия и всё войско русское. На берегу реки Непрядвы, на обширном поле Куликовом, произошла знаменитая кровопролитная битва 8 сентября 1380 года. Мамай, не успев соединиться с Ягайлом, был разбит и обратился в бегство. Преподобный Сергий, во время битвы стоя с учениками своими на молитве, говорил об успешном ходе сражения и о решительной победе над врагами; он даже наименовал павших на поле брани и принёс за них молитву» [9].

А вот что пишет по этому поводу Епифаний Премудрый:
«Известно стало, что Божиим попущением за грехи наши ордынский князь Мамай собрал силу великую, всю орду безбожных татар, и идёт он на русскую землю; и были все  люди страхом великим охвачены... Святой же, как было сказано, пророческим обладая даром, знал обо всём, словно находился поблизости. Он видел издалека, с расстояния во много дней ходьбы, на молитве с братией к Богу обращаясь о даровании победы над погаными».

И победили! Надо полагать, что молитва святого дошла до Бога. Но медленно как-то её передавали, поскольку не было тогда спутниковой связи, даже и простой телеграфной не было, да и световой, которая использовалась во времена Наполеоновских баталий, поэтому и окупилась она многочисленными жертвами православных, не считая таких же жертв безбожников-татар. У того же Епифания читаем:

«И стал великий князь Дмитрий Иванович со своим братом, с князем Владимиром Андреевичем, и с остальными своими воеводами на костях на поле Куликовом, на речке Непрядве. Страшно и горестно, братья, было в то время смотреть: лежат трупы христианские, словно сенные стога, у Дона великого на берегу, а Дон-река три дня кровью текла. И сказал князь великий Дмитрий Иванович: «Сосчитайтесь, братья, скольких у нас воевод нет и скольких молодых людей недостаёт?» Тогда отвечает Михайло Александрович, московский боярин, князю Дмитрию Ивановичу: «Господин князь великий Дмитрий Иванович! Нет, государь, у нас сорока бояр московских, двенадцати князей белозёрских, тридцати новгородских посадников, двадцати бояр коломенских, сорока бояр серпуховских, тридцати панов литовских, двадцати бояр переяславских, двадцати пяти бояр костромских, тридцати пяти бояр владимирских, пятидесяти бояр суздальских, сорока бояр муромских, семидесяти бояр рязанских, тридцати четырёх бояр ростовских, двадцати трёх бояр дмитровских, шестидесяти бояр можайских, тридцати бояр звенигородских, пятнадцати бояр угличских. А посечено безбожным Мамаем двести пятьдесят три тысячи. И помиловал Бог Русскую землю, а татар пало бесчисленное множество».

Много русских посекли татары. Но, откуда Епифаний взял, что убитыми стали 253 тысячи человек? Общее число русского войска, как говорит А.Д.Киреев, составивший «Описание Богородице-Рождественнского, Бобренева, общежительного мужского монастыря» (М.: 1892), было 150 тысяч.

Вот тебе и чудо! Осталось в живых вместе с ранеными пятьдесят тысяч человек христиан. Которые, вероятно, без грехов были. Долго же пришлось собирать Богу на поле Куликовом православных грешников, чтобы в день со всеми ними управиться. А ведь и безбожников татар не всех укокошили. Праведные и среди них, вероятно, оказались. Идол их посильнее оказался, а то и договорились между собой наш и их.

Я в начале этой главы сказал, что обращу внимание на преподобных Сергия Радонежского и Иосифа Волоцкого. Но тут появляется Геннадий (Гонзов), архиепископ Новгородский, поскольку без него не слепится остальное. Я там выше указал, что «и иже с ними». Вот и пусть Геннадий будет этим «иже».

Тогда очень было много жидовствующей ереси (это происходило во время царствования Иоанна III). Прямо заедать стала. Начала она распространяться от еврея Захарии (Схарии), прибывшего в наши пределы из Киева и поселившегося в Новгороде. Геннадий заменил на посту слабого духом и телом архиепископа Сергия. А сам оказался твёрдым и в том и в другом. Он учинил розыск тайного общества. Еретиков арестовали и предали казни. Еретики слегка присмирели, некоторые из них даже раскаялись. Но Геннадий был в этих вопросах твёрд. Он говорил: «Раскаявшийся под страхом казни всё равно должен быть наказан».

Еретиков допросили с пристрастием, обличили, предали проклятиям, некоторых сослали в заточение, некоторых подвергли позору. Позор заключался в следующем. Еретиков посадили на коней задом наперёд, в вывороченных тулупах, в берестовых шлемах с мочальными кистями, с венчиками из сена и соломы. Повесили на них плакаты с надписью: «Се есть сатанино воинство». Кроме этого суда был и настоящий Божий суд, который тоже карал еретиков. Так, один из них, священник Дионисий, сошёл с ума, кричал разными голосами, а потом скоропостижно скончался. Мучительной смертью умерли дьяк Истома, протопоп Алексий и чернец Захар. От чего наступила эта мучительная и практически одновременная смерть сразу у нескольких человек, причисленных к еретикам, об этом скромно умалчивается (именно тот самый удобный режим, о котором я сказал выше).

Но и этим дело не кончилось. С новой силой возродилась ересь. Тогда будущий святой святитель Геннадий призвал на помощь ещё одного тогда пока ещё будущего святого, преподобного Иосифа Волоколамского. Тут уж эти богоборники разошлись вовсю, забыв напрочь указания Иисуса Христа. Известна, например, собственноручная записка Иосифа к царю Иоанну III Васильевичу, в которой он записал (эта записка имеется в историческом архиве): «Еже еретика руками убить или молитвой едино есть». На это из многих мест посыпались возражения (от старцев Кириллова монастыря, от Заволжских иноков и др.), что, мол, не следует принимать такие крутые меры в отношении веры, необходимо быть милосердным. Еретиков заключили в тюрьму, а потом, на Соборе (1503 года) решили этих еретиков примерно наказать. Самые важные из них были очень «примерно» наказаны: сожжены заживо в железной клетке на костре. Куда уж примерней? Некоторым из еретиков отрезали языки (тоже достаточно примерное наказание), других, кому несколько повезло, посадили в тюрьму. Сожгли еретиков дьяка Курицына (самого близкого к царю человека; при первом наказании еретиков его не стали трогать) и архимандрита Кассиана. Совсем не тронули председательствующего Собором митрополита Зосиму, которого считали тайным потакателем еретиков.

На заседание Собора государь сам не явился, а послал вместо себя своего наследника, Василия Ивановича. Из людей церковных Собором управляли: Симеон Рязанский, Прохор Сарский, Филофей Пермский, Вассиан Тверской, Нифонт Суздальский и Тихон Ростовский.

В чём же обвиняли этих еретиков? Как определил Собор, эти богоотступники: отвергали воплощение Сына Божия; не верили воскресению Иисуса Христа, как и вообще воскресению мёртвых; не чтили икон и мощей; не почитали Божьих угодников, и что самое страшное в этом – не чтили и Богоматерь; придерживались больше Ветхого Завета, а не Нового; не соблюдали постов; отвергали монашество; не признавали Святой Евхаристии и других Таинств; праздновали Пасху по иудейски (по иудейскому календарю).

Ну что же, согласитесь, что за это можно и язык отрезать, и в тюрьму заточить, да и на костре поджарить. Куда уж больше-то?!

За эти деяния Иосиф удостоился особого почитания. В день его памяти, а в Иосифо-Волоцком монастыре – даже и почаще, поют ему во время службы специальный кондак и к нему же прилагаемый икос.

«Ведый от Божественных писаний, яко един уповающий на Господа поженет тысящи, и два двигнета тьмы, не убоялся еси, преподобне, един со святым Геннадием сонмищу сильных поборников суетных лжеучений противустати, и оружием истины в конец сих поразил еси: вси бо разсеяшася, яко прах пред лицем ветра, тебе же благодарственно сердцем и усты взывающу: Аллилуиа» (кондак 11).
 «Веруяй в Мя, – рече Господь, – реки от чрева его истекут воды живы. Сия убо в тебе оправдашася, досточудне Иосифе: не бо священным догматом богословия во училищи некоем наставлен был еси, но сам живою верою сердца взыскуй Бога, истину обрел еси в слове Божии и писаниях отеческих и явился еси оплот необорим Православия. Темже взываем ти: радуйся, лжеучителей злых лукавство разоривый; радуйся, сомнящихся в православней вере утвердивый. Радуйся, бодрый учения Христова защитниче; радуйся, боголюбивою ревностию возжженый светильниче. Радуйся, благопотребне во отечествии твоём возсиявый; радуйся, веру в делех жития твоего показавый. Радуйся, разумных и препростых благоискусный учителю; радуйся, ближних и дальних россиян просветителю. Радуйся, преподобне отче Иосифе, богомудре, чудотворче» (икос 11).

Несколько литературно обыгранное, прямо как у евангелиста Луки, «разсеяша, яко прах пред лицем ветра» – на самом деле и произошло тогда фактически: сожгли заживо, а прах их ветром и разнесло по сторонам.

Можно и не призывать бодрого защитника Христова учения Иосифа дополнительно выражать свою радость по поводу прошлых убийств противников веры, надо полагать, если быть верующим, непосредственно из ада. Это их вдвоём причисляют к этим «подвигам», вдвоём с Геннадием. А по здравому смыслу, то, что они сотворили, никак нельзя было сделать без власти. Если бы их двое было, то горели бы заживо в клетках как раз они. А вот словами либо молитвами победить противников эти два святых не смогли. Слабоваты оказались. Так что, радуйтесь многократно, Геннадий с Иосифом! Крепко вы и бодро поработали во славу Иисуса Христа Бога нашего вместе с Создателем. Слава вам!

Хмельные от праведной страсти,
Крутые в решеньях кромешных,
Святые, дорвавшись до власти,
Намного опаснее грешных.
         Игорь Губерман.
И снова он, Губерман-то, прав!

Примерно похожее, но без смертоубийства, происходило практически на наших глазах, в Казанском университете, когда его опекал известный Михаил Леонтьевич Магницкий (1778-1844), тогдашний симбирский губернатор и попечитель Казанского учебного округа. При нём было выпущено строгое указание о преподавании всех наук со ссылками на Писание и его авторов. В это же время в университете работал заслуженный профессор по кафедре математических наук Никольский Григорий Борисович (1785-1844). Известны его «перлы» в отношении связи математики с Божьим промыслом. Например, он говорил на лекциях так: «Гипотенуза, милостию Божьей, …». А равенство треугольников он доказывал таким неопровержимым способом: «С помощью Божией, этот треугольник равен этому…».

При Магницком над всеми кафедрами в аудиториях Казанского университета висели тексты из Библии о суетности знаний, студентов университета заставляли хором петь молитвы, а провинившихся сажали в карцер, надевая на шею дощечку с надписью "грешник" (вспомним – «се есть сатанино воинство»). Только что не усекали языки и задом наперёд на лошадях не возили, да и в клетках железных заживо не сжигали.

Сама Церковь, правда, никак не ставит в укор своим назначенным святым их поборничество в производстве нарушающих Божий Завет действий, в виде, например, казней. Это определялось тем, что казни следовали не по соборному уложению, никак нет, а по воле великого князя, который в данном случае полностью отвечал вместо Иосифа и Геннадия за сожжение дьяка Курицына и архимандрита Кассиана. Но забывают при этом сказать, что эти Соборы часто наказывали словом «зжечь» (см., например, Соборное уложение от 1649 г.), что в переводе на русский язык то самое и означает.

А если присмотреться, то что это были за еретики? Священной книгой у них был Ветхий Завет. Впрочем, католиков могла ожидать та же участь, несмотря на то, что у них священной книгой является также и Новый Завет. А попадись христианин к католикам, тоже несдобровать. Пожалуй, что католики больше костры любили, чем православные. Но, несмотря на это, католики и православные взаимно обзывают друг друга еретиками! Правда, в 1965 г., по общему согласию, взаимные обвинения в ереси друг с друга сняли, но совсем недавно, кажется, что в 2009 г., на Поместном Соборе, наш очередной Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл, только что появившийся на престоле, снова возвратил эти обвинения в сторону католиков. Случилось ли при этом обратное – не знаю. Возможно, что и наладились (или наладятся) отношения в двух мощнейших христианских направлениях, католицизме и православии, поскольку недавно, 12 февраля 2016 г. встретились-таки наш Патриарх и ихний Папа. Но для этого им пришлось уехать далеко от своих стран, в коммунистическую Гавану. Но и борьба внутри христианства, прямо не относящегося к католицизму, продолжается и по настоящее время. Тому яркий пример в Украине. До смертоубийства.

Мне, например, интересно, а как воспринимает эту, вообще говоря, борьбу с пролитием крови Тот, из-за Которого и горит этот сыр-бор. Что Он об этом думает? Чем Он всё это закончит? Но в промысел Божий нам воткнуться не дано. Полное табу. 

Вполне вероятно, что и помирились, католики-то с православными. Доказательством этому может служить недавний визит в сентябре 2017 года нашего Патриарха Кирилла в Узбекистан, его посещение их мечети, беседы с их наибольшими священниками. Уж если с мусульманами такая тёплая дружба, то что говорить, можно сказать, почти о единоверцах.

Далее: Глава 10. Чудеса не в решете.