В наше время
Генриху ничего не стоило объявить себя такой главой и расторгнуть свой католический брак с Екатериной Арагонской, лишив ее титула королевы, а их дочь Марию права на наследование престола. Но в таком деле - самое главное - УВАЖЕНИЕ! Уважение - это всегда самое главное! И один из величайших гуманистов и лучших умов своего времени для это роли годился на пятьсот процентов.
"На святое дело идем!" - увещевал Генрих Мора, но Томас Мор не зря слыл у современников моральным камертоном Европы. Торопливость Генриха, которому не терпелось вступить в брак с дочерью своей любовницы Марии Болейн - Анны - и родить-таки наследника, давно превратила церковную реформу в фарс, так давно, что Генрих уже опять подумывал о разводе (и бери выше) казни второй жены, и, в общем, Мор не хотел во всем этом участвовать. Даже под страхом смерти. Даже после угроз придушить Мора петлей, снять с виселицы, привести в чувство, отрезав половые органы, затем вспороть живот, вырвать и сжечь внутренности, после чего четвертовать и прибить по одной четверти тела над четырьмя воротами Сити, а голову выставить на лондонском мосту. (Вот как Генрих хотел развестись. Ничего так не хотел).
Генрих знал, что интеллигент Мор устрашится такой страшной казни. И Мор, действительно, очень боялся лондонских палачей и смерти, и чтобы не дать слабину, попросил своего зятя вывести его на лодке на середину Темзы и всю ночь бить плетью, чтобы привыкнуть к боли.
Генрих, впрочем, смилостивился и, помариновав Мора в Тауэре,
поступил по-христиански, как истинный глава новой англиканской церкви: распорядился просто отрубить Мору голову.
Старые времена, по большей части, конечно, жестокие, в чем-то были такими трогательными!
Свидетельство о публикации №217113001146