Все мы родом из...

 Чёрная дыра ствола автомата смотрела ему в лицо. Но он почему-то не боялся. Он смотрел немного выше. В эти водянисто-голубые глаза за стёклами очков, такие знакомые. Как у лучшего друга детства, Витьки.

"Не выстрелит".

Но упрямая сука-жизнь, не спросив, уже закрутила перед ним кадры киноплёнки. Он, старше всех в классе на год, как-то сразу взял новенького худощавого мальчика в очках под свою опеку. Отводил домой, когда ребята на улице бросали камни в "сраного интеллигента" - слова, которого они не знали, но слышали от взрослых. Добыл  фингал, как медаль за отвагу, в бою с бугаем из старших классов, обзывавшего Витьку "очкариком". Терпел ожоги крапивой, полученные от соседки за груши, которые воровал его друг. А однажды достал еле дышащего Витьку из реки, нёс его в ледяной воде на берег и шептал "ты только не умирай, пожалуйста". Ещё была длиннокосая девочка из соседнего подъезда, их первая, одна на двоих любовь, выбравшая прыщавого толстяка, покупавшего ей конфеты. А потом - тот ноябрьский вечер, когда Витька, размазывая по лицу слёзы и капли дождя, уезжал с родителями навсегда.

- Слушай, а ты часом родом не из...

Последние два слова жалобно булькнули, утонув в крови, вытекающей струёй из аккуратной дыры во лбу.

- Все мы откуда-то родом, - сплюнул Витька, протёр очки, и начал перезаряжать обойму.