Глава 7. От сумы и от тюрьмы не зарекайся

               
                ГЛАВА СЕДЬМАЯ.


                1.


«Воронок» с этапниками подкатил прямо к административному корпусу колонии и остановился напротив вахты. Рядом остановился второй.

Из проходной вышел капитан с красной повязкой на рукаве, на которой большими буквами было написано ДПНК, что означало - дежурный помощник начальника колонии.

Рядом широко шагал старший прапорщик с повязкой НВН (начальник войскового наряда). Чуть сзади шли ещё два прапорщика.

Навстречу им поспешил начальник конвоя, сопровождающий «воронки». Следом - прапорщик с кипой папок в руках.

- Выходи по одному! Руки назад! – крикнул сержант в открытую дверь и первым выскочил из машины.

Молодой конвоир последовал его примеру. Автоматчики лагерной охраны, принимавшие этап, угрожающе направили стволы своего оружия на открытую дверь машины, из которой спешным порядком стали появляться вновь прибывшие заключённые.

Выпрыгнув из «воронка», Виктор неспешно огляделся вокруг. Машина остановилась напротив двухэтажного кирпичного здания, административного корпуса колонии. Вплотную к нему было пристроено ещё одно, с проходной и высокой башней. В ней, по всей видимости, находился пункт наблюдения и контроля связи с вышками, раскиданными по всему периметру колонии.

Колония занимала довольно обширную территорию - от ворот, вправо и влево далеко тянулся высокий деревянный забор с рядами колючей проволоки. Между рядами колючей проволоки - «запретка», вспаханная и тщательно пройденная граблями, земля. Колония расположилась в довольно большом и глубоком распадке, среди высоких, упирающихся вершинами в небо, сопок. И тайга. Вокруг, до самого горизонта. В километре от жилой зоны, прямо под сопкой расположилась промзона. Жилая и промышленные зоны были соединены между собой длинным коридором из колючей проволоки. Виднелись корпуса каких-то цехов и высоких строений, построенных прямо на склоне высокой скалы.


Новоприбывших завели в открывшиеся ворота, которые тут же закрылись за ними, так же плавно и медленно.

Этапники оказались в привратке: перед ними были ещё одни ворота, ведущие на территорию колонии. Вскоре и эти ворота открылись таким же способом, как и первые.

- Приготовиться к личному досмотру! – крикнул неожиданно звонким дискантом старший прапорщик с повязкой начальника войскового наряда на рукаве. – Мешки развязать, сумки открыть!

- К личному досмотру, - злобно передразнил прапорщика амбал с поломанными ушами и матерно выругался. Сказал бы уж - идите на «шмон».

Два прапорщика проводили «шмон» очень быстро и профессионально. Выворачивали мешки и сумки, трясли рюкзаки - искали запрещённое.

Но на строгий режим шли люди опытные и запрещённое давно сплавили на этапе, проводя бартерные сделки с конвоем, променяли кожанки, модельные туфли и пуховики на плиты чая, бутылки со спиртным и наркотические «колёса».

После того, как всех тщательно обыскали, новоприбывших по внутреннему коридору провели в административное здание.

И пока шли, Виктор успел беглым взглядом разглядеть: и огромный плац, и десятка два двухэтажных домов кирпичной постройки, каждый обнесённый высоким забором из металлической сетки, и расположившееся точно в центре жилой зоны длинное одноэтажное кирпичное здание столовой-клуба и дома быта, и пристроенная рядом котельная с баней.

Несколько на отшибе, в ближнем к «вахте» углу колонии расположилось здание штрафного изолятора.


После бани, вновь прибывший этап, разместили в "карантинке". Оттуда, Виктора вызвал в свой кабинет "кум" - заместитель начальника колонии по режимно-оперативной работ – майор Логвиненко. Предложил чашку чая, а когда Виктор отказался, повёл разговор издалека, расспрашивал о любимой девушке, посетовал на то, что статья, по которой ему предстоит отбывать наказание, не подлежит условно-досрочному освобождению не только по половине, но даже по двум третям срока, и стал предлагать разные послабления за небольшие услуги. Так, ерунда, мелочь, разве что сообщать о тех, кто в лагере замышляет учинить беспорядки, побег или ещё чего-нибудь, что может повлиять на ужесточение режима для всех. А ужесточение режима – это и ограничение в получении посылок, «отоварки» в ларьке колонии, личных и даже общих свиданий с родственниками.

- Начальник, ты что, сукой меня хочешь сделать? - с презрительной усмешкой посмотрев на майора и не дослушав до конца, резко спросил Виктор.

- А ты что, хочешь в «отрицалово» уйти? – прогнав с лица доброжелательную улыбку и уставившись на Виктора злым взглядом, спросил майор.

- Я ещё не решил, к какой масти прибиться, но ссученым я точно не буду, - нахмурившись, сказал Виктор.

"Кум" ещё некоторое время пытался уламывать Виктора, а потом, раздосадованный тем, что новичок оказался крепким орешком и на контакт с ним не шёл, начал угрожать. Не помогло и это.

- Ладно, иди, - махнул рукой майор. - Но, думаю, мы ещё не раз встретимся с тобой в моём кабинете.

Виктор поднялся и молча направился к выходу из кабинета.




Виктор шёл по длинному, но довольно широкому, коридору и от нечего делать читал таблички на дверях кабинетов. По обе стороны длинного коридора тянулись двери с металлическими табличками: «Оперчасть», «Режимчасть», «Нарядная», «Заместитель начальника по производству», «Заместитель начальника по ПВР», «Плановый отдел», «Бухгалтерия»...

В конце концов, ему надоело это занятие, и он перестал обращать внимание на однотипные, рябившие в глазах, таблички.

Наконец прапорщик идущий впереди группы остановился возле двери, на которой красовалась табличка «Смотровой кабинет», приказал ждать вызова.

Через минуту к двери подошёл дежурный помощник начальника колонии постучал, выждал паузу и вошёл в кабинет, плотно закрыв за собой дверь.

Не прошло и пяти минут, как дверь кабинета распахнулась, и появившийся на пороге капитан приказал: - Заходить пятёрками, быстро раздеваться догола, пройти медосмотр.

Первыми у дверей стояли: Горби, здоровенный парень с бычьей шеей и сломанными ушами - видимо занимался борьбой, ещё один кряжистый, плотного телосложения мужичок, лет сорока на вид, замыкал первую пятёрку Виктор.

Войдя в кабинет, он огляделся. В довольно просторном кабинете стояли четыре стола. На столах таблички: «хирург», «невропатолог», «окулист», «ухо, горло, нос». За каждым из них сидели врачи в белых халатах. В глубине кабинета стоял ещё один стол, больших размеров и с табличкой «терапевт». За этим столом, на обтянутом кожей кресле с высокой спинкой восседала, как на троне, женщина, так же, в белом халате. Только под этим халатом, легко угадывалась военная форма. На столе перед ней лежали стопкой личные дела вновь прибывших в колонию заключённых.

- Всем раздеться догола, по одному подходить ко мне и называйте свою фамилию, - не отрывая глаз от стола, властным, не терпящим возражения, голосом сказала женщина-врач. – И шевелитесь, вы не в доме отдыха.

Первым к столу подошёл Виктор.

- Фамилия? – окидывая внимательным взглядом мускулистую фигуру, стоящего пред столом мужчины. Увидев его большой член, удивлённо подняла брови.

- Ермаков Виктор Сергеевич, срок - восемь лет, статья...

- Мне достаточно фамилии. Жалобы на здоровье есть?

- Здоров, - пожав плечами, ответил Виктор.

- Это прекрасно, что здоров, - сказала врач. – Пройдёшь всех врачей и с карточкой вернёшься сюда. Виктор кивнул головой и молча пошёл к столу хирурга. Женщина проводила его долгим томным взглядом.

Капитан, с повязкой ДПНК на рукаве, перехватил этот взгляд, ухмыльнулся и вышел из кабинета.

- Следующий, - позвала врач очередного новоприбывшего.

К столу подошёл здоровяк с поломанными ушами.

- Алмазов Игорь Сергеевич, пятьдесят третьего года рождения. Срок десять лет.

- Спортсмен? – бросив быстрый взгляд на стоящего перед ней атлета, спросила врач.

- Мастер спорта, - с гордостью сказал здоровяк. – По классической борьбе.

- Здесь не спортклуб, - едко заметила ему женщина. – Нам нужны другие мастера, а именно: проходчики, бурильщики, забойщики, дробильщики, сушильщики.

- Могу и проходчиком, - пожал плечами борец. – Сила есть.

- Сила есть - ума не надо. Следующий.

- Я тоже мастер спорта, только по самбо, - усмехнулся плотный, кряжистый мужчина. – А ещё я проходчик, работал на руднике.

- На каком руднике?

- Комбинат «Хинганолово».

- Слышала о таком руднике. Хочешь работать по специальности?

- А почему бы и нет?

- Фамилия?

- Сабаев Бахтияр.

- Хорошо, специалисты нам нужны. Следующий...

Медосмотр новоприбывших этапом уже заканчивался, когда в медкабинет вошёл всё тот же капитан с повязкой ДПНК на рукаве.

- Екатерина Александровна, начальник просил поторопиться, все уже собрались.

- Я через пять минут буду, доложите там. Папки с личными делами можете забрать, а медицинские карты я сейчас подпишу и принесу.

Капитан молча собрал бумаги со стола и так же молча удалился.



                2.


Двухстворчатая дверь, обитая темно-коричневым кожзаменителем, с блестящей металлической табличкой, на которой в две строки было выгравировано: «Начальник учреждения - полковник Ищенко Н. М.», сама по себе уже внушала уважение и трепет каждому входившему в этот кабинет.

- Встать вдоль стенки и не мешать проходу, - приказал начальник войскового наряда. – Ждать вызова.

- Опять ждать, - недовольно буркнул борец. – Сколько же ещё?

- Столько, сколько потребуется, - повысил голос старший прапорщик.

Вступать в полемику с «начальником» никто из новоприбывших этапом не стал. Во-первых, не было смысла - прав всегда тот, у кого больше прав. А во-вторых, всеобщее внимание переключилось совсем на другой объект - по коридору, по направлению к ним, шла женщина в военной форме. На её плечах красовались погоны майора, а в руках она держала стопку медицинских справок.

Хорошо подогнанная по фигуре форменная одежда подчёркивала стройность фигуры и позволяла глазеющим на неё мужчинам видеть: и красивые ноги, и крутые бёдра, и круглые коленки, и высокую грудь. Не обращая никакого внимания на онемевших от изумления мужчин, она молча подошла к дверям, рывком открыла их и вошла в кабинет.

- Вот это да! - восхищённо выдохнул борец, и мечтательно закатил глаза. – Станок что надо. Вот бы поработать на нём.

- Смотри слюной не захлебнись, станочник, - усмехнувшись, посоветовал ему Горби.

Борец хотел, было что-то сказать, но распахнулась дверь и его первого из очереди позвали в кабинет.



Большой кабинет был заполнен администрацией колонии. За массивным столом сидел хозяин кабинета - полный, седой мужчина в форме полковника.

Слева от него, за небольшим столом сидела, уже знакомая этапникам, женщина-врач с погонами майора на плечах.

За приставным столиком сидел капитан с повязкой ДПНК на рукаве и майор - заместитель начальника колонии по режимно-оперативной работе.

Вдоль стен, на стульях, расположились офицеры рангом пониже и гражданские лица. Закончив беглый осмотр кабинета, Виктор остановил свой взгляд на его хозяине.

- Что уставился, как баран на новые ворота? – сверля взглядом стоящего посреди кабинета этапника, спросил с холодной усмешкой полковник. – Порядка не знаешь?

- Ермаков Виктор Сергеевич, срок - восемь лет. Начало срока - двадцать пятого августа тысяча девятьсот восемьдесят третьего года, конец срока...

- До конца срока тебе, как до луны пешком, - с едкой усмешкой прервал Виктора начальник колонии, который в это время перелистывал личное дело новоприбывшего в колонию заключённого.

- Ничего, дойду, - усмехнулся Виктор.

- Он ещё и зубы скалит! – бурея лицом, перешёл на крик полковник. – Перед вами любитель офицерских жён! В следственном изоляторе, выебал жену начальника СИЗО, которая работает там врачом. Только тут тебе такие номера не пройдут, лично сам тебе твой болт ножовкой под самый корень отпилю!

Все присутствующие в кабинете с нескрываемым любопытством обратили свои взоры на стоящего перед ними молодого, красивого мужчину, переглянулись между собой, что-то оживлённо зашептали друг другу. Женщина майор удивлённо приподняла бровь и, едва заметно, улыбнулась. Но полковник, в это время посмотрев на свою жену и заметил её улыбку.

- Запомни, одно неверное движение, и я тебя в ШИЗО сгною, - осипшим голосом выдавил из себя побелевший от злости начальник колонии. – В БУРе сдохнешь...

- Николай Михайлович, мне на шахту проходчики нужны, - робко обратился к начальнику колонии пожилой мужчина в гражданском костюме.

- Ты уже получил двоих сегодня, к тому же, один из них настоящий горняк - вытирая большим носовым платком вспотевшее от напряжения лицо, недовольным голосом буркнул полковник.

- Так мне ещё, минимум, четверых надо.

- Получишь, - пообещал начальник колонии, - Там за дверью ещё народ есть. А этого отправить на свинарник, пусть там со свиноматками любовь крутит.

Все присутствующие в кабинете, за исключением начальника шахты и женщины врача, дружно рассмеялись.

- Вам, Николай Михайлович, конечно виднее, - пожал плечами начальник шахты. – Но выполнение плана по добычи руды на этом участке под угрозой срыва.

- Ладно, бери его на шахту, - поморщившись, как от зубной боли, услышав слово «план», буркнул полковник. – Но смотри за ним внимательно.

- А чего мне бояться? – пожал плечами начальник шахты. – У меня жены нет.

В кабинете опять засмеялись.

- В двадцатую бригаду пойдёшь, - нахмурившись, холодно бросил полковник Виктору. – Там бригадиром Ежов, уж он возьмёт тебя в ежовые рукавицы, будь уверен.

- А это уже как карта ляжет, - усмехнулся Виктор, выходя из кабинета начальника колонии.



- Все свободны, - сказал полковник после того, как последний из новоприбывших в колонию был распределён по бригадам. – А Вас, Екатерина Александровна, я попрошу остаться.

- Коля, ты прямо как Мюллер из кинофильма «Семнадцать мгновений весны», - засмеялась женщина, оставшаяся в кабинете наедине с полковником. – Есть претензии по службе?

- Есть! – закричал, вновь наливаясь яростью, полковник и со всей силы хлопнул пухлой ладонью по столу. – Когда прекратишь строить глазки кобелям?!

- Ты о чём это? – с издёвкой в голосе спросила женщина, удивлённо пожимая плечами.

- Не строй из себя дурочку! – продолжал кричать полковник, бледнея от ярости. - Думаешь, я не видел, какими глазами ты смотрела на этого смазливого подонка!?

- Почему ты считаешь его подонком? Статья у него приличная.

- Потому, что до чужих жён падкий!

- Коля, не ори на меня, - сверкнув глазами, тихо сказала женщина.

- Скажи мне, когда это кончится? Ты же моя жена, я люблю тебя, а ты меня ни во что не ставишь, - упавшим голосом сказал полковник и устало опустился в кресло. – У меня уже нет больше сил.

- Нет сил, не надо было жениться на девушке, которая моложе тебя на тридцать лет. Тебе скоро шестьдесят, а мне ещё тридцати нет, и я хочу того, что ты уже давно не можешь, - бросила ему прямо в лицо женщина и, презрительно усмехнувшись, вышла из кабинета.


                3.



Получив всё, что положено вновь прибывшему на зону Виктор, Горби, борец и ещё двое, в сопровождении завхоза отряда, приблизились к кирпичному двухэтажному зданию, огороженному со всех сторон высокой металлической сеткой.

При входе в локальную зону стояла небольшая будочка, в которой постоянно находился «локальщик» - зэк при должности.

- Всего четверо? – спросил «локальщик» и с любопытством окинул взглядом новичков. – Всех в двадцатую бригаду? Милости просим, соколики, вас там уже ждут.

- Открывай калитку и меньше базарь, - грубо приказал завхоз «локальщику». – Смотрю, ты шибко разговорчивый стал. Смотри, как бы самому не загреметь под землю.

- Да я просто спросил, - пожал плечами «локальщик» и торопливо забренчал ключами.

- А тебе нечего спрашивать, - повысил голос завхоз. – Твоё дело калитку открывать и закрывать. Ты понял меня?!

- Конечно, - заискивающе улыбнулся «локальщик».

- То-то же, - ухмыльнулся, упиваясь властью, завхоз. – Знай своё место в стойле.

- Чего это он сегодня? – подумал «локальщик», провожая удивлённым взглядом направляющегося к жилому помещению завхоза. – Как с цепи сорвался.

- Занимайте свободные места и пока отдыхайте, скоро бригада с работы прибудет, - сказал завхоз отряда и удалился.

Не прошло и пяти минут, как в комнату вернулся завхоз. На этот раз в руках он держал небольшие картонные квадратики.

- Давайте ваши полные данные: фамилия, имя, отчество, год рождения, статья, срок, начало срока и конец срока.

- А пол не надо? – решил пошутить Горби?

- С твоим полом тут и без меня разберутся, вон бригады из промзоны снялись, сейчас появятся.

- Встретим.

- Встречайте, - усмехнулся завхоз. - Удачной вам прописки.



На новичков почти никто не обратил особого внимания. Усталые, после тяжёлой работы зэки, молча разбрелись по своим местам.

Некоторые прямо в одежде повалились на кровати и мгновенно отключились. Новички удивлённо переглянулись.

Лежать на кровати днём, да ещё в одежде, на всех зонах считалось нарушением режима.

- Обычно, на зоне, за такое в ШИЗО суток на десять раскрутиться можно, - тихо сказал Горби.

Не сговариваясь, видимо подчиняясь какому-то стадному инстинкту, все новички стали держаться вместе. Тихо обмениваясь впечатлениями, они не заметили, как в помещение бригады вошли трое. Одетые в тщательно отутюженные чёрные милюстиновые, хорошо подогнанные по фигуре костюмы, и обутые в новые, до блеска начищенные сапоги, эти трое, даже близко не были похожи на шахтёров.

Расположившись полукругом вокруг стола, они стали молча рассматривать новичков. Буквально, следом за ними, в помещение вошли ещё трое, внушительного вида заключённых, и направились прямо к новичкам. Один из них, с синей повязкой на рукаве, на которой большими буквами было написано «Бригадир», а ниже – «Бригада № 20» - сразу начал кричать: - Вы чего расселись на кроватях?! Только прибыли и уже режим вздумали нарушать?!

- Другие вон лежат, а мы только сидим, - попытался защищаться Виктор. – Значит им можно, а нам нельзя?

- Молчать! – ещё более входил в раж бригадир. – Здесь только я имею право голоса.

- Чего ты разорался, в натуре? - сказал Виктор, продолжая, как ни в чём не бывало, сидеть на кровати. – Среди нас глухих нет.

- А ты знаешь, что в натуре у собаки красный х*й? - процедил сквозь зубы бригадир и бросил презрительный взгляд на Виктора.

- Знаю. Но если ты его пососёшь, то он станет белым, - усмехнувшись, сказал Виктор.

В горле у взбешённого бригадира что-то заклокотало, лицо его покрылось бурыми пятнами, и он, взвыв по-звериному, бросился на Виктора. Тот вскочил и...через секунду здоровенный детина лежал на полу и корчился от боли. Двое спутников бригадира поспешили ему на помощь. У одного в руках появилась заточка, другой из-за пояса достал самодельные нунчаки.

- Не советую, - тихо сказал Виктор, выходя на середину комнаты. – Потом горько пожалеете.

Но те не послушали доброго совета и, действительно, потом пожалели об этом. Усмехнувшись, Виктор подпрыгнул и в прыжке нанёс удар ногой в голову одному из нападавших. Все, присутствующие в комнате зрители необычного поединка, ясно услышали лязг зубов и увидели, как тот мешком свалился на пол. Второй в нерешительности замер на месте. В помещении наступила томительная тишина, никто не ожидал столь быстрой развязки боя, «шестёрки» бригадира были бывшими спортсменами.

- Ну и дела, - удивлённо сказал кто-то, нарушив тем затянувшуюся тишину. – А новичок-то, оказывается, крутой.

Трое, до этого момента, молча сидевшие у стола встали и направились к месту разборки. Виктор приготовился к новой драке. Борец и Горби хотели стать рядом с ним, но Виктор жестом остановил их. Подойдя почти вплотную к Виктору, все трое стали молча его разглядывать. Виктор так же молча, смотрел на них.

- Нормальный ход, - наконец, сказал один из троицы. – Я – Якут, "смотрящий" отряда. Назови своё погоняло.

- Меня зовут Виктор Ермаков.

Распахнулась входная дверь и в помещение, стремительно вошёл начальник отряда и с ним ещё несколько человек в форме.

- Начинаешь с нарушения режима? – обратился офицер к Виктору, мгновенно оценив обстановку и выявив участников конфликта. – Пойдёшь в штрафной изолятор.

- Вы, гражданин начальник, сначала разберитесь в том, кто виноват в бузе, а уж потом решайте, - попытался восстановить справедливость Горби, но офицер не стал даже слушать его.

- Травмированных в санчасть, а этого гладиатора на вахту, - приказал начальник отряда и резко повернувшись, удалился так же стремительно, как и появился.

- Какие люди! – растянул толстые губы в улыбке и широко раскинул руки "кум", всем своим видом показывая, что он несказанно рад вновь видеть Виктора. – Так с чем пожаловал, дорогой?!

- Драку учинил в отряде, - доложил ДПНК. – Я выписал ему отдых в ШИЗО на пятнадцать суток.

- Начинай отсчёт, – ехидно усмехнулся Логвиненко. – Ещё получишь три раза по пятнадцать суток, потом загремишь в БУР на шесть месяцев, а там сгниёшь заживо.

- Не дождёшься, - зло усмехнулся Виктор.

- Смотри, гад, какой, - скривил в презрительной усмешке губы дежурный капитан. – Ещё зубы показывает. В какую камеру его определить?

- Да какая разница? – недовольно поморщился майор. – В любую.

- Может, в девятую?

- А кто у нас в девятой?

- Шаман со своими бандитами.

- Беспредельщики? А, что? Это мысль. Только, сначала, пусть в «холодильнике» сутки посидит.

- Понял, товарищ майор. Чтобы этот фрукт немного подморозился, а потом блатари из него компот сделают.

Виктор молча слушал их разговор и только презрительно усмехался.

- Веди его, - махнул рукой майор. – Не могу больше смотреть на эту уродскую, ухмыляющуюся рожу.

- Ничего, скоро он перестанет ухмыляться.

- Веди...

- Руки назад! – приказал капитан. – Пошёл прямо, и шевели батонами!



ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.