Интеллектуал

Шальная мысль поступить в специализированный лицей для одарённых детей, коих (и лицеев и детей) развелось, как грибов в эпоху между перестройкой и реформами, стукнула в Андрюшину голову внезапно, как стучатся все мысли в двенадцатилетнем возрасте.

Дело казалось совсем простым, всего-то нужно пройти небольшое собеседование. Да только вот, готовиться к нему уже некогда – о существовании этого лицея в природе узнал только вчера, а собеседование состоится уже завтра.

Ну, да где наше ни пропадало! Андрюша, слава богу, какой-никакой, а интеллигент в четвёртом поколении. Бабушки-дедушки все сплошь профессора-врачи-инженеры, квартиры всей родни ломятся от книг, нот и альбомов с репродукциями. В доме день и ночь учёные разговоры: Резерфорд, Капица, трансплантация, кибернетика, солнечный ветер, Хемингуэй, термоядерный синтез, новая хронология, ДНК, лазеры, телепортация, греческая мифология, лунные посадочные траектории, Рихтер, Дега, робототехника, Дебюсси.

Короче – печать ставить негде.

Вот так и понадеялся на русский Авось.

Рано утром они с мамой заявились в лицей, а там их ждала плохая новость, выяснилось, что классы уже укомплектованы.
Была и хорошая новость: на единственное оставшееся место конкурс небольшой, всего два человека.
Предстояла битва интеллектуалов – Андрюша против Васи, ребёнка из неполной семьи, сына продавщицы лицейского буфета.

Мимолётный взгляд в васильковые глаза Василька убеждал,
что с интеллектом здесь всё спокойно.

Собеседование началось тут же, как только собрался педсовет. Вопросов было немного, и были они несложными. Мальчики бойко отвечали.

Поединок был честным. Субъективность оценки знаний была исключена совершенно. Перед экзаменаторшей лежал список вопросов с ответами, составленный и утверждённый в самом Наркомобразе.

Абсолютная честность и беспристрастность оценок была гарантирована. Совпадает сказанное претендентом с предписанным наркомобразовским ответом  –  зачёт. Не совпадает – отвали.

Вопросы типа "Сколько ног у жирафа?" и даже повышенной сложности вроде "Куда показывает стрелка компаса?" особых проблем не создали и прошли у обоих конкурсантов на ура.

Но расслабляться было не время, тесты составляли настоящие профессионалы, пламенные сердца, знатоки как своего дела, так и человеческих душ, посвятившие свою жизнь развитию пытливых юношеских умов.

Вопросы шли по нарастающей, так сказать, в духе восхождения к вершинам Монблана знаний.

И момент истины неизбежно наступил.

Пришёл, наконец, тот вопрос, на котором суждено было споткнуться, осечься многомудрым болтунам, пускающим пыль в глаза своей начитанностью, нахватанностью.
Ботаникам, занимающимся полупроводниками, а не проводниками вцелом.

Пришёл тот вопрос, который с чарующей ясностью являет миру истинное сияние чистого разума. Того чистого и несокрушимого разума, который поднял человечество из неандертальской дикости к блистательным вершинам совершенства богоданной, богоравной души.

И, как всё великое в истории человеческой мысли, вопросец был сформулирован с гениальной простотой.
Он гласил:
"Из чего сделаны пароходы на Волге?"

Была Андрюшина очередь отвечать.

Ещё не осознав всего масштаба надвигающейся на него катастрофы, мальчик со всей присущей молодости наивностью робко поинтересовался, имеется ли в виду под словами "из чего" перечень типовых деталей конструкций или необходимо перечислить лишь марки материалов, применяемых для судовых корпусов.

– Из какого материала, – чеканно, с холодной сталью в голосе уточнила преподавательница. Перед ней, в списке ответов незыблемо и лаконично, с молниеносной прямотой удара кинжала, одиноко стояли слова "Из железа".

– Так что же? Из какого материала сделаны пароходы на Волге? – с вымогающей интонацией повторила вопрос учительница.

И это стало началом конца.

Неконструктивный ум подростка, неспособный к прямому и ясному мышлению,
спасовал перед проблемой.

Конечно, логически мыслить-то мальчика учили, а вот думать, что можно говорить, а что лучше не надо, а главное, когда остановиться – не всегда. Припоминая всё, что слышал от папы-инженера, мальчик легкомысленно начал своё повествование.

– Видите ли, выбор материала конструкции зависит от множества экономических и технологических факторов, но главным образом от эксплуатационных требований, т.е. от функционального назначения и характера нагрузок, которым будет подвергаться проектируемое транспортное средство с учётом…

В приёмной комиссии воцарилась тяжёлая тишина.

Даже августовские мухи бесшумно зависли в воздухе. Деревья за окном тоже были в шоке и их листья не смели пошевелиться. Тишину разорвал лишь одинокий дребезжащий звук, это в буфете уронили счёты.

– Просто скажи нам, из чего сделаны пароходы, – нетерпеливо перебила его сама директриса лицея.

Но страшен и пуст разум, не осенённый чувством. Мозг ничто если в сердце пусто. Вот и Андрюша, не уловив зловещего смысла нависшей над ним тишины и нехорошо настороженных странных взглядов, обращённых на него, продолжал говорить, радуясь заинтересованному вниманию аудитории.

– Так вот, крупнотоннажные суда, типа танкеров, сухогрузов и, в первую очередь пассажирских теплоходов, а также различные мелкие вспомогательные суда и катера требуют высокой прочности. Для этого их корпуса изготавливаются исключительно из листовой стали с легирующими и антикоррозионными добавками. Для судов же класса "река-море" требования к коррозионной стойкости существенно возрастают…

– То есть, можно сказать, что речные суда делают из железа? Да? – предприняла последнюю отчаянную попытку спасти утопающего мальчика директриса.

– Нет, так категорично утверждать нельзя. Тем более, что железо это лишь химический элемент, основа для выплавки конструкционных сталей. К тому же далеко не все корабли делают из сталей. Так, например, малые суда и прогулочные катера типа "Прогресс", "Амур" или "Казанка" изготавливают из листового проката сплавов алюминия, что делает их и лёгкими и прочными одновременно. А в последнее время, с целью экономии металла и облегчения конструкций, всё шире применяются пластиковые корпуса катеров и яхт. Такой материал изготавливают, укладывая слои стеклоткани и заливая их полимерными смолами. При укладке слоёв под разными углами получаемые композитные материалы обеспечивают изотропию…

– Хватит, Андрюша, садись.

Наступила очередь Васи.

Вопрос он выслушал, презрительно глядя в сторону.
Блин! Сами дебилы и о других судят по себе. Я чё, тупой?
Нехотя повернулся в сторону комиссии и, с трудом сдерживая раздражение, бросил:

– Из дерева.

Тишина, наступившая в классе была даже оглушительнее предыдущей.

– Но Вася, подумай хорошенько, вспомни, как ты был на речной экскурсии, может быть они из железа? – пролепетала насмерть перепуганная директриса, – всё-таки мне кажется, что их делают из ЖЕЛЕЗА, да?

Ужасна участь гения, обречённого жить  среди идиотов.
И Вася, не сдержав раздражения, гневно воскликнул:

– Что вы мне всё про это железо! Пойдите сами на Волгу и посмотрите! Они там все деревянные!

В общем, при вынесении решения приёмная комиссия приняла во внимание то, что как ни крути, а главное в жизни это семья. Семья это то, что останется у человека, даже если он потеряет всё. Семья это самое дорогое, самое чистое, самое святое, самое лучшее, что может быть в этой юдоли скорби, в которой нам суждено пройти свой земной путь.

Васю приняли, как сына сотрудницы лицея.

К тому же учли, что отвечал уверенно, не плавал.

–

А Андрюша?

Можно только надеяться, что он извлечёт из своего позора горький урок и хотя бы когда-нибудь, через годы, станет чуточку умнее.

А пока – учиться, учиться и учиться! В общеобразовательной школе.

Пусть не забывает никогда, что он должен ещё много-много работать над собой, чтобы стать полезным для родины человеком, специалистом высочайшей квалификации, эрудированным, творческим, исполнительным, компетентным, трудолюбивым, не останавливающимся на достигнутом. Ведь давно известно, что единственный способ выжить в этом несовершенном мире – совершенствоваться.

Так и только так он сможет воплотить
все предначертания Василия Васильевича,
человека ЖЕЛЕЗНОЙ воли.