Посреди океана. Глава 48

Индивидуальность...
Каждый человек неповторим. Каждый воспринимает мир по-своему; видит, слышит,
думает, чувствует по-своему.
У каждого только ему присущий голос, мимика, манера говорить, улыбка, смех, походка,
реакции на что-то, поведение, свойство ума, проявление эмоций...
У каждого свои индивидуальные линии на руках, которые ни у кого в целом мире не
повторяются, нет больше нигде точно таких.
Могут быть похожи, подобны, обобщены, но точного повторения нет.
Однако чем меньше человек знает и понимает себя, тем более он меряет всех по себе, и
потому склонен подгонять под обобщение, усреднять, мерить под одну гребенку...
Не умея даже представить себе, что между людьми существуют различия, не допускается
разнообразие, непохожесть, уникальность.
Индивидуальность и оригинальность близки между собой, они рядом.
То, чем отдельный человек отличается от других, люди не хотят видеть, они не любят
непохожих на себя, резко оценивают, осуждают, не принимают, ненавидят.
И чем глубже индивидуальность, чем сильнее отличие от других, тем ярче оригинальность.
А значит, поблизости живёт талант. Мастерство. Призвание.
Так как каждый человек индивидуален, каждый неповторим, значит, в каждом скрыта
оригинальность, в каждом живёт его талант.
Только не все это обнаруживают в себе. Большинство даже не подозревают, что такое
возможно. Однако тот, кто не нашёл оригинальность и талант в себе, тот, как правило,
не способен увидеть это в других.
Индивидуальность, оригинальность, талант, мастерство, призвание.
Всё это есть в каждом. Это заложено в человека Богом, обязательно, персонально, как
папиллярные линии на руках.
Но неспособность достать дар Божий из себя, невозможность реализации своих
способностей делают людей нечуткими, толстокожими, нетерпимыми.
Если бы все люди смогли раскрыться по-настоящему, хотя бы в себе и для себя, мир
был бы счастливее, мир был бы добрее.
Так думала Инга.

                МАТРОС ОФИЦИАНТ-УБОРЩИК.

- Ещё один любитель косить там, где не сеял! - воскликнул подошедший Чёрный,
глядя на пекаря. И затем, ероша свои спутанные чёрные кудри, спросил, буравя меня
своими наглыми глазами: - Ты что, их косяками ловишь?

- Кого? - уточнила я.

- Женатиков, вот кого!

- А сам-то ты кто? - возмутился Макс. - Я, конечно, понимаю, что здесь полно
естествоиспытателей, испытывающих естественные нужды...

- Я другое дело, - перебил его Колька и вкрадчивым голосом обратился ко мне: -
А знаешь ли ты, что из десяти браков только один бывает счастливым?

- Нет, не знаю. Я всего только три раза была замужем, - попробовала я перевести
весь этот балаган в шуточную плоскость.

- Ну, ладно, покобелировал и хватит, - сказал Чёрный пекарю.

- Не хами, - одёрнула я его.

- А что я такого сказал? - чистосердечно изумился Колька. - Я вежливо так выразился.

- Иногда хамство бывает подано в вежливой форме.

- Причём здесь хамство? Я же о тебе забочусь.

- Заботится! Волк в овечьей шкуре, - усмехнулся Макс.

- А ты - овца в волчьей, - огрызнулся Чёрный.

- А кто тебя просил обо мне заботиться? - вмешалась я.

- А зачем меня просить? Я сам догадался. А то ведь на заброшенном поле ничего
путного не вырастет.

- Интересно, о каком таком поле вы тут, в море,  говорите? - спросила Анюта,
вернувшаяся с книгой.

Но её вопрос был проигнорирован.

- Насколько мне помнится, тебе вроде как Аня раньше нравилась, - сказал Чёрному
пекарь.

- Она, конечно, девка кровь с молоком, - пробормотал Колька, неожиданно покраснев.-
А что ты мне свои зубы показываешь? - вскинулся он на разулыбавшегося Макса. - Я
тебе не зубной врач. И нечего тут скалиться. И вообще, между тем, что мужик говорит,
и тем, что у него на уме, большая разница.

В этот момент по транзистору запели Саймон и Гарфункель.

- Эль Кондор Паса, - машинально произнесла я.

- Что? - в один голос спросили все трое, уставившись на меня, как на сумасшедшую.

- Песня так называется. Очень мелодия хорошая. Макс, можно сделать погромче
пожалуйста, - попросила я.

Музыка зазвучала в полную силу.
Черный, сделав несколько телодвижений, которые с большой натяжкой можно было
назвать танцевальными, произнёс:

- Не понимаю, что хорошего в этих битлах. В такт не попадают. Горланят, как
лягушки на пруду...

- Да ты их слышал когда-нибудь? - презрительно спросил его пекарь.

- А это не они?

Я, Анюта и пекарь прыснули со смеху.

- А что! - Колька подбоченился и, выставив вперёд одну ногу, заявил: - Мне шум
моря заменяет всякую музыку. Не то, что эти, - он скривился в сторону транзистора. -
Не поймёшь, чего они там поют. А вдруг советскую власть ругают? Вы переведите
сначала всё это на русский язык.

Хотя по его виду трудно было определить, шутит Чёрный или серьёзно, но, без всякого
сомнения, он перед нами дурака валял. Какой артист пропадает!

- Коль, ну ты и гонишь! Прямо по вертикали! - восхитилась я.

- Люди, которые слушают такую музыку, не могут стать приличными членами общества!-
выдал он. И, внезапно понизив голос, добавил, обращаясь ко мне: - А тайную песню,
если хочешь знать, громко не поют. - Затем развернулся было в направлении трапа. -
Ладно, ёлкин гриб, я пошёл. - Но притормозил на миг, прищурился и многозначительно
сказал пекарю: - Два соловья на одной ветке не поют.

- Чёрт поймёт, чего он тут нагородил, - пожал Макс плечами.

- Нормальный театр абсурда, - согласилась я с ним.


В полдник ничего такого знаменательного не произошло. По крайней мере, для меня.
Мыла тарелки с кружками, да и всё.

После полдника должно было состояться комсомольское собрание. Но оно не состоялось,
потому что собралось только тринадцать человек.
Конечно, по этому поводу вряд ли кто расстроился. В такую классную погоду сидеть на
каком-то там собрании, по меньшей мере, неразумно.
Разумеется, мы с Анютой обрадовались и, прихватив с собой книжки, опять отправились
на шлюпочную палубу.

По дороге нам встретился капитан.

- Вы что это в мою каюту подглядывать придумали? - спросил он, сведя строго брови.

Мы с Анютой ошалело переглянулись и недоуменно уставились на Кепа.
Он хоть и старался выглядеть строгим, но в глазах его прыгал смех.
Да и вообще, всё его толстогубое лицо с носом-картошкой не выглядело серьёзным.

Наконец он не выдержал, засмеялся и побежал себе дальше.

А мы долго потом ломали головы, стараясь понять, что бы это всё значило, пока меня
не осенило. Я вспомнила, что когда Беленький повёл нас фотографироваться к носовой
рубке, мы с Анютой заглядывали в окна, как теперь выяснилось, к капитану, смотрясь
в них вместо зеркала. Поправляли волосы перед фотосеансами.


В ужин опять же ничего особенного не произошло.
Мыла себе посуду в своём аквариуме и ничего не видела, не слышала.
Один лишь Боря Худой заглянул ко мне в амбразуру и поинтересовался, сияя своими
пронзительно-синими смешливыми глазами:

- Как дела?

- Как сажа бела. Видишь, мою-отмываю.

- Вот. Подумал, дай-ка я просуну в твоё окошко свою старую тыкву и узнаю, как ты
тут себя чувствуешь?

- Спасибо, Боря. Ты настоящий друг, - растрогалась я. - А твои как дела?

- Да как тебе сказать? Я вот думаю, то ли мы все остались с носом, то ли один нос
от нас остался?

- Ну, по этому поводу не стоит переживать, - успокоила его я. - Тогда не останешься
с носом, когда у тебя носа нет. А у нас на "Лазурите" и нос есть, и корма. И рыбцех.
И машинное отделение. И камбуз. Много чего.

- Это верно, - вздохнул Боря. - Самое главное, с какой стороны на всё посмотреть.
Взять, к примеру, мойву, которую мы тут ловим. Кажется, она должна нас всех до
смерти бояться. А она лезет как сумасшедшая в тралы, заваливая нас работой по
самые уши. Наверное эти глупые рыбы утешают друг друга: "Подумаешь, траулер!
Если присмотреться, обыкновенная консервная банка с людьми!"

Представив себе нарисованную Борей картинку, я невольно засмеялась.
А он даже не улыбнулся. Только в его синих круглых глазах промелькнул блеск
удовлетворения, как у артиста, любимца публики.
Остановив свой взгляд на моих руках, которые соскребали остатки пищи из тарелок в
помойное ведро, Боря по-хозяйски заметил:

- Вот бы тебе поросёночка сюда. К концу рейса здоровенького боровка выкормила бы.
Свиньи - классные животные. Всё едят, что ни дай.

- Это правда, - согласилась я. - У моей бабушки был как-то поросёнок. Борькой
звали. Извини.

- Ничего. Я не в обиде. Почему-то очень модно поросят Борьками называть.

- Это потому, что из маленького Борьки потом большой боров вырастает. Так вот,
этот Борька, который у бабушки жил-был, он только жареные гвозди не ел. И то,
потому что ему их не давали.

- Совсем почти как я, - умилился мой собеседник. - Только я, в отличие от свинского
сословия, совсем не набираю веса.

- Да, Боря, ты у нас - настоящая звезда советской дистрофии, - не удержалась я от
 бестактности.

- Но-но! - Видимо, моё замечание ему не очень понравилось. Тем не менее, ни
обижаться, ни ссориться из-за этого он не собирался и поэтому добавил миролюбиво: -
Вот в другой рейс обязательно возьми с собой поросёночка. Вам тут в мойке с ним
веселее будет и помоев выбрасывать не придётся.

- Я подумаю, - пообещала я. - А можно я его Борькой назову?

- Ладно, - великодушно позволил он. - Тогда у нас будет два матроса Бориса. Один
худой, другой толстый.

В это время по спикеру объявили, чтобы после ужина официантки зашли к старпому.

- Готовь шампунь! - сказал Боря.

- Зачем? - не поняла я.

- Как зачем? Вам предстоит головомойка.

Я только тяжело вздохнула.

- Ничего не поделаешь, нельзя помешать, приходится терпеть, - философски заметил он
и смылся.

Конечно, Боря оказался прав.
Старпом вылил на наши с Анютой головы ушат упрёков. Мол, мы поздно встаём, плохо
убираем свои объекты. Обещал, что когда-нибудь придёт проверить нашу тринадцатую
каюту.
В довершение всего, полагаю неслучайно, заявился доктор и стал жаловаться старпому,
что тарелочки после нашего мытья жирненькие, что в моечной нужно навести порядок,
что в салоне нет на столах бумажных салфеток.

- Да где ж их взять-то? - не выдержала я. - И начпрод, и буфетчица говорят, что
у них нет.

- У прачки туалетной бумаги попросите. Порежьте и поставьте на столы, - посоветовал
доктор сахарным голосом.

- Интересно, а вы в кают-компании тоже туалетной бумагой рты вытираете? -
спросила я.

Однако ответа на свой вопрос не получила.
Старпом поспешил отвернуться лицом к иллюминатору. А доктор пронзил меня таким
уничтожающим взглядом, что я сочла нужным прикусить язык и не задавать дальнейших
вопросов. Как говорится, не трожь, пока не развонялось...

Настроение после этого разговора было несколько подпорчено.
Но, вернувшись к себе в каюту, мы с Анютой его чуток подправили, съев одну на
двоих канадскую луковицу, вынесенную с камбуза заранее.
После этой успокоительной трапезы я отправилась в душ заниматься стиркой.

Но тут меня ждало ещё одно огорчение.
Какой-то идиот умыкнул из нашего рундука ведро, таз и Анькины сапоги. Ну сапоги -
чёрт с ними. Они и так были чуть ли не пятидесятого размера.
А вот стирать без ёмкости оказалось не слишком-то удобно. Кое-как помусолив и
прополоскав своё бельишко под струёй воды, я приняла душ и выползла со своей
постиранной амуницией в коридор.
И нос к носам столкнулась с курсантиками-радистами.
Вытянувши руки по швам, они торжественно объявили:

- Дорогая Инга, поздравляем тебя!

- С днём пионерии, что ли? - спросила я, моментально включаясь в их шутку.

- Поздравляем тебя с днём рождения! Желаем тебе счастья в личной жизни, отличного
здоровья...

- Как? - испугалась я. - С каким днём рождения? Какое сегодня число?

- Девятнадцатое мая, - растерянно пробормотал один из них.

- О, Господи! Испугали меня! - выдохнула я. - У меня день рождения ещё только
через два дня.

- Да? А мы думали... - залепетал второй. - Тебе тут радиограмма пришла. От
родителей. С днем рождения поздравляют. Вот мы и решили...

Кажется, картинка нарисовалась - со стороны обхохочешься.
У меня такая видуха дурацкая! Стою в коридоре с мокрой башкой и мокрым бельём в
руках перед этими бестолковыми мальчишками.
Я растерянная. Они растерянные. Хотели, как лучше, получилось чёрти что!

- Ну всё равно, спасибо вам большое, мальчики. - Я попыталась придать себе
счастливый вид. - Очень рада, что вы. меня поздравили. Спасибо.

Радисты ушли.
А я стояла и тупо смотрела на белый лист, который они сунули мне в руку, свободную
от мокрого белья.

Наконец, развернув полученную радиограмму, я прочитала:

Лазурит Соколовой Инге
Поздравляем днём рождения Желаем успехов труде отличного плавания крепкого здоровья
веселого настроения Родители.