Не Люся я!!!

 
   - Всего одна поездка Наталья! Перебрал весь резерв проводников… Выручай! Конечно не в курортные края, понимаю, … Но одна, всего одна поездка… Ну нет у меня ни одного свободного человечка – прижав к груди ладони, пол - часа  уже как уговаривал её шеф. – Знаю. Знаю, что ты только с рейса, но не могу же я отправлять неукомплектованную бригаду… Ну выручай же Наташа…

   - Ладно – устало вздохнула  она -  Бабушку только предупрежу, когда отправляться?   

   - Вот и ладненько. Вот и чудненько – обрадовано засуетился тот – а отправление завтречка с утра…


   - Ну и работёнку ты себе выбрала Наташка – ворчала бабушка – и симпатичная, и стАтью бог не обидел, детишек пора уж заводить, двадцать первый годок разменяла, а ты неделями на своих паровозах катаешься… Были б живы родители…

   - На тепловозах бабуля, на тепловозах…  Да и нет уже этих паровозов… А сколько новых мест увидела, сколько народу чаем напоила…

   Но та, только рукой махнув, недовольно уходила на кухню, развивая про себя тему о непрестижности профессии проводницы.

   Рейс действительно оказался не курортным, унылые степи сменились редкими лесами, а потом и вовсе - то ли тундра, то ли лесотундра пошла. С  непродолжительными стоянками на редких полустанках и длинными перегонами.  Из пассажиров в основном, не скупящиеся на комплименты в её адрес, жизнерадостные  вахтовики да местные аборигены. Крупная, по местным масштабам, станция ожидалась через полтора часа. Кстати и предпоследняя в этом рейсе.

   Пропустив в вагон трёх обилеченных пассажиров, Наталья облегчённо вздохнула – «Ну всё, все места заняты, впереди последний – на всю ночь перегон – можно и отдохнуть». И тут её внимание привлёк стоящий, прислонившись спиной к фонарному столбу парень. В  камуфляже, высокий и малость даже симпатичный. Равнодушный к происходящему вокруг него. В нескольких метрах от неё.

   На Наталью и на вагон он и смотрел в упор и не видел никого и ничего. Отсутствующий и отрешённый взгляд, человека у которого взрывной волной всё выжгло внутри. «Что ж за бедолага - то такой?» - невольно подумала Наталья. Заметила рваный, через всю правую щёку, свежий  шрам.

        Тяжко, чисто по–крестьянски, жалеючи вздохнула. До отправления оставалась одна минута,  а тот и не двигался с места.

        - Эй, парень! – не выдержала Наталья – Тебе ехать то надо?

        Сосредоточив на ней взгляд, тот утвердительно кивнул.

        - Ну, так чего ж выжидаешь? Отправление сейчас…

        Не спуская с неё глаз он, молча вынул руки из брючных карманов, вывернул их наизнанку?. - «Пустой» - догадалась она.

        - Ох! Горе ты моё. Ну-ка,  давай заходи… Только вот мест свободных нет – сказала, стоя рядом с ним в тамбуре.

        - Обойдусь… - равнодушно произнёс он. - Спасибо тебе сестрёнка. Извини…  Из госпиталя я…

        С наступлением сумерек укладывались на отдых подуставшие вахтовики, а парень всё ещё стоял у открытого окна, безразличный ко всему окружающему. Изредка поглядывая на него, она почти физически чувствовала его внутреннюю боль.
 
  Робко подошла к нему, стала рядом. Тот посмотрел на неё и чуть отодвинулся, уступая ей немного места у окна. Чтобы хоть как-то отвлечь его от тягостных мыслей Наталья дотронулась до кисти его руки, лежащей на сдвинутой вниз оконной раме, пальцем прикоснулась к кольцу на безымянном пальце…

        - Что парень? Плохо с женой?

        - Да нет… - невесело усмехнулся он. -   С ней то, как раз всё отлично…

        Чувствовала Наталья, что хочется ему излить душу, не может он уже держать в себе эту боль – легонько сжала его ладонь.

        - Ничего… Ничего солдат …   Всё наладится…

        - Да что наладится? – вскинулся он – Пока меня доктора полгода штопали, утешалась она со своим воздыхателем. И не кто-то это мне сказал… Тепленьких нашёл…   В своей квартире… В своей спальне…

         Осторожно освободил руку из её ладони и с ожесточением сорвал с пальца кольцо, зажал его в кулаке и выставил руку в окно, в набегающую равнодушную темноту. Несколько секунд закрыв глаза, что-то шептал про себя, потом разжал пальцы…

        - Всё… Больно мне Люся…

        На удивлённый взгляд Натальи пояснил:

        -  Табличку на вашем купе видел…

        -   «Ну что ж, пусть будет Люся… - мелькнуло у Натальи в голове – Не каждый день в автобусе встречаемся… Вернусь на свой рейс, из этой разовой поездки и всё забудется».


        - Ладно. Тебя то, как зовут?

        - Грач. Извини… – видя её недоумение, пояснил – Позывной это… Привычка…

        - Грач, так Грач …  Идём в служебное купе. В ногах правды нет, всю ночь у окна не простоишь… Чаю налью.   

        Обойдя ещё раз вагон, вернулась… Нетронутый стакан с чаем… Погружённый в свои мысли, сидящий за столиком Грач…

        - Вот что Грач! –безаппеляционно заявила Наталья – Сейчас будем ужинать. Потом отдыхать, твоё место на верхней полке. Да и я устала – целый день на ногах.  Всё, всё, всё…  Никаких возражений!

        Разложила на столике бутерброды, баночку с бабушкиным вареньем, салфетки.

        Вернувшийся в купе Грач, деликатно поотсутствовайший пяток минут пока уляжется Наталья, увидел её свернувшейся калачиком и укрывшейся пледом.

        - Залезай на полку. – Не открывая глаз проговорила она – Я там постелила.

        - Можно я посижу рядом? – пододвинул он стульчик. - Помолчал. – Дай мне руку…  Пожалуйста…

        Несколько раз выходила Наталья из состояния какого-то сумбурно-тревожного поверхностного сна. Приоткрыв глаза, видела в полумраке купе сидевшего всё в той позе парня, глядевшего на неё и бережно держащего в своих ладонях её руку. И так до самого утра.

        - Ты что? Так и не спал?

        - Привык я…  Доброе утро Люся.

        - «Ох, Господи! –  сжалось у Натальи в груди – Ну какая же я тебе Люся? Да что ж за наказание с этой неснятой вовремя табличкой на служебном купе?»

        - Ну что Грач? Подъезжаем. Нижне-Озёрск, конечная. Провожу тебя маленько, да заодно хоть площадь привокзальную посмотрю.

        Сидя на скамье у площади слушала Наталья сбивчивый, короткими фразами, рассказ парня о том, как взрывом сбросило его с брони, как вертушкой доставили на шесть месяцев в окружной госпиталь, как выписка из него совпала с окончанием контракта.

        Да как в своей квартире на глазах благоверной спустил в унитаз полугодовое денежное содержание, заодно с мыслями о дальнейшей совместной жизни.  А здесь у него квартира однокомнатная.

        - От мамы осталась…

                - : -

        Прошла осень, потом и зима передала эстафету весне. Наталья продолжала ходить в рейсы со своим составом локомотивной бригады. В редкие минуты отдыха в поездке, да и дома не покидала её мысль о том, памятном для неё рейсе.

        - «Ох, Грач, Грач!  Да что ж ты в душу-то мне так запал? Ни позвонить…  Ни имени, ни фамилии… Грач, грач…   Птица, ты моя весенняя»…

        Вот и сегодня, отоварившись в гастрономе продуктами, решила, погружённая в свои невесёлые мысли, посидеть в скверике на скамье. Прикрыв глаза,  подставила лицо тёплым лучам весеннего солнца.

        - Привет Натаха!  Греешься? Давно не виделись – плюхнулась рядом с ней на скамью давняя её знакомая – проводница из Уральской ЖД . – Чего сидишь, грустишь? Айда в кафешку по кофейку закажем, да поболтаем.

        Ожидая, когда принесут заказ, не переставая болтать о всякой всячине, порылась в сумке и достала газетку.

        - Посмотри Натаха, что написали ихние корреспонденты. На Тюменьском направлении уже который месяц приходит к поезду овчарка – хозяин уехал, а она встречать на перрон приходит. Никак не встретит – приходит и ждёт… Приходит и ждёт… Совсем как тот парень…

        -  Ка… Какой парень? – еле шевеля вмиг онемевшими губами, прошептала Наталья, чувствуя как что-то оборвалось у неё в груди.

        - Ну этот… Бывший военный… Из Нижне-Озёрска… Каждый день приходит к поезду…  - мне девчата рассказывали – Всё какую-то Люсю спрашивает…

        -  Господи! – упав лицом в ладони,  зашлась в безудержном плаче Наталья – Ну какая же я дура!…  Меня… Меня же он ищет!… - чуть не кричала она сквозь слёзы обескураженной подруге.

                - : -

        - Подъезжаем дочка. – войдя в купе, сказала пожилая проводница тётя Валя, опекавшая Наталью в этой поездке и досконально узнавшая её историю, как, впрочем непонятным образом и вся локомотивная бригада.

        Тётя Валя  временами занимала даже круговую оборону, отваживая любопытствующих, желающих хоть одним глазком узреть таинственную незнакомку, из-за которой сколько уже времени встречает поезда этот бывший военный.

        – Собирайся.

        - Боюсь я тетя Валя – дрожащим голосом прошептала Наталья –  У меня и руки дрожат, и ноги не слушаются…

        - Ну и дурёха – рассердилась та – Сиди уж, валерьянки принесу… Ехала то зачем? Ноги понимаешь ли у неё отказали… Ну-ка быстро приводи себя в порядок…  Марш умываться!

        Всё также, под тем же фонарным столбом, стоял на перроне в своём камуфляже Грач. Ищущим взглядом всматривался в лица проводников, проплывающих мимо него вагонов. Пассажиры уходили по своим делам, а парень, прикрыв глаза и засунув руки в карманы, оставался на месте.

        - Да чего ж ты стоишь? Чего выжидаешь? – теребила, стоявшую у окна  Наталью, тётя Валя – Ведь он же это?

        - Он… - прошептала та. – Боюсь я…

        - Ну-ка, пошли. – И за руку, как малого ребёнка, повела к выходу из вагона. На перроне развернула её в нужном направлении и слегка подтолкнула в спину.

        -  Иди уж, горе ты моё…   

        Неуверенной походкой, подошла Наталья вплотную к парню,  дотронулась до его руки. Не открывая глаз, он взял её ладонь в руку, другой сверху погладил, легонько сжал.

        -  Я знал, что ты придёшь… - негромко, слегка запинаясь, проговорил он.   - Я ждал тебя…. Здравствуй Люся…

        - Да не Люся я!...  –  не в силах больше сдерживать себя с надрывом закричала она, схватив его за плечи.  Не она - сердце её, от боли сжавшись кричало, душа кричала…  На самом деле сил у неё хватило лишь на то, чтобы, уткнувшись лицом ему в грудь,  еле слышно прошептать.  – Не Люся я!… 

        - Эй, молодёжь! Чего это мы здесь сырость разводим? Радоваться надо… -  сердито выговаривала им, подошедшая тётя Валя -  Держи Наталья. – сунула ей в руки пакет – Девчонки собрали…   Иди уж, откармливай мужика, ишь худющий какой. 

        - Да и такси ждёт – указала на стоящего рядом с ней пожилого дядьку.  -  Оплачено…   -  со вздохом обняла обеих, отступив на шаг, перекрестила.

        - Благослови вас Господи!   

        Не было ни цветов, ни оркестра, ни приветственных речей и напутствий, стояла на краю перрона лишь нестройная шеренга из полутора десятка женщин-проводниц - каждая с символом  отправления поезда судьбы в правой руке – свёрнутым желтым флажком.

       Двое нашли друг друга.