Три сестры. Гл. 62. Колесо у подбородка Сфинкса

                Глава 62

                Колесо у подбородка Сфинкса

                Время небес. Бесконечное бытие.
               
                Вспышка вечности. Екклесиаст.

           Вместо того, чтобы выйти на знакомую площадку, где он расстался с главным террористом, он вышел на горячий песок раскаленной до жара пустыни. Желтое море грелось под беспощадными лучами солнца в совершенно безоблачном небе.   Прямо перед собой он увидел странное огромное лицо с устремленным в пространство взглядом. Он видел лицо человека на туловище огромного зверя. Да, это был Сфинкс громадных размеров.(51) И сверхчеловек Кеша почувствовал страх, глядя в это лицо, он чувствовал страх высшего порядка, страх своего уничтожения. Здесь же, под подбородком Сфинкса он увидел громадную змею размером с амазонскую анаконду, которая колесом свернувшись и опираясь на тело Сфинкса, заглатывала свой хвост. Подбородок Сфинкса нависал над круглым колесом из тела змеи. И это колесо вращалось, как будто змея хотела заглотнуть саму себя, а может быть сбросить с себя двух животных, уцепившихся когтями за ее кожу.Шофер увидел, что вверх на колесе из змеи поднималась собака, а с противоположной стороны опускалась обезьяна. Звериное колесо медленно вращалось, и над всем этим тварным миром властвовал сфинкс. Кеше показалось, что Сфинкс — это один каменный иероглиф, вмещающий в себя бесконечную объемную книгу в сотни тысяч томов. Всего лишь один иероглиф! Но за ним скрывалась таинственная древняя культура, со знанием недостижимым для современного человечества. На какое-то мгновение Сфинкс затмил для Кеши солнце, он сам стал ярким солнцем, но не в вышине, а на горизонте. Невиданный свет проникал в Кешу. Он увидел, что Сфинкс глядит куда-то далеко-далеко, поверх него. Но вскоре он почувствовал какую-то неясную тревогу, которая постепенно нарастала. Еще мгновение и шофер осознал, что Сфинкс его не видит, потому, что Кеша глуп, мал для той мудрости, которую он хранит в себе. Сфинкс мыслил веками и тысячелетиями и Кеша со своей маленькой, мгновенной жизнью просто не существовал для него. По сравнению с этим древним гигантом Кеша вообще не существовал для себя.
           В Кешином сознании вспыхнуло слово «вечность». Это слово вспыхнуло ярко, болезненно, пронзительно и вызвало у Кеши холодную дрожь. Он почувствовал себя в плену бесконечного бытия! Все в его голове смешалось. Идеи времени, вещей, жизни... Столетия замелькали как секунды. А внизу, у подбородка Сфинкса, змея кусала собственный хвост, вырисовывая круг вечности. (52)
            «Где начало замкнутого круга?», - подумал Кеша, - «неужели наша мысль, охваченная кругом вечности, так и не в соостоянии выйти из него? Неужели собака взберется по змее к самому Сфинксу, а обезьяна будет сброшена на самый низ? Почему обезьяна и собака вращаются вместе с колесом? Сколько раз собака и обезьяна пройдут перед Сфинксом? (53) Для чего эти встречи со Сфинксом?»
            Шофер вдруг услышал, странным внутренним слухом, что Сфинкс над змеиным колесом и двумя животными что-то шепчет. Этот шопот напоминал вздох громадных волн океана, вмещающий в себя тысячи шопотов, возгласов и криков:

            «Суета-сует, -все суета! Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? Род проходит, и род приходит, а земля пребывает вовеки. Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит. Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится на кругу своем, и возвращается ветер на круги свои. Все реки текут в море, но море не переполняется; к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь... Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем... Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, - все-суета и томление духа! Кривое не может сделаться прямым, и чего нет, того нельзя считать... И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость; узнал, что и это-томление духа. Потому, что во многой мудрости много печали; и кто умножает познание, умножает скорбь».

             Но Кеша Ручкоев не знал Екклесиаста, потому что был человеком неверующим. Он Библии не читал.


Примечания:

 (51) Сфинкс («Удушитель») — фантастическое гибридное существо, древний символ силы и власти, мудрости и тайны, защиты и охраны. «Отец ужаса», как называли его на Востоке, имел три основных ипостаси. Андросфинкс в виде льва с человеческой головой (мужской или женской) символизировал единство духовной и физической силы или преобладание духа (разума) человека над его животной природой. Разновидность андрос-финкса с головой человека, туловищем быка, львиными лапами и орлиными крыльями может олицетворять четыре первоэлемента. Хиеракосфинкс с головой сокола был эмблемой солнца и выражал его божественную власть. Криосфинкс с головой барана, священного животного Амона, нес охрану древних некрополей, безмолвно призывая к молчанию. Наибольшее распространение в Древнем мире получил андросфинкс. Изначально существо с головой человека и телом царственного зверя символизировало верховную власть правителя, поэтому фантастические египетские сфинксы хранят черты вполне реальных фараонов. Самого заметного из них, Большого Сфинкса, растянувшегося на плато Гизы вблизи величественных пирамид, отождествляют с фараоном Хефреном из IV династии, жившим в III тысячелетии до н.э.
(52) Символ змеи (змея, дракона) (уроборос), заглатывающий собственный хвост наносился на стены гробниц и обозначал стражника загробного мира, а также пороговый момент между смертью и перерождением. Первое появление знака уробороса в Древнем Египте датируется примерно 1600 годом до н. э. Свернувшаяся в кольцо змея, например, высечена на стенах храма Осириса в древнем городе Абидосе. Символ, помимо прочего, являлся репрезентацией продолжительности, вечности и бесконечности. В понимании египтян уроборос был олицетворением вселенной, рая, воды, земли и звёзд — всех существующих элементов, старых и новых. 
(53) В древнем Египте огромную роль играли боги загробного мира. Таковым считался царь подземелья мертвых Анубис. Он являлся слугой Осириса, сопровождал усопших в мир иной. Его изображали в виде шакала или собаки, или в форме человека с собачьей головой.
Павиан почитался, и считался одним из животных, находившимся на большом суде Осириса в мире мертвых. Иногда встречаются картины бога Тота, изображающие его павианом. Египтяне это животное возвышали и считали разумным созданием. Эти обезьяны часто жили у храмов, и даже принимали участие в религиозных обрядах. Буддийская религия считает, что обезьяна является воплощением Будды. Китайская буддийская религия использует метафору «разум обезьяны», которая означает нарушенное, нетерпеливое состояние человеческого разума.