Эти зажимы на нотном ряду

Очерк-воспоминание.

Я любила искренне по детски...

Сейчас я осознаю, что все, что было в моей картине мира за эти годы привело меня сюда, где я встретила тебя и где мне не нужно строить из себя цацу или еще кого-то, сошедшего со страниц модных журналов, где мне позволено быть той, кем я хочу быть.



А ведь раньше, раньше, я примеряла на себя роли из сундука с марионетками, одевала платьешки, укладывала волосы согласно образов и ожиданий, все чаще не моих, все чаще вообще непонятных и чужих, которые надавливали талию, словно ремень не по размеру с натяжкой на последнюю дырочку, натирали ноги слишком узкими правилами, оголяли то, что хотелось хранить для таинств, бодрили через тонкие полупрозрачные ткани и делали ресницы тяжелыми и томными.

Я носила все эти наряды, а по вечерам складывала бережно в сундук с 25 отделениями, где все они уместно и неуместно ждали своего повода. Когда времени было совсем так что только вдох и выдох, наряды носила по несколько дней, а когда снимала, тело покрывалось красными пятнами, заливала ванную водой до бортика, пена, чтобы не видеть что там на дне, часами лежать в воде было единственным выходом, а потом снова сундук и номера по кругу, номер 5, номер 20, номер 3, номер 7,9,10......

Сундук радовался, он никогда не покрывался пылью, а в нем были эти волшебным маски, которые меняли мир вокруг, искажали его, и было ощущение бесконечно непрекращающегося спектакля, длиною в жизнь, где в зале сидел лишь один зритель. Стоило ему лишь повести бровью или нахмурить ровный нос, как наряд укладывался в сундук, и из него доставали новый. Повелитель масок блаженно улыбался и заглатывал очередную дозу вкусно приготовленого ошейка на тарелке с позолоченными краями.



 - Зачем тебе танцы? Что от них проку? Это бестолково потраченное время!

- Ну я бы хотела танцевать, это так красиво и я могла бы..., - маска закрыла мне рот своими холодными руками, а сердце продолжало "Мои руки парили бы в воздухе как чайки... Тело выгибалось бы в согласии с музыкой... черная юбка с воланом, как волна, накатывала бы на ноги цвета песка, прибой от прикосновения и прохлады...и снова волна, волна, волна...В голове бы шумели басы....и тело тело...оно так хочет этих ощущений, когда пространство как вакуум, а не пустота, и весь танец - часть этого всего, нераздельно, и не страшно прыгать, летать, бегать и снова прыгать и приземляться, потому что нельзя упасть, невозможно упасть, если ты часть всего этого..."

- Я так понимаю, молчание знак согласия. И не начинай больше этот разговор. Все это, танцы, музыка, рисование - все это детский сад! Ты должна хотеть быть Директором! И именно в этом направлении нужно работать и тратить с пользой свое время. А все эти "гуманитарные заманушки" не забронируют тебе отель 5 звезд в Милане или Париже. Я понятно изъясняюсь?

- Угу..
Маска усердно держит как скотч, улавливает все сигналы в моем мозгу и угрожающе  стягивает наряд на моем силуэте. Чтобы не задохнуться, отмахиваюсь от мыслей и фантазий. "Может попозже он согласится, танцы - это же так красиво", сгусток желания начинает растворяться и маска ослабляет хватку, отчего снова приток кислорода и жизнь.  Бегу на кухню, наливаю стакан воды и залпом заливаю его себе в горло, судороги уменьшаются, сокращения чередуются с легкими вспышками молчания, маска уже не жмет.

Зайдя назад в комнату, улыбаюсь игриво, вроде вспышки поутихли и можно снова играть театральный спектакль для одного зрителя.

- Ты чего так долго? Сколько можно ждать. Мы собирались поехать в ресторан, а ты еще не собрана! Офигеть!

- Мы же только что поели дома, зачем нам в ресторан. Давай съездим на концерт или погуляем? Погода замечательная!

- В "У хромого Пола" прекрасная музыка, можно посидеть там послушать и поесть чего-то. Пока доедем смотри и проголодаемся. А гулять не хочу, может вечером.

Сидела смотрела, как он поедает новый средне прожаренный стейк за деревянным столом, и ощутила отвращение. Чувство показалось новым, до сели не знакомым, и от этого очень ярким и чистым. Отвращение...

Ночью тихо вышла из комнаты, на ципочках прокралась в гардеробную.
Сожгла половину сундука, целый не смогла, не хватило сил, подумала бросит.

Он не бросил, заметил, что ролей не хватает, но посетовал, что "ты видно приболела".

А я, я, я не приболела, я словно начала выздоравливать после годового воспаления легких, отхаркивала сгустки стоя в ванной над унитазом, потом долго смотрела на свое отражение в зеркале с запутанными волосами и капельками слюны на краешках губ. Красные глаза, как после температуры 40, руки в кулаки зажала, "я смогу".



Повернули на повороте возле Льва Толстого, я сказала, что меня так не устраивает, и что мне скучна эта жизнь "наформалиненного аристократа с Печерска". 12 масок лежали в сундуке, который бережно хранил свои остатки, надеясь, что передумав, их снова станет 25. А я сидела голая в машине, голая, свободная, живот раздувался на каждом вдохе, зарождая силу на выдохе пуская словами.

- Это глупо так жить.- продолжала я, - неужели ты не мечтаешь о чем-то большем, чем просто дорогие отели, скучные путешествия и много еды? Ах да и еще "Директор" в визитке?

- Да как ты смеешь так говорить! А что лучше жить на Троещине в однокомнатных трущобах и есть картошку с салом на Новый Год?! Ты что больная на всю голову?

- Я никогда не жила на Троещине! Ты все утрируешь. Я хочу сказать, что чудесно когда мечтаешь о чем-то большем, помогать людям, путешествовать, ходить в горы, беседовать возле костра в деревне, встречать восход, босиком бегать в футболке по траве, создать бизнес-план с крутой идеей, воплотить мечту!

- Что за чушь ты несешь! Это жизнь бродяг и бедноты! Открой машину, я выйду.

- Ты что! Мы же посреди дороги едем! И вообще что за истерика?..- произнесла я тихо, была напугана этим истерическим порывом выпрыгнуть из машины. - Давай доедем до ресторана и ты выйдешь.

Без слов он открыл двери машины и выпрыгнул на ходу. Я была в шоке, резко нажала по тормозам, благо на улице не было машин..Квадратные от удивления глаза не передавали всего, что творилось у меня в голове. Хотелось кричать "Ты же взрослый мужчина. Это мои танцы и живопись детский сад?! А как ты себя ведешь!", но я промолчала, стоять посреди дороги было нельзя и я потихоньку поехала дальше. Он свернул на первом же закаулке за какой-то дом.

Дома открыла сундук с масками, после 2-х дней наготы, они казались новыми и абсолютно чужими. "Как же я их носила раньше?", пальцы перебирали оборочки и рюшики из атласной, хлопковой и ситцевой ткани. Рискнула примерить, еле натянула красное с декольте глубоким и узким настолько что только умереть, так как жить в нем казалось нереальным. Зажав дыхание продержалась у зеркала минуту, агония приближающейся смерти поддавливала виски отчего движения стали рваными резкими, локтями стягивала его с себя...стащила до половины...набрала дозу кислорода, которая пройдя по гортани не влезала дальше и истошным испусканием воздуха начала выдавливаться из ноздрей. "Я не хочу умирать" заорал кто-то у меня внутри и я поспешила стянуть платье.

- Я точно не смогу больше тебя надеть.

Маска "Мертвая Леди" полетела в мусорное ведро зашарудев целофановым пакетом.

Оставалось 9.



Тело и мозг еще помнили "предсмертную агонию", ретранслируя мне посылы гневно и потом умоляюще уговаривали обойтись без примерки. И тут в комнате на стене появился его силуэт, он увеличился в размерах так, что казался выше и больше реального и значительно выше меня. Вся его поза руки в боки демонстрировала мне свою доминантность и повелительность. Силуэт пальцем указал на сундук "Одень!" Я верила, что люблю и что ради любви мы обязательно чем-то жертвуем, и даже при виде этого злостного силуэта, убеждала себя, что "он любит меня и желает мне лучшего". Выбор пал на костюм серый пиджак красивый в полоску, эллегантный с легким блеском, и юбка в тон пиджаку до середины колена. Легко одела маску, уложила волосы красиво в пучок, накрасила губы. Отражение в зеркале смотрело на меня красивой сильной женщиной, которая мне честно очень нравилась. Я верила, что я уж очень хороша в этом, и силуэт на стене мне поаплодировал. Мне показалось даже, что я услышала "Браво моя девочка! Я же говорил Директор! и никак иначе". Я гордо подняла подбородок отчего отражение женщины стало еще властнее и увереннее. Мне кажется я простояла так у зеркала несколько часов, хотя стояла я до 9 вечера, как потом оказалось. Спина ныла, вены на ногах раздувались отчего обувь казалось была куплена на 2 размера меньше, чем я обычно ношу, в шее дергались вены, а под глазами появились серый круги, которые активно распространялись по лицу,  тонируя его мрачными цветами.

- Я не могу так жить 24 часа в сутки, слышишь! - вдруг закричала я, хотя в квартире никого не было. Я стояла в комнате с зеркалом, маска стильно сливалась с моим телом, навеивала и укрепляла веру в идеальной приналежности моей сути, не душила как те другие, что как оковы обтягивали мою талию, грудь, ноги.  Эта же хитро сплеталась с моими амбициями и желаниями красивой жизни, и как змея, умостившись на солнышке, не вызывала угрозу и опасения. Но она не учла одного, она сосала из меня столько энергии, не останавливаясь, что в какой-то момент переборщив с моим донорством, вызвала во мне глубокое истощение, которое заорало "Я не могу так жить 24 часа в сутки, слышишь!".

Я сдирала эту маску частями, отрывала куски красивой дорогой ткани, которая лохмотьями и оторванными рукавами искусно падала на пол. Дорогие ткани даже когда умирают, падают дорого и красиво.

Сундук с 8 масками занервничал, он не понимал, когда же наступила эта точка невозврата, он хотел бы вернуть все назад и осознать где он допустил ошибку, ведь было очевидным, что она должна была вернуть назад все эти 25 масок, которые идеально жили в его 25-ти делениях, искуссно подготовленных мастером и предоставленными ей в распоряжение. А она неблагодарная не оценила этот подарок! Ведь ей был дан такой шанс быть Примой Этого Театра на Печерске и играть эти 25 ролей! О как она могла! Ведь каждая актриса мечтает получить хотя бы 1 роль! а эта, эта, взяла и уничтожила уже целых 17 масок!


Я смотрела в почти пустой сундук, его свободные деления добавляли мне радости и твердой уверенности, что теперь я точно справлюсь. И возможно, мне придется их еще примерить, постоять у зеркала, даже выгулять на улицу, в люди, одно я знаю точно, если голос внутри заорет "Я не могу так больше жить", я сожгу эти маски до тла без сожаления.

Уж лучше голой, чем забыть что такое дыхание...

Вдох
Выдох
Вдох
Выдох
В
В
В


Автор Марина Олейник
29.11.2017