Творец и его творение

  Помнится, моя бабушка, вставая утром с постели, всегда произносила одно и то же: «Спасибо, Готыню* за то, что я встала на свои ноги, что могу ходить, видеть, слышать, думать! Спасибо Тебе за то, что Ты есть в моей жизни, за моих детей, за внуков!»

  - Бабушка, бога нет. Космонавты летают, если бы он был, его бы увидели, - убеждала я полуграмотную пожилую женщину, много повидавшую и пережившую на своём веку.

    Я искренне веровала в свою правду: ведь я много читала, имела немалый кругозор, знала обо всём куда больше, чем моя любимая бабуля Исааковна, едва умевшая написать свою фамилию.

   - Верочка, ты молодая, несмышлёная, не понимаешь, о чём говоришь. Он – наш Творец, Он есть, когда-нибудь ты прозреешь!
Она была права: я прозрела…

    По жизни всегда старалась всё выполнить «на отлично». В доме должно быть уютно, тепло, радостно, чисто, не важно, что на всё не хватает сил, надо…

    Это «надо» меня и подвело. Какая-то пружинка во мне напряглась и, тихо звякнув, разорвалась. Ушёл сон, а нет сна, так и день прожить невозможно. И так из месяца в месяц…

    Менялись врачи, тратились деньги на психологов, психиатров, народных целителей – всё мимо. Одни таблетки менялись на другие, что создавало больший хаос в моём организме и душе. Хотя души во мне уже не было: я не обращала внимания ни на сына, ни на мужа, пусть хоть всемирный потоп настанет, вымрет всё человечество – моя пружинка не починится, выпавшие волосы не вернутся! К какому-то моменту я уже едва волочила ноги и громко выла по утрам после очередной бессонницы и чего-то невозможно противного в желудке.

   Наступил момент, когда я решила уйти навсегда. Теперь мысли мои были лишь о том, как это сделать. Задушить себя не удалось, значит, нужно топиться. Море в тридцати минутах ходьбы, но идти-то уже не было сил. Муж обезумел от моих утренних криков, от постоянных разговоров о смерти, от невозможности хоть чем-то помочь. Отвёз в больницу. Сна не прибавилось, увеличилось лишь количество лекарств. То, что вокруг меня находились по-настоящему психически нездоровые люди, усугубило и без того шаткое состояние.

В кошмаре прошли два года. В постоянных мыслях о смерти начинались дни и заканчивались. Обычными словами невозможно передать все те ощущения, в которых я пребывала.

   В один из вечеров, заставив меня одеться, муж, единственный человек, кто ещё оставался рядом, многие из родственников самоустранились, вывел меня на прогулку. Подчиняясь, мечтала лишь о том, чтобы упасть в кровать, из которой не вылезала сутками.

    Отбыв «наказание», повернули к дому. Но нас остановили звуки музыки. Оглянувшись, увидели машину, празднично украшенную разноцветными лампочками. Машина медленно ехала по улице, за ней, пританцовывая, шла толпа: молодёжь, старики, семьи с детьми и колясками. Внутри толпы кто-то держал Свиток Торы**. Его передавали с рук на руки. Неожиданно для нас от толпы отделился пожилой мужчина и, подталкивая моего мужа к средине, передал ему Свиток. А муж с тяжёлым бархатным футляром, в котором и находился Свиток, бросился ко мне. Не понимая своих действий, я гладила бархат, прижималась губами. В душу, истерзанную непонятной болезнью, вошло, пусть и ненадолго, умиротворение. И я впервые за два тяжёлых года подумала: а вдруг найдётся и для меня панацея…

   Мы все создания Божьи. И не важно, где находится наш Творец: на Небесах ли или только в наших умах и душах, главное, что Он есть.

   Хороший сон не восстановился, лекарств по-прежнему много, но вернулась вера в то, что ещё можно и нужно пожить!

   И каждое утро, вставая, я тихо проговариваю: «Спасибо Тебе за то, что я встала на свои ноги, что я люблю и любима, за родных и близких…»






   

 

 * Идиш. Бог, Боженька.
 
**Свиток Торы или Се;фер-Тора;  - рукописный пергаментный свиток с текстом Пятикнижия Моисеева (Торы), используемый для еженедельного публичного чтения в синагоге, является главным сакральным предметом в иудаизме.