Юный рыболов

Полет от московского аэропорта «Домодедово» до сочинского аэропорта «Адлер» был не долгим. Почувствовался легкий толчок, сопровождаемый слабым визгом тормозных колодок шасси, и все пассажиры дружно зааплодировали, выражая тем самым благодарность капитану и другим членам команды воздушного судна за проявленный высокий профессионализм и мягкую посадку.

Малая Родина встретила меня и четырехлетнего сына Шурика прекрасной погодой, которая характерна для начала осеннего так называемого «бархатного сезона». Но пока добирались на перекладных «маршрутках» до микрорайона Новая Заря, то по виднеющимся «барашкам» на море определил, что оно штормит, в связи с чем рыбалка сегодня не состоится.

Тетушка Мария встретила нас так радушно, что я стал опасаться, как бы она не задушила в своих объятиях сынишку, которого я привез в отпуск с собой по ее настоянию. Дело в том, что тетушка никогда не была замужем и не имела своих детей.

После обеда я и Шурик решили съездить на «охоту» за местными фруктами, а тетушка Мария направилась во двор играть в русское лото с подругами-пенсионерками.

Вскоре я и сын оказались в соседнем микрорайоне Мамайка. Еще 30 лет назад здесь на склоне горы был дедовский кирпичный дом, доставшийся по наследству тетушке Марии, так как мои родители после моего рождения уехали на постоянное место жительство в Казахстан. Вследствие возникшей селевой опасности всех людей, проживавших на склоне горы, в том числе и тетушку Марию, переселили в благоустроенные квартиры многоэтажных домов, а принадлежавшие им ранее домовладения с дворовыми постройками снесли. Однако сады остались не вырубленными. Хотя за ними никто не ухаживал, но из года в год они продолжали плодоносить. Зная это, для меня не было никакого резона покупать на рынке местные фрукты.

Жалко, что с нами не было моей жены, которая из-за невосприимчивости организма к местному влажному субтропическому климату, проводила свои отпуска у родителей в Алма-Ате. Она наверняка удивилась бы огромным восторгом сына от многообразия и разновкусия местных фруктов и ягод, в числе которых хурма, инжир, груши, яблоки, сливы, айва, алыча, виноград, тутовник, ажина, кизил.

К вечеру, с двумя полными сумками, заполненными ягодами и фруктами, я и сын вернулись домой к тетушке Марии. Рот и губы, а также пальцы рук Шурика были фиолетового цвета от сока тутовника и ажины.

На следующий день, плотно позавтракав, я и сын направились на морскую рыбалку, прихватив с собой два телескопических удилища и большой полиэтиленовый пакет с ручкой, в который положили рыболовную оснастку и пару бутербродов. По дороге сын забросал меня познавательными вопросами о ловле рыбы – впереди предстояла его первая в жизни рыбалка.

Проходя по интернатскому парку, находящемуся на вершине пригорка, накопали баночку червей, и довольные стали спускаться к берегу моря, пересекая железнодорожный путь. При этом я обратил внимание на то, что весь санаторный берег был заполнен отдыхающими, но никого из них в воде не было, несмотря на отсутствие шторма. Когда спустились, то морская вода оказалась не только мутной, но и очень холодной. По пляжному радио объявили, что за ночь шторм прибил к берегу холодную воду, температура которой равна 15 градусам, в связи с чем во избежание несчастных случаев администрация санатория обращается к отдыхающим воздержаться от купания.

Однако запрета рыбалки объявлено не было и на большой двухъярусной причальной буне стояло несколько местных рыболовов-любителей – с некоторыми из них я познакомился еще с предыдущих приездов к тетушке на отдых. Поприветствовав друг друга, разговорились. Был вялотекущий клев барабульки, подошедшей к берегу.

Приладив на свое 5-метровое удилище оснастку, я сделал первый ее заброс в воду с тем, чтобы показать сыну как клюет рыба. Поплавок скользил вверх-вниз по покатой волне. Лишь минут через 7-10 он резко исчез под водой – поклевка! И вскоре я выудил усатую желто-красноватую рыбку, называемую барабулькой. Затем приладил оснастку к 3-метровому удилищу сына, насадил на крючок червяка и передал эту удочку Шурику. Вскоре и он вытащил барабульку. Детский восторг сопровождался радостным визгом. Примерно через час мы вдвоем выловили около десятка рыб.

Барабулька – донная деликатесная рыба, питающаяся наживкой, лежащей на дне. Задумавшись, я понял, что более активному клеву этой рыбы мешает волна, поднимающая со дна поплавок с остальной оснасткой и наживкой. Барабулька не успевает ее распробовать и проглотить. Поэтому утяжелил грузило. Хотя поплавок захлестывался волной, но клев рыбы стал немного активнее.

«Приливная и отливная волна порождает соответствующее донное течение, которое трепещет поводок с наживкой!» – догадался я – «Надо как-то устранить этот негатив». И тут вспомнил, что в захваченной с собой баночке с запасными крючками лежат различные, в том числе свинцовые зимние мормышки. Решился на новый эксперимент: заменил круглый пенопластовый поплавок на длинный из гусиного пера, а вместо крючка с грузилом привязал тяжелую свинцовую мормышку. Результат стал ошеломляющим – поклевки следовали через каждые 5-10 секунд после того, как мормышка с наживкой опускалось на дно. Увидев это, сынишка потребовал переоснастить и его удочку, что я и сделал.

Интенсивность клева барабульки на наших двух удочках свидетельствовала о настоящем рыбьем жоре. От многих зевак из числа санаторных отдыхающих, наблюдающих на буне за ходом рыбалки, стали лететь в адрес местных рыболовов усмешки о том, что маленький ребенок с удочкой «утирает им нос», показывая мастер-класс в рыбной ловле. Постепенно, один за другим местные рыболовы ушли, не выдержав усмешек. Часть из них перебралась на другую буну.

Через полтора-два часа одноведерный полиэтиленовый пакет был полностью заполнен пойманной мною и сыном барабулькой. Сложив удочки, мы покинули буну. Да и наживка закончилась к этому времени. Но поднимаясь вверх к интернату, на уровне железнодорожного пути обе ручки пакета порвались от тяжести пойманной рыбы. Пришлось нести его в охапку, что было весьма неудобно, да еще в 35-градусную жару. В пути нас несколько раз останавливали прохожие, уговаривая продать рыбу, но каждый раз следовал отказ.

Право первому рассказать «бабе» Маше и ее подругам-пенсионеркам о нашей рыбалке я предоставил Шурику. В захлеб он поведал о всех ее нюансах. Детский рассказ неоднократно прерывался хохотом слушателей. Мне лишь пришлось один раз уточняющее подтвердить, что почти половину рыбы поймал сын. Предложение «бабе» Маше поделиться пойманной рыбой со своими подружками в качестве подарка от нас, вызвало у других бабушек большой восторг и огромную благодарность.

Оставшаяся часть барабулек вскоре была пожарена и мы от души наелись этой вкусной рыбы.

На следующий день в то же самое время я вновь с сыном и удочками появился на санаторной буне, где застали вчерашних рыболовов.

«Ну что рыболовы-профессионалы, сегодня вам не удастся проявить свое мнимое мастерство, так как барабулька уплыла» - послышались от них голоса в наш адрес.

Внимательно осмотревшись, я увидел, что на море был полный штиль. Морская вода стала прозрачной и на песчаном дне виднелись отдельные камни. Как и вчера, чуть ли не все санаторные отдыхающие находились на берегу. Лишь несколько человек осмелилось плавать невдалеке. Температура воды не превышала +17 градусов по Цельсию. На ее поверхности вдоль береговой линии в 10-15 метрах от края буны заметил полосу с мелькающими верхними плавниками рыбы – предвестницу скорого появления дельфинов. У местных рыбаков на удочки с «пол-воды» изредка клевала ставрида.

Черноморская ставрида – стайная хищная рыбка, размером с ладонь. Любительский лов осуществляется, как правило, с плавсредств отвесным способом на разных глубинах, порой до 100 метров, в основном на «самодуры» - спиннинги, оснащенные катушкой с длиной лески до 120 метров, к концу которой привязан груз и 6-8 коротких поводков с блестящими белыми крючками, принимаемыми ставридой за мальков. Очень вкусная рыба, как в копченом, так и в жареном виде.

Решил все-таки проверить наличие у буны барабули. Затратил где-то пол-часа, но она не ловилась. Заменил тяжелую свинцовую мормышку на крючок с насадкой червя и начал рыбачить с «пол-воды». Только минут через 15 вытащил первую ставридку.

Вновь начал логически размышлять и проявил смекалку – снял с оснастки грузило, а крючок заменил на маленькую мормышку, но только из тонкой пластинки блестящей нержавеющей стали.

Сделал первый заброс – медленно опускающаяся колеблющаяся мормышка еще не успела достичь своей конечной глубины, как последовала поклевка. Голая мормышка была принята за малька. Покусилась на нее ставридка. Второй заброс – и сразу поклевка!

Срочно переоснастил удочку сына, после чего стали вдвоем без какой-либо наживки вылавливать ставридку одну за одной. Снова от зевак последовали в адрес местных рыбаков усмешки о том, что ребенок облавливает их всех. Вскоре этих рыбаков с буны «как корова языком слизнула».

И в этот раз где-то через полтора часа уже другой полиэтиленовый пакет, способный выдерживать 10-килограммовый вес, но с более надежными ручками, был почти до верха заполнен рыбой. К этому времени у Шурика стали проявляться признаки усталости, и он попросил разрешения сходить на другую буну, чтобы посмотреть, как рыбачат другие рыболовы. Учитывая, что вторая одноярусная буна находилась от нашей на незначительном расстоянии, и один из отдыхающих вызвался его сопровождать, я разрешил, но только без удочки и ненадолго.

Когда пакет полностью был заполнен пойманной рыбой, я услышал крик сына: «Папа, папа, посмотри какую рыбу мне подарили другие дяди!».

Я оглянулся на крик и увидел Шурика, поднимающегося по ступенькам на нашу двухъярусную буну. Сердце мое от ужаса опустилось в пятки – сынишка, выставив впереди себя, держал за боковые плавники черного морского кота, являющегося разновидностью ската, имеющего ядовитый шип на конце тонкого длинного хвоста. Укол шипа вызывает у человека очень болезненные судороги, поэтому пострадавший подлежит немедленной госпитализации.

Чтобы не испугать сына, вследствие чего он может уронить морского кота и получить удар шипом, я медленно направился в его сторону, выдавливая на лице подобие улыбки. Когда приблизился к нему, резким ударом кулака выбил в сторону из рук малыша морского кота. Несколько минут на подкашивающихся ногах стоял с Шуриком в обнимку. Полностью успокоился лишь тогда, когда заметил, что морской кот был давно уже мертвым, а его ядовитый шип на хвосте – отрублен. Тем не менее, в голове сразу же возникла догадка, что кто-то из завистливых местных рыболовов, поймавших морского кота, умышленно передал его Шурику, как мстительное предупреждение за проявленную нами удачу в рыбной ловле.

Когда собрались уходить, появилась одна, а затем вторая стая дельфинов с детенышами. Все отдыхающие поднялись с лежаков, наблюдая за ними. А я с сыном зашли на второй ярус причальной буны, откуда наблюдать за поведением дельфинов было гораздо лучше. Это было зачаровывающее зрелище. Дельфины сначала дружно накидывались на стаи рыбы, а затем, насытившись, отдельные из них начали выскакивать из воды высоко вверх, делая различные акробатические трюки.

Появившись во дворе тетушкиного дома, мы вновь застали «бабу» Машу за игровым столом с ее подругами. После раздела рыбы последовал рассказ, взахлеб, Шурика о рыбалке и дельфинах. Мне же «досталось на орехи» за морского кота с категорическим запретом брать сына с собой на рыбалку на санаторных бунах. Поэтому в последующие дни мы ездили рыбачить в морской порт, где никогда не бывает штормовой волны. Почти всегда возвращались к «бабе» Маше с хорошим уловом, но меньшим, чем он достигался ранее на санаторной буне.

Евгений Малышенко