О переедании

  Север Западного полушария входит в новую эпоху под лозунгом «Мы будем питаться так,  чтобы похудеть».
  Всевозможные измерители грудей, бедер и талий распродаются как пирожки с капустой на Брайтоне.
  Агитация похудения поставлена на узкую подножку, на которую далеко не каждому удаётся вскочить. И тому, кто привык жить на широкую ногу, глядя на них, мучительно стыдно, что они не могут достичь размера мини гуру Раджа Пропа-ганди.
Кличка «Толстосум» принимает всё более обидный характер.
  Выражение «На худой конец» приобретает новое значение.
  Жирные коты больше не в почести.
  Находись Биг Бен не в Лондоне, а в Нью-Йорке, его бы немедленно переименовали или даже снесли.
  Понятия большой, широкий, толстый, дородный, – предложено внести в обиходный словарь принятых оскорблений.
  Худой, узкий, измождёный, тонкий, изящный – становятся высшими оценками человеческих качеств.
  Бухенвальд больше не звучит угрожающе.
  Страны недоразвития (от третьего мира и ниже) повсеместно кичатся тем, что им нечего терять, кроме золотых цепочек на лучших пляжах, по сравнению с развитыми индустриализованными гиппопотамами.
  За одного недоедающего юркого индийского рабочего двух отечественных с закрытыми глазами дают.
  «Три толстяка» Олеши запрещены к ввозу в США, зато вытаскиваются на свет     «Предания о переедании» никому неизвестного автора.
  «Старуха Изыргиль» Горького срочно переводится на английский. Причиной явилось имя, созвучное с булемией – заболеванием реабилитированным, и на сегодняшний день выступающим в роли спасителя жиреющего контингента континента.
  Египетские мумии потихоньку вытесняют с экранов Мерелин Монро (очередь за Бритни Спирс уже не стоит).
  Русскому Колобку угрожают процессом. Ему предъявлены  веские доказательства в растлении малолетних мучным.
  Весомые фразы приобретают значение прозрачных намёков.
  И только ты, моя дорогая, остаёшься верной себе, мне и нашему любимому клубничному