История одной армянской кофейни

1976 год. Прага.

Только что улегся сильнейший порыв ветра, взявшийся неизвестно откуда. Симонов стоял у стены дома, едва переводя дух и недоуменно глядя на ветви деревьев, которые и не думали шевельнуться…

«Что это было? Просто ветер? Порыв, поднявший темное облако песка, бросивший его в глаза… Или…»

Рядом остановился старый армянин, пристально посмотрел на Симонова, на кинокамеру в его руке и, выдержав паузу, спросил по-русски с сильным акцентом.:

– Молодой человек, вам плохо?
 
– Я… нет, все в порядке, но…

– Знаете что, пойдемте со мной, я варю отличный кофе.

Они прошли через Староместскую площадь, вышли на Карлову улицу. В красном доме, под домовым знаком «У золотой змеи» расположилась небольшая, старая кофейня. Старик подошел к двери.

– Мой прапрапрадед открыл эту кофейню. Слышали, может быть? Дед Георгиус. Сначала на улице кофе торговал, потом эту кофейню открыл, в начале 18 века. Первая кофейня в Праге! … Заходите, заходите. Сейчас я сварю вам такой кофе, какого вы еще никогда не пили.

Армянин уверенной рукой отпер дверь кофейни, усадил Симонова в уютное кресло, а сам ушел за стойку и начал варить кофе. Наблюдать за его руками было одно удовольствие. Как маг высшей категории, он колдовал над джезвой, что-то напевая себе под нос…

– Вот, выпейте…

Симонов сделал глоток, глубоко, нервно затянулся сигаретой. Он еще был в «ступоре».

– Ну, рассказывайте, – присел напротив старик

Симонов затряс головой.

– Нет, не могу, не знаю, не понимаю…что это было?

– Вы ведь из Советского Союза, материалист, ни во что не верите?

– Да нет, я… я не знаю… что–то есть…

– Ну ладно, слушайте, молодой человек… Наверное, вам сложно будет поверить в мой рассказ, но все это совершенная правда, не будь я Грегор Саркисян!

Старый армянин торжественно воздел указательный палец вверх, устроился поудобнее в кресле, отхлебнул кофе и начал:

«Мой прапрапрадед открыл эту кофейню в 1708 году, и прошло уже три года, как он успешно поил пражан кофе. И вот, в марте 1711 началось в Праге странное, посреди ясного и тихого дня часто поднимался ветер. Люди видели в районе Йозефова странную фигуру, которая вроде как шла к ним навстречу, в то же время все время удаляясь, пока не исчезала совсем. И людей охватывал страх. А еще в это время… ну, только знайте, что это не выдумки… люди стали встречать странные фигуры на улицах… Георгиус решил выяснить, что и как происходит, чтобы было потом, какими байками развлекать своих гостей...

Ох, может было бы к лучшему, чтобы он этого не затевал.

И вот, однажды, в ночь на 5 марта, он пробрался в гетто и, засев у Староновой синагоги, стал ждать. Около 3 утра, посреди тишайшей ясной холодной звездной ночи поднялся сильнейший ветер, дувший, казалось, прямо из верхнего  синагоги, на улицу посыпались осколки стекол, полетел мусор, обрывки бумаг…

Порыв внезапно стих, и прямо перед прадедом появилась невысокая темная фигура, какая–то нелепая, нескладная… Прадед был смел, трусливому человеку не придет в голову бросить родную землю и приехать в чужую страну за счастьем… да, впрочем, не об этом речь… Так вот, он встал во весь рост и шагнул к загадочной фигуре. Ему сразу показалось, что и фигура сделала шаг к нему, только стала от этого как будто дальше…  Георгиус шагнул еще раз, попытался ухватить фигуру за рукав лохмотьев.

Опять поднялся ветер, все вокруг завертелось, показалось, что дома стали отступать и прятаться в собственной тени, и вдруг, опустилась непроглядная темнота… Георгиус оказался в каком–то пустом пространстве…мы то с вами уже много чего знаем про космос, знаем слово вакуум, хотя никогда в нем не бывали… А он тогда… ну испугался, конечно. Тем более, его вдруг обступили странные почти бесплотные фигуры, тени… кого там только не было… Но все они почтительно и с опаской расступались перед той самой, первой, нелепой и нескладной фигурой. А она остановилась, наконец, на одном месте и пристально смотрела на прадеда. Тот не мог пошевелиться.

Вдруг, как будто молния сверкнула, туманные фигуры отступили на шаг и только «центральная» стояла на одном месте, только опустил голову. Из темноты вышла светлая фигура. Это был старый еврей, раввин. Он подошел к Георгиусу и спросил: «Зачем ты это сделал?» Прадед попытался что–то ответить, но слова вместе с воздухом застряли у него в горле.

«Не знаю, что тебя влекло, – продолжил раввин, – любопытство, смелость или глупость, но за каждый поступок, за каждое желание надо платить. Ты попал в чужой человеческому роду мир. Попал по собственной воле… Да, ты не останешься тут весь, но какая–то часть тебя будет расплачиваться за твое любопытство, как весь человеческий род платит за любопытство одной женщины. И не только ты, но и твои потомки…» 

«Что я, что мне…да кто вы такие, что происходит?» – слова подбирались с трудом.
«Они, – сказал раввин, – те, о которых рассказывают легенды люди, живущие в этом городе. Именно их так часто жаждут видеть, а увидев, пугаются. Каждый из них хотел бы поменяться долей с любым человеком, проходящим по этим улицам, живущим в этих домах, и даже… лежащим в этой земле. Они великие хранители тайны непрощения, непокояния… Они - призраки этого города».

«А…а вы?»

«Я, – усмехнулся раввин, – я рабби Лев, безумный мудрец, возомнивший себя равным творцу нашему, сотворивший во имя Бога и вдохнувший жизнь вот в него».

Рабби Лев показал на стоящего рядом с ним вполне материального призрака со все еще смиренно опущенной головой.

«В него – в Голема…»

Георгиус вздрогнул и захотел отступить на шаг назад, но казалось, что наткнулся на невидимую стену…

«Вы – призраки?» – прошептал мой прадед.

«Они – да, – ответил рабби. – Я, – усмехнулся он, – я был прощен, не смотря на всю свою гордыню, не смотря на то, на что я замахнулся. Но, иногда, я встаю рядом с ними… это мое покаяние, моя судьба. Так, вот, – продолжил он. – Ты заплатишь за свое любопытство тем, что оно будет полностью удовлетворено. Ты будешь знать о них, – он махнул рукой в сторону призрачных фигур, – все и всегда, из всех жителей этого города они смогут общаться только с тобой. Ты станешь хранителем их тайны. Узнаешь все их истории. Ты и твои потомки. Ваша кофейня будет процветать, да–да, поверь мне. И каждый следующий варящий кофе, кроме дела, будет получать в наследство это знание. Многое случится с твоим родом. Будет и такое, что людям, может быть, таким же любопытным как ты, понадобится ваша помощь и защита, и ваше знание…  Будьте всегда внимательны, особенно в такие дни, как сейчас, в марте, каждые 33 года…»

После этих слов раввин сделал шаг назад и исчез, а тьма стала постепенно отступать, как будто начинался рассвет. Вместе с тьмой таяли и фигуры. И только Голем стоял и пристально смотрел на Георгиуса. Потом исчез и он. С тех пор, почти каждую ночь прадед, после того, как запирал свою кофейню, отправлялся бродить по улицам Старого города, и каждое утро записывал новую историю. Эти знания передавались из поколения в поколение, каждый потомок узнавал что–то новое и передавал следующему, как я передаю их сейчас своему сыну, а он будет передавать своему, когда тот подрастет.

Кофе давно остыл. Симонов слушал молча, не поднимая головы, не отрывая взгляд от чашки. Потом резко вскинул голову:

– Спасибо за кофе. И за ска… за рассказ. – Он, конечно, хотел сказать «за сказку», но вовремя спохватился.

– Не поверили, да? – усмехнулся армянин. – Ну, тогда, попробуйте объяснить, что же с вами произошло сегодня? Я, ведь, в начале «сказки» в точности описал вам, что вы видели? Порыв ветра, казалось бы, ниоткуда, сгущающаяся темнота и фигура появляющаяся и исчезающая одновременно… На календаре у нас 5 марта… тот самый день, когда был сотворен Голем, много раз по 33 года, лет назад…

Грегор помолчал, тяжело поднялся и пристально взглянул на Симонова.

– Многие приезжающие в этот, полный тайн и легенд город, пытаются найти подтверждение их существования. Не знаю, дар судьбы или проклятье то знание, которым обладает моя семья. Но вам теперь от него тоже никуда не деться. У вас есть запись. Не спрашивайте, откуда я знаю, что она получилась. Я просто знаю. И еще одно я знаю: вам разрешено про это рассказать людям. Пишите, публикуйте, когда-нибудь вы снимете об этом фильм… Он будет иметь успех, поверьте мне. Вспомните тогда о старом армянине, – усмехнулся старик, – который варит вкусный кофе на Карловой улице в «Доме у Золотой Змеи».