Бравый

Некогда блиставший своими успехами в боевой, технической и политической  подготовке  эскадренный  миноносец  «Бравый»  несколько состарился и был поставлен в завод для ремонта и модернизации. Чистили его там, латали, красили и даже поставили ракетные установки.

Но боевой дух со временем был утрачен. Ремонт продолжался несколько лет и классные специалисты были переведены на другие корабли, а все отбросы флотского общества заполняли жилые пространства боевого корабля.

Приближалось время выхода корабля из завода и все чаще стали выявляться поломки в материальной части и, наконец, случился пожар.

Ну кто хочет подвергать себя лишениям в бескрайних просторах морей   и   океанов?   Лучше   плохо   служить   в   заводе, чем хорошо «маклачить» в море. И еще несколько лет заводской жизни.

Но всему бывает конец, даже ремонту. И красавец «Бравый» браво вышел на морские просторы.

Но внешний лоск не отражает внутреннего содержания.

Корабль был буквально перенасыщен уголовниками и алкоголиками. Что не выход, - то поломка какой-то материальной части, опять выход – и гребные винты хватают грунт,- и гребной вал погнут. Короче, черная полоса жизни буквально захлестнула весь корабль. Ничего не клеилось.

И «Бравый» прописался на Минной стенке Южной бухты Севастополя.

Устав для экипажа не существовал, потому черные силы вершили свои неуставные взаимоотношения. Регресс был виден во всем.  Командира Семина сначала долбали во все дыры на всех инстанциях, но потом махнули рукой как на безнадежно больного, мол, будь что будет. Авось да выплывет. Боевой заместитель, старпом Димурат, был уникальным человеком. Его речь состояла из произвольного набора слов, так что понять о чем говорит этот человек было весьма трудно. Меня свела с ним судьба, когда он, капитан первого ранга (!!!) (а для кого-то и капитан-лейтенант вершина) был в штабе заместителем командира бригады. Я никого, никогда так внимательно не слушал, как этого  человека и очень сожалел, что у меня не было диктофона и я не мог записать речь пламенного глашатая революции.

Как-то оставшись за командира корабля и одурманенный парами спирта, Димурат решил внести свою историческую лепту в дератизацию (уничтожению крыс, а их, к слову сказать, на корабле было не мерено). Гениальные мысли лезли через уши.

Вызывается доктор, капитан медицинской службы Демицкий, тоже с задатками гениальности. И у них рождается гениальная идея, а что если пустить импульс СВЧ в подволок, крысы все и сдохнут. СВЧ для них – смерть.

Сказано – сделано.

Из-за борта извлекается поисковая станция «Дон», все имеемые  силы корабля задействуются на ее подключение и дается импульс. Станция испускает хриплый писк и … сгорает. Из-за отсутствия знаний по эксплуатации корабельной техники не получилось открытие нового эффективного метода борьбы с грызунами. Да и Бог бы с ней, конечно, с этой станцией, но через сутки выход на ПЛЗ – поиск подводной лодки. И  в штаб доложено, что на корабле все исправно.

Что делать?

Этот извечный вопрос русского человека приемлем и к флотской жизни. Не выйти в море нельзя. Корабль забит в плане командующего и всем доложено, что материальная часть в строю. Признаться в тупости,- значит перестать себя уважать, будешь снят с должности.

И выход найден!
 
Вызывается штурман, которому вручается литр «шила» и отправляется к собратьям подводникам добыть кальку (причем это секретный документ) маршрута лодки на учении. Спирт или по-флотски «шило» - это тот эквивалент, который открывает опечатанные сургучом двери и портфели, добывает нужные запчасти, списывает имущество, завязывает дружбу и получает должности и звания. Если бы его не было, ничего бы не стреляло, не вращалось и не двигалось, флот бы зачах и самоуничтожился.

И вот калька на борту. Наступает ночь (а ПЛЗ проводится только ночью),    БПК    (большой    противолодочный    корабль)    первого  ранга «Николаев», эсминцы «Бравый» и «Благородный» выходят на поиск  лодки. На «Бравом» вышел начальник штаба бригады капитан второго ранга Бурковский К.М. Это моряк с большой буквы. Грамотен, резок, решителен, сухощав и жилист. И что еще восхищало нас, молодых офицеров, он спал с певицей Сенчиной. Ну а кто об этом не мечтает в глубине души? Либо ленивый, либо мертвый.

Корабли рассредоточились и начался поиск лодки. Всё нацелено в морскую бездну, идут посылки поисковых станций. А когда идет посылка, то по кораблю слышится характерный писк.

Надводные силы, рассекая волну, исследуют район поиска. Час поиска   –   безрезультатно,   полтора   –   и   «Бравый»   берет   лодку.   Ни «Николаев»,      напичканный      ультрасовременной      аппаратурой,   ни «Благородный», где специалисты были высокого ранга, а «Бравый». Контакт удерживается надежно. «Бравый» ведет лодку. А это – отличная оценка, благодарность экипажу, ну и выполнение боевой задачи, естественно.
 
Чтобы посмотреть на захват подводного объекта начальник штаба решил спуститься в гидроакустический отсек и самому увидеть отметку на экране.

И вот картина: развалясь в кресле сидит полупьяный мичман. У его рта микрофон, в который он испускает звуки, идентичные станции «Дон». И все это настолько натурально, естественно, что придраться к артистическому таланту просто нельзя.

Что было дальше, описать здесь невозможно. Мат стоял такой, что, наверное, обитатели морских глубин временно покинули акваторию Черного  моря.  Учение  было  прекращено.  Корабли  вернулись  в  базу.

«Герои» получили свои заслуженные выговора.

И что самое обидное – лодка по техническим причинам в ту ночь так и не вышла в море.