Свадебное путешествие

                Записки Джона Ватсона младшего

Джон Ватсона, внук доктора Ватсона и Ирен Холмс, внучка Шерлока Холмса  познакомились во время операции Оверлорд летом 1945 года. Она работала медсестрой в госпитале, куда он попал после ранения. У Ирен вызвал подозрение один из раненных - журналист Бриан Уитни, который оказался немецим шпионом. С помощью Джона он был задержан. По окончании войны Ирен и Джон организовали детективное агентство «Холмс и Ватсон» и поженились.
                *  *  *

        Сегодня мы отметили годовщину нашей свадьбы. Были в театре, поужинали в ресторане и, когда вернулись домой, я, листая свою записную книжку, спросил:
- Ирен, можно я опишу наше свадебное путешествие? Наши жизни висели на волоске, и если бы не твоя смелость и проницательность, неизвестно, как бы все оно кончилось.
- Не забудь написать, что когда мы вернулись, ты засел за учебники криминалистики и провалил экзамен по словесному портрета Бертильона!
- Кому интересны эти подробности, - возразил я и, достав пачку бумаги, под звуки «Мелодии дождя», взялся за перо…

В то солнечное утро 26 апреля 1948 года я и Ирен стояли у борта двухтрубного океанского лайнера «Мавритания», грелись на солнце и всматривались в толпу провожающих. Но вот заработали винты, корабль дал протяжный гудок и медленно отошел от причала. Это был первый послевоенный рейс в Нью-Йорк. Стоящие на берегу провожающие прокричали последние прощальные слова, женщины помахали косынками и послали последние воздушные поцелуи, а портовые краны Ливерпуля стали таять в дымке весеннего утра. Началось наше свадебное путешествие.
Маршрут выбрала Ирен, а дорогую каюту первого класса на верхней палубе с окном, выходящим на юг, помог оплатить дедушка Ирен Шерлок Холмс. Легкий ветерок с Ирландского моря шевелил парусиновые чехлы спасательных шлюпок, чуть слышно рокотали два самых мощных на то время двигателя. «Мавритания» была в то время самым большим английским кораблем, спущенным на воду в 1938 году специально для линии Лондон - Нью-Йорк. По окончании войны, во время которой корабль перевозил солдат и военные грузы, он был переоснащен для пассажирских перевозок и надежно соединил оба берега Атлантического океана.
Постепенно все пассажиры разошлись устраиваться, кто в элегантных каютах первого класса, кто в скромных кабинках второго, кто на койках в общих помещениях третьего класса.

- Джон, давай быстренько разложим наши вещи и пойдем осматривать корабль, - предложила Ирен, и мы отправились наводить порядок в своей каюте.
Каюта нам понравилась. Я раздвинул шторы, комната наполнилась утренним светом, и мы увидели не пропускающие звуков обшитые дубовыми панелями стены, небольшой буфет, кожаный диван, стол украшенный настольной лампой, два кресла. В ванной висели свежие полотенца, была горячая и холодная вода. Я предложил немедленно обновить широкую супружескую кровать, однако Ирен ответила, что для этого есть ночь, а сейчас она хочет есть.
- Вот куда я бы поехал с большим удовольствием, - сказал я, указывая на висящую над кроватью в массивной дорогой раме картину Уильяма Тернера «Большой канал в Венеции».
- Мы это уже обсуждали. Я тебе объяснила, что в Нью-Йорке похоронена моя бабушка и я хочу посетить ее могилу. Хватит об этом.
Мы оделись, заперли дверь и вышли на палубу, которая постепенно заполнилась людьми.
У большого стенда, где было вывешено расписание первого дня, я встретил знакомых  американских солдат, заканчивающих вместе с нами войну, они возвращались домой, а Ирен увидела подругу, которая, как и мы, выбрала для свадебного путешествия «Мавританию». Так что мы разделились: я отправился с друзьями в бар, она с подругой в мороженицу. День прошел незаметно, качка почти не ощущалась, а вечером капитан устроил для пассажиров первого класса грандиозный ужин, и мы ушли спать уставшие, но очень довольные. Если б я знал, как окончится наше путешествие…

Это случилось во второй день. 
Осматривая корабль, мы обнаружили на корме маленькое кафе на восемь столиков. Один столик был свободен, и мы заказали легкий ленч. 
- Ирен, - сказал я, - если наша поездка связана с твоей бабушкой, я хотел бы больше услышать о ней. Ведь, насколько я знаю, Холмс не общался с ней в то время, когда был случай, названный скандалом в Богемии? Тогда Ирен Адлер в церкви подарила ему гинею и на следующий день вечером на улице пожелала доброй ночи. Значит, они встречались позднее?
- Как ты догадлив! Да, брак с английским адвокатом Годфри Нортоном не оказался длительным. Натуре моей бабушки была чужда идиллия домашнего уюта, она была артисткой до мозга костей, и ее снова потянуло на сцену. Надежды Нортона создать добропорядочную английскую семью с кучей детишек не оправдались, и они разошлись. Бабушка продолжала свои гастроли и в 1883 году выступала в Миланском театре «Ла Скала». А Холмс после схватки с профессором Мориарти на Рейхенбахском водопаде, как ты знаешь, три года путешествовал по свету и в это время под фамилией норвежца Сигерсона снял на время небольшой коттедж в живописной местности в Монтенегро. Узнав что в Милане сейчас идет его любимая опера «Волшебная флейта», он приехал на представление и прочитал в программке, что роль Памины, дочери Царицы Ночи, исполняет Ирен Адлер. Холмс написал ей записку, в которой напомнил о скандале в Богемии, и они встретились. Гастроли бабушки в Милане закончились, и она приняла предложение Холмса отдохнуть в его коттедже. Потом родился мой отец. Джон, я вижу ты собрался закурить, не стоит беспокоить людей табачным дымом, давай отойдем подальше вон к тем перилам.
Я не собирался закурить и уже хотел сказать об этом Ирен, но она под столом наступила мне на ногу. Это был условный знак, я встал и сказал:
- Спасибо, дорогая, пойдешь со мной?
Мы перешли в дальний конец палубы, остановились у перил, и я достал сигареты.
- Не оборачивайся, - сказала Ирен.
- Ирен, что-то случилось?
- Да. За нами следят. Ты не заметил?
- Нет.
- А я это чувствую всей кожей.
- Но кому и зачем мы нужны?
- Улыбайся. Это я сама хотела бы знать. Сделаем вот что. Вернемся за свой столик, сядем напротив друг друга и продолжим беседу. По сторонам не смотри, если они поймут, что мы засекли слежку, их вычислить будет гораздо труднее. Ты мельком бросай взгляды на людей, что сидят за моей спиной и запоминай их внешности. А я присмотрюсь к тем, кто сидит сзади тебя. Ты знаешь как составляется словесный портрет?
- Я что-то слышал про метод Бертильона и собирался достать его книгу, но руки не дошли.
- Жаль, вернемся домой, я тебя засажу за учебники. Постарайся запомнить лица, так как одежду они будут менять. Учти, что они могут носить парики; мужчина может приклеить бороду и усы, а женщина - сделать другую прическу и одеть другие украшения. Главное, веди себя непринужденно, можешь рассказать пару анекдотов, и мы оба будем смеяться. Тот или те, кто за нами следят должны быть уверены, что мы ни о чем не догадываемся. Пошли обратно.
Мы заняли свои места. Я стал с аппетитом есть, подозвал официантку и заказал еще два пива. 
- Вот мы сейчас едем в Америку, - сказал я, - Ирен, ты должна знать, что американцы большие снобы. Они считают, что у них все самое-самое. Однажды, в Англии гид проводил экскурсию для американца. Американец сказал: «Всё у вас в Англии такое маленькое, вот, например, это здание в Америке было бы в 10 раз больше». «Конечно, сэр, это же психушка!» 
Ирен весело смеется, как она умеет скрывать свои чувства! А я улыбаюсь и бросаю взгляд на людей за ее спиной, их - трое. За одним столиком семейная пара, хорошо одетые. Это ничего не значит: Ирен сказала, что они могут переодеться. Мужчина толстоват, массивная голова, два подбородка, крошечные бесцветные брови и большая лысина. Дама увлечена бифштексом и никуда не смотрит. Маленькие глазки и нарисованные брови хвостиками вверх. Эти вне подозрения. За другим столиком бородатый мужчина. На голове копна черных волос. Откинулся на стуле, курит сигару и смотрит в небо. Почему он смотрит в небо? Понял что мы догадались о слежке? Подозрительный тип.
- Что-то стало прохладно, - говорит Ирен, - может мне пойти переодеться?
Она опять наступает под столом мне на ногу. Видимо, она своих уже запомнила, а я еще нет. Нужен еще один анекдот.
- Конечно, дорогая, переоденься, ты взяла столько платьев. Но мы пойдем оба. Почему? Однажды джентльмен приходит домой и видит жену голой. Муж оглядывает ее: «Мэри, почему ты голая? У тебя же много платьев!» Открывает шкаф: «Вот кашемировое, вот атласное... Добрый вечер, сэр... Вот бархатное...».
Бородатый мужчина за спиной Ирен что-то записывает в книжечку. Обыкновенное лицо, никаких особых примет. Разве что, руки, большие сильные руки.
Расплатившись за обед, мы вернулись в свою каюту. Я рассказал Ирен о тех кто сидел у нее за спиной, она сообщила мне свои наблюдения.
- За твоей спиной, Джон, сидели четверо. Две девушки, похоже, сестры. Я подслушала их разговор. Старшая хочет выйти замуж за миллионера, а младшая, прехорошенькая, едет в Голливуд, чтобы стать актрисой. Интересно бы увидеть ее первую роль.
- Ирен, никто не увидит ее первую роль.
- Почему, она очень сексуальная, тонкая талия, большая грудь, а посмотри на ее губки, думаешь ее не возьмут?
- Возьмут, но первую свою роль она сыграет в постели продюсера.
- Не говори пошлости. Еще два американских морячка возвращаются на Родину и обмениваются адресами.
- Ну хорошо, получается у нас семь подозреваемых. Как же мы вычислим того или ту, кто за нами следит?
- Очень просто. Если за обедом поблизости от нас опять окажется кто-то из этих семерых, круг сузится. Давай держаться все время вместе, ты захватил свой браунинг?
В конце дня в большом зале был концерт скрипача Иегуди Менухина, и настроение Ирен улучшилось, тем более, что никого из семи подозреваемых поблизости не оказалось. Поздно вечером, по дороге в каюту она прижалась ко мне, и меня охватило предчувствие жаркой ночи.

Но когда мы вошли в нашу каюту, тревожное выражение вновь появилось на ее лице.
- Джон, здесь кто-то был.
- Ты опять за свое. Мы ведь заперли дверь, вот ключи. Как ты узнала, что здесь кто-то был?
- Не знаю. Я чувствую запах чужого человека. Посмотри, покрывало на кровати сдвинуто.
- Не выдумывай, просто утром ты его сама сдвинула.
- Джон, давай сегодня ляжем на диванчике. Укроемся пледом. У меня плохое предчувствие.
-  Хорошо, но подушки мы можем взять с кровати?
Ночью мы оба проснулись от грохота. Я вскочил и зажег свет. Со стены сорвалась и упала на кровать картина. Ирен посмотрела на меня, а я на нее. Мы оба подошли к картине.
- Посмотри сюда, Джон, - прошептала Ирен, - видишь, веревка перерезана, картина держалась на паре волокон.
- Я сейчас же вызову охрану, - закричал я и повернулся к двери.
- Тише, - остановила меня Ирен, - не пори горячку. Давай все обдумаем и наметим план действий. Я предлагаю вот что…

Утром третьего дня мы сели завтракать за столик с семейной парой.
- Как вам спалось? - приветливо спросила Ирен.
- Отлично, - с жаром сказал мужчина, а женщина потупила глаза, - а вам?
- Тоже хорошо, - сказал я, - если не считать, что со стены сорвалась и упала на кровать картина. Оказалась гнилая веревка. Наше счастье, что мы еще не легли. А то бы она нас придавила.
- Не нас, а меня, - возразила Ирен, - я ведь люблю лежать у стенки. Это у меня с детства: я однажды упала с кровати.
- Если бы она тебя придавила, - пошутил я, - представляешь, какую бы мы получили страховку? За эти деньги мы бы совершили кругосветное путешествие!
- Тогда зачем ты вынес эту картину? - смеясь, заметила Ирен, - давай ее повесим обратно и у стенки ляжешь ты…
Весь этот разговор придумала Ирен, чтобы сделать вид, что мы ни о чем не догадываемся. Потом мы продолжали осматривать корабль и обедали уже на второй палубе. Ирен заказала кофе, а я днем и вечером кофе не пью, потому что не могу заснуть. Обслуживали этот ресторан официанты-мужчины, и мы не удивились, что кофе принес довольно молодой блондин со щегольскими усиками в очках. Когда он ставил чашку на стол Ирен снова наступила мне на ногу. Боюсь, после этой поездки я начну хромать.
- Джон, - тихо сказала Ирен, - ты видел его большие и сильные руки? Помнишь мужчину, о котором ты мне рассказывал?
Она открыла сумочку и достала оттуда маленький флакончик, куда отлила из чашки немного кофе. Потом из пакетика достала таблетку.
- Это - последнее изобретение дедушки, таблетки, реагирующие на отраву. Отравленный напиток потемнеет.
Она незаметно опустила таблетку в кофе, и мы с минуту наблюдали, как постепенно кофе стал темнеть.
- Джон, - подвинь ко мне салфетки, - громко сказала Ирен, она потянулась за салфеткой, при этом задела локтем чашку, которая упала со стола и разбилась, а кофе разлился по полу.
- Как это я неаккуратно, извините, ради бога, - сказала Ирен подоспевшей официантке со шваброй и ведром. Передайте мои извинения официанту, что приносил кофе. Джон, пожалуйста, рассчитайся за обед и за чашку.
Официантка собрала осколки и вымыла пол.

Когда мы вернулись в свою каюту, я сказал:
- Ирен, это так оставить нельзя. Я немедленно иду к капитану и сообщу, что кто-то на нас охотится.
- А что дальше? Как ты собираешься найти мистера Большие руки среди полторы тысячи пассажиров? Заставить всех показать свои руки? И еще восемьсот человек команды.
- А что делать?
- С капитаном поговорить необходимо, а мистеру Большие руки надо подстроить ловушку. Ты знаешь, как охотятся на уток? На берег озера выпускают подсадную красивую уточку, она привязана за ногу и далеко уплыть не может. Увидев ее, слетаются или приплывают ухажеры, тут-то и начинается охота.
- И кто же будет этой подсадной уткой?
- Я.
- Ты? Ирен, это очень опасно, я на это не соглашусь.
- А то, что мы едва избежали двух покушений, это не опасно? Если мы его не найдем здесь, разве мы будем чувствовать себя в безопасности в Нью-Йорке? Можно сделать так: вечером мы вдвоем стоим у борта. Ты под каким-то предлогом оставляешь меня одну. Рядом спрятались два сотрудника службы безопасности, на это капитан пойдет. Мистер Большие руки несомненно воспользуется случаем. Он подойдет ко мне, а они как бы просто прогуливаются и беседуют, и, поравнявшись с нами, быстро надевают на него наручники.
- А зачем он к тебе подойдет?
- Например, чтобы выбросить меня за борт.
- Ирен, я на это никогда не соглашусь. А вдруг он успеет тебя выбросить?
- Джон, я знаю, ты любишь меня, однако другого варианта я не вижу. Надеюсь до этого не дойдет, но я прекрасно плаваю, и у нас есть отличный спасательный жилет, я его надену.
- Нет!
- Джон, я ведь владею приемами вольной борьбы, дай мне возможность их проявить на практике.
- Нет. Давай наймем красивую официантку.
- Джон, думай, что говоришь. Зачем ему официантка? - Ирен обняла меня и погладила по щеке, - ну не упрямься, ты ведь знал на ком женился.
Мы обсудили этот план в деталях. Ирен заперлась в каюте, а я отправился к капитану. По совету Ирен, я сначала немного побыл в баре, потом заглянул в казино и, убедившись что слежки нет, постучал в капитанскую каюту…

Наступил последний день нашего плавания. Когда стемнело, и на горизонте появилось зарево огней Нью-Йорка, мы приступили к выполнению задуманного плана. Постояли вдвоем у борта, восхищаясь видом, потом Ирен сказала:
- Джон, уже прохладно, пожалуйста, принеси мою шаль.
- Конечно, дорогая, - сказал я, быстро пошел к каютам и спрятался за спасательной шлюпкой.
Что произошло дальше описано в судовом журнале.
«6 марта 1947 года на судне произошло ЧП. На первой палубе в 9:15 вечера мужчина подошел к одиноко стоящий у борта женщине и, несмотря на ее сопротивление, выбросил ее за борт. Когда он увидел бегущих к нему охранников, сам ловко перескочил через перила и полетел в воду. Подоспевший муж тоже бросился в море, а охранники стали бросать спасательные круги. Женщину и ее мужа вскоре подняли живыми и невредимыми, а нападавший исчез, его найти не удалось. Спасенными оказались миссис Холмс, внучка знаменитого детектива и мистер Ватсон - внук его биографа. Мотивы преступления, как и сам преступник остались неизвестными.»
Войдя в свою каюту мы немедленно сбросили мокрые вещи, и, смеясь и толкая друг друга долго грелись под горячим душем.
- Ты знаешь, - сказала Ирен, - все произошло так быстро. Мистер Большие руки подошел ко мне и дружески сказал: «Миссис, вы поссорились с мужем?» Он обнял меня за плечи, и я сразу врезала ему кулаком в глаз. Он ахнул, схватил меня за талию, и я оказалась за бортом. Если бы не ты, он бы меня утопил.
- Он наверное утонул.
- Зря надеешься. Такие и в огне не горят, и в воде не тонут. Но он получил хороший урок. Боюсь, он будет одноглазым, если сможет добраться до берега!

Около 10-ти вечера мы ступили на землю Америки с намерением немедленно устроиться в гостинице и весь следующий день отдыхать, не выходя из номера. Так мы и сделали, потратив время на чтение свежих газет и изучение карты города, а Ирен составила план нашего пребывания в Нью-Йорке, который мы выполнили за восемь дней.
Я предложил Ирен первым делом посетить агентство Пинкертона - они должны знать, что «Мавритания» привезла в США беглых нацистов. Мы легко нашли офис по вывеске: на ней был изображен огромный глаз, под которым красовался девиз «Мы никогда не спим». Наши фамилии, конечно, были знакомы, и нас приняли очень радушно. Когда я рассказал о событиях на корабле, нам предложили телохранителя. Ирен отказалась, в Нью-Йорке она уже не чувствовала слежки, и к ней вернулось спокойствие. Мы обменялись телефонами и адресами, кто знает, возможно, нам придется сотрудничать в будущем?
Вечером часа три ходили по Бродвею.
Во второй день прогулялись по Бруклинскому мосту, я читал, что сооружение моста стоило жизни 27-ми строителям. Мост висит на канатах, и через неделю после его открытия поползли слухи о его скором обрушении (возможно, постарались оставшиеся не у дел владельцы паромов). В городе то время гастролировал цирк Барнума и после того как по мосту прошли двадцать слонов, жители Нью-Йорка поверили в его прочность. Время от времени я спрашивал Ирен:
- Ты не ничего не чувствуешь, за нами не следят?
- Нет.
- Может он все-таки утонул?
Покатались на метро. В Лондоне станции метро красивее, а в США - практичнее. Посетили Метрополитен музей, число его экспонатов, я думаю, близко к бесконечности. Чтобы его обойти, наверное, нужен год. Мы обошли музей за четыре часа со скоростью курьерского поезда. Следом за нами ходил по музею неизвестный молодой человек.
- Ирен, - сказал я, - кто-то за нами ходит.
- Просто я ему понравилась. Я тебе говорила что слежку чувствую все кожей. Во время опасности у мена в мозгу зажигается красный сигнал. А сейчас его нет. Это чувство меня ни разу не подводило.
Посмотрели центральный парк Нью-Йорка. Он чист, аккуратно пострижен и очень ухожен. За парком  находится Гарлем - негритянский район, куда нам советовали вечером не ходить. Вечер посвятили знаменитому зданию Эмпайр Стэйт Билдинг. Этот 102-х этажный небоскреб построен 15 лет назад. Смотровая площадка вокруг здания расположена на 86-м этаже, так что, обойдя ее всю, можно посмотреть на Нью-Йорк со всех сторон. Площадка ограждена высокой решеткой, перелезть через которую довольно сложно, наверное, это сделано, чтобы не допускать самоубийств.
В один из дней приехали на кладбище Вудлон, где похоронена бабушка Ирен и положили цветы у скромного надгробия.
- Почему твоя бабушка похоронена в США? - спросил я.
- Так она ведь американка. Она родилась в штате Нью-Джерси. Уже в детстве у нее появились задатки артистки и родители отдали ее в музыкальную школу. Оказалось, она имеет редкий голос - контральто. Когда она повзрослела, стала выступать на разных сценах, и во время одного из концертов в нее влюбился молодой красавец Вильгельм Ормштейн, наследный принц Богемии. С его помощью бабушка стала петь в знаменитых театрах, но у их романа был печальный конец, причину которого видимо не знал твой дедушка. Неожиданно умер король Богемии, и моя бабушка утверждала, что в этом замешана его семья. После этого Вильгельм разорвал с ней отношения и из-за его угроз ей пришлось покинуть Англию.
Последний день мы выделили для посещения статуи Свободы. Она находится на острове, куда регулярно ходят небольшие катера. Вблизи статуя не казалась такой стройной и величественной, как издали, она была похожа на беременную женщину.
Обратно решили воспользоваться самолетом.
Из поездки вернулись в общем-то довольные, но я взял с Ирен слово, что мы когда-нибудь посетим Венецию и посмотрим на канал, что был изображен на злополучной картине.   
Дома нас ждало письмо.
               
                Deutschland uber alles!
         Дорогие, сующие-свой-нос-в-чужие-дела, господа!
Спешу вас обрадовать, что я благополучно добрался до берега, где меня ждали друзья. К сожалению, плотный график моей поездки не оставил времени для встречи с вами в Нью-Йорке, и я, пока, остаюсь вашим должником, так как не забыл услуги, оказанной вами во время операции Оверлорд, когда я выпрыгнул из окна госпиталя и меня встретили не с цветами, а с наручниками.
Мы проиграли эту войну, но она не последняя. Скоро появится новое германское оружие и новое поколение арийцев, перед которым мир содрогнется и признает величие германского духа. Тогда с вами встретится, и рассчитается сполна
                искренне ваш, Бриан Уитни, журналист.
P.S. Мою настоящую фамилию вы узнаете при нашей встрече.

Флакончик с кофе, что Ирен налила во время обеда в ресторане «Мавритании», я отнес в химлабораторию. В кофе были обнаружены следы мышьяка.