Цирк

Недавно я еще раз посмотрел старый советский кинофильм 1936 года “Цирк”. Над этим фильмом работали виднейшие умы того времени: сценарий написали авторы “12-ти стульев” и “Золотого теленка” Ильф и Петров, поставил фильм режиссер Александров, музыку написал Исаак Дунаевский, а роли исполняли самые популярные артисты того времени, в том числе, Любовь Орлова. Правда с выходом фильма был небольшой скандал: в сценарии Ильфа и Петрова не было темы расизма в США. Пока фильм снимали, авторы сценария были в отъезде в Америке, а  когда, в конце февраля 1936 года вернулись домой, то своего текста не узнали. Они не согласились с внесенными без их разрешения изменениями в сценарий и потребовали убрать из титров фильма их имена, что и было сделано.
Я люблю это фильм, не смотря на его идеологическую направленность, в нем замечательная музыка, много юмора и Орлова блистает во всем своем таланте. Но в этот раз после просмотра фильма у меня возникла неожиданная мысль: я обратил внимание еще на один интересный аспект фильма, который, как мне кажется, не получил должной оценки. Кто смотрел этот фильм, конечно, помнит показанные в фильме американский и советский варианты одно и того же аттракциона. Оба аттракциона длятся примерно по 8 минут. А теперь давайте посчитаем, сколько человек участвовало в обоих аттракционах.
В американском аттракционе участвовало 3 (три) человека. Американский предприниматель, артистка, летящая на луну и комик, изображающий Чарли Чаплина. Мы не знаем, какую зарплату получали американские артисты, но, видимо не маленькую. Когда Орлова летает под куполом и поет, директор цирка спрашивает у Столярова:
- Что она там поет?
- Она поет, что на луне хорошо.
- Э-э-э, с такой зарплатой везде хорошо, - замечает директор.
Здесь уместно вспомнить один анекдот советских времен.
Где-то за границей на отдыхе встретились советский и японский директора. Разговорились, у обоих примерно одинаковые заводы. Японец говорит:
- У меня на заводе занято десять человек, а у вас?
У советского директора на заводе работают 200 человек, но он этого сказать не хочет
  - А у меня одиннадцать, - говорит советский директор.
На другой день они опять встречаются.
Японец говорит:
- Вы знаете, я всю ночь не спал, все думал, а чем у вас занимается этот одиннадцатый?
Теперь подсчитаем, сколько человек участвовало в советском аттракционе. Чтобы это подсчитать мне приходилось то и дело останавливать фильм, что опять таки легко сделать на компьютере. Примерно тридцать человек участвуют в выезде и наладке пушки, четверо непосредственно заняты в аттракционе, около шестидесяти девушек никуда не летают, а просто демонстрируют свои прелести, еще десять трубачей спускаются сверху, дополняя оркестр. Похоже, что набирается больше ста человек.
Разве у них могла быть большая зарплата?
Становится понятно, почему в Советском Союзе не было безработицы. У входа во всякого рода учреждения, фабрики и заводы всегда висели доски с объявлениями: требуются.
Я прожил много лет в Ленинграде и рядом с многими организациями и заводами висели доски "Требуются". Во время поездки на работу у меня была пересадка у метро "Электросила", где рядом находится одноименный завод, так вот, доска "Требуются" у его проходной никогда не пустовала. Требовались инженеры и техники, сварщики и электрики, токари и фрезеровщики и еще люди многих других специальностей. И так везде. Я это видел своими глазами.
Все выпускники ремесленных училищ, техникумов и институтов в благодарность за бесплатное обучение, да еще со стипендией, были просто обязаны отработать три года по назначению в любом месте СССР. В фильме "Весна на Заречной улице" звучит песня: "Курс окончен по глухим селеньям разбредемся в разные края, ты уедешь к Северным оленям, в жаркий Казахстан уеду я". Поощрялась длительная работа на одном и том же месте, за это полагалась прибавка к зарплате. Лиц, часто меняющих работу, презрительно называли летунами.
И мы все знали, что на загнивающем Западе есть безработица. Мы жалели несчастных голодных американских безработных, которые ночуют на скамейках, укрывшись огромными газетами. Позднее я узнал, что это не совсем так. Безработные есть, но они не голодные и спят в своих собственных двухэтажных коттеджах. Хотя газеты на Западе действительно большие и ими можно укрыться, это правда. Да, на Западе есть безработица, которая колеблется в среднем в пределах 5-7%, то есть в каждой сотне работоспособных есть 5-7 человек, которые официально не работают.
Но, почему какие-то люди на Западе не работают? Не только потому, что на них нет спроса. Кто-то, будучи уволен, может долго получать приличное пособие по безработице, и не спешит снова в упряжку, другие подрабатывают на кэш, то есть получают наличными, их работа нигде не фиксируется и они числятся безработными, третьи удовлетворены ежемесячными подачками на бедность и бесплатной едой из "фуд банков".
Однако меня крайне занимает то факт, что десятки лет средний процент безработицы держится именно в пределах 5-7%. Это не может быть случайностью. Здесь кроется великая капиталистическая тайна! Как только этот процент начинает расти, откуда-то появляются рабочие места. А если он начинает падать, идут массовые увольнения. Причины этого явления мне понятны: при большом проценте безработицы государству приходится много платить безработным, а при малом люди начинают плохо работать - они не боятся потерять работу. И это – жестокая правда.
В Советском Союзе никто не боялся потерять работу и работали плохо. Уволить сотрудника за плохую работу было очень трудно: сначала ему делали предупреждение, потом предупреждение, занесенное в личное дело. Потом он получал выговор, потом выговор с занесением в личное дело. Потом строгий выговор, потом строгий выговор с занесением в личное дело. По случаю праздников выговора часто снимали. Даже если человек набирал нужное количество предупреждений и выговоров, после этого согласие должен был дать профсоюзный комитет, а если речь шла о члене партии, то и партийное бюро. За 30 лет я не помню случая, чтобы в моем институте уволили человека против его желания, если конечно не считать последних лет - я имею в виду перестройку и развал СССР.
На Западе потерять работу - пара пустяков. С работы вылетают без всякого предупреждения. Мне рассказывали, как в одной фирме неожиданно днем подошли к пожилой бухгалтерше менеджер и охранник. Менеджер сообщил ей, что она уволена, вручил ей конверт с последней зарплатой и предложил собрать свои вещи и покинуть офис. Ей это пришлось со слезами сделать под надзором охранника, который и проводил ее тут же за дверь.
А вообще-то на Западе быть безработным не так уж плохо, чем нередко пользуются иммигранты, в связи с чем я придумал следующее двустишие:
Ходят беззаботные 
Наши безработные.
Напишите это двустишие в Гугле, поставьте его в кавычки и получите ответ: такого двустишия в Интернете нет, что полностью подтверждает мое авторское право!
Вот какие мысли возникли у меня во время недавнего просмотра фильма “Цирк”.