Месть призрака

    Петрович закончил и посмотрел на небо, - показалось , что оно стало чуть светлее. Тогда он обернулся в сторону упыря Вовчика, который что-то ладил на дне могилы с Дедушкой, и спросил:

    - Ну, скоро уже? Светает через час...

    Упырь показался из могилы, загадочно улыбнулся как идиот, изо рта у него текли слюни:

    - Скоро уже, - повторил он и мерзко ощерился кривыми зубами так, что у всех мурашки пробежали по спине, - Успеем...

    Потом поискал что-то у себя в кармане и вдруг достал оттуда маленького симпатичного уродца. Тот был совсем беззубый, но с длинным языком. Он тут же, как только Вовчик его отпустил, кинулся вылизывать упырю задницу. При этом на лице у него  было такое блаженство, какое бывает только у кота вылизывающего себе яйца.

    - Ой! Какой хорошенький! А кто это? Гном? - обрадовался гном Викентий.

    - Это Димон, упырёнок, - представил уродца довольный Вовчик.

    - А почему маленький?

    - Так он помесный, полубесом будет, а они все маленькие, - сказал упырь и погладил Димона ласково, а тот захрюкал в ответ довольный.

    - А что он умеет? Только задницу вылизывать?

    - Да нет, много чего. Служить например...

    - Ну ка, Димон, служить! - скомандовал кузёныш Марина.

    Димон завилял задом и преданно заглянул в глаза Вовчику так, что даже Чип не выдержал и сблеванул. Вовчик милостиво кивнул и тот сразу бросился к его руке, нашёл там часы, что-то повертел и объявил деланным голосом:

    - "Переходим на летнее время, переводим часы назад!"

    - Молодец, умнечка, - похвалил его Вовчик.

    - И это всё? - расстроилась Люба.

    - А, что, мало? - недовольно буркнул упырь, - Зато мы теперь точно всё успеем, - час то не лишний для нас будет.

    - Придурки! - тихо выругался Петрович так, чтобы Вовчик его не услышал, а уже громче добавил: - Ну, давай! Давай, потарапливайся уже, готовь Дедушку скорее!

    Вовчик спрятал Димона в карман и скрылся в могиле. Петрович снова взглянул на небо и о чём-то задумался. Неизвестно сколько бы он так стоял, если бы не кузёныш Марина, приставший к нему с глупым вопросом:

- Петрович, а ты в призраков веришь?

- Конечно. И как же в них не верить, если они есть?

- А сам то ты их встречал хоть однажды? - поинтересовалась вампирёнок Люба.

- Встречал. Да и вы, наверно, встречали, только не замечали этого...

- А как это? Они что, невидимые? - спросил гном до этого молча ковырявшийся в носу.

- Видишь ли, каждый призрак это чья-то загубленная жизнь, чьё-то несчастье. А чужие несчастья для нас всегда незаметны, малозначительны, вот мы их порой и не замечаем.

- А правда, что призраки мстят своим убийцам или мучителям? - кузёныш явно интересовался призраками.

- Правда. И пока не отомстят, никак не успокоятся.

- Как интересно! А ты знал такого призрака, чтобы отомстил?

- Знал одного..., - Петрович задумался, вспоминая чего-то, но не тут-то было! Все наперебой схватили его за рукава, стали тискать, тянуть и кричать при этом:

- Ой! Расскажи, Петрович!

- Цыц! Слушайте, но только не галдите, а то не расскажу!

И Петрович начал свой страшный рассказ...



МЕСТЬ ПРИЗРАКА


   Федя был сиротой. Мать бросила его и семерых его братьев в трюме какого-то корабля шедшего с грузом тропической древесины из Вьетнама в Россию, когда он ещё не родился. Да, так бывает, если ты таракан. Только Федя не знал, что он таракан, а был молод, беззаботен и весел, и только думал о том, когда же его путешествие закончится и он вступит из своей тёмной душной коробки с надписью "Parquet Merbao" в большую и, наверно,  интересную жизнь. О том, что такая жизнь есть, он догадывался по этой самой непонятной красивой этикетке и по старому дряхлому сверчку жившему здесь же, в коробке и постоянно линявшему от нечего делать. Казалось, что примерка новых костюмов была единственным смыслом и целью его жизни. Федя так не хотел... Он с его желанием жить, с блестящими, словно лакированными быстрыми ножками, с красивыми усиками-антеннами обязательно добьётся большего, если надо весь мир будет у этих его ног, стоит только ему в него войти!

   И однажды он в него вошёл, случилось это в пионерском лагере, за клубом, сразу возле запасного выхода. Вдруг брызнуло солнце в глаза, самые разные звуки пронзили Федю от кончиков ножек до краешков крылышек заставив всего трепетать, волноваться и радоваться одновременно. Захотелось смеяться без причины, просто так, наделать каких-то добрых глупостей, а потом взлететь и лететь высоко-высоко, чтобы разом объять этот огромный прекрасный мир. "И почему тараканы не летают как птицы?" - подумал Федя, сразу вспомнил о крыльях и уже готов был взлететь, как вдруг его охватила чудесная волна удивительных запахов сладких и пряных - это от травы и цветов, терпких и будоражущих - это от отъехавшего автомобиля, приятных и вкусных, - в них была чего-то тухлятинка, а ещё кислинка вчерашних щей и чуть-чуть вони сырной плесени, - это от помойки, что в нарушение постановления СЭС N 25/55 от прошлого года стихийно образовалась возле лагеря сразу за столовой.

   "Жизнь, ты прекрасна! Именно такой я тебя представлял!"- подумал Федя, потому как говорить не умел.

- Ни фига себе! - раздалось откудато сверху, это присвистнул лагерный сторож Веня вскрывавший коробки с паркетом для ремонта пола в клубе. И, конечно, при виде тропического таракана Феди огромного и чёрного, - тот был раза в три  крупнее местных обычных, - Веня слегка ошалел. Безусловно, этот таракан заслуживал уважения как уникум, поэтому Веня убивать Федю не стал, а сложил в коробок, откуда не пожалел предварительно выкинуть спички и отнёс в зоопарк, что был тут же рядом с клубом в закрытой беседке.

  Только не совсем это был зоопарк, - так, террариум, по-нашему гадюшник. Потому, как жили там только змеи и амфибии, т.е. разные гады. Пустили их к нам в лагерь на один сезон, наверно по договору, за еду. А еду таскали пионеры–садисты. Поймают лягушку, а это как входной билет в гадюшник, и тащат змеев кормить. Потом смотрят все, как лягушка сквозь этот шланг кусачий с одной стороны входит, а с другой стороны через день-два выходит. Интересно!

  Вот к одному такому змею в стеклянный аквариум и угодил Федя, когда его вытряхнули из коробка. Ужас обуял его, - жизнь кончилась так и не успев начаться! Меж тем змей медленно приближался с интересом разглядывая Федю, ещё немного и ...  Федя зажмурился, чтоб хлоднокровно посмотреть смерти в глаза, в смысле в глаза холоднокровному. Прошла секунда, другая, потом ещё десять, но ровным счётом ничего не случилось. На всякий случай Федя приоткрыл один глаз, потом второй и тут же был сражён тем, что увидел, - змей улыбался! Он так соскучился от своего постоянного одиночества, что был только рад своему случайному маленькому сокамернику и совсем не собирался его есть.

   Так Федя попал в покосившийся дом с обшарпанными половицами, где в старых аквариумах жили соседи редко разговарившие друг с другом, всё больше только злобно шипевшие, а если кто и говорил иногда, то это были лягушки, которые квакали из стеклянного ящика одни и те же гадости об окружавшем их мире, который сами они никогда не видели, и которого боялись больше, чем своей тюрьмы, в которой жили. Собственно за это кваканье их и держали, а для них это был единственный шанс как-то уцелеть в этом океане подлости и насилия, они и старались.

   В самом центре дома на специальной подставке стоял огромный прозрачный саркофаг к которому уже с утра сразу после завтрака нескончаемой очередью шли пионеры и просто зеваки. Там, в лучах холодного электрического света, под табличкой "Варан среднеазиатский" лежал огромный и страшный дракон, при виде которого Федя ужаснулся и весь задрожал.

- Не бойся, он мёртвый, - сказал змей.

- Как это?

- Очень просто, сразу после приезда в лагерь он простудился, заболел и умер.

- Тогда почему он здесь, и почему все говорят, что он живой?

- Видишь ли, по плану у него гастроль до конца сезона. За это ему и двум к нему прикреплённым сотрудникам-змеелюбам полагаются полный пансион и лагерная пайка. А без варана зоопарк даже не гадюшник, а несколько метров шипящих змей, коих у нас в каждом болоте уйма. Вот и решили змеелюбы факт кончины варана скрыть и объявили того спящим, - ну, бывает у них, у пресмыкающихся, впадают они иногда в спячку.

- А, вдруг, в самом деле спит, выглядит то он как живой?

- Тогда сам подумай, зачем тебя не сразу к варану бросили, который только таракашками и питается, а ко мне, змею, который их видеть не может? И,  почему варан с тех пор, как ты у нас появился, не то, что не пошевелился, а даже не пукнул ни разу, и лежит как лежал? Однозначно мёртвый, - мёртвые не пукают.

- Тогда, если он мёртвый, выходит, что меня никто не съест? Вот здорово!

- Рано радуешься, ты теперь лишний свидетель получаешься, слишком много знаешь, больше, чем все эти пионеры.

   А пионеры шли мимо саркофага и со всех сторон варана рассматривали. Змеелюбы положили покойника красиво прямо под лампочку, как Ленина в мавзолее, так и хотелось того дёрнуть за хвост.

- Спит? - спрашивают пионеры.

- Конечно, - отвечают змеелюбы.

- Скоро проснётся?

- Не знаем, может сегодня, а может завтра. А сейчас идите вы все , и не шумите, а сами в мёртвый час как варан спите, до свидания.


- Так, получается, что они меня как корм, а варана как экспонат здесь только для вида держат? А сами могут меня в любой момент убить, чтоб потом сказать, что это меня варан съел? Так они и ненужного свидетеля уберут и фактом якобы поедания таракана докажут, что мёртвый варан совсем не мёртвый, а всего-то спящий. Ужас! - задумался тут Федя крепко, только вот придумать ничего не мог.

   А в это время все ботаники в лагере возбудились, ждут, что варан вот-вот проснётся, котлеты копят и передают из уст в уста последние о нём известия:

- А вы видели? Сегодня у него правая средняя ножка не так подогнута как вчера!

- А вчера с него муха взлетела не как обычно вверх, а всё в сторону, в сторону!

- И хвост, хвост тоже!

- А, что хвост?

- Ну, тоже...

   Одна сплошная интрига! Дошло до того, что мы все в лагере, - и  даже змеелюбы, - поверили, что варан на самом деле спит и только ждали теперь, когда же он проснётся. А между тем варан начал пахнуть. Понятно, что не все себя во сне контролируют, но этот уж очень себя не контролировал. Скрывать факт смерти варана становилось нестерпимо, уже не каждый ботаник решался в гадюшник войти, такая в нём вонь теперь стояла. И тогда змеелюбы решились на крайний шаг, - убить Федю. А смерть его, как вы догадываетесь, списать на дохлого варана, чтоб до конца смены доказывать, что у того отменный аппетит, хотя всё это у него и во сне.

  И вот, однажды вечером, когда в гадюшнике никого не было, пришла к таракану смерть. Это только у людей смерть в капюшоне и с косой, а к Феде она пришла в тапочках, с газеткой и небритая. Так и погиб молодой, подававший большие надежды таракан Федя в нашем пионерском лагере, волею судеб заброшенный туда из родного тропического болота, жизни как следует так и не видевший.

   Может быть на том и закончилась бы моя история, если бы не одно странное происшествие последовавшее за этим. На следующий день, точнее почти уже в вечер, аккурат перед сном, пробрался в террариум один юный любопытный любитель природы, очень ему хотелось первому узнать, когда же варан проснется. Пробраться то было не трудно, - дверь по причине ужасной вони теперь в нём никогда не закрывалась. Пробрался, подошёл к аквариуму и вдруг видит, что на спине варана стоит таракан Федя и ножкой так с укоризной притоптывает, а сам весь белый. Потому, как это был не чёрный таракан Федя, а его призрак, который вернулся за душами своих мучителей.

  Бедный пионер, как только это понял, закричал от ужаса и побежал стремглав прочь, куда глаза глядят, только его и видели. Говорят, что он от пережитого посЕдел в ту же ночь, - любопытство то оно до добра не доводит. Или может посИдел? -все ж тогда невнимательно друг друга слушали, - только не это главное! А главное то, что в ту же ночь исчез из террариума тот самый змей и никто не помнит какой! А вдруг он был ядовитый? Или неядовитый? Нет, точно ядовитый, потому как никто этого наверняка не знал, а в таком деле всегда лучше перестраховаться.

   Подумаешь, убёг и убёг, лес то он вот, рядом. Уже на следующее утро количество пропавших экспонатов с запасом лягушками добрали, - какие проблемы? Только вот до леса ползти и ползти, а до клуба четыре шага, совсем близко получается. Короче, кто-то видел змея в клубе. Лёшка-радист, он в клубе жил, совсем сон потерял. Всюду ему мерещились змеи, - кровать свою перетряс, все провода в клубе перевтыкал, все верёвки посматывал, которые ненужные. Или нужные? На всякий случай все оторвал, в лагере потом ещё связи  везде не стало, - получается, что это так он природу не очень любил, особенно местную.

  А так, как пропажа змея была страшная тайна, то все знали её уже на следующий день. И пошли доброхоты по лагерю:

"Видели мы змея там-то...",

"Этой ночью из столовой ушёл последний кот..."

"Вечером за женским туалетом что-то шуршало, ползло в сторону клуба и, наверно, подглядывало..."

   Лёшка чуть с ума не сошёл, глаза красные, на каждый шорох вздрагивает. Кота в клубе завёл, на цепь посадил, чтоб тот как столовские его собратья не сбежал. Только кот от него в тот же день с цепью ушёл и ещё бутерброд с колбасой, что Лёшка с завтрака принёс, тоже прихватил.

   Не знаю, чем бы закончилась вся эта история, если бы не скорое окончание лагерной смены. Уехали дети, а с ними и гады. Только я точно видел проезжая с отрядом в автобусе мимо клуба, как вослед нам лапкой махала из беседки белая таракашка, а рядом улыбался змей. Это был последний раз, когда мы виделись с Белым Призраком чёрного таракана, больше я его никогда не встречал. А если вам доведётся с ним повстречаться, не хватайтесь сразу за тапочки или газетку, а передайте ему привет от вампира Петровича, что помню его, жду, когда он заглянет на чашку чая с сухариками, ну, и всего от меня доброго.