Эпилог

    - Я есть хочу! - заканючил вампирёныш Ярек.

   - Хватит ныть! Что, совсем подождать не можешь? - Петрович посмотрел на могилу, - упыря ещё не было видно, - потом на небо, - похоже начинало светать, - сплюнул, выругался про себя про упыря, достал из пакета, что принёс с собой, клеёнку и начал её расстелать на столике.

     Все сразу оживились, стали устраиваться поближе, предвкушая вкусненькое, что Петрович для них приготовил. Все угощения он церемонно и торжественно доставал из пакетов и ставил на клеёнку, а дети сопровождали их восторженными комментариями и старались представить на вкус,  догадаться из чего они сделаны по внешнему виду было совсем невозможно. Но то, что они были вкусны, никаких сомнений быть не могло, ведь это всё приготовил сам Петрович, у всех уже текли слюнки. Наконец подошла очередь главного блюда, тут Петрович сделал паузу и с видом победителя осмотрел присутствующих, приглашая их угадать, что сейчас он достанет из пакета, но все молчали в недоумении. И только кузёныш Марина что-то нашёптывал на ухо Яреку, не решаясь или не желая поделиться своею догадкою вслух.

  Тогда Петрович с возгласом "Та дам!" поднял над собою огромное блюдо, на котором лежало политое соусом и сервированное печёным перцем и жаренным картофелем аппетитное розовое тельце. Все тут же, не дожидаясь приглашения, кинулись к нему, выломали что было у того самое вкусное, - его ножки, - и с удовольствием впились зубами в нежнейшую плоть.

    - А, ты, почему не ешь? - Петрович с удивлением обнаружил, что Ярек даже не притронулся к еде.

    - Не-не-не хочу,  - Ярек старался не смотреть на блюдо и аппетитные останки на нём.

    - Почему это не хочешь? - Петрович подозрительно скосился сначала на тельце, а потом на кузёныша аппетитно его жевавшего. Но тот, казалось, ничего не заметил, а только громче зачавкал.

    - Пя-пя-пяточка жалко... - неожиданно для всех чуть не заплакал Ярек, - Он песенки знал весёлые...

    - Так, он что, разговаривать умел? - спросила Люба обгладывая косточку.

    - Ну, да, стихи ещё разные...

    - Говорящая свинья?! - в ужасе воскликнул гном и отпрянул от блюда, кусок вывалился у него изо рта, он сразу весь задрожал.

   - Да, чего ты! Не бойся! Он не укусит, он мёртвый, он же жаренный, - Петрович как мог успокоил  Викентия, а потом, уже глядя в сторону кузёныша, с укоризной сказал, - Это всё сказки... Есть тут у нас один сказочник...

   - А, что я то сразу? - возмутился кузёныш, - Он сам дурак. Я ему про Винни-пуха рассказал, как они с Пятачком на День рождения к ослику ходили. Я же не виноват, что он всему поверил.

   - Виноват! Сколько раз я говорил, чтоб не рассказывали сказки! Хватит обманывать детей! То у тебя свинья говорящая, то умывальник бегает, - сколько можно? Тут взрослый испугается, не то что ребёнок. А тебе... - здесь  Петрович повернулся к Яреку и сказал уже назидательно, - Должно быть стыдно. Ты вампир! Вампир, это звучит гордо!

  Петрович хотел что-то добавить ещё, торжественно и пафосно, но вдруг вспомнил, что сам где-то  всё это уже слышал, в какой-то взрослой сказке, отчего смутился и сразу замолк. Да, его никто уже и не слушал, все давно с аппетитом ели, даже Ярек, и только обиженный кузёныш невнятно что-то между едой порою бурчал.

    - Да, успокойся ты! Уже начинается... - одёрнула его Люба, и в тот же момент раздался жуткий вой и под звуки похоронного марша из могилы поднялся гроб. В гробу стояли упырь, Димон и Дедушка. Точнее стоял один Вовчик, а Дедушку он держал за осиновый кол, которым подпирал того в спину. Димон же пристроился в Дедушкином нагрудном кармане, там где платочек, и сидел сложив ручки, как сурдопереводчик в телевизоре.

    - Здравствуйте, дети! Это я, ваш Дедушка, - зачревовещал нехорошим голосом упырь. Димон при этом открывал и закрывал Дедушкину челюсть, отчего казалось, что тот говорит сам. Стало страшно, вампирёныш  Ярек хотел снова описаться, но было нечем.

    - Не бо-бо-бойся, он же мёртвый, - шёпотом попробовал приободрить его гном Викентий.

   - Как? Он тоже жаренный? - удивился Ярек, но гном не успел ответить, упырь грозно зыркнул в их сторону.

    - Дедушка и сейчас живее всех живых! - уже своим голосом завыл Вовчик, при этом его левое ухо повернулось к Викентию, - Тело Дедушки живёт и побеждает!

  Убедившись, что никто не разговаривает, упырь продолжил чревовещать дальше:

    - Сегодня вы отмечаете День рождения вашего дорого, горячо  любимого меня, вашего Дедушки! Сегодня мне исполнилось..., - тут упырь достал из штанов бумажку и прочитал, - ...ему исполнилось сто сорок восемь лет, три месяца, одна неделя, четыре дня, - тут он посмотрел на часы и быстро-быстро затараторил, - тринадцать часов, тринадцать минут, шестьсот шестьдесят шесть секунд! - в этом месте упырь сделал характерный жест согнутой в локте и сжатой в кулак рукой, - Ес! Успел!  - потом зачем-то намуслявил себе палец, повертел им над головой, показал куда-то на север и добавил: - По Гринвичу...

    - По чему? - переспросил кузёныш Марина вампирёнку Любу.

    - Наверно, это как "по барабану", - ответила та.

    - А-а-а..., - сообразил кузёныш, - Тогда мне тоже "по гринвичу"!

Упырь меж тем разошёлся не на шутку, брызгал слюной, кому-то грозил, рачьи глазки его злобно сверкали, а с клыков, казалось, капала кровь:

   - Сегодня, когда ни один порядочный человек со мною есть не сядет, когда весь мир только и делает, что искушает вас человеческими ценностями, нормальной, достойной жизнью,  для нас, упырей, главным должно оставаться государство, то есть я, в смысле он. То есть я как он, а он это я, - ну, вы поняли.

   Никто ничего не понял, но страшно было. Тем более, что время от времени упырь доставал из-за пазухи бомбу, зажигал у неё фитиль, а потом с удовольствием смотрел, как все её боятся и стараются спрятаться. И только вдоволь насладившись впечатлением, он чмокал губами фитиль, словно целовал его, тот тух, и он прятал бомбу обратно.

    - Верной дорогой идёте, товарищи! Погибнем же все как один в борьбе за тёмное будущее! - закончил чревовещать Вовчик. Димон, всё это время не забывавший двигать Дедушкиной челюстью, вдруг вытащил у того из-за пазухи правую руку  и вытянул её вперёд, словно тот куда-то указывал.

    - Где? Какой гад это сделал? - вдруг уже своим голосом застонал упырь, - Кто взял перст указующий? - при этом он показал на Дедушкину руку на которой и в самом деле не было пальцев, одна култышка.

    Воцарилась жуткая тишина. Только слышно было, как под кустом глухо урчал Чип, это он доедал Дедушкины пальцы.

    - Ах ты, собака! Чтоб ты подавился!

    Чип ничего не ответил, только заурчал громче и подальше отполз под куст.

    - Ладно, продолжаем, - всё ещё косясь на Чипа сказал Вовчик, и уже совсем успокоившись спросил, - Дети, а что вы подарите Дедушке?

    Все молчали... Дети первый раз отмечали День рождения мёртвого дедушки и что обычно дарят покойникам ещё не знали.

    - Может вы стихи выучили? Так не бойтесь, расскажите, Дедушка вас не тронет.

    Но никто не сдвинулся с места. Тогда упырь подошёл к самому маленькому и спросил:

    - Вот ты, мальчик, какие стихи знаешь?

    - Я-я-я ещё маленький, - заикаясь сказал Ярек, - Я-я-я ещё даже материться до конца не умею, - и зачем-то добавил, - По гринвичу!

    - Ну, какие-то стихи ты ведь знаешь? Вот и расскажи, - сказал Вовчик и поставил Ярека рядом с собой на крышку гроба, - Читай!

   Ярек принял пафосную позу, как учили, и начал нараспев:

    - Мне мама в детстве выколола глазки,
      Чтоб я варенье не нашёл,
      Теперь я не пишу и не читаю сказки,
      Зато я нюхаю и слышу хорошо.

    - Молодец! Какой хороший мальчик! А скажи, тебе мама в самом деле уже выколола глазки?

    - Нет пока, я же говорю, я ещё маленький, я даже до буфета не достаю...

    - Так, может ты и песенки знаешь? Про Дедушку знаешь?

    - Знаю , - сказал Ярек и затянул гнусавым жалостливым голосом:

  - Ты лежишь один в маленьком гробике,
    И костями прижался к стене,
    Череп твой аккуратно обглоданный,
    Ярко лысиной светит во тьме.

    - Ах..., - начал было припев Ярек, как в этот момент - ах! - что-то ухнуло, - и гроб с  треском провалился в могилу, а с ним Вовчик с Дедушкой и Димоном. Только Ярек вовремя успел отскочить в сторону и не свалиться с ними.  Сначала наступила тишина, потом послышалось недовольное ворчание упыря и его чертыхание.

    - Никак здесь чёрт сейчас был, Петрович? Скажи, это его рук дело? - спросил гном.

    - А чёрт его знает! Может и его, - отвечал Петрович, - Не любит он эту публику, впрочем, как и они его. Они кладбища любят, покойников, мёртвых побольше хотят... Они даже на Красивой площади в самом центре столицы кладбище устроили. Да, что далеко ходить! В нашем городке, в скверике, сразу за кинотеатром, где всегда влюблённые по вечерам целовались, капище сделали. Поставили идолов оловянных, чтоб шабаши свои устраивать и детей пугать.

    Петрович помолчал немного, потом чего-то вспомнил и продолжил:

    - Они ещё меняться любят. Сами норовят чужую жизнь забрать, а взамен ерунду предлагают всякую, - блестяшки разные, могилку в центре, гроб благоустроенный, - так вы не соглашайтесь. Будут взамен Родину предлагать, так вы не верьте, нет её у упырей. А, если кого обмануть у них получается,  то потом они обязательно это табличкой отметят, чтоб другие за теми легче меняться соглашались.  А сами то уж как жить любят! И хорошо жить... А тех, кто их не любит, тех ядом травят, или в спину стреляют. А то просто своих же взорвут, чтоб другие боялись и ещё больше любили... Или соседей ограбят, войной пойдут, - когда покойников много, им и жить легче.

    - Так, может прикопать могилку то? Чтоб упырь совсем уже никогда не вылез?

    - Не выйдет ничего, - он не в могиле, он внутри каждого из нас прячется. Только пока мы жизнь ценим, - всё равно, свою ли, чужую ли, - он боится и никак себя не обнаруживает. Но стоит нам слабину дать, как вот он, тут как тут!

    - Так, мы тоже можем упырями стать?

    - Можете...  Правда, если вас самих упыри не убьют к тому времени... И не столько это от вас зависит...

    На дне могилы закряхтел упырь. Петрович посмотрел на небо, - уже светало, - потом на могилу и сказал обращаясь к Вовчику:

    - Так, ты идешь, подонок?

    Тот что-то промычал нечленораздельно, но из могилы не появился.

    - Ну, как хочешь. А мы пошли, - и уже обращаясь ко всем позвал, - Пора, завтра начинается...

     Где-то высоко на дереве тихо и робко спросонок ворона сказала "Ку-ку",  сразу перестала выть мышь и зайцы стучать зубами. Белесый туман словно саван окутывал кладбище, - всё исчезало в нём, даже звуки. Вот и компания уходившая в светлую даль вскоре исчезла совсем, а с нею и даль. Не осталось ни путей, ни дорог, ничего, только свет отовсюду... Куда ушли? Зачем? - не знаю...  А может мне это только привиделось? И не было ничего? Это уж вам решать...