Слепая истина. 15 глава

     Приехав домой, Поля устроилась на работу на ферму, дояркой. Колхоз расширялся, рабочих рук не хватало.
    - Чего без дела сидеть, когда доярок не хватает? Пару дней отдохни и выходи на работу. Дети выросли, так что спокойно можешь работать, - сказала Наталья Егоровна Поле.
     - Конечно, могу прямо завтра и выйти. Сама уже без дела маюсь, - отвечала Поля.
     Так Алёнка стала учиться в новой школе, учиться она любила, но ещё больше любила рисовать. Поля вышла на работу.
     Шли дни размеренной сельской жизни, Поля часто писала письма тёте Паше, та ей отвечала. Правда, все письма были почти одинаковые, но и они радовали. Как-то вечером, сидя за уроками, Алёнка замерла и ручка повисла в воздухе.
     - Мама! - крикнула девочка, глядя в одну точку.
     Поля  прибежала на крик дочери.
     - Что случилось? Алёнка? Ты что так кричишь? Болит что? - взволнованно спросила Поля, подбегая к дочери.
     - Пожар! Беги к Трофимовым, у них пожар может быть. Огонь перекинется на четыре соседних дома, но очаг в доме Трофимовых. Мама, беги, предупреди их, пусть будут осторожнее, - не отрывая взгляда от окна, куда девочка уставилась, монотонно произнесла Алёнка.
     - Господи. Да что же ты такое говоришь, дочка? Что я им скажу-то? Ведь никакого пожара нет, - воскликнула Поля.
     - А ты им скажи, пусть электроприборы выключают, иначе быть беде, - более спокойно ответила Аленка.
     - Ну... не знаю... подумают, что я с ума сошла, - пробормотала Поля.
     - Ну как хочешь. Я просто предупредила. Потом сама себе не простишь, что не пошла, - ответила девочка и продолжила делать уроки.
     Постояв минуту в нерешительности, Поля тяжело выдохнула и надев телогрейку, пошла к Трофимовым.
     Когда на её стук вышел хозяин дома, Андрей Петрович Трофимов, Поля постаралась объяснить ему причину её позднего визита. Мужчина выслушал её, поднял удивлённо свои густые брови и приблизившись к лицу женщины, принюхался.
     - Вы чего, Андрей Петрович? Я правду говорю, ведь моя Алёнка никогда не ошибается, - пытаясь убедить мужчину, обидевшись на его недоверие, произнесла Поля.
     - Что, твоя Алёнка, Бог, что ли? Иди, Громова, не разводи панику. Мало ли что твоя полоумная дочь болтает, - ответил Андрей Петрович и закрыл перед Полей дверь.
     - Ну как знаете, Андрей Петрович. Только завтра не говорите, что я Вас не предупреждала, - кричала в закрытую дверь Поля.
     Ответа не последовало и вздохнув, Поля вернулась домой.
     - Тебе не поверили, верно? Что ж, сами виноваты. Завтра увидишь, что будет, - спокойно сказала Алёнка.
    - Ты меня пугаешь, дочка. Я им сказала, но даст Бог, всё обойдётся, - сказала Поля.
     - Не обойдётся, мама. Соседей жалко будет, зима ведь... - ответила Алёнка, складывая учебники и тетради в портфель.
     Ранним утром, на улице раздались истошные крики, разбудив всех в округе. Только Алёнка, сонно открыв глаза, снова их закрыла и повернувшись на другой бок, продолжила свой сон.
     Как и говорила накануне Алёнка, ночью в доме Трофимовых возник пожар. Его дочь забыла выключить утюг, а утюг лежал на простыне и перегревшись, простыня загорелась, а огонь стал быстро распространяться. Первой проснулась жена Андрея Петровича, видимо почувствовала запах гари, разбудив всех, они пытались самостоятельно потушить огонь. Но огонь быстро переходил из комнаты в комнату и хозяева стали поспешно выносить из дома вещи.
     Пока Наталья Егоровна побежала в контору и оттуда позвонила пожарным, огонь перешёл к соседним домам. Потушить огонь удалось только через несколько часов, когда сгорел дом Трофимовых и наполовину сгорели ещё четыре дома соседей. Андрей Петрович со злостью ворвался в дом Натальи Егоровны.
     - Где твоя внучка, Егоровна? Где эта ведьма? Это она на мой дом порчу наслала. Убью ведьму! - громко кричал мужчина.
     - Попридержи свой поганый язык, Андрей Петрович. При чём тут моя внучка? Поля тебя вчера предупредила? Но ты же не послушался. Алёнка просто иногда видит то, что неведомо никому. Лучше подумай, где с семьёй перезимуешь, - спокойно ответила Наталья Егоровна.
     Погорельцев, конечно, на улице не оставили, тех, у кого были родственники, они их и приютили, ещё две семьи приютили соседи. Но после того случая с пожаром, в дом Натальи Егоровны стали захаживать люди и просить Алёнку, чтобы она им погадала. Но чтобы прекратить эти посещения, Алёнка сразу отрезала:
     - Я не гадалка. Но если, что увижу, предупрежу. Только Вы верьте и всё. Ходить к нам в дом не надо, я сама дам знать.
      Так прошла зима и ранней весной в колхоз "Светлый путь" приехал художник Васильев. В колхозе это было событием, новый человек, хотя год назад он уже и приезжал. Васильев, нигде не останавливаясь, сразу приехал к дому Натальи Егоровны и вошёл в открытую калитку.
     Был воскресный день, вся семья только собиралась обедать. На стук в дверь, открыла Алёнка. Мужчина внимательно посмотрел на девочку,
     - Алёнка. Я приехал к тебе. Но... ты, кажется, видишь... или я ошибаюсь? Те же синие, лучезарные глаза, но... взгляд, взгляд у тебя другой, - улыбаясь, сказал Васильев.
     - Здравствуйте. Нет, Вы не ошиблись, я и правда вижу, мне сам Фёдоров операцию делал. Проходите в дом, мы как раз обедать собираемся. А нам газ в колхозе провели, представляете? Так удобно стало. Бабушка говорит, мы летом будем проводить паровое отопление, а мне печка больше нравится, - щебетала Алёнка, приглашая гостя войти в комнату.
     - Здравствуйте. А я к вам. Прямо из Москвы, - весело сказал Васильев.
     - Здравствуйте, проходите за стол. С дороги верно и проголодались, - сказал Василий, встав из-за стола и пожимая руку гостю.
     - Спасибо. С удовольствием, - ответил мужчина, садясь рядом с Василием.      
     Поля поставила перед ним тарелку, положила ложку и вилку.
     - Что-то случилось? Вы так неожиданно приехали? - спросила она.
     - А что может случиться? Вот вижу, Алёна ваша теперь видит, это здорово. Очень рад за вас, - сказал Васильев.
     - Спасибо. Да, наша Алёнка - наша гордость. Она наконец видит и рисовать стала ещё лучше. Вот пообедаем и она Вам покажет свои работы, - сказала Наталья Егоровна, ласково посмотрев на внучку.
     - Жаркое из печи. Ммм... наверное очень вкусно, - потирая руки, сказал Васильев, накладывая из чугунного горшка в свою тарелку жаркое со свининой.
     - А я что приехал-то... я ведь деньги вам привёз. Картины вашей Алёнки на ура продались. Разобрали буквально за месяц. Коллегией художников было принято решение провести ещё одну выставку её картин. Правда... теперь название придётся менять, ведь девочка прозрела. Придётся Алёне опять ехать в Москву, ведь выставка её, персональная, - говорил Васильев, с удовольствием отправляя в рот очередную ложку.
     - Что ж, получается, что от продажи картин нашей Алёнки, хорошие деньги выручили, так? - спросила Наталья Егоровна.
     - Угадали, Наталья Егоровна, очень неплохие деньги. Вот, - ответил Васильев, вынимая из внутреннего кармана своего пиджака пачку денег, завёрнутых в бумагу и передавая их Василию.
     Василий ошарашенно смотрел на деньги, не смея их взять, но Наталья Егоровна протянула руку и сама взяла из рук Васильева деньги. Развернув, она застыла.
     - Сколько же тут? Это что же, люди так дорого покупают мазню ребёнка? - спросила женщина, посмотрев на Васильева.
     - Ошибаетесь уважаемая Наталья Егоровна. Мазня, как Вы говорите, написана ребёнком, который в то время был слепым. Понимаете, о чём я? Алёнку показали по телевизору, о ней, с её фотографией, напечатали статью в журнале, конечно людей заинтересовало это событие. Здесь семьсот двадцать рублей. Все картины проданы и Алёнка должна будет поехать со мной в Москву. В середине марта состоится вторая персональная выставка её картин. Надеюсь, она написала что-то и есть её новые работы? - долго говорил Васильев.
     - Да она каждый божий день рисует. Вот, Алёнка, теперь просто так не будешь раздавать свои картины, - сказала Наталья Егоровна.
     - Вы бы видели, как она, будучи ещё слепой, написала портрет Фёдорова, он и сам поразился, - с гордостью сказала Поля.
     - Да? А где его портрет? Можно взглянуть? - заинтересовался Васильев.
     - Да, если поедете в Архангельск. Фёдоров вложил свой портрет в рамку и повесил в своём кабинете, - ответила Поля.
     - Чтобы увидеть картину Алёны, я готов поехать и в Архангельск. А можно посмотреть твои новые работы, Алёна? - спросил Васильев, вытирая льняной салфеткой рот и руки.
     - Да, конечно можно. Они в моей комнате, пойдёмте, я покажу, - вставая из-за стола, сказала Алёнка.
     Васильев поблагодарил за обед и встал следом за девочкой. Когда Алёнка вытащила из-под кровати чемодан, в который она складывала свои законченные рисунки и открыла его, Васильев с интересом склонился и сев прямо на пол, на коврик, стал рассматривать зимние пейзажи, портреты сельчан и одноклассников Алёнки, замёрзшую во льду реку, деревья в снегу и натюрморты.
     - Скажи, всё это ты писала, когда уже прозрела? - спросил Васильев, посмотрев на Алёнку, которая сидела на кровати.
     - Ну... да, я уже и не помню. Есть несколько картин, ранних, они в самом низу. Я их складываю по мере того, как рисую, - ответила девочка.
     Васильев долго рассматривал каждую картину, потом, закрыв чемодан, посмотрел на Алёнку.
     - Ну что, поедешь в Москву? - спросил он, добродушно улыбаясь.
     - Не знаю, у меня учёба, третья четверть, да и маму с работы не отпустят. Может выставка пройдёт без меня? - спросила Алёнка, глядя на Васильева своими синими глазами.
     - Нет, дорогая. Выставка персональная, будут только твои картины, поэтому без тебя никак. Но ты уже взрослая девочка, что же ты, сама не сможешь поехать? Я же рядом с тобой буду, в обиду тебя не дам, - ответил Васильев.
     - Да, взрослая. Но Москва город большой и меня навряд ли отпустят одну, - немного помолчав, ответила Алёнка.
     - В твоей школе я договорюсь. Уверен, директор не откажется тебя отпустить. Пойдём, поговорим с твоими бабушкой, мамой и папой, - поднимаясь с пола, где он сидел, сказал Васильев.
     Со стола уже убрали и каждый занимался своим делом. Васильев стал говорить о том, что Алёнке надо ехать в Москву. Все переглянулись.
     - Что Вы имеете в виду? Алёнка одна должна ехать? Но как? Она ещё ребёнок. Мы не можем её одну отпустить и с ней поехать никто не сможет, все работаем. Да и учёба у неё, - сказала Наталья Егоровна, многозначительно посмотрев на Васильева.
     - Ваша внучка уже не ребёнок, она будет не одна, я буду её сопровождать. А с учёбой... я договорюсь с директором школы. Убеждён, мне не откажут. Алёнка же не отстаюшая в учёбе, в самом деле, - ответил Васильев.
     Все опять переглянулись.
     - Даже не знаю... Москва такой большой и шумный город... Что скажете, родители? - спросила Наталья Егоровна.
     - Вам решать, мама. Если Вы согласитесь, то мы за, - ответил Василий, посмотрев на мать.
     - Ой, боязно мне. Даже и не знаю, как быть... - растерянно проговорила Поля.
     - Всего пять дней. Три дня продлится выставка, день доехать и день вернуться обратно. Я посажу Алёнку на самолёт, а Вы в назначенный день встретите её в Краснодаре, - сказал Васильев.
     Приняли решение отпустить Алёнку в Москву, ведь дело ответственное. Васильев в этот день остался ночевать в доме Натальи Егоровны, а с утра пошёл с Алёнкой в школу, поговорить с директором. Выслушав Васильева, директор, немолодой мужчина, с добродушным, улыбчивым лицом, конечно дал своё согласие.
     - Выставка картин Громовой, для нас тоже будет престижна. Наверное, её опять покажут по телевизору и напишут о ней статью, верно? - спросил директор.
     - Да, конечно. Такие события в мире культуры без внимания не остаются, - сказал Васильев.
     Получив разрешение директора школы, Васильев и Алёнка вернулись домой. Наталья Егоровна ждала их и увидев, поняла, что внучке разрешили ехать. Она сама помогла Алёнке собрать вещи и проводила до центра, где Васильев и Алёнка сели в автобус, чтобы доехать до города.