Смерть в апреле

4 апреля.
Сколько помню себя, меня передавали разным людям, как вещь. Каждый такой раз был новым: новый дом, новые родители, новые сестры. Мне нужно было быть хорошей и послушной, когда другие дети могли вести себя так, как им хотелось, играть в любые игры, забирать мои вещи...
Мои вещи...
Которых у меня никогда не было. Даже после всех этих мучений в детстве у меня не появилось ничего своего. Все шло так, как должно было идти.
Несколько раз меня отдавали в приют. Знаете в чем отличие приюта от тюрьмы?
Ни в чем.
***
Мы жили по строгому распорядку, и никакой свободы. Нам выдавали одежду раз в неделю, потом в помывочный день ее забирали стирать, выдавая взамен еще более потрепанную одежду. А когда надеваешь на себя это белье, это платье или колготки, создавалось чувство, что ты надеваешь на себя множество чужих жизней и случаев. Эти колготки, черт побери, видели больше, чем мои глаза!
Однажды меня приютила семья Стикс. Это были милые и добродушные люди... но только тогда, когда приходилось выходить из дома, показываться в обществе. Помимо меня, у них были две дочери. Одна старше меня на год Элиза, а вторая -на год младше Ана. Я существовала между ними целых пол года, и во всех их переделках я была крайней.
Эти случаи выпали на период переходного возраста, когда у меня первой начала расти грудь и округляться бедра. Моим названным сестрам было то ли обидно, то ли завидно, то ли все вместе, поэтому они искали любой повод, что бы поиздеваться надо мной. Но я не жаловалась на девочек и не перечила названным родителям, старалась быть хорошей и милой, что бы они не вернули меня в этот гадкий приют снова.
Однажды, перед Рождеством, за три дня до праздника, в то время, когда все дети в предвкушении ждут печенья с молоком и подарков, меня с воплями везли к приюту. И все из- за небольшой ссоры со старшей сестрой. Я увидела ее за домом, когда смотрела в окно. Ей было всего четырнадцать, а ее уже тискал парень, который был явно ее старше. Сестрица заметила, что я наблюдаю, быстро попрощалась с парнем и рванула в дом. Она была буйной, иногда била меня, а я не хотела с ней ссориться. Я бегала от нее по всему дому, а она вслед кричала угрозы. Я побежала на второй этаж, а потом услышала грохот. Потихоньку выйдя из комнаты, я увидела на полу сестру. Видимо, она споткнулась об ступеньку лестницы и разбила себе голову. Младшая начала истерично вопить и побежала к телефону. Родители тем временем ездили в гости к коллегам по работе. А я убежала в свою комнату и начала рыдать. Я знала, что меня обязательно накажут.
Когда приехали родители, я пыталась объяснить им, что не виновата, но они меня не слушали. После больницы они вернулись домой и не сказали мне ни слова.
Разбудив меня рано утром, мне сказали одеваться. Я подумала, мы поедем в больницу, навестить Элизу. Но когда я увидела здание приюта, я начала истерично просить не возвращать меня. Из машины меня вытаскивали силой.
Как оказалось, меня вернули потому, что я побила девочку, взбесившись из- за рождественских пирожных. Мадам Мари (директриса приюта) предупредила меня, что если эта выходка повторится снова, меня отдадут на осмотр в психиатрическую лечебницу.
Через пару месяцев меня забрала другая семья.
У них совсем не было детей. И тогда я подумала, что вся любовь и ласка будет только для меня одной. Но мои мечты развеялись, когда я переступила порог своего нового дома. Там существовали особые правила: кушать последней, мыться последней, говорить с родителями можно только после того, как они отдохнут от работы, не задавать лишних вопросов и вести себя тихо, спать ложиться в девять вечера. Эти двое были до безумия странные. Но я радовалась тому, что у меня была своя комната. За меня каждым семьям, которые опекали меня, доплачивали пособие, но этого едва хватало. Поэтому карманные деньги у меня появились после того, как я начала подрабатывать в кондитерском магазинчике. Заработанные деньги я складывала в коробочку из-под конфет и прятала под  кроватью. Однажды я там этой коробочки не нашла.
Родители с возмущением сказали, что скрывать свои доходы некрасиво, тем более, я живу не на свои деньги. Поэтому, я могу уходить, если мне что- то не нравится. И когда я вернусь обратно, то меня уже не пустят. Тогда останется только лишь пополнить статистику смертности бездомных, избалованных, неблагодарных детей. Я тогда, сглотнув, выслушала с обидой, кивнула и ушла в свою комнату. Всю ночь я проплакала в подушку.
В школе все складывалось не лучшим образом. Мне пришлось сменить три школы, но ни в одной меня не приняли. Ближе к выпускному я разочаровалась в людях. Пусть, я была для них не больше, чем девочка для унижений, я принимала их глупые пошлые шутки и смеялась над собой со всеми остальными, даже когда за смехом прятались слезы обиды. Надо мной продолжали издеваться, а некоторые, как- нибудь пакостить: девочки- от зависти, мальчики- от спермотоксикоза. Они сохли по мне, мечтали о том, что бы внедрить в меня свои прелести. И однажды это чуть ни привело к печальным последствиям.
Это произошло на выпускном вечере. Девочки старались надевать облегающие, с большими вырезами наряды, мальчики любили этаких стерв. Но я выглядела лучше всех не открывая и части груди, и платье мое было ниже колена, но сидело по фигуре превосходно. Я сама на него заработала деньги. На любом выпускном есть алкоголь. Быстро набравшись, парни ухлестывали за девчонками, но больше всех внимания доставалось мне. В зале было душно, кавалера у меня не было. Я просто вышла подышать. Один из одноклассников схватил меня за руку и потащил к аллейке около школы. Там он прижал меня к дереву, абсолютно пьяный, и пытался меня совратить, прижимаясь всем своим телом ко мне, слюнявя мою шею и лицо, а руки его нагло лезли туда, куда они лезть не должны. Во мне был такой сильный страх, я отбивалась, кричала, но музыку из школы было слышно даже здесь. Меня спасли туфли. Я со всей силы наступила этому подонку на ногу, а потом сбежала, пока он прыгал от боли. Я бежала как могла, оборачивалась назад, на ходу сбросила туфли, потому домой я прибежала босиком.
Несколько ночей я не могла спать, потому что стоило только закрыть глаза, как воображение дорисовывало то, что этот ублюдок мог бы со мной сделать. Я побоялась пожаловаться, боялась, что меня снова вернут в приют.
Вскоре я узнала, что на таких, как я повысили пособие, и тогда я впервые увидела свою настоящую мать. Дана  восстановилась в правах на ребенка и забрала меня к себе. Но я не называла эту женщину мамой. А дом так и оставался чужим, хотя, по ее словам, в нем я прожила целый год. Я надеялась, что ремонт как- то сблизит нас. Но нет. Этого не произошло. Вместо разговоров на откровенные темы, которые могли возникать только между матерью и дочерью, я предпочитала пыльный чердак и кассеты с фильмами. Во всех этих фильмах я видела только его одного: получеловека, нет, полубога... В титрах мне, словно знак свыше (как я тогда считала, потеряв голову от нахлынувших меня чувств и эмоций), мелькало его имя Ли Гроун.
Газеты, которые читала Дана пестрили статьями о Ли Гроуне. Я тогда не на шутку злилась и ревновала его к спутницам. И мне ни о чем не говорило то, что практически на каждой фотографии он с разными протеже. Тем не менее, я жила им, покупала кассеты с фильмами, в которых он снимался, вырезала статьи из газет и журналов, и ночами, закрывая глаза, пыталась представить его губы на моих губах и тепло его рук, его взгляд, тихое дыхание по моей шее. Мне хотелось выйти за Ли замуж, родить ему детишек, мы бы жили там, где есть море и солнце. Я стала бы самой счастливой на свете, сделав таким же и его.
Дана смеялась над моей любовью. И я злилась, когда она говорила, что он звезда, мне до него далеко. А если вдруг случится чудо, и он меня заметит, и то не меня, а мои «огромные сиськи»,  то уже на утро я вспомню слова ее о том, какие мужчины похотливые на самом деле. Я снова плакала у себя в комнате, прокручивая этот разговор. Но утром я уже приняла решение, что Гроун станет моим, чего бы мне это ни стоило.
***
Учиться дальше после школы я не захотела, поэтому Дана устроила меня работать в прачечную. Работая в смене с пухленькой женщиной особенно любопытной во всем, я испытывала некоторый дискомфорт, а когда она уходила в подсобку для обработки пятен или за порошком, я разговаривала сама с собой, вслух репетируя диалоги из фильмов, воображая, что сейчас я в главной роли с Ли.
Однажды прачка подслушала мои речи, от чего я смутилась, заметив ее в проходе между машинками. Она сказала, что в соседнем городе иногда устраивают кинопробы. Это меня безумно обрадовало. Мне нужно было срочно туда поехать. Я выучила диалоги всех главных героинь из фильмов с Ли. Меня обязательно заметят.
Я поделилась с Даной своими намерениями. Она равнодушно указала мне на газету на столике, в которой было расписание автобусов на этот сезон. Денег у меня было немного. А Дана в долг мне не дала, сказав, что не собирается оплачивать дурь в голове у наивной дурочки. Лучше на эти деньги она устроит поминальный ужин с курицей и виски в честь моей неоправданной пустой любви к Ли Гроуну. Я не расстроилась. Поднялась к себе, собрала самые необходимые вещи, и на утро уже была готова к отъезду.
Только по приезду я поняла, что моих денег едва хватит на неделю. Первым делом я зашла в кафе, чтобы поинтересоваться, где проводят пробы и как туда добраться. Но как только я зашла внутрь, меня обдало приятным запахом специй и выпечки, потому я не удержалась о соблазна немного перекусить. Я заказала чай с бергамотом и лаймовый чизкейк. Пока ждала заказ, я смотрела в окно и радовалась, что  я еще на шажочек ближе к своей цели.
Заказ принесли, я попросила счет, но между этим спросила официантку о пробах. Та хмурилась.
-Как всегда, с одним и тем же вопросом,- возмутилась она. Как будто заученным текстом отчеканила мне адрес киностудии и что- то добавила о наивности молодых девушек. Потом она ушла, а я еще некоторое время рылась в своих догадках о том, что наверняка множество девушек, которые хотят не только увидеть моего милого Ли, но и сняться с ним в фильме, а еще может быть, завоевать его сердце. Он тоже человек, и ему, безусловно, нужна ласка и забота. Она нужна каждому мужчине. А получить все это всецело он может только со мной. Эти мысли укрепили во мне силу моего желания и стремление попасть на пробы.
После обеда по указанному адресу я ехала на такси. В это время водитель рассматривал меня в зеркало заднего вида, что стало меня немного раздражать.
-Простите, но не могли бы вы смотреть на дорогу?
-Да...Просто вы мне напоминаете Жаклин Рено, правда, вы еще...красивее.
 Меня это приободрило, и я поблагодарила за такой комплимент. Когда мы подъехали, я подала деньги. Таксист снова обвел меня взглядом, когда я собралась выходить. А после, мне в след сказал, что у меня с такими аппетитными формами все получится.
Я прошла в здание. Здесь была суматоха. На меня косились девушки с смешных ярких нарядах, многие выглядели очень даже модно и стильно. Я по сравнению с ними существовала равно так же, как и любая стена в этом здании — я просто была и все.
Я прошла дальше, к застекленному кабинету, в котором находилась милая девушка. Она разговаривала по телефону, перебирая на столе какие- то бумаги. Я постучала в открытую дверь. Но она меня проигнорировала. Я стала ждать когда она закончит разговаривать. Наверно, мое присутствие ее раздражало, поэтому положив трубку телефона она окинула меня взглядом.
-У меня мало времени, по какому вы вопросу?
-Хочу попасть на пробы. Это еще возможно?
-Конечно, -она взяла какой- то список,- ваше имя?
-Леа... Леа Витковски.
-Ваш номер восемьсот пятнадцать. Идите за мной.
  Услышав свой номер в списке, я чуть не упала в обморок. Множество девушек прибыло сюда. Я была просто одна из них. Просто одна из них.
 Эта девушка меня проводила в другое помещение. Среди всех присутствующих, я наблюдала и способных, и кривляк, и тех, на кого хотелось смотреть не отрывая глаз. А я просто встала у стены, наблюдая за ними, пытаясь подавить неуверенность в себе и дикое смущение. Меня предупредили, что вызвать могут в любой момент, независимо от номера в списке. Поэтому, после того, как из студии выходила кандидатка, я мысленно просила, что бы сейчас назвали мое имя. О, как я желала увидеть Ли. Некоторые из нас боялись отлучаться даже в туалет, ведь могли вызвать кого угодно, в любую минуту. Мало кто подготовился серьезно к тому, что пробы будут длиться долго. Было уже около десяти вечера, с обеда я ничего не ела и не пила, как и многие другие. В помещении было невыносимо душно.
Спустя час из зала, где проходили пробы вышли сценарист, режиссер и его ассистент,.
-Дамы, на сегодня закончили. Завтра ждем вас всех к семи утра. 
 Мы все вместе покинули здание. Я осталась на ступеньках, думала, куда мне пойти. Одна из девушек подошла ко мне.
-Эй, а ты не собираешься уходить?
-Честно говоря, я не знаю, куда пойти. Есть здесь какие- нибудь не дорогие гостиницы?
-Есть, но, я смотрю, ты тоже не богата. Если хочешь, я могу помочь тебе.
-Нет, не стоит. Спасибо. У меня не много денег, я вряд ли смогу расплатиться за ночлег.
-Да ничего не нужно. Да и вдвоем веселее. Я живу не далеко. Меня зовут Зара. Можешь меня не бояться, я не занимаюсь преступной деятельностью.
-Леа, очень приятно. А если я помешаю?
-Мне? Или моему коту? Да брось, пойдем.
Я почему-то согласилась. Теперь мне было не так страшно, одной, в городе, в котором я в первый раз. Может быть, мы с Зарой пройдем пробы, а когда станем кинозвездами, будем собираться вместе и вспоминать вот эту нашу жизнь.
 Зара жила в однушке многоквартирного дома в бедном районе города. Когда мы пришли, я обнаружила скромный интерьер. Мне показалось, что даже в приюте было несколько удобнее.
-Проходи. Места не много, но на двоих хватит. Ты голодная? Может, поедим?
 Я очень была голодна, но не смела в этом признаться, было неловко, но девушка прочла все по моему лицу, потом она поставила разогреваться полуфабрикаты в микроволновку и открыла две бутылки пива. Мы с ней весело болтали за скромным ужином.
-А что это кино? Вот я, например, очень хочу попасть в кино. Говорят, там очень много платят. Будет классная жизнь. Ты только представь,- мечтательно говорила Зара, -роскошная жизнь, огромная вилла на побережье, много красивых мужчин.
-Да, и Ли Гроун рядом...Такой шикарный, романтичный, открытый.
-Гроун? Нет, он того не стоит. Их вон сколько много ходит по красным дорожкам, выбирай любого. И тем более, Гроун еще тот притворщик. Вся его романтика только в кино. 
После ужина Зара  постелила мне на диване, а сама легла на полу. Она уснула сразу, а мне еще долго не спалось. Я думала о ее словах по поводу Ли. Нет, Зара ошибалась. Ли правда такой, как на экране. Он талантливый актер. А иначе тогда как он может так точно выражать свои чувства или показывать глубокое переживание? Значит, он это уже переживал в своей жизни. Интересно, с кем? Кто она и где сейчас? Наверно, она его бросила. Но как можно бросить Ли Гроуна, черт побери, когда о нем мечтает каждая девушка на земле?
Говорят, в следующем году он отправляется во Францию на съемки нового фильма. Отснимут здесь и стразу туда. Это значит, что если я не пройду пробы, то еще долго не увижу Ли. Это разрывало мое сердце на части.
Следующим утром мы все вновь собрались в студии. Сегодня последний день проб, а значит, в конце дня скажут, кто будет играть роль партнерши Ли в новом фильме с названием «Под запретом». Искали «новую кровь» на роль молодого агента, напарницу главного героя Митчела Маерса, чтобы найти похищенную коллекцию древних монет. В сюжете есть любовь, эротика, перестрелки и интрига держится до конца фильма. От понимания того, что в фильме будут сниматься самые крутые актеры, игру которых ни одно поколение наблюдает  на экранах телевизоров, это заставляло мое сердце биться чаще. А особенно, бегали мурашки по коже от мысли, что в этом фильме снимается Ли, и как же хотелось быть в роли его напарницы. Я включу все свое обаяние, покажу в сцене все свои истинные чувства к нему, донесу через роли. И это будет победа, когда он поймет, что это не просто кино, а я не просто актриса. Я — его жизнь, поддержка и опора.
Я всколыхнулась, когда мое имя произнесли уже дважды. Я быстро поправила прическу, и дрожа всем телом, медленно вошла в зал. Зара  пожелала мне удачи.
В зале было прохладно. Я цеплялась за свежий воздух от кондиционеров. Наверно, именно они не позволяли мне от волнения и восторга упасть в обморок.
Режиссер осмотрел меня с ног до головы, шепнул что- то сценаристу, и указал мне на креслице в центре зала.  Рядом стоял стол с макетом оружия и пачек денег.
-Леа, прочтите выделенную маркером реплику и постарайтесь при этом проявить все свое хладнокровие и неприступность.
Неприступность? Я была в замешательстве. Как тогда я смогу дать понять Ли о своих чувствах? Мои руки дрожали. Мне дали пару минут ознакомиться с текстом.
Один из ассистентов читал реплику Ли, но самого его здесь не оказалось. Это меня расстроило.
Когда мы начали, режиссер меня тут же остановил и попросил сесть в позу три четверти, лицо чуть приподнять, оголить ногу по бедро и закинуть ее на другую ногу. Я все сделала, чувствуя себя неловко. Мы снова начали, и тут режиссер снова дал команду остановиться. Он приказал гримерам сделать мне легкий макияж и нужную прическу. Они управились буквально за пару минут, и мы продолжили. Режиссер и сценарист тем временем о чем- то активно переговаривались, поглядывая в мою сторону. Тогда он подозвал к себе менеджера — девушку в деловом костюме, с планшетом в руках и что- то стал ей объяснять. Та деловито кивала и смотрела на меня в упор. Мне стало страшно. После реплики режиссер спросил, как я себя чувствую. Я ответила, что хорошо, попыталась улыбнуться, но голос заметно начал дрожать, а желудок потихоньку сводило. Я боялась его дальнейших слов.
Менеджер подошла ко мне и сказала, что нам нужно кое о чем поговорить в кабинете. Я пошла следом за ней. Когда мы вышли из зала, кто- то из девушек хихикнул мне в след, а Зара провожала меня с открытым ртом.
Когда мы зашли в кабинет, менеджер представилась. Рита сказала, что я могу зайти в уборную и привести себя в порядок. Я послушно пошла. Посмотрев на себя в зеркало, я поняла, почему мне в спину бросали смешки. Все бы ничего, но я сейчас была больше похожа на клоуна. Макияж еще сносный, но прическа просто ужасна. Конечно, что они могли сделать за пару минут? Локоны выбивались, шпили торчали. Ли был бы не в восторге от моего внешнего вида. И тут я с облегчением вздохнула, что его на этот момент не оказалось рядом.
Когда я вышла из уборной, приведя перед этим себя в порядок, режиссер уже был в кабинете и о чем- то мило беседовал с Ритой. При моем появлении он попросил ее принести две чашки кофе. Я села за стол напротив режиссера.
-У вас, должен признаться, великолепные данные. Вы были моделью?
-Нет.
-Занимались когда- нибудь танцами?
-Нет.
Делали подтяжки?
-Нет
-Увеличивали что-нибудь?
-Нет, меня такой сделала природа.
Я заметила, что режиссера мои ответы немного расстроили, особенно первые, но он был заметно удивлен от ответа на последний.
-Кто ваши родители? Чем занимаются?
-Я не знаю своего отца. А с матерью у нас плохие отношения.
Режиссер несколько задумчиво рассматривал меня, что меня немного смущало.
-Не смущайтесь, Леа. Я просто изучаю ваши движения и манеру разговора,-Но тут он сказал то, что на некоторое время выбило меня из реальности, потекли слезы.-Вам не нужно сниматься в этом фильме. Есть вариант более подходящий для вас и вашей фигуры.
 Его слова отдавались где- то у меня в голове, между осколками того, что я успела нафантазировать с момента появления в моей жизни Ли Гроуна как идеала, как совершенства. Этот чертов ублюдок разбил мои мечты без капли сожаления.
-А как же Ли Гроун?- чуть не плача спросила я
-При чем здесь Гроун? Да и зачем А как же Ли Гроун?Да и зачем вам все эти съемки с выстрелами, взрывами, если я могу сразить наповал кого угодно без применения оружия.
Я не сразу поняла, что он имеет в виду. Я успокоилась через несколько минут,  но все еще была угнетена отказом в роли. Это причинило очень много боли за такой короткий промежуток времени. Режиссер предложил мне роль второго плана. Надо было сыграть певицу в фильме другого режиссера, его друга, в другой кинокомпании. Когда он назвал фамилию этого человека, я чуть не уронила чашку на пол. Большинство своих фильмов Ли снялся у него, именно этого режиссера. И их кинокомпания «Vega Company” славилась на всю страну и за ее пределами. Хоть что- то заставило меня улыбнуться за этот день. Режиссер дал поручение Рите завтра утром приехать в студию и передать рекомендации на счет меня .
Я снова осталась ночевать у Зары. Та не выглядела особенно расстроенной.
-Так что там с тобой случилось? Что это было у тебя на голове?
-Они пытались подобрать подходящий грим.- теперь, вспоминая свое отражение я хихикнула.- А потом мне предложили сняться в другом фильме в «Vega Company” . Ли снимался там очень много раз. Может, именно это и есть мой шанс? Мне дадут роль одной певички, съемки уже начались, но я уверена, что справлюсь. Я буду стараться.
-Мать твою!- восхищенно воскликнула Зара.,- Да ты везучая. Ну и правильно, дерзай. Я думаю, что этот фильм получится не таким уж и классным. Тебе дали крутой вариант, и познакомишься там с каким-нибудь известным актером.
-Нет, я буду ждать съемок с Ли.
-Да забудь ты его, знаешь сколько у тебя будет таких как этот чертов Ли Гроун?
  Перед сном я все же поинтересовалась, кому досталась роль напарницы Митчела Маерса. Та сказала, что какой- то тощей жердине из пригорода. Это все равно укололо меня в самое сердце. Я знала, что сильно ревную, без оснований, без права вмешиваться в жизнь Ли, ведь я просто одна из многих приходяще- уходящих. По щеке стекла слезинка. С этими мыслями я уснула.
5апреля. Утро было пасмурным, и это принесло мне некоторые неприятности: по дороге в киностудию внезапно начался дождь, я вся до ниточки промокла. Съемочная группа не особо была от меня в восторге, а Рита закатила глаза. В таком виде меня представили самому крутому режиссеру нашей страны Виктору Рогге. Он работал с многими опытными актерами, и часто любил внедрять «свежую кровь». Рита переговорила с ним. Сейчас здесь все дышало и жило своей загадочной жизнью. Множество ламп, репетиции, одежда, гримерки: все это вскружило голову. Я увидела девушек танцовщиц. Они стояли рядом с Боженой Литович -актрисой и фотомоделью, которая играет главную героиню фильма. Она в жизни выглядит еще более яркой и такой женственной. И правда, сложно оторвать от нее взгляда. Такие, как она казались богами, сошедших до нас, смертных.
 Рита окликнула меня, и мне пришлось подойти к ней. Виктор поздоровался со мной за руку. Мне было несколько неудобно, легкий дискомфорт, жгучий азарт и восторг внутри меня кипели и бурлили. Режиссер с интересом рассматривал меня при разговоре.
-Вы танцевали когда-нибудь?
-Нет, ксожалению.
-Ничего страшного. Маркус вас научит.
 В этот момент к нам подошла Божена. Она подарила нам всем свою ослепительную улыбку.
-Виктор, нам нужен второй номер. Срочно.
-Так вот, Леа, -представил меня режиссер Божене.
 Она кивнула в ответ и вернулась к остальным девушкам.
Рогге вкратце рассказал мне сюжет. Я должна сыграть роль певички. Дело будет в баре, где мне придется развлекать публику. После чего, всеми забытая певица в лице Божены Литович возвращает себе былую славу.
Приступили мы в тот же день. Девушки репетировали танец на сцене, внося незначительные поправки, оператор настраивал камеры, сценарист носился с бумагами то к актерам, то обратно к режиссеру. А я тем временем в стороне разучивала свои движения с хореографом Маркусом . Мне пришлось снять туфли и заниматься босиком, при том, немного подобрать вверх подол еще влажного платья. Только потом менеджер Кейт сказала мне, что Виктор  наблюдал за мной, с вожделением смотря на мои ноги. Мне стало очень стыдно. Но Кейт  меня успокоила. Мы еще немного поговорили, после чего  я отправилась ночевать к подруге.
Денег практически не оставалось. Через два дня со мной заключили контракт. Мне очень сильно везло. Первый день съемок прошел удачно, но пока не снимали кадры с моим выходом, потому что я еще не полностью разучила все движения. Поэтому, пока снимали нужные кадры, я репетировала с Маркусом одно и то же до идеала, что под конец дня меня это начало раздражать. Меня ругали, но Виктор разрешил на сегодня закончить.
Репетиции продолжались вторую неделю. Этим вечером, когда все уходили, Виктор попросил зайти в его кабинет, надо было обговорить некоторые детали договора. Он ранее проявлял ко мне свои чувства, иногда, это происходило открыто. Он был старше меня на пятнадцать лет, и мне было нужно его общество. Однако, внутренние противоречия все же были. Я не могла позволить ему завоевать мое сердце и одновременно хотелось подпустить его к себе ближе.
Я переоделась и сразу пришла в его кабинет. Он подозвал к столу. Я устала и попросила его сразу обговорить все эти детали. Я ждала, но не самого худшего, потому что худшее было еще впереди. Он взял меня за руку и притянул к себе, сказав, что кино- дело сложное. А он готов был мне помочь за маленькую услугу. Тем же вечером на своем рабочем столе он пыхтел надо мной в попытках усмирить свою плоть и похоть. Я была уничтожена в тот же миг. Внутри ничего не осталось. Только тело, просто оболочка.
Вернулась я домой в два и до трех прорыдала в ванной смывая с себя остатки моей девственности, а в шесть уже надо было вставать, чтобы к семи добраться до студии.
В этот день все были бодры и на позитиве, кроме меня. Виктор все время был рядом и разговаривал со мной, как будто ничего не произошло. Между утренней репетицией и обедом он дал мне несколько рекомендаций, как подать себя перед камерой, я лишь открыла рот от его простоты и нахальства, но ничего не возразила. После обеденного перерыва меня допустили на сцену. И тут еще один подвох- мне пришлось надеть для этого довольно откровенный наряд: Верх от купальника, который был мне маловат и джинсовые шорты больше похожие на женские трусики. На танцовщицах этот костюм был менее вызывающим. Нам сделали ретро- прически, и после команды снимать мы стали танцевать, а я еще и петь. Все было плохо даже после пятого и седьмого дубля. Я несколько раз забывала слова песни и делала не те движения. И кое как отсняв материал, я решила поговорить об этом с Виктором. Я подошла к нему после съемок, но он снова привел меня в свой кабинет. Я не сопротивлялась. Снова побывав на его столе, я услышала ответ на свой вопрос: почему я стесняюсь наряда, когда перед незнакомым мужчиной предстаю без него. Это было унизительным, но кино я бросать не собиралась из- за поставленной цели. Эти жертвы мне зачтутся, когда я добьюсь своего. А те деньги, которые он дал мне за съемку, я не взяла.
Потихоньку мы отсняли остатки материала. Виктор меня больше не трогал. Сама работа проходила удачно. У меня получалось зарабатывать деньги, которые я копила. Кейт знала уже обо всем. Я ей сама рассказала. Мы быстро подружились. И она меня не осуждала, а просто сказала, что этот хитрец умеет ездить по ушам молодым девушкам. С тех пор я боялась верить мужчинам.
***
Под конец съемок к Виктору заходил его друг. Очень даже симпатичный молодой человек. Они долго разговаривали о чем- то в кабинете Виктора. Мы с Кейт сидели в дальнем углу съемочной площадки, я читала свой сценарий, а она вносила заметки в свой ежедневник.
-Кто это пришел к Виктору?
-Рэми. Он фотограф. К стати говоря, ты можешь подзаработать в качестве модели. У тебя отличные данные, прекрасная фигура. Даже я, ничего не понимающая в искусстве фотографии, готова поспорить, что ты будешь смотреться на его фотографиях супер.
 Я сомневалась. Но через две недели Рэми нашел меня сам, и предложил фотосессию, за которую он мне готов заплатить. Я согласилась. Фотосъемка происходила ранним утром на пляже. Он настаивал на том, что бы фотографии сделать эротического характера, но я наотрез отказалась, даже под легким парео я не соглашалась предстать обнаженной. Но мы нашли компромисс. Я приспустила лямки майки, приобножив грудь, и подол юбки подобрала так, что слегка было видно бедра. Но никакого разврата при этом не наблюдалось. В основном, все позы были сидя на песке, и всего парочка — лежа. Рэми два часа ходил вокруг меня с фотоаппаратом, давая указания для нужного ракурса. А потом мы снимали поздно вечером. Все фотографии были черно- белого варианта. Результат работы мне безумно понравился. Именно эта серия фотографии «Светлое & Темное» принесла ему очень хорошую сумму спустя год на его выставке. Он сам лично позвонил мне и пригласил на мероприятие.
А я за это время сыграла роль второго плана в еще одном фильме Виктора. Он был о войне. Мне пришлось сыграть первую возлюбленную главного героя, которая погибла при обстреле.  Моя героиня была частью воспоминаний главного героя. А заканчивается все тем, что он отпускает свою первую любовь и находит счастье с новой избранницей уже после войны.
***
Денег мне хватало, даже удалось переехать в однушку. Хорошо ладим с Кейт, иногда гуляем по городу, обедаем в кафе. Она меня познакомила со своим парнем Грегом. Это самые замечательные и добрые люди, которых я когда либо встречала.
Сообщив Дане о своих успехах, она отнеслась абсолютно равнодушно. Говорила, что я так и останусь на вторых ролях, если сразу главную роль не дали. По ее словам, я лишь обогнала старлеток за счет своих сисек и милой мордашки. Я перестала плакать от обиды на нее тогда, когда поняла, что настоящей родительской любви мне не получить никогда. У меня была лучшая поддержка в лице Кейт и Грегора. Я считала их своей семьей. Мы вместе проводили почти все свободное время.
Некоторые люди начали узнавать меня на улице. Они говорили много приятных и теплых слов. Но вот встречи с недоброжелателями я не ждала. Особенно, после съемок, в которых мне досталась главная роль.
***
Моему счастью не было предела, когда я узнала, что Ли не отправился во Францию, а остался здесь, и мы будем сниматься в одном фильме. Через неделю мы приступили. И тут начался кошмар. Роль у меня просто не шла. Мы разбирали его все вместе, когда знакомились друг с другом. Я уже тогда обнаружила в себе привычку к заиканию от радости, когда я лично познакомилась с Ли Гроуном. Он тогда цинично возразил
-И что, я вот с ней буду сниматься?
Удар в сердце! Ну ничего, главное не брать в голову.
Во время визита к одной из матерых актрис, куда я была тоже приглашена, почти весь вечер была в состоянии непонятной злости на все. И Ли был там, светился божественным светом, ухлестывая за своей новой протеже. Кейт сказала, что это Мика Форц- фотомодель, и они встречаются. Начали не за долго до съемок. Через пару дней его видели с другой, и ему нравилось, что его обожали, что на него вешалась любая. Это перевернуло все розовые ванильные мысли о нем.
На съемках мне было не комфортно находиться с ним рядом. Возникало состояние апатии, грусти, когда Ли был совсем близко. Виктор кричал неистовым матом на все это безобразие, группа уставала быстрее, чем заканчивался дубль. При всем этом мне приходилось отрабатывать роль  с преподавателем актерского мастерства. Эта строгая женщина внушала мне страх, хотя голос у нее был приятный. Она казалась мне женщиной из прошлой эпохи из- за своих строгих хмурых нарядов, этакая черная графиня, живущая в замке. Я думала, что она держит своих слуг на цепях, а в подвале томятся все ее мужчины. Но Кейт уверяла меня, что это далеко не так, ибо эта самая «Пиковая Дама» по имени Вивьен Насвери на самом деле живет не в замке, а в загородном доме, что из слуг у нее только Арина- повариха, а из родственников шесть детей и восемь внуков, и замужем она единожды- за военным в отставке. Сама она в свободное время пишет замечательные картины акварелью, а часть своего дохода стабильно вот уже тридцать лет жертвует в благотворительные фонды. Именно тогда я поняла, как это глупо, вешать ярлыки на человека.
***
Уроки проходили сложно, но ко мне относились с пониманием. Но Ли надо мной посмеивался, цинично выражая свое недовольство, хотя иногда принимал образ ангела, а я все ему тут же прощала. Несколько раз мы вместе обедали в компании Кейт и Виктора и сценариста Джо. Нас стали видеть вместе поклонницы обожаемого всеми Ли Гроуна. И тогда мне приходилось не сладко. Сначала они облили дверь моего дома краской, подкладывали в почтовый ящик дохлых мышей или мусор. Я все это терпела, старалась не брать в голову. После одного из торжественных вечеров я возвращалась домой на такси, но не успев выйти из машины, толпа молодых людей стали бегать вокруг меня, швырять грязью и поливать водой, крича, что я потаскуха и оказалась в кино, переспав со всеми звездами.
В тот вечер я рыдала с такой силой, как никогда раньше. А в следующее утро в желтой прессе я обнаружила поганую статью с фотографией на которой я и Ли. Заголовок статьи: «Новая пассия?», и далее в колонке говорилось о том, что у Ли убогие вкусы, что лично я ходила ворожить на него, а потом все это подкрепила своими формами. Очень много гадостей было про меня, Гроуна выставили жертвой. В тот же день я на эмоциях, но пыталась поговорить с Ли, что бы решил эту проблему. Он сказал, что к подобному пора привыкнуть, ведь это желтая пресса, а она всегда пишет то, что ей вздумается. Это он привык, а мне не хотелось привыкать. Я решила сама обратиться в суд, но Кейт меня остановила. На то и был сделан расчет, чтобы я повелась и начала оправдываться, и это использовалось бы против меня самой же. Нельзя портить свою репутацию. Я решила оставить все, как есть. Но обида за это оставалась во мне и после.
Поклонницы Ли тоже не могли успокоиться. Когда я нашла на своей двери распотрошенную кошку, висящую на ноже, я вызвала полицию. Кейт тоже приехала после моего звонка. Она позволила мне некоторое время пожить у нее.
Спустя еще некоторое время вышла статья, в которой моя давняя подруга Зара, с которой мне последние месяцы не удавалось поговорить даже по телефону, дала интервью со всеми пикантными подробностями, которые я рассказывала ей про свои мечты относительно Ли. Мне было жутко стыдно и противно. На съемочной площадке все только об этом и говорили. Сам Ли не удержался от издевок, и каждый раз наигранно предлагал мне посетить его пентхаус, говорил, что иногда ночами он свободен, и я могу к нему приехать. Я была под этим натиском. Не хватало еще запороть съемки. Я стала плохо спать и плохо есть.
После съемок я возвращалась домой, не включая свет, сбрасывала с себя одежду и садилась у окна смотреть на ночной город. Я снова в своей коробочке. А по ту сторону окна безумный мир со своими дикими правилами, ярлыками и фальшивыми лицами. И он меня съедал каждый раз все больше и больше .
Работу мы закончили. За последние месяцы мне пришлось посетить несколько фотосъемок, дать множество интервью. Ту историю до сих пор иногда упоминали. Я говорила, что это просто мечты юной девушки, которым не суждено сбыться.
С Ли мы не виделись полтора года. За это время мне предложили новую роль в фильме, но я знала, что он проводил время в Тайване на фотосъемках, газеты писали о его девушках. А я до сих пор внутри себя лелеяла мысли о нем. Я не могла подпустить к себе ни одного мужчину. Я отказывала многим богатым и знаменитым людям. Я обретала своих поклонников, как актриса, и воздыхателей, как женщина. Но мне нужен был только Ли. Ведь вся эта дорога из унижений и успеха была пройдена мною ради него. Я подбадривала себя этой мыслью, даже когда он смеялся надо мной.
Спустя время газеты стали активно писать о том, что Ли Гроун сделал предложение  фотомодели Жасмине Янки. Я плакала от горя, запивая успокоительное вином. Кейт пыталась меня спасать, таскала в интересные места, где меня узнавали влиятельные люди, с некоторыми у нас был взаимный интерес. Но дальше дело не шло. Мне уже не нужны были съемки. Я решила сойти с дистанции. Я решила уйти из мира кино. Мне не хотелось быть вторым планом, в котором я закрепилась.
Но все резко перевернулось, когда одним из дней после моего решения, хоть еще и не оглашенного, Ли пришел ко мне, еле стоя на ногах, с бутылкой виски. Я пустила его в дом, мы немного выпили. Он рассказал, что порвал с возлюбленной, потому что она тянула из него деньги, и все это накануне свадьбы. Я ему посочувствовала. А потом он спросил, правда ли то, что было в той несчастной статье. Мы так душевно беседовали, что  я решила открыться. Он смотрел на меня внимательно и нежно, я таяла от его взгляда. А потом мы оказались в одной кровати. В ту ночь я узнала вкус его губ, тепло прикосновений, и все было даже лучше, чем я мечтала.
Утром я с улыбкой на лице смотрела, как он спит, потом принесла завтрак в постель. Для меня это все было в радость. Когда Ли проснулся, он был в замешательстве. И тогда я поняла, что вчерашний порыв не повторится. Он приехал потому что желал не меня, а мое тело. Как оказалось, оно не давало ему покоя с самого начала. Это меня разбило.
В следующем фильме мы снова снимались вместе. Я уже ничего не хотела иметь общего с Гроуном. Но у меня были хорошие перспективы. Виктор был против, чтобы я уходила. Меня признали одной из самых сексуальных девушек Европы. Мне передавали поздравления, но я не испытывала от этого радости. Они все любили мое тело, а не меня саму. Смотря на себя в зеркало, у меня начали развиваться комплексы. Такая пышная грудь и округлые бедра, конечно, все будут смотреть только на это. Я решила похудеть. Виктор, Кейт и некоторым другим это не очень понравилось. Меня насильно заставляли кушать. И именно тогда я впервые обратилась к психологу. Из -за проблем со здоровьем на фоне моих диет Ли злился, что мы не можем отснять и дубля без моих недомоганий. Я питалась практически только таблетками и разными добавками. Тогда встал вопрос о смене актрисы. Я не могла этого допустить. Через несколько дней Ли привел кандидатку на роль- молодую актрису, которая смотрела на него влюбленными глазками и выполняла все, что от нее требовалось. Виктор неловко извинился передо мной, и утвердил эту красотку на главную роль. Это повергло меня в шок. Я устроила истерику. Мне очень хотелось в этот момент сделать с собой что- нибудь.
Я вышла на крышу здания. Лицо и тело обдало холодным мокрым ветром. Через минуту Ли вышел за мной.
-Я тебя ненавижу!- четко проговорила я, борясь с горечью и обидой.- У тебя с самого начала было все! Какого черта, Ли Гроун, ты лишаешь меня возможности обрести в жизни значимые для меня вещи? Тебе просто светиться, улыбаться, а мне дается все очень тяжелым трудом. Я хочу сейчас быть в свете прожекторов, на даже туда ты мне на зло суешь своих поклонниц, а потом еще и издеваешься!
-Но всего можно добиться. Я надо добиваться. Ты хорошо играешь. У тебя есть талант, действуй! Твои истерики все портят. И ты можешь ненавидеть меня, продюссера, режиссера, сценариста, за сложные сцены и реплики. Но я не понимаю почему ты винишь меня.
-Я не виню тебя, -прошептала Леа сквозь слезы.
-Тогда что это? Я не могу отвечать за твой успех.
-Уходи. Просто уходи.
-Я хочу знать, Леа!
-Уходи!
Ли на секунду помедлил, хотел что-то сказать, но не стал, или не смог. Он ушел.
6 апреля
Спустя три дня, Кейт приехала ко мне потому, что я не выходила на связь. И после трудного разговора с ней, Кейт все же убедила меня немного отдохнуть, привести себя в порядок. Я ходила на сеансы к психологу и ни с кем, кроме доктора и Кейт не общалась. Пару раз за это это время я дала кроткие интервью, остальной  время читала книжки, проводила время сама с собой. Потом позвонил Виктор, поинтересовался моим состоянием и предложил новую роль, которая мне подошла. Отдыхать, так отдыхать. Мы уехали в Сан-Франциско. Тропики, солнце, пальмы, океан, песок, серфинг- красивая картина о пылкой любви. И не только на съемочной площадке, но и за ее пределами. Тогда я впервые отдалась чувствам, а не разуму. Насыщенный, но мимолетный роман с Эриком Стамп позволил мне забыть о Ли. Я уже понимала, что с ним у меня никогда ничего не будет. Я решила начать жить заново.
Уроки актерского мастерства мне очень пригодились, а к Вивьен я иногда приезжала в гости на чай. У нее всегда гостили внуки и внучки. Мне уже исполнилось двадцать пять, и я очень хотела замуж, чтобы в настоящей семье появились детишки. Часто я вспоминала Ли, думала о нем, как об отце наших детей. Мне нравилось так думать.
***
На одной из светских тусовок я познакомилась с музыкантом Паулем Томпсоном. Он играл на саксофоне и частенько выезжал с группой на гастроли. Нас устраивал график друг-друга. Через пол года мы улетели вместе на ГОА, где бурно и весело проводили время. Я не боялась говорить с ним о будущем, мы планировали семейную жизнь. Но после возвращения домой, через две недели Пауль погиб в ДТП, когда ехали с гастролей. Группа потеряла еще одного участника — барабанщика Cэмюэля Диаза. Я погрузилась в траур по любимому на месяцы, каждый день вспоминая его и то время, что мы провели вместе. Мне было очень тяжело переживать этот период. Его скрасила лишь одна замечательная новость. Одним из вечеров позвонила Кейт и сказала, что  у них с Грегом будет ребенок. Я была рада за подругу и пообещала приехать к ним на неделе. Мысли о ребенке, хоть и не моем, грели душу. Но я тоже мечтала об этом вместе с Паулем. Теперь этого не будет.
За полтора года Ли дал о себе знать лишь раз. Он приезжал к Виктору, пробыл в городе неделю, лишь раз позвонив мне. Мы проговорили весь вечер, а потом он снова пропал еще на пол года. У него был очень плотный график, а газеты только и говорили о спутницах Ли на каких- нибудь мероприятиях.
Спустя время я снова позволила себя жить.  В этом мне помог замечательный художник нового поколения Марк Лимен. Он был приятен и нежен пока мы не жили вместе. После моего переезда к нему все перевернулось. Он работал в своей комнатке, в которой постоянно пахло краской и грунтом, и он запрещал мне туда заходить. Он много жаловался на мой график, устраивал по любому поводу истерики. А однажды в ссоре я высмеяла его. Тогда он первый раз ударил меня. Но я была слепа в своих чувствах, ждала, что он изменится. А побои все повторялись. Я прятала синяки под тональным кремом, а возлюбленный каждый раз так искренне извинялся, что любой актер позавидовал бы. Однажды такой раз обернулся для нас всех трагедией. Последнее время я не важно себя чувствовала, была разбитой и хотелось спать. Марк жаловался и обижался на то, что я не хотела заниматься с ним любовью, а его творческая натура требовала страстей. Мы снова ссорились. Он уходил куда- то вечерами и возвращался домой пьяный. А в один раз привел с собой проститутку. Я устроила ему скандал. Меня разрывало от ярости. Уже не помню, что я ему такого сказала, но Марк резко изменился в лице и нанес мне несколько ударов. От первого я упала на пол, остальные пришлись после. Мне было жутко больно внизу живота, я уже не плакала, а кричала. Он увидел лужу крови, моментально протрезвел и вызвал скорую. На другой день я узнала, что была беременна, и что ребенка я потеряла. Грег не пускал в палату этого подонка и пригрозил ему расправой, если тот не исчезнет из моей жизни. Я ненавидела Марка, ненавидела все это и ненавидела свою жизнь.
***
Возвращаться к работе было тяжело. Кейт меня бранила за несобранность, призывала собраться силами и жить дальше, но мне не хотелось. Я стала все чаще думать о смерти.
Однажды вечером позвонила мать, недовольно сказав, что я могла бы почаще звонить и интересоваться ее делами. Она следит за моими успехами и провалами  но не радовалась и не сочувствовала мне. Она просто попросила денег на покупку нового жилья в пригороде. Я сказала что подумаю, и что связь должна быть двусторонней не только по нужде. Она ничего не ответила, а просто положила трубку.
Мой успех рос. Каждый день я получала множество писем и огромное количество цветов, что вся комната была в них. Я переехала в дом побольше, в элитный район города. Мать стала звонить чаще и просить денег на какие- нибудь нужды. Я высылала. Мне было не жалко, тем более, что интерес к жизни был потерян. Ли тоже часто звонил, что было очень странно. Он рассказывал о своих съемках, интервью, вечеринках с друзьями. Но о своих девушках он не рассказывал. А я не спрашивала. Сначала я расценивала его звонки, как издевки, а потом мне стало нравиться его внимание.
Следующие съемки были с Александром Меньшиковым- довольно симпатичным брюнетом,  но уже женатым. Мы поладили сразу, работать было легко. Он был внимательным и уравновешенным человеком. Несколько раз он приглашал своих друзей, в том числе и меня на праздничные ужины, где я отмечала приятную семейную атмосферу. Его жена Инга очень милая прекрасная женщина и двое детей Ульяна и Павел- очаровательные малыши. Я непроизвольно тянулась к детям, и это все понимали, тем более, что все знали мою недавнюю беду. Но обида у меня была больше на себя, чем на бывшего возлюбленного. Мне слишком сильно везло в том, к чему другие идут годами, различными способами пытаясь попробовать вкус славы, запах денег, радость от материальной свободы. Я была счастлива только от последнего. Я помнила приютскую жизнь, и теперь могла позволить себе хорошую, не ношенную одежду, полезную пищу, путешествия, и за все это я ни перед кем не отчитывалась. И тогда мне казалось, что за все радости эти, за все мои слезы, за все просьбы сделать меня счастливой, Вселенная выдала мне кредит, который мне придется выплатить в полной мере. Это меня не пугало. Я даже была к этому готова.
***
Я одержала победу в номинации «Актриса года». Теперь в моем доме появились награды за мои труды, поклонники засыпали письмами, цветами, подарками. Иногда я сидела в куче всех этих вещей и не понимала, за что они меня все любят. В строках писем были слова радости и поддержки, любви и уважения, но мне казалось, что меня саму люди не видят, а видят только тех героев, которых я играю. Хотелось показать себя настоящую. Мне не хотелось прятаться от поклонников в лимузинах или среди звезд. После съемок я отправилась домой пешком, одна. И толпа разорвала бы меня на части, если бы не Александр. Он забрал меня и привез домой. А я всю дорогу сидела и думала, испуганная до смерти, зачем я это сделала.
Следующей моей идеей было открытие кафе. Но до коммерции мне было далеко, поэтому я поручила все дела знающим людям. И все было хорошо, пока мне не стали приходить огромные счета. Поговорив с юристом на эту тему, он озадаченно на меня смотрел и не мог понять то ли я так шучу, то ли пиарюсь, но с делом он мне помог, я выиграла суд. Кафе пришлось закрыть до момента, пока график не станет по свободнее.
Но вот, я снова отдалась чувствам. Леонардо Брин был бизнесменом, миллионером. Мы познакомились на выставке картин одного известного художника. Леонардо много говорил о картинах, искусстве, и что в свободное время путешествует по миру, коллекционирую безобидные обрядовые предметы. Как- то само собой получалось проводить все свое свободное время вместе. И я чувствовала себя счастливой в его обществе. Мы часто стали появляться на обложках газет, журналов. Я гордилась своим новым возлюбленным, потому что он был самым обаятельным молодым бизнесменом из десятка других, и из всех прочих женщин он выбрал меня. Он спокойно относился к графику, никогда не жаловался на то, что мы неделями не видимся, потому что сам много работал. Спустя семь месяцев отношений мы отправились в Альпы на зимний курорт. Сняли небольшой домик в одной деревушке, катались на лыжах, пили горячий пунш у костра, согревали друг- друга ночами. И даже здесь фотокамеры нас видели вместе. Газеты глаголили о нашем времяпровождении, но это нам не доставляло дискомфорта. Я была на вершине радости и благодарила судьбу за своего возлюбленного и начало новой, счастливой жизни.
После возвращения, мы оба с головой окунулись в работу. Виделись чуть реже, чем до этого. Ли напоминал о себе в моменты грусти, часто приезжал на репетиции. И вместо того, чтобы отправиться домой, я сидела в гримерной допоздна и слушала его рассказы из жизни. Тогда снова уже что- то перевернулось, но уже в нем. Он открывался мне, говорил свои мысли, рассказывал истории из жизни, о которых знают только близкие. Тогда я простила ему все, чем он меня обидел. При всех он продолжал держаться отстранённо, а наедине вновь становился самым простым, самым открытым. Он как будто тоже оборонялся от этого мира. Мы постепенно стали сближаться. Леонардо вдруг в этот момент стал мне не интересен. Я понимала, что кусочек моей живой души я чуть не променяла на пустое растрачивание времени, чуть не совершила ошибку. А я хотела семью, посвятить себя женскому счастью, стать нужной, дать любимым то, чего у меня никогда не было. Ли знал о моих мечтах и желаниях, и относился к ним с пониманием. Он говорил, что карьера порой отнимает все, даже право на выбор, но ты уже не можешь без всего того, в чем варишься. Поэтому ты должен соответствовать, особенно желаниям людей.
В тот вечер он поцеловал меня. И у меня вновь вспыхнули к нему чувства. На мое удивление и радость, он ответил взаимностью. Я таяла в его руках, но в голову лезли мысли о том, что этого не может быть. Или просто я  так сильно этого хотела, что не могла поверить в такую правду.
Я легко и просто рассталась с Леонардо. Он не понял моего поступка, хоть и оказалось, что у него тоже есть роман на стороне. Сказал, что все это бывает, происходит. Зачем разрывать отношения из- за какой- то измены. Сказал, что сейчас все изменяют, и я не найду  того, кто реально будет мне верен, потому что такова жизнь. Я бросила ему в лицо довольную улыбку и сказала, что уже нашла.
Мы с Ли стали вместе выходить  в свет. Он все больше мне открывался, делал подарки, устраивал маленькие праздники, иногда подшучивал надо мной по поводу глупой статьи, над которой мы теперь смеялись. Нам было хорошо вместе.
Однажды вечером позвонил его отец. Ли долго о чем- то с ним говорил. Тот тоже работал в киноиндустрии, тоже был режиссером, но по тематическим фильмам. ЛИ очень сильно уважал своих родителей. Они были не просто влиятельными людьми, но и чтили традиции, так как сам Ли имел титул князя по родному деду. Причину этого звонка Ли долго не решался мне объяснить, а я сразу стала подозревать что- то неладное. Что может быть хуже смерти кого- то из близких в родовой семье? Я утешала любимого, говорила, что все будет хорошо, что он может на меня положиться, я всегда буду рядом с ним в трудную минуту. И Ли не выдержал, ему тоже было больно, когда он рассказывал мне причину этого звонка. Отец нашел ему замечательную невесту, чистую и скромную. Самое главное, что она была одна из них, княжеских кровей. Одна из стаи. Я почувствовала за своей спиной руины. Все рухнуло с этими словами, и на секунду я вернулась в свое детство.
Ну вот и все.
Ли провел со мной ночь, но мы не спали и мало говорили друг с другом. А на утро он собрал некоторые вещи, пообещав мне убедить отца не спешить. Ли хотел прежде устроить знакомство со своей семьей. Тем более, что в этот момент он сделал мне предложение, и я согласилась. Это вновь подняло меня к небесам и вселило надежду.
Визит к родителям продолжался две недели. Я очень ждала каждого звонка от НЛИ. Кейт меня бодрила, говорила, что все устаканится. Если мы любим друг- друга, то как же может быть иначе?
Когда Ли вернулся, новостей хороших не было. Отец против. У меня даже родственников нет. У меня, по словам его отца, есть только фигура и сотни похотливых самцов по ту сторону экрана. Такая девушка не может стать женой князя. Это против моральных правил. Ли пытался объяснить мне, что не может пойти против отца, ведь своим успехом он целиком и полностью обязан семье. Это меня ввело в шок. Я рыдала, кричала, просила придумать что- нибудь. Он честно пытался. Но в глазах его я читала о бессилии. Теперь уже ничего нельзя было вернуть. Нам пришлось расстаться. Ли сказал, прощаясь, что даст нам немного времени, а потом сам позвонит. Я попросила не звонить. После этого расставания я поняла, что Вселенная забрала у меня все самое дорогое за неуплату за счастье. К черту кино, поклонники, признания, награды! Я проиграла.
Я разгромила гостиную, завернулась в одеяло и в одиночку выпила бутылку вина. На утро начала еще одну. Не хотелось есть, не хотелось спать, не хотелось выходить из дома. На звонки я тоже не отвечала. Я просто перерезала провод телефона стеклом от зеркала, которое висело над камином. Я долго смотрела на свое отражение в это стекляшке, думая о том, как в свои двадцать семь я дошла до всего этого. Меня так никто не смог принять, прям как в детстве. За то к моим формам тянулся каждый. Они поклоняются оболочкам, а я думала, они все хотят спасти меня из нее.
Мне стало противно.
Время шло. Снова газеты стали травить мою жизнь. Сначала там говорилось о свадьбе Ли Гроуна и Филиппы Роуз. Через некоторое время, на съемках, я рыдала, когда узнала, что у этой пары будет ребенок. Я сорвала съемки и больше не хотела появляться в студии.
Кто- то называл меня истеричкой. Статьи о Ли и его молодой жене разбавляли статьи обо мне, что я схожу с ума и безответственно отношусь к работе, стала раздражительной и не появляюсь на приемах.
Даже «Черная княгиня» не могла понять, что со мной. Она договорилась с Виктором о трех неделях отпуска для меня и отвезла на свое ранчо. Я и не знала, что она занималась лошадьми. Они такие сильные могучие...как мои все мои преграды. От лошадей меня тут же отвернуло. Статьи о Ли, о его отдыхе с женой, фотосъемках, и даже его звонок выели из меня все, что оставалось во мне живым.
И я сорвалась.
Я полностью расплатилась за свое счастье.
Это моя последняя запись...
Спасибо, что вы все были частью моей жизни.
 P.S. Моим поклонникам: дорогие мои, когда вы выкупите все мои фотокарточки, я буду жить с вами. Я существую! Я настоящая! Жаль, что вы не слышите.


10апреля 2008 киноактриса Леа Витковски  была обнаружена мертвой в доме Вивьен Насвери самой хозяйкой в три часа дня в ванной комнате. Причиной смерти стало самоубийство путем вскрытия вен. Рядом с ванной лежал личный дневник покойной. Причины, повлекшие трагедию, устанавливаются.