Лекарство от забвения

1 глава. Коммуна.

Осенний ветер шелестел под ногами пожухлой травой. Тропинки были укрыты толстым разноцветным ковром разноцветных листьев. Мамы с детьми поднимали листочки и собирали их в большой гербарий, а некоторые плели золотистые венки и одевали друг другу на головы. Владимир шел по тенистой улочке, поддевая ногой листья и улыбался, видя как дети подбрасывают вверх их охапки и они с шелестом и, сопровождаемые детским восторженным писком, падали вниз.

Он любил свой маленький уютный городок за тихие улочки, реки и лес, где летом можно было встретить россыпи ягод малины и в траве увидеть краснеющую землянику. А осенью все становилось золотым и даже старенькие пятиэтажки светились золотистым светом, когда по их стенам пробегали солнечные лучи.

Он раньше жил в одной из них пока не переехал в маленький бревенчатый домик на краю города. Плюсов было много, но главный – это тишина и отсутствие соседей за стенкой, мешающих сосредоточиться над очередной тетрадкой. Казалось бы, что школьные годы ушли, но тетрадки остались, но теперь на них красовались совсем другие фамилии. Фамилии его учеников. Он никогда не думал, что выберет непростой путь учителя, несмотря на то, что его дедушка был учителем от Бога, но гены взяли свое, хоть и прошло более двадцати лет с тех пор, как за ним закрылась школьная дверь. И вот он —  учитель истории. Науки свершений и ошибок, на которой учатся и вновь допускают ошибки, забывая, что история идет по спирали.

Где-то там, впереди за поворотом был его дом, оставалось пройти только парк, в котором стоял памятник павшим воинам. Он часто останавливался и всматривался в имена и фамилии, выбитые на камнях, мысленно уносясь в далекий 1941 год, а потом в 1944, когда в их дом пришла похоронка. Он никогда не видел своего деда, лишь желтоватый листок в котором сухими строками было написано, что старший лейтенант Пичугин пал смертью храбрых в боях под Кенигсбергом.

Он решил вновь подойти к сероватому обелиску, чтобы убрать листья, засыпавшие постамент. Неожиданно он увидел то, что заставило дрогнуть сердце. Половина боковой части обелиска была покрыта надписями из аэрозольного баллончика.

Сытая и успешная молодежь поглумилась над памятью дедов, а порой уже и прадедов. Ценности были утрачены и на любое замечание слышалась длинная тирада матерной речи.

Покачав головой, Владимир пошел к дому, где за шкафом стояла банка с серебрянкой. Ему было не впервые закрашивать эти надписи, поэтому он был уже готов исправить то, чего не привили родители.

Разбавив серебрянку порцией олифы, сел на пороге и принялся ее размешивать до однородной консистенции. Завернул в газету две кисточки, вновь направился к памятнику. Неподалеку сидела группа подростков и пила пиво. Среди них был один из его учеников, по прозвищу «Геша». Он был смышленый парень, особенно в точных науках, а вот гуманитарные предметы ему не давались, поэтому он оставался часто на второй год и выглядел гораздо старше своих одноклассников.

Не обращая внимания на компанию, Владимир принялся закрашивать надписи. Минут через десять услышал, что между подростками завязалась словесная перепалка, а потом все накинулись на его ученика. Он был крепким, поэтому несколькими ударами раскидал противников, как нашкодивших мышей, но тут показалась еще группа подростков и они пошли на подмогу распоясавшимся хулиганам.

Владимир сообразил, что в данный момент силы будут неравны. Приподнял с земли кусок ржавой трубы и перегородил им путь. Они замерли, опешив, но напасть не решились, хорошо понимая, что человек, закрашивающий надпись на памятнике, будет воевать до конца.

В этот момент «Геша» уложил последнего и пинком поддал ему так, что тот кубарем покатился по мостовой.

— Владимир Петрович, оставьте, я сам…

— Ну, где уж сам, не люблю просто, когда толпа бьет одного.

В этот момент очередная компания рассосалась среди парка, и они остались вдвоем.

— Давайте я Вам помогу, — взял из рук преподавателя кисточку и пошел к памятнику.

Вдвоем, поочередно макая в краску кисточки, они начали закрашивать надписи. Вторая как раз пригодилась и дело пошло быстро.

— С чего сыр – бор?

— Да, старые разборки, не берите в голову.

— Ну, как знаешь, если что готов выслушать.

— А вы, что вправду, за меня с арматурой пошли бы драться?

— А ты сомневаешься?

— Да вроде, как нет, спасибо. Вы первый, кто за меня заступился, я же без отца вырос, поэтому сам за себя.

— А кем стать хочешь? Не все же бродить по подворотням.

— Мне техника нравится, оружие, наверное, военным, разведчиком.

— Ну, брат ты загнул, техника это конечно хорошо, а как быть с двойкой по литературе?

— Не люблю я читать, нудно.

— По школьной программе или вообще?

— По школьной, а так приключения почитываю, у меня на чердаке много книжек.

— Про войну?

— И про войну.

— Тогда тебе должно быть понятно, как больно бывает смотреть на пошлые надписи на памятнике. Ты же не такой, как они, те, что набросились. Ты и жизнь повидал, книги про войну читаешь. Дед, наверное, тоже воевал?

— Погиб в 41… Ополченцем был.

— А сам бы пошел на войну, если вдруг?

— Да хоть сейчас, только разбили мы немцев уже давно. Вернее те, кто тут на памятнике.

— Да, в этом ты прав, но война не окончена. Наши старики до сих пор воюют, только в собесах, да в магазинах за корку хлеба. Читал «Тимур и его команда»?

— Кино смотрел, давно, правда. Пионерии, правда, уже нет, да и тимуровцы только в кино и остались.

— Ну, это как посмотреть.  Вот сейчас ты чем занимаешься?

— Закрашиваю похабщину.

— Не просто же так, а потому что она на памятнике, а не просто на заборе или стене. Вот и тимуровцы помогали семьям воинов, которые были на войне или погибли. Можно сказать, что мы с тобой «тимуровцы».

— На один день, — вздохнул «Геша».

— А что мешает продолжить?

— Закрашивать надписи?

— Не только. Любишь приключения?

— А то…, — усмехнулся он.

— Хочу возродить «тимуровское» движение, дополнив его «пионерией» и православными ценностями.

— Что значит православные ценности? Не убий, не укради и так далее?

— Можно и так сказать. Хотя «пионерия» во многом из них и состояла. Помогать младшим, быть честным, уважать старшее поколение, или та же заповедь: «Почитай отца твоего и матерь твою, как повелел тебе Господь, Бог твой, чтобы продлились дни твои, и чтобы хорошо тебе было на той земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе».

— А я в храм и не хожу, так если только побродить по парку.

— Главное дела, а уж по ним Господь и воздаст, да и Святые были в большинстве простые люди, помогавшие ближним. А чудеса есть, и ты их еще увидишь. Ну, что, готов?

— Всегда готов, — «Геша» поднял руку в пионерском салюте.

Владимир улыбнулся, радуясь тому, что нашел первого единомышленника.

— А организацию сделаем тайной, чтобы наши ростки не загубили в зачатке, да и не нужна нам показуха, наши дела сами смогут говорить за себя.

— Я тоже так думаю, — сказал «Геша». – Митинги, и болтовня по телику только воздух сотрясают, хотя под знаменем и под барабанный бой я бы прошел по нашему городу.

— Это еще будет, и знамя и гимн, хотя зачем что-то придумывать, мы ведь возрождаем уже созданное. К примеру, флаг будет красный, цвет победы над врагами, а в остальном решим, когда нас будет больше.

— А «зарница» будет?

— Будет, — Владимир распрямил спину. Надписи уже были закрашены и памятник даже засиял по-новому и даже показалось, что шелест ветерка принес в шуршании листьев отдаленное «шшшпасиббббооо….».

Он понимал, что детям нравится не только дело, но и атрибутика, тайны и приключения, как и ему самому в детстве, когда он играл в «индейцев», «разведчиков» и просто воевал «за наших», коими были советские солдаты, воюющие с фашистами.

— Ну, что по домам?

— Да я еще прошвырнусь по улице…

— Уроки то сделал?

— Успею…

— Уже забыл, что обещал?

— Помню, а при чем тут уроки?

— Хотя бы для того, чтобы в «шифровке», которую ты пришлешь на Родину не было ошибок. Или ты думаешь, что войну выиграли тем, что закидали врагов шапками?

Гена задумался, понимая то, что преподаватель прав. Ведь даже у бандитов, кто-то был «паханом», а кто-то шестеркой, которая погибала в первом бою. Но ему вдруг стало совестно марать доброе начинание «блатной» романтикой, поскольку даже воры брали в руки винтовки, чтоб не отсиживаться в теплых бараках, когда Родина погибала. Да он и не был вором, был заурядным хулиганом без перспектив и без друзей. Он понял, что его «друзья» при малейшей размолвке напали и начали его бить, а чужой человек, с добрыми идеалами заступился за него. Он почувствовал в нем заботу и защиту отца и хотел бы иметь такого друга, за которого можно хоть в огонь и воду.

— Сделаю, ведь сильным нужно быть не только в драке, но и в знаниях.

— Молодец, а ты меня научишь тому, чему тебя научила улица, выживанию в городе, ведь подняв трубу я был не уверен, что правильно все сделаю.

— Договорились, — «Геша» почувствовал свою «нужность» и был готов хоть сейчас начать занятия.

Владимир понял это и, прищурившись,  сказал: « Кончил дело, — гуляй смело!»

— Тогда по домам, — и «Геша» впервые пришел домой раньше девяти вечера, чем удивил свою маму.

— Ты не заболел, сыночек?

Только сейчас он ее услышал, а до этого уходил с утра и приходил поздно ночью, но на столе был ужин, который съедался за одно мгновение и потом сон и забытье часто в хмельном угаре.

— Все нормально, мам, все нормально…

— Поужинаешь?

— А что у нас на ужин?

— Твоя любимая картошка и колбаса с яичницей.

«Геша» подошел к ней и обнял ее. Мир перевернулся и ему хотелось его защищать и бороться со злом, пусть даже и своими, не всегда правильными средствами.

Ужин был съеден и он пошел в комнату. В очередной раз запнулся за колесо от мотоцикла, которое стоило бы выбросить, но рука не поднималась. На столе пылилось несколько учебников и общая тетрадка с разрисованной обложкой.

— Что там у нас задано? – он открыл учебник по литературе. – Максим Горький «Детство».

Подперев голову рукой он погрузился в книгу.

Тем временем Владимир пришел домой и присел на крыльце. Пальцы были в серебрянке, но он практически этого не замечал, лишь изредка проводя пальцами между собой и ощущая несвойственную коже шероховатость. В его голове прокручивались события прошедших пары часов.

— Педагогическая поэма двадцать первого века, — вспомнил он название книги Макаренко и связал ее с сегодняшним днем. – Это ж надо, семьдесят лет создавать для детей условия жизни, учебы и отдыха и развалить за пару десятков лет. Но все же история идет по спирали, недаром говорят, что все возвращается на круги своя. Задел был сделан, осталось только продолжить.

Владимир решил тоже поужинать, как и его ученик в другой части города, а затем взяться за проработку проекта, название которого он еще не придумал, но уже знал, что это такое будет.

— Что же у нас на ужин? – заглянув в холодильник, подумал он. – Что Бог послал, а он послал,… и в голове появилась знаменитая фраза из двенадцати стульев Ильфа и Петрова: “… В этот день Бог послал Александру Яковлевичу на обед бутылку “Зубровки”, домашние грибки, черной зернистой икорки, форшмак из селедки, украинский борщ, курицу с рисом, фрукты и так далее и тому подобное…”

Конечно, всего этого не оказалось кроме курицы с рисом, поэтому через пару минут на сковородке она и «зашкварчала» на золотистом лучке и душистом маслице.

После ужина Владимир Петрович лег на диван и, закинув обе ладони за голову погрузился в размышления.

— А что если, а быть может, или так…, — через пол часа в его голове созрела структура детской коммуны. Он вскочил с кровати и принялся все записывать на тетрадном листке. Было уже заполночь, когда была поставлена точка и оставалось начать воплощение идеи в жизнь, но пришлось отложить ее до рассвета.

Утро было солнечным, а настроение боевым. Путь до школы вел мимо памятника, и Владимир вновь окинул его пристальным взглядом. Памятник был покрыт капельками росы и поблескивал в лучах солнышка. Надписей не было видно, и он удовлетворенно улыбнулся, перекинув в другую руку портфель с тетрадями.

В школе он сразу попал в большой муравейник, состоящий из детей разного возраста. До уроков еще оставалось время, поэтому они бегали, прыгали или просто стояли у стены с раскрытыми учебниками, наверстывая то, что вероятно было забыто и невыучено.

— Здравствуйте Владимир Петрович, здравствуйте…-, — доносилось со всех сторон пока он шел по коридору в сторону учительской.

— Доброе утро, — отвечал он или просто кивал ученику, который вероятно и не замечал его, проносясь вдаль коридора и лишь изображал учтивость, через секунду забывая о ней.

В учительской тоже было шумно, несмотря на то, что это был уже не коридор. Коллектив был женский, как и в большинстве школ, коллег мужчин почти не было, если не считать пожилого трудовика и учителя географии.

— Всем доброго утра!

— И Вам не хворать, — услышал он в ответ от пожилой учительницы словесности, которую так не любил «Геша».

Владимир сел за стол и достал план урока.

Как раз в эту минуту школьный порог переступил и его ученик Геннадий.

— «Геша», привет, — норовили поздороваться, как одноклассники, так и ученики, которых он и не знал. Со знакомыми он здоровался за руку, сжимая ладонь так, что у них трещали кости. Все знали его твердое рукопожатие, поэтому норовили обойтись без него.

На первом этаже было несколько лавочек, и он направился к ним. Ему сразу уступили место. До урока оставалось еще двадцать минут, поэтому дежурные, перегородив собой, проход на второй и третий этаж стояли «насмерть». Некоторые прорывались по второй лестнице, но их быстро ловили и выдворяли на первый этаж. Самые расчетливые приходили раньше всех и поэтому проходили на этажи еще до дежурных.  Таких были единицы, поэтому основная масса толпилась у дверей первого этажа. Когда до уроков осталось пятнадцать минут, дежурные отошли от дверей и галдящая и толкающая друг друга толпа ринулась вверх, мгновенно заполняя все этажи.

«Геша» тоже схватил свою сумку, на которой была надпись спорт и несколько золотистых заклепок, и пошел по лестнице.

Первым уроком была литература, поэтому подниматься пришлось на третий этаж. Класс был открыт, и он зашел в открытую дверь, кинув сумку на свою парту у окна. В этот раз она была тяжелее обычного. В ней были все учебники и тетради. Обычно он не брал учебников и предпочитал пользоваться соседским, но после событий, произошедших намедни он начал меняться. В «ботаники» не было цели попасть, но литературу он выучил. Книга оказалась интересной, поэтому он и просидел с ней пол ночи. Революционный писатель Максим Горький описал в ней свое трудное детство, чем-то похожее на него.

В класс вошла Майя Михайловна – строгая учительница словесности или по-простому, русского и литературы. Она села за учительский стол и положила на него школьный журнал. До начала урока было еще время, и она решила ознакомиться еще раз с планом предстоящего урока.

Прозвенел звонок. Ученики принялись рассаживаться по своим местам. Опоздавшие пробегали по классу, порой задевая на парте учебники, падающие с глухим шлепком на пол под возмущенные возгласы хозяев книг.

«Геша» достал из сумки учебник, чем очень удивил соседку по парте Леночку.

— Ты случаем не заболел? – хихикнула она.

— Выздоровел! – ответил он.

Она не поняла, что ответ был с подтекстом, поэтому сразу забыла про него. Делиться своим учебником не было надобности, и она была довольна этим.

— Итак, — послышался звонкой голос преподавателя. Класс сразу затих, оцепенев за партами. – Итак, тема сегодняшнего урока творчество Алексея Максимовича Горького. На прошлом занятии я задавала, чтобы вы прочитали повесть «Детство». Кто готов ответить?

Она окинула взглядом класс. Казалось, что под этим взглядом все стали маленькими и ничтожными.

— Раз никто не хочет ответить, то пройдемся по списку, у кого тут мало оценок? – она опустила взгляд на страницу школьного журнала. Краем глаза она заметила поднятую руку у окна.  – Шевцов, позже выйдешь.

Она решила, что он просится в туалет, что часто бывало на уроки, а когда тот возвращался, то за ним тянулся шлейф из табачного аромата. В журнале напротив его фамилии было несколько двоек и всего одна тройка, которую он получил чудом.

Рука осталась поднятой. Она подняла взгляд от журнала и хотела вновь повторить уже сказанную фразу, но неожиданно услышала то, чего не ожидала услышать.

— Я отвечать…

— Иди,  — опешив, промолвила она.

«Геша» встал из-за парты, придвинул Леночку стулом к парте так, что она ойкнула. Тридцать пар глаз сопровождало весь его путь, еще не веря в то, что отвечать, идет один из самых знаменитых хулиганов школы и округи.

Он вышел к столу и окинул взглядом класс.

— В повести «Детство», Алексей Максимович Горький описал не только свое детство, но и людей окружавших его, это и бабушка, с которой были доверительные отношения и дед, который порой за малую провинность порол его розгами. Повесть раскрывает….

Почти двадцать минут рассказ «Геши» будоражил мысленные взоры одноклассников, и страница за страницей вел по жизни будущего «Буревестника Революции».

Майя Михайловна прервала его и сказала:

— Не ожидала я от тебя, Геннадий, поразил! – и вывела в журнале пятерку.

— Тоже мне, гений литературы, — услышал он сбоку слова одного из наглых отличников, оценки которого появлялись даже тогда, когда его и не спрашивали. Это был один из представителей так называемой «золотой» молодежи, скрывающийся за кошельком богатых родителей.

— Еще поквитаемся, — подумал «Геша» и  косо посмотрел на него, запомнив мысленно его слова.

На перемене он встретил Владимира Петровича.

— Ну, как успехи?

— Пятерка по литературе, — усмехнулся «Геша».

— А ты сомневался?

— Вообще то да, непривычно, хотя книга мне понравилась, почти как про меня, про нас, про обычные рабочие семьи.

— А потом этот человек стал знаменитым писателем, поскольку трудился, да и другим помогал.

— Какие у нас сегодня планы?

— Приходи вечером, как уроки сделаешь, ко мне, обсудим планы. Мы ведь коммуна теперь,  у которой все общее, планы, цели.

— Хорошо, до вечера.

День пролетел незаметно. «Геша» вновь удивил маму, когда после обеда уселся за уроки.

— Сынок, ты гулять то пойдешь?

— Да, мама, вечерком пойду.

— Недолго только.

— Хорошо, мамуля, — улыбнулся он ей.

«Геша» уселся за письменный стол. Окинул его взглядом и усмехнулся. На столе было все. Ржавые гайки от мотоцикла, напульсник в золотистых заклепках от старой сумки, перчатки с обрезанными пальцами и вшитой в них «свинчаткой» и много других предметов, принесенных с улицы. Порой он бросал их на стол и вспоминал через несколько месяцев, а порой они сами исчезали в мусорном ведре, когда мама приходила наводить порядок. Он поначалу возмущался, но быстро отходил. Места для учебников не нашлось, поскольку даже на полке стоял старый ржавый бензобак от мотоцикла «Ява». Он уже давно хотел его отнести своему «корешу» Витьку Сырову, гению мото и автотехники, но так и не донес. «Геша» даже не мог вспомнить, когда же он появился на полке, поэтому бережно взял его оттуда и положил в угол комнаты, к другой рухляди.

— Неужели я здесь живу?

Уборкой он не захотел заниматься и лишь сгреб все со стола и отнес все в тот же угол.

На столе оказались пропалины от непотушенных сигарет, липкие пятна от пива и просто множество наклеек еще старых советских рок-групп. Стол ему достался от отца, поэтому был истинной достопримечательностью. «Геша» унаследовал своенравный образ жизни и любовь к свободе от него и с огорчением осознал, как ему не хватает поддержки отца, но теперь у него есть «отец», его преподаватель истории.

Убраться все же пришлось, поскольку на липкий и грязный стол учебники все же класть не хотелось. Набрав на кухне в кастрюле воды он принялся протирать стол и полки. Вода через пять минут стала черной, поэтому пришлось ее сменить. Когда процесс протирки был окончен, «Геша» был в восторге. Стол поблескивал еще влажной поверхностью, а на полке стояли в ряд школьные учебники.

— Ну, теперь можно и позаниматься, — решил он.

Несмотря на рвение к изменению себя, через некоторое время он понял, что уроки учить сложно и мысли уносились в неизведанном направлении.

Решив идти от простого к сложному, понял, что всех уроков ему не выучить, но все же большая часть поддалась его напору.

За окном начало смеркаться. Осень укорачивала день за днем. Холодный ветер уже завывал за окном в полуприкрытой форточке неся в комнату запах прелой листвы. «Геша» схватил со стола перчатки «со свинчаткой», натянул истрепанные кроссовки и пошел к своему преподавателю.

Далеко ему уйти не удалось. Через сто метров от дома он встретил свою давнюю тусовку, состоящую из таких же хулиганов, как и он.

— «Геша», айда с нами, портвешку попьем, прошвырнемся по округе.

— Дела у меня, — ответил он в ответ и натянул на правую руку одну из перчаток, что означало «не стойте на пути». Собутыльники пожали плечами и удалились.- Взяли настроение испортили, пробормотал «Геша» и двинулся дальше.

Остальная часть города промелькнула как в ускоренной съемке и вот «Геша» оказался у ворот дома Владимира Петровича. Он редко бывал на отшибе города, поэтому рассматривал дом впервые. Калитка была закрыта, а звонок оказался нерабочим, поскольку троекратное нажатие на него принесли только тишину в ответ.

Решив не стоять, что было ему несвойственно,  «Геша» ухватился за край забора и лихо перемахнул через него. На пути оказалась еще одна дверь, в которую он настойчиво постучал костяшками пальцев.

— Иду, — где-то из глубины дома послышался голос преподавателя.

Щелкнула задвижка и на пороге появился Владимир Петрович. – Звонок давно не работает, — кивнул он в строну забора, сообразив, что его ученик все же пытался позвонить перед тем, как перелез через забор.

— Некогда починить?

— Это верно, за всем не успеть, да и гостей не бывает, окромя почтальона. Ну, что застыл на пороге, проходи.

«Геша» переступил порог дома. Дом был небольшим, светлым оттого, что был обшит светлыми досками. В комнатах висели репродукции картин, в основном природные пейзажи. Они прошли в комнату – кабинет, где стоял компьютер, настольная лампа и на стене на полках рядами выстроились сотни книг.

— Неужели все прочитали?

— Почти, — усмехнулся Владимир Петрович. – Было время, когда вечерами делать было нечего, брал первую книгу и читал, а потом вторую. Не выбирал, а просто читал. Они достались от родителей, еще в детстве мы покупали книги, обменивали их на макулатуру. Время было такое, когда книга была лучшим другом и советчиком, впрочем, и сейчас эта истина не утратила своей значимости. Просто найти сейчас все гораздо проще, например, в том же Интернете, но в основном там разрозненные статьи, ведь на мониторе читать произведения не сподручно, Многие любят читать лежа или не за столом, а в поездке. Вот сейчас появились, так называемые «читалки» — удобная вещь, закачал сотню книг и можно ехать и досуг обеспечен.

— Верно, — ответил «Геша», хотя не представлял себя едущим куда либо, да еще и с книгой в руках, обычно ее заменяла банка или бутылка с пивом.

— Ну, что, планы разметим, если не передумал?

— Не передумал, ведь, то, что вы предложили для меня и для многих других будет приключением. Я ведь слушал уроки по истории, вы интересно рассказываете, не только даты, но и истории из жизни. Про революционеров, подпольные кружки. Мы же сейчас как до революции, могут и запретить, и придется стать подпольщиками.

— Ты прав, хотя до этого не хотелось бы доводить, но препоны будут. Как я говорил, мы возьмем все лучшее, что было в стране, «тимуровское движение» и заветы Святых отцов, а там поглядим, как все пойдет. Флаг будет красным я думаю, поскольку это флаг пролитой крови, пролитой за нашу свободу. Эмблему можно придумать уже сейчас. Есть предложения?

«Геша» призадумался. В голове начали проноситься плакаты рок-групп, периодически меняющихся панковскими. Это он отметал сразу, ведь там было много черного цвета и красный цвет, если и присутствовал, то был цветом пролитой крови невинных жертв. Хотелось чего-то позитивного.

— Начнем с простого, — сказал Владимир Петрович. – Помнишь, как у «тимуровцев, звезду рисовали на почтовых ящиках. Ее ведь проще всего нарисовать.

— Да, но повторения не хочется. Можно солнце нарисовать, ведь оно и греет, а может и сжечь.

— Или совместить звезду и солнце. Нарисовать звезду, обвести кругом и лучи нарисовать.

«Геше» идея понравилась, и он сжал руку в кулак, подняв большой палец вверх, показывая одобрение.

— А нас двое только пока?

— Двое.

— Как сторонников будем организовывать?

— Очень просто, будем делать дела и оставлять свой символ, если спросят, скажем, что есть, мол, такая коммуна, и можно присоединиться. Ведь мы же не митинги будем организовывать, а просто будем делать жизнь лучше. По делам и воздается.

«Геша» призадумался, вспоминая жизнь.

— По плохим делам, — плохо и воздается. – А по хорошим – хорошо…Он вспомнил, как дядя милиционер целый день продержал его в участке отчитывая за разбитое стекло.

— Ну и учится, будем, — прервал затянувшуюся паузу Владимир Петрович. – Чему меня научишь?

— Чему вас учить, вы же учитель…

— А чего сам умеешь?

— Драться, пить, курить, ругаться матом, — усмехнулся «Геша».

— Второе, третье и четвертое отпадает, а первое вполне подходит, я и сам ходил на карате в   свое время, но давно не разминался. Но до сих пор помню, что главное – это отработка ударов, особенно с партнером. Ты же, наверное, уже чувствуешь, куда бить то будут?

— Да, особенно если сталкивался уже.

— Попробуем?

— Давайте!

— Пойдем тогда во двор. Владимир Петрович и «Геша» вышли за порог и скинули обувь. Трава была мягкая и приятная. Оба встали в стойку. «Геша» принял боксерскую, а преподаватель что-то похожее на стойку из карате. Первым ударил ученик и попал в скулу преподавателю.

— Ой, извините, — спохватился он.

— Ничего, я просто расслабился. В этот момент нанес прямой короткий удар в грудь ученика, но тот отклонился и удар проскользнул по касательной. Владимир Петрович увидел, как кулак вновь идет в голову, поэтому отпрыгнул, а затем ударил «Гешу» в колено. Тот пошатнулся и в этот момент преподаватель нанес второй удар в плечо. Рука «Геши» обмякла, но он ударил другой в бок Владимира Петровича и свалил его на траву.

Скоротечный бой был окончен и оба потирали ушибленные места.

— Боец из меня «никакой», — промолвил преподаватель.

— Да ладно вам, пару ударов я пропустил.

— Но проиграл я.

— Просто ваше оружие перо и голова, а мое кулаки.

— Поэтому и надо учится, мне защищаться, а тебе всем научным премудростям, хотя ты все-таки прав. Будет в комунне и боевой отряд, а будут и творцы, чтобы не тратить много времени на то, чтобы «научить медведя ездить на велосипеде».

— Согласен.

— Кстати, есть на примете кандидатуры в коммуну?

— Есть один паренек, впрочем, Вы его знаете — он из нашей школы.

— Кто он?

— Витек Сыров…

— Любитель всего самодвижущегося, — усмехнулся Владимир Петрович.

— Можно и так сказать.

— Еще есть?

— Сложно сказать, я же сам только определился, нужно поспрошать.… И еще, как же нас все-таки найдут. Знак то  у нас есть, но про нас никто и не знает.

— Это не сложно, увидишь неравнодушного человечка и дай ему визитку со знаком и номером телефона, а там и молва пойдет. Добрые дела, сделанные бескорыстно для всех в новинку, поэтому и узнают.

— Чем дальше займемся? Может, поможем кому? Дедуле дров нарубим, воды натаскаем?

— А давай с твоих родных начнем?

— В каком смысле?

— Ты вот дома что делаешь? Посуду моешь, мусор выносишь, огород копаешь?

— Мама это делает…

— Она ведь работает?

— Да, швеей на нашей «швейке».

— Устает, наверное, а потом дома готовка, уборка, огород.

«Геша» призадумался: «А Владимир Петрович, ведь прав! Хотим помогать другим, а близкие побоку»

— Я прав?

— Правы…

— Вот и начнем с твоей семьи, может, что починить нужно, ты не стесняйся, я тоже могу помочь. Вдвоем веселее ведь.

— Да как-то, непривычно, преподаватель помогает ученику по дому.

— Надеюсь, мне мусор не нужно будет выносить, или полы мыть? – усмехнулся Владимир Петрович.

— Не, это я сам.

— Вот видишь, просто определи то, что дома будешь делать, что сам сможешь, маме будет легче, а если сам не справишься, зови… Тем более есть такая заповедь: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе». И, если вспомнить недавнее прошлое, то и такое изречение: «Пионер — надёжный товарищ, уважает старших, заботится о младших, всегда поступает по совести и чести».

— Я этого и не знал.

— Оно и понятно, пионерское время не застал, а в храм не ходишь.

— Не хожу, — «Геша» опустил голову.

— Это не страшно, Господь по делам воздает, а мы чем собираемся заниматься?

— Добрыми делами.

— И то верно, — похлопал его по плечу Владимир Петрович.

— Ну, я пойду тогда, мусор вынесу, погляжу, что еще можно сделать.

— Договорились, а в школе завтра встретимся.

«Геша» пошел домой уже знакомой дорогой. На одном из переулков частного сектора увидел мотоцикл и согнувшегося возле него в три погибели паренька.

— Витек!

Паренек приподнялся и провел рукой по носу, оставив на лице промасленный след. Он узнал «товарища по уличным приключениям»  и помахал рукой.

«Геша» подошел вплотную и окинул взглядом двухколесный агрегат: «Раритет прям»

— Зато надежная штука, «советский мотопром»

— Чего ж надежного, если не ты на нем, а он на тебе.

— Да лан, даже космические корабли падают.

— Давай помогу, «Геша» присел рядом на корточки.

«Витек» удивленно посмотрел на него. Обычно «Геша» проходил мимо или просто угощал сигареткой, а вот помощь ни разу не предлагал.

— Ну, подержи тут, чтоб не проворачивалось, показал он на ключ.

«Геша» взял ключ и держал его, пока друг завинчивал муфту с другой стороны. Потом он отстранил его рукой, взялся за ручку газа, повернул и дернул ногой стартер. Мотоцикл «кашлянул» и завелся.

— С меня пиво.

— Не против, хотя это не способ его заработать.

— Ну, водки я не смогу купить, — «Витек» пожал плечами.

— Поможешь дома шкаф передвинуть?

— Без проблем, садись, доедем.

«Геша» сел на мягкое сиденье мотоцикла позади «Витька» и они, сопровождаемые ревом из выхлопной трубы, рванули по улице.

Через несколько минут, прочертив при торможении небольшую черную полосу, мотоцикл замер у подъезда.

Вокруг сразу появилась стайка дошкольников, с удивлением разглядывающих железный промасленный агрегат.

— Ух, ты, — трогали руль, бензобак и сиденье, а некоторые пытались покрутить пальцами гайки на колесах.

— А ну, кыш отсюда, мелюзга, — гневно гаркнул «Витек»

— Да, ладно, чего на них взъелся, сам то с чего начинал, забыл? Приволок фару от старого Урала без лампочки, а потом сигнал, который пытался включить в розетку, обесточив всю школу.

— Что было то было, а ты чего «подобрел»? Странный какой-то стал.

— Не странный, просто посмотрел на жизнь с другой стороны. Мы же с тобой не «старуха Шапокляк», говорившая, что «хорошими делами прославиться нельзя». Как раз в наше время именно ими и можно прославиться, ведь зло уже перехлестывает через край. Вот ты же почти не хулиган, у тебя есть увлечение, а у меня кроме разбитых костяшек нет ничего. А так можно было и на ринге выступать, глядишь и чемпионом по боксу бы был, хотя, наверное, терпения не хватило.

«Витек» пожал плечами. «Геша» его хлопнул по плечу и сказал: «Ладно, пошли, поможешь шкаф передвинуть.

— Пошли, — и они лихо взбежали наверх.

Дверь открыла мама «Геши».

— Здрасте, Надежда Николавна, — пробормотал «Витек».

— Давно ты у нас небывал, — улыбнулась она. Проходи, только ботинки снимай, а то прямо «трубочист», как будто из угольной шахты.

— Да не, это в гараже в масло наступил.

— Оно и видно… Давай в ванну, мыть руки и за стол, наверное, не ел, ишь щеки ввалились.

— А чаю просто можно?

— Можно и чаю, но только после борща.

«Геша» и «Витек» прошли в комнату.

— Чего молчал-то, — увидел в углу детали от мотоцикла и бензобак от «Явы».

— Это будет призом за передвинутый шкаф, хотя я пошутил, бери так, только в сумку давай положим, а то не довезешь. «Геша» снял со стены школьную сумку и положил в нее бензобак. – Сумка с возвратом!

— А чего шкаф то двигать будем?

— Уборку задумал. А быть может археологические раскопки.

— Золото решил найти? – «Витек» засмеялся.

— Не все то золото, что блестит, — не растерялся друг и подошел к шкафу.

— Может, выгрузим вещи?

— И то верно, — «Геша» начал снимать с полок книги, всякие вещи. Неожиданно на пол упал тяжелый сверток.

Друзья замерли.

— Чего у тебя там?

«Геша» приложил палец к губам. Друг кивнул. Пальцы начали медленно разворачивать мешковину обнажая промасленный бок гранаты «Ф-1».

— Нифига себе…, откуда…

— Откуда взял, там уже нет. Но в голове пролетела давняя история, в которую он влип, но благополучно выпутался. Прошел почти год, но события не стерлись, так, что помнил все до мелочей.

Очередной прогул контрольной по алгебре решил провести на природе. Взял удочку и пошел на речку. Рыбак он был так себе, но его занимал сам процесс, нежели чем улов. Для наживки взял с собой хлеб, но пока дошел до реки весь съел. Возвращаться не захотел и решил накопать червей, благо лес был рядом. В поисках того, чем бы накопать, забрел далеко в лес, пока не наткнулся на ржавую каску. Черпалка была неудобная, но другой не было, поэтому присев на колени начал загребать дерн ржавыми краями. Земля не поддавалась, тогда он решил перейти на более удобное место. Заметил ложбинку между березами и начал черпать там. Вскоре в консервной банке шевелилось несколько червяков. Решив еще подкопать парочку, начал черпать глубже, но каска чиркнула по бревну. Пришлось поддеть его и приподнять. «Геша» знал, что под вросшими в замлю бревнами может шевелиться всякая живность, но под бревном оказалась зияющая черным смрадом пустота. Рядом оказалось второе бревно. Его тоже пришлось приподнять пока оно не треснуло посередине от ветхости. Вскоре получился небольшой лаз и «Геша» решил посмотреть на то, что внутри находится. Протиснувшись между бревен, он оказался в неглубокой яме. Это была обветшавшая землянка времен Великой Отечественной Войны. «Геша» чиркнул зажигалкой и огляделся по сторонам. У стены стояли ящики, покрытые мхом. Он надеялся увидеть скелет бойцов, как часто бывает при раскопках, но землянка была безжизненной. Тогда он подошел к ящику, достал из кармана складной ножик «белка». Он достался еще от отца. Такие часто продавали в спортивных магазинах и были очень удобными для разных целей из-за удобности ручки и широкого блестящего лезвия. «Геша» просунул нож в щель между крышкой и нажал вниз. Крышка не поддалась. Казалось, что мох пророс насквозь. Тогда он засунул нож с другой стороны и доска поддалась. Ржавые гвозди осыпались вниз и поддев доску он отбросил ее в сторону. Засунув сначала кончик ножа, ощупал то, что находилось внутри. Сначала нож прошел что-то мягкое, а потом уткнулся в твердую поверхность, но это было не дно. Тогда он вновь зажег зажигалку. Постоянно жечь ее он не мог. Она была пластмассовая и начинала плавится, поэтому пришлось ее погасить, чтобы остыла. При тусклом пламени ее огня он увил край промасленной бумаги. Рукой потянул ее на себя и когда она от ветхости разорвалась, то он увидел черный матовый бок гранаты. «Геша» замер в оцеплении так, что забыл про зажигалку пока не начало припекать пальцы, тогда он отпустил язычок, подающий газ и все погрузилось во мрак. Вокруг стояла тишина, но она неожиданно сменилась монотонным стуком и тогда он понял, что слышит звук своего сердца. Оцепенение прошло, и он вновь зажег зажигалку и начал осторожно убирать с боков гранаты обрывки бумаги. Граната была без запала, поэтому он осторожно взял ее в руку. Она оказалась тяжелой, и ребристые края врезались в пальцы. В школе уже не было уроков НВП, поэтому про гранаты он знал из старых отцовских конспектов, где они были нарисованы синей шариковой ручкой, а потом заштрихованы разной штриховкой, показывающей ее в разрезе. Часть штриховки показывала корпус, а остальная была взрывчатым веществом. С ребристым боком была оборонительная «Ф-1».  Весом был пол кило, но очень мощная. Из конспектов узнал, что она дает триста осколков, разлетающихся на двести метров.

В ящике было двадцать гранат, а рядом стоял запаянный ящик с запалами.  Смекнув, что они могут пригодиться, решил их перепрятать в разных местах. Он знал местный лес, как свои пять пальцев, поэтому оборудовал несколько тайников, куда разложил ящики. Копать пришлось очень глубоко, поскольку побоялся, что их могут найти, а расставаться с такой ценной находкой не хотелось. Одну гранату без запала решил отнести домой и вот она лежит на полу, и на нее смотрят с восхищением четыре мальчишеских глаза.

— Откуда, — из забытья вывел «Гешу» голос друга.

— Нашел на огороде…

— Жалко без запала, а так можно было бы бабахнуть.

— Все тебе бабахнуть, бери петарды и бабахай, а это оружие. Вот начнется война, там и поглядим.

— С кем война? С Американцами?

— Да мало ли с кем, враги найдутся. У тебя дед воевал?

— А то… Погиб, правда, под Сталинградом.

— А мой в 41, под Москвой.

Оба друга замолчали, задумавшись о своем.

— Ну, что, давай дальше шкафом займемся? – первым заговорил «Витек» — Надеюсь, ничего не упадет на ноги тяжелого?

— Не должно, — хотя уже и не помнил всего того, что складывал в шкаф.

Все вещи перекочевали на кровать, и друзья взялись за края шкафа.

— Куда двигаем?

— Давай к другой стене.

Раздался скрип передвигаемого по полу шкафа. На шум прибежала мама и «Геша» резко задвинул ногой гранату под кровать, чтоб не заметила.

— Это чем вы тут решили заняться?

— Уборкой!

— Уборкой? Не верю своим ушам, ты случаем, не болен?

— Мамуля, я абсолютно здоров.

— Ну, гляди, — погрозила пальцем. А ты чего, стоишь, — посмотрела на «Витька». – Марш на кухню, мне, что два раза разогревать, ну и ты присоединяйся. Там твоя любимая картошка с грибами.

«Геша» сглотнул слюну.

— Перерыв, пошли руки мыть, дальше я потом сам.

Друзья расположились за столом и оба молча начали уминать снедь за обе щеки.

«Витек» закончил с трапезой и начал убирать со стола крошки хлеба и отправлять его в рот.

— Возьми еще хлеба, сказал «Геша», чего крошки лопаешь.

— Привычка такая, — дома хлеб не всегда на столе бывает. Отец пьет, поэтому денег на еду не всегда дает, а у мамки зарплата впритык. «Геша»  ничего не ответил, просто молча пододвинул к другу тарелку с хлебом. Живя рядом он и не знал, что он недоедает.

— Вот если бы война началась, ты бы пошел воевать или дома отсиделся?

— Дай мне гранату, и я сейчас пойду мстить за деда.

— Нет, ребята, пулемета я тебе не дам, — вспомнил «Геша» слова из знаменитого фильма «Белое солнце пустыни». Оба захохотали.

— А серьезно…

— А серьезно есть такое предложение, если не сдрейфишь и «Геша» поведал их задумку с Владимиром Петровичем.

— Я двумя руками «за»!  Помнишь меня хотели выгнать из школы за прогулы, так это он за меня заступился, а так бы отправили в спецшколу и было бы шесть классов и коридор. Да и вообще, как говорила мама, в советское время, хоть и был дефицит продуктов, но люди были добрее. А еще в нашей школе хотели сделать авто-мотокружок.

— Я про это не слышал, — удивился «Геша»

— Это еще, когда Владимир Петрович там учился, а не преподавал. А чем в коммуне мне заниматься?

— А это ты сам решай, ты ж у нас технарь. Как сказал Владимир Петрович, в коммуну никого не гонят силком и мы будем заниматься добрыми делами. Кстати есть идея. Как насчет того, чтобы поставить на ход автобус?

— Какой автобус?

— Есть тут на примете старый «ПАЗик»

— А запчасти есть?

— Так в этом вся идея, найти их и отремонтировать, только, чур, не воровать детали, а то загремим за решетку на всю оставшуюся жизнь. Сейчас бы Владимир Петрович привел бы в пример заповедь «не укради» и был бы прав.

— Тогда я знаю, как достать, есть у меня знакомые, автомобилисты, починю им кое-что за запчасти.

— Вот это другое дело, а если понадобится помощь зови, правда, я в технике не очень, но что-то простое могу, покрутить, подержать. А вообще нужно к Владимиру Петровичу сходить, обсудить этот вопрос, а то это ведь наша идея, а должно быть все общее, а то начнем, а окажется ненужным, хотя автобус при любом раскладе не помешает, например всем поехать на рыбалку или в путешествие. Давай завтра после школы?

— Согласен, а когда автобус посмотрим?

— Завтра и посмотрим.

Друзья попрощались и через несколько минут «Геша» услышал, как во дворе взревел движок мотоцикла и затем стал удаляться и становиться все тише и тише. Окинув взглядом комнату, начал перебирать вещи, разбросанные по полу и кровати, отбирая нужные и ненужные.

В это время на другом краю города Владимир Петрович обдумывал план дальнейших действий.

— Необходимо помещение для коммуны, а вот где его взять?  В своем доме можно, но это не выход, хотя пока нас мало и это сгодится. Потом в голову пришла идея, создать в лесу и окрестностях землянки и базы, как у партизан, а еще множество схронов. Получится настоящее приключение, ведь и в свое время и он с друзьями рыл землянки, правда играли не в партизан, а в индейцев.

Он решил пройтись по окрестным лесам и наметить такие места, заодно и посетить места своего детства.

Обычно в поход по природе одевал высокие ботинки на толстой подошве, брал с собой ножик и бутылочку с водой. В этот раз решил ограничиться  походом по короткому маршруту, поэтому решил обойтись без воды.

— Вода есть в роднике, — подумал Владимир Петрович, вспомнив про чудесный источник среди леса. – Вот неподалеку можно и устроить одну из землянок.

Закрыв на щеколду калитку,  пошел по улице в сторону лесного массива, но дойти до него не успел, поскольку встретил своего старого знакомого. Это был Василий Иванович, ветеран – фронтовик. Хоть фамилия у него была не Чапаев, но старичок был деятельный и бодрый. Он часто приходил в школу на мероприятия, посвященные Великой Отечественной войне.

    Доброго Вам дня, Василий Иванович, как дела, как здоровье?
    Все хорошо, живем потихонечку, — ответил он. – А ты тоже в делах, в заботах, как я погляжу.
    Это верно, вот с детьми коммуну задумали создать, как у Макаренко.
    Хорошая идея, может, и я на что сгожусь?
    Спрашиваете! Конечно, сгодитесь – ваш бесценный опыт очень нужен молодежи. Вот, к примеру, сейчас хочу с ними вырыть в лесу землянки, чтоб можно было собираться, ведь помещения нет.
    А зачем землянки, у меня вот есть огромный сарай, почти что дом – можете там разместиться.
    Да не хочется Вас стеснять, это же дети, шум, гам и все такое.
    Ну что ты, шум и гам детей – это музыка для стариковского сердца. Когда внуки бывают, то я люблю с ними заниматься, но, к сожалению, они приезжают редко.
    Понимаю, я вот и стараюсь, чтобы дети и внуки не забывали старшее поколения, а были рядом, помогали друг другу.
    Ну, тогда пойдем ко мне, осматривать помещение.
    Пойдемте, — Владимир Петрович двинулся вслед за ветераном.

Домик был на отшибе. За околицей начинался большой луг и лес. Трава на лугу была некошеная и стояла высокой стеной. За небольшим осинником блестела небольшая речушка, разделяя луг напополам.

— Красиво у Вас тут.

— Да, особенно весной и осенью, — согласился Василий Иванович.

Он открыл калитку, и они вошли во двор. По двору неспешно бродили куры и утки. Вдоль двора стояло несколько клеток с кроликами.

— Прямо живой уголок, детям будет интересно, — сказал Владимир Петрович.

— Вот и сарай, — Василий Иванович открыл засов, и они вошли в полутемное кирпичное помещение. В сарае было два окошка заросших паутиной, поэтому внутри было мало света и пришлось включить свет. Под потолком вспыхнула небольшая «лампочка Ильича», заливая все пространство желтоватым теплым светом. У окна стоял верстак со столярными принадлежностями, а вдоль всей стены рядами колотые дрова.

— А как насчет отопления?

— Есть печка, но ее нужно почистить и подремонтировать.

— С этим мы справимся. Когда можно приходить обживаться?

— Да хоть сейчас!

— Я приду с ребятами завтра после школы, хорошо?

— Буду ждать…

Владимир Петрович пожал руку фронтовику и пошел к калитке. Он был рад такому неожиданному повороту событий, но от идеи с землянкой не отказался.

— Запасной аэродром всегда должен быть в наличии, — решил преподаватель.

Миновав луг и речушку он начал углубляться в лес. Пение птиц еще было слышно, хотя большая часть птиц уже улетела на юга. Веточки были в золотистых и красноватых листьях. На рябине висели ярко-оранжевые гроздья ягод и блестели на солнышке капельками холодной росы. Тропинка постоянно меняла свое направление. Несведущий человек мог бы запросто заблудиться в трех соснах, но Владимиру Петровичу лес был знаком с детства, поэтому он шел в нужном направлении пока не дошел до небольшой просеки. Повернув налево он начал искать еще одну тропику, которая и должна была привести к Соколиному источнику. Наконец среди елей увидел дорогу ведущую вниз. Идти было приятно. Под ногами был ковер из высохших еловых иголок,  вдоль которого зеленела травка и кое-где виднелись красноватые ягодки поздней дикой земляники.

Впереди показался ручеек, и тропинка разделилась на две небольшие. Преподаватель выбрал ту, что пошире и пошел вправо пока не увидел небольшой мостик через ручей. Вокруг были свалены груды камней, которые были разложены в виде горок, дорожек, огороженные небольшими кольями, создающих атмосферу чего-то среднего между японским садом и древнерусским языческим пейзажем. Среди всего этого великолепия он увидел трубу. Из нее шумным потоком вырывалась переливающаяся на солнце вода. Сам родник был в двух метрах выше, но из-за того, что он бил из-под земли и пить из него было несподручно, то один из умельцев и придумал незатейливое приспособление для сбора воды в одном направлении. Вода набиралась в небольшую песчаную чашу, куда и был заглублен один край трубы, а второй был выведен к небольшому каменному порогу, под которым можно было поставить и кружку, бутылку или даже ведерко. Владимир Петрович наклонился к трубе и зачерпнул ладонями горсть холодной освежающей влаги. Умывшись, приложил ладонь к губам и вдоволь напился чудодейственным природным нектаром.

Место было замечательным, но посещаемым, поэтому он решил пойти дальше, дабы найти место, где народ почти не бывал, но родник был бы в шаговой доступности. Метров через сто такое место было найдено. Это был небольшой овраг, поросший крапивой и кустарником. Обычно его обходили стороной, поэтому место было идеальным для небольшой землянки. Подняв с земли небольшой камень, преподаватель вложил его между веткой и стволом стоявшего рядом дерева, чтобы пометить место, где должна быть землянка. Зарубки делать не захотел по двум причинам. Во-первых, жалко было портить деревце и причинять ему вред, а если привязать ленточку, то она в природном ландшафте будет заметна, как бельмо на глазу. Камень тоже бы привлек внимание, но он был частью природы. В будущем он решил заменить его на шишку, но для первого ориентира был оставлен временно камень.

Владимир Петрович был доволен. День прошел удачно и плодотворно и ноги несли к дому как будто он плыл на лодке под парусами, а ветер был попутным.

Утро нового дня было дождливым и серым. Ветер нес по дороге опавшую листву, превращая ее в коричневое месиво. Осень подходила к завершению. В школе было светло, тепло и шумно. Владимир Петрович снял куртку в раздевалке и прошел в учительскую. В это время в школьном коридоре появились два закадычных друга. «Геша» и «Витек» шли и о чем-то переговаривались.

Неожиданно увидели, как один из представителей «золотой молодежи» Кущенко Алексей толкает их одноклассника в грудь и пытается ударить. «Геша» подскочил и крепко сжал замахнувшуюся было руку и начал давить ее вниз все крепче сжимая.

— Оставь его!

— А ты чего вмешиваешься? – попытался, было возразить «Кущ».

— Еще раз его тронешь, сам понимаешь, что будет.

— Тоже мне напугал, я вот отцу скажу…

— У меня нет отца, поэтому я за двоих и тебя и его вобью в землю в темном переулке

«Кущ» притих, поскольку знал, что вечером по темным переулкам ходить опасно. В них «правят бал» такие люди, как «Геша».

— Ну и забирай своего любимчика, — оттолкнул от себя несостоявшуюся жертву и удалился восвояси.

— Да я бы сам справился, я же на карате хожу.

— Ходить мало, нужно уметь применять на практике и, не только разбивая доски и кирпичи, но и сокрушая врагов или не помнишь, что карате задумывалось, как борьба простых крестьян с вооруженными самураями.

— Помню, хотя на практике и не применял, ты прав…

— Слушай, есть разговор, как насчет того, чтобы присоединить-с к нам?

— К кому это вам? К хулиганам?

— Ну почему сразу к хулиганам. Ты «Тимур и его команда» читал?

— Читал.

— Ну вот, как тебе идея книги?

— Замечательная, только это было в советское время, хотя я и сам стараюсь помогать и родным и пожилым, деревья сажаю в парке, птиц кормлю.

— Про это мы наслышаны, был грех, я твои кормушки снежками сбивал.

— А я то думаю, кто их ломает… Эдакий «Фигура» из «Тимура и его команды»…

— Знаешь, времена меняются, да и люди тоже. Один умный человек сказал «не важно кем ты был – важно то, кем ты стал». Поменяться никогда не поздно. А по секрету скажу вот что… И «Геша» поведал про идею коммуны и его организаторе Владимире Петровиче.

— Я присоединяюсь!

— Ну, раз так, то давай, жди после уроков за школой, там, где спортплощадка, пойдем к Владимиру Петровичу.

— Договорились. Эта фраза была приглушена школьным звонком и ребята поспешили в класс.

Первым уроком была география Ее вел Крылов Аркадий Николаевич. Все относились к нему неоднозначно. Кто-то уважал как учителя, многие просто просиживали уроки и потом редко вспоминали пройденный материал, но были и такие, которые не любили его за строгость и прямолинейность. Одним из таких был Кущенко. Минут через пятнадцать после начала урока он начинал шуметь и пререкаться, а когда Аркадий Николаевич пытался выдворить его из класса, то в ответ получал тираду отборной матерной брани и даже уворачивался от кулака «золотого мальчика». В классе в это время все улюлюкали и смеялись, поддерживая хулиганскую выходку. Но этот день пошел по другому сценарию. Его изменил «Геша» и «Витек». Как только начались пререкания «Куща», то за его спиной возникла фигура Гены Шевцова. Тот положил на его плечо ладонь и слегка сжал. Кущенко резко обернулся и глаза противников встретились.

— Ты, наверное, забыл наш разговор?

Кущенко резко сдернул руку со своего плеча и огрызнулся, так ничего и не сказав.

— Аркадий Николаевич, продолжайте, больше никто вам не помешает.

Урок прошел в тишине и Аркадию Николаевичу удалось не только преподнести материал, но и рассказать несколько интересных историй из жизни, произошедших в его путешествиях по стране.

Остальные уроки прошли без особых приключений и когда прозвенел последний звонок и ученики разбрелись по домам, а на спортивной площадке произошла встреча трех юных коммунаров, а вскоре к ним подошел и Владимир Петрович.

— Приветствую, соратники!

— Здрасте, Владимир Петрович, — наперебой поздоровались ребята.

— Я смотрю у нас пополнение, — улыбнулся он. – Ну, как, готов к труду и обороне?

— Всегда готов! – по пионерски ответил Иван.

— Тогда обсудим дальнейшие действия… Какие будут предложения и что уже сделано?

— Я дома навел порядок, помог маме отремонтировать сломанный стул, — похвалился «Геша».

— Молодец! – похлопал по плечу преподаватель. – Все начинается с малого, с дома, близких.

— У меня есть такая идея, — подал свой голос «Витек». – У меня есть на примете старенький автобус, вот бы его поставить на ход…

— Замечательная идея! Будет свой транспорт! Когда и где можно будет посмотреть?

— Да хоть сейчас!

— Сейчас, ребята, давайте по домам, пообедайте, потом даю пару часов на выполнение домашнего задания, помощи по дому и часикам к пяти подходите к моему дому.

— Согласны?

— Да, да… — загудели в разнобой подростки.

— Ну, вот и ладненько, а вечером вас ждет сюрприз, — подмигнул Владимир Петрович.

Послеобеденное время пролетело быстро и к пяти часам с разных сторон начали подходить коммунары. Одним из первых пришел «Витек». Хотя как мы уже знаем, ходил он редко, а в большинстве своем передвигался на самодвижущихся дымящих средствах передвижениях. Вскоре за ним подошел Иван Лагутин, на плече которого сидел голубь.

«Витек» увидев это, воскликнул:

— Ручной что ли?

— Да, я сам из птенца вырастил.

В это время на пороге дома появился Владимир Петрович.

— Голуби всегда считались одним из самых проверенных средств по доставке почтовых сообщений. Даже через моря и горы они доставляли небольшие сообщения.

— Давайте создадим голубиную почту! – оживился «Витек».

— Это предложение можем переадресовать нашему специалисту.

— Ну, я подумаю, что можно сделать, — пробормотал Иван. – Дело в том, что это у меня первый опыт выращивания птицы в домашних условиях, а голубятни у меня никогда не было.

— За этим дело не станет, — сказал «Витек». Я тебе сварю большую конструкцию.

— Договорились.

— А где наш главный коммунар?

— Туточки, — все услышали голос «Геши» за спиной.

— Ну, раз все в сборе, то пойдем, покажу сюрприз, про который обещал рассказать.

Владимир Петрович, прикрыл дверь дома и повел всех к калитке.

— Мы куда-то идем?

— Не «закудыкивай», плохая примета, — сказал Иван.

— Мы далеко идем? —  поправил себя «Витек».

— Для начала не очень далеко, но потом прогуляемся и по лесу, но это будет на выходных.

Вскоре они дошли до околицы, и подошли к зеленоватым воротам одиноко стоящего домика.

— Василий Иванович, Вы дома? – крикнул преподаватель.

— Дома, дома, — услышали в ответ голос старичка и через минуту щелкнула щеколда, и дверь калитки отворилась

— Вот и мы, — принимайте постояльцев.

— Проходите, проходите.

Ребята во шли во двор и начали озираться по сторонам.

— Здрасте, Василий Иванович, — Иван подошел к ветерану.

— А, Ванечка, здравствуй, как твои дела, я смотрю ты тоже коммунар.

— Да, можно сказать, первый день.

— Рад за тебя!

Владимир Петрович подвел ребят к большому сараю, распахнул дверь и объявил:

— Теперь это наше пристанище, и поблагодарить за него мы должны Василия Ивановича. Думаю, мы в долгу не останемся?

— Тоже скажете, да мы сделаем все, что нужно! Василий Иванович, говорите, что нужно – все сделаем!

— Ну что вы ребята, я от чистого сердца, но за помощь буду рад.

— Вы не стесняйтесь, Василий Иванович, мы появились, чтобы сделать мир добрее, вернуть все то, что потеряли в советское время.

По щекам Василия Ивановича потекла одинаковая слеза, и он прижал к себе Ивана.

— Не зря воевал, если еще остались такие ребята!

Подростки зашли в большой полутемный сарай.

— О, верстачок, — подошел «Витек» и крутанул ладонью винт.

— Сразу «технаря» видно, — усмехнулся «Геша».

— В коммуне каждый будет занимать тем, что ему нравится, конечно, при условии, что и общим делом тоже.

Иван тоже прошелся по помещению и увидел лестницу, ведущую на чердак.

— А там что?

— Там сено для живности, — ответил Василий Иванович.

— Можно посмотреть?

— Конечно можно – это же ваше помещение.

Иван полез по шаткой лестнице наверх и приподнял крышку люка. В нос ударил запах свежего сена. Вскоре за ним полезли и другие ребята. «Геша» с разбегу плюхнулся в сено и закрыл глаза от удовольствия.

— Благодать!

— Не то слово, — подтвердил «Витек». – Воля!

Вслед за ребятами на чердак взобрался и Владимир Петрович.

— Иван, вот тут и голубятню можно строить, — показал рукой на окошко. За ним была крыша курятника. – Птицы с птицами уживутся, я думаю.

— Василий Иванович, можно на курятнике голубятню устроить? – крикнул вниз Иван.

— Можно, только крышу нужно укрепить, чтобы выдержала.

— Кстати, а где твой голубь, — неожиданно спросил «Витек»

— Дома уже.

— Это как понять?

— Улетел домой и ждет на балконе. Когда мы его подобрали у дома он был еще желторотым птенцом, кормили из пипетки, делали мякиши из хлеба, поили водой, а потом, когда он подрос, то мама вынесла его на площадь к другим голубям. Думала, что он с ними останется и будет жить, а когда пришла домой, то он ждал на балконе. Сам дорогу нашел!

— Вот чудеса, — промолвил «Витек»

— Ладно, спускаемся вниз, ребята, — сказал Владимир Петрович. — Определим фронт работ.

Последним спустился «Геша» закрывая за собой дверь на чердак.

— Начнем с простого – с уборки. Василий Иванович, а куда можно дрова сложить?

— Дрова можно сложить в другой сарай, там, где находится уголь.

— Вы до сих пор дровами и углем топите? – удивленно сказал «Витек».

— А что поделаешь, провести газ около пятидесяти метров стоит почти девятьсот тысяч или тридцать тысяч долларов. Пенсии моей не хватит, да и сколько жить то осталось.

— Не надо о грустном, Василий Иванович – Вы должны жить долго! Хорошие люди должны жить долго, несмотря на предубеждение, что лучшие – умирают молодыми, как в песне Цоя.

— Еще повоюем, внучок! – усмехнулся Василий Иванович. Все улыбнулись в ответ.

Ребята еще пол часа обследовали помещение. Решали, где поставить стол, как отремонтировать печь и где, потом дрова для нее находить.

— Сушняка в лесу полно, — сказал «Геша». – Деревья можно даже не рубить, а вот бурелом можно и потревожить. И в лесу чисто и дрова будут.

— Пойдемте чай пить, — за спиной у подростков появился Василий Иванович.

Ребята загомонили и пошли вслед за ветераном. На летней террасе стоял маленький стол, на котором стояли разноцветные чашки. Над каждой поднимался ароматный пар, а варенье в пиале переливалось на солнышке яркими бродовыми красками.

— С вишней, обожая, — воскликнул Иван.

— Руки, — все услышали голос Владимира Петровича. – Мыли?

Все бросились к рукомойнику отталкивая друг друга.

Преподаватель, улыбаясь, смотрел на беззаботную возню, обрызгивание друг друга водой.

— Дети они и есть дети, — подумал про себя.

Через минуту ребята, расположившись вокруг стола, уминали за обе щеки варенье и печенье, запивая ароматным чаем.

— Кому еще чаю? – поинтересовался Василий Иванович.

— Мне, — и в воздухе повисли три протянутые чашки.

— Ну, что ребята, завтра начнем приводить в порядок нашу базу, а сейчас немного прогуляемся до лесу. Надеюсь еще не всех разморил горячий чай?

— Ничего, на природе взбодримся, — сказал «Геша».

— Хорошо, но вначале посуду за собой уберем и помоем, — предложил Иван.

— Верно, — подержал его «Витек» — Как Вы сказали, Владимир Петрович – все начинается с малого и с близких.

Посуда вымыта была быстро и ребята двинулись в путь в сопровождении Владимира Петровича.

— Мы с вами ребята, коммуна, творящая добрые дела, но обычно на пути будут попадаться и недоброжелатели. База у нас есть, но должен быть и запасной вариант на случай того,  что если не дай Бог основная пострадает по вине тех же нехороших людей, то мы смогли бы переместиться в другое место с малыми потерями. Я предлагаю построить в лесу сеть землянок, схронов и укрытий.

— Здорово! – воскликнул «Витек». – Как у партизан!

— Можно и так сказать, хотя мы в детстве играли больше в индейцев. Ты читал Фенимора Купера?

— Нет, — опустил голову «Витек».

— Ничего страшного, у меня есть эти книги, а еще сборники с описанием военной техники советского времени.

— О – это, то, что мне нужно. Дадите?

— Обязательно! А еще у меня есть хорошая подборка детских фильмов советского времени. Устроим кинопросмотры. Это конечно не современные спецэффекты, но в них есть доброта и вложено много хорошего.

— Я знаю, скачивал в Интернете кое-что, — поделился своими мыслями Иван.

— А что смотрел?

— Республику «Шкид», приключения неуловимых и добро пожаловать или посторонним вход воспрещен.

— Шедевры! – усмехнулся Владимир Петрович. – Можно сказать, что это любимые фильмы и моего детства.

— А республика «Шкид» и приключения неуловимых это про что? – поинтересовался «Геша».

-Это объяснить, конечно, можно, но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать!

Тем временем ребята с преподавателем углубились в лес, и дошли до Соколиного источника.

— Давно тут не был, — сказал Иван. – Замечательное место!

— Где будем строить землянку? – спросил «Геша»

— А сейчас я все покажу, — преподаватель подвел к оврагу и показал место, помеченное камнем.

— А почему тут?

— Вполне резонный вопрос. Вот ты бы стал тут гулять?

— Думаю что нет, овраг, крапива и все такое, я уж лучше на полянке у костра бы посидел.

— Вот то-то и оно, нам ведь не нужны лишние глаза, хотя схрон можно делать и на посещаемом месте, но тогда и маскировать его нужно тщательно.

— Да, особенно тайники. Можно, например, создать много мест, где припрятать, к примеру, ящик с консервами, ножик, комплект одежды, чтоб вдруг, если понадобиться, воспользоваться, — сказал Иван.

Преподаватель вздохнул и произнес:

— В идеале желательно, чтоб было так, чтобы ими и не пришлось бы воспользоваться, но время такое, что может случиться все, что все что угодно и дополнил, что в тайнике должна быть и аптечка.

«Витек» начал спускаться в овраг, поскользнулся и покатился вниз прямо в заросли крапивы. Внизу раздалась матерная тирада.

— Великий русский язык, — усмехнулся Владимир Петрович. – Хотя нам нужно отвыкать от этих выражений, а так же и от сленга.

— Это непросто будет, — поделился своими соображениями «Геша». – Мы жили в такой среде, где – это был основной язык общения.

— А я предлагаю в коммуне не ругаться, ну а вне нее, как получится, тем более порой нужно не выделяться из внешней среды, дабы можно было бы заручится поддержкой определенных лиц.

— Втереться в доверие? – подмигнул выбравшиийся из крапивы «Витек»

— Можно и так сказать, — повернулся к «Геше» сказал преподаватель. – Это к вопросу о разведчиках. Помнишь наш первый разговор?

— Помню, — кивнул «Геша». – У нас все оказывается все по серьезному.

— Да, хотя доля игры и приключений все же будет, иначе жить будет неинтересно. Пойдемте обратно, а то уже темнеть начинает.

Ребята побреди по извилистой лесной тропинке приближаясь к просеке, за которой была видна околица деревни.

У дома преподавателя попрощались и договорились встретиться у Василия Ивановича на следующий день, чтобы начать создавать базу.

— Только помните главное, уроки выучили, дома помогли, а потом только приходить.

— Помним, — загалдели наперебой ребята.

— А так, если что, то подходите на перемене в школе, если появятся вопросы, предложения или просто захотите поговорить.

«Геша» с «Витьком» и Иваном пошли в сторону города и Владимир Петрович еще долго смотрел им вслед. Потом все же захлопнул калитку и пошел к дому. День подошел к концу, но был только началом долгого и тернистого пути.

 

2 глава.

 

Утром пошел первый снег. Он шуршал по опавшим листочкам, медленно опускался на подоконник и таял. Коммунары стояли у окна и молчали. Боялись потревожить тишину и вслушивались в потрескивание дров в печке. Целую неделю они обустраивали базу, убирали мусор, пригласили печника и он подремонтировал печь. «Геша» и Иван провели часть времени в лесу, где копали землянку. Им помогал Василий Иванович. Подсказывал, как нужно укладывать бревна, как делать их непромокаемыми и научил методам маскировки жилища. Лаз получился неприметным. Среди стеблей травы была небольшая ручка, потянув за которую можно было бы открыть дверь. Снаружи она представляла из себя смесь дерна и веток. Под дерном была система полива, чтобы он не высыхал и не выдавал то, что под ним мог быть лаз. Полив был естественным. Дождевая вода просачивалась по склону и смачивала дерн, поэтому на нем даже зацвели цветы мокрицы.

Внутри все было обшито утеплителем и в нишах сложены приспособления для жизни, такие как старый примус, керосиновая лампа и ящик с консервами. Из землянки был предусмотрен и аварийный выход. Это был лаз в пол метра высотой и тянулся он около двух десятков метров до ручья, впадавшего в реку. Одновременно его можно было использовать для снабжения землянки водой, но ползать по нему все же было неудобно, поскольку, чтобы развернуться, нужно было свернуться в калачик, а потом ползти в обратную сторону. Детям этот маневр с легкостью удавался, а взрослые должны были бы выйти и лишь потом ползти в обратную сторону. Ночью в землянку наведался «Геша». Он принес несколько гранат и ящик с запалами. Бережно сложив все в тайник и тщательно его замаскировал.

— Пусть будет! На всякий…

Василий Иванович много рассказывал о партизанской жизни и просто о войне. Ребята в перерыве между делом с удовольствием слушали его повествования.

В конце недели Иван привел свою подругу и сказал, что она тоже хочет стать коммунаром. Ребята приняли ее в свои ряды. В коммуну мог прийти любой. Подругу Ивана звали Лиля. Это была симпатичная девушка с короткой стрижкой и карими глазами. С собой она принесла аптечку, бинты и другие медикаменты. Как единственному специалисту умеющему шить ей поручили создание знамени. За основу был взят красный стяг, оставалось только вышить звезду в солнечном круге и прикрепить его на древко. Вышивка получилась красивой. Нитки были золотые, поэтому эмблема засияла сразу солнечным светом.

Приготовление съестных припасов и еды тоже досталось Лиле, но ребята ей усердно помогали. У них не было «твоего» и «моего», а было «наше», поэтому и на любую просьбу помощи отзывались сразу. Чистили картошку, рубили дрова для печи и мыли посуду. «Витек» принес из гаража старый покрытый зеленым окислом самовар. Все принялись за его очистку и полировку. Было перепробовано много материалов для очистки меди пока не удалось добиться золотого блеска. Первую растопку доверили Василию Ивановичу, поскольку никто не знал того, как же его нужно растапливать. А когда ветеран принялся раздувать угли сапогом, то все сразу вспомнили множество старых фильмов с похожей сценой. Чай получился ароматный.

Вскоре в коммуне появился еще один парнишка. Звали его Сергей. Он был из многодетной семьи. Часто слонялся по улице без дела, но обычно проводил время на рыбалке. Он знал все места ловли рыбы, время и способы ловли. С его появлением в меню коммунаров появилась рыба. Это были и окуньки, плотва и даже щуки из которых получалась вкусная и наваристая уха. Ребята перенимали навыки друг друга, и даже Лиля стала приходить с неплохим уловом. Часть рыбы решили завялить и насушить. Поэтому под потолком вскоре протянулись длинные гирлянды из сушеных окуньков, плотвы и леща.

Вскоре к Владимиру Петровичу пришла мама «Витька» и поблагодарила за сына.

— Я очень рада, что Витя попал к вам в коммуну. Он изменился, стал хорошо учиться и начал помогать по дому. Чем я могу помочь в коммуне?

Владимир Петрович искренне поблагодарил за добрые слова и поинтересовался профессией:

— А кем Вы работаете?

— Я работаю продавцом в газетном киоске.

— А у вас есть старые газеты, литература, которая не продается и выбрасывается? Или быть может даже советских времен?

— Есть!

— Замечательно, пусть Витя принесет. Раритетные советские будем изучать. Есть идея создать небольшой музей, а современными можно и в печке огонь разводить, упаковывать что-либо. Кстати в киоске можно выставить книги о коммуне. Правда, их еще нет, но думаю небольшую можно издать. Правда через время, когда у коммуны будет история, а так нам пока три месяца.

— Договорились, — Валентина Владимировна еще раз поблагодарила преподавателя и ушла.

На следующий день «Витек» приволок большой тюк с газетами, книгами и журналами.

Коммунары принялись разбирать их.

— Ух, ты,  какая старая газета, — взял в руки пожелтевшую подшивку Иван.

— Это же подшивка «Пионерской правды», — воскликнула Лиля.

Владимир Петрович взял в руки протянутую ему подшивку.

— Пусть эти газеты станут началом нашего небольшого музея, ну и факультативным историческим материалом.

Современные газеты сложили стопкой у наколотых дров для растопки, а книги перекочевали на полки. Это были старые советские издания. Книги в тусклых обложках и практически без картинок.

— Заставлять читать их не буду, — сказал преподаватель, — но если кто захочет взять, то буду рад.

— А можно подшивку с газетами взять?

— Можно конечно, у нас же не читальный зал, а вечерком дома в тишине можно и полистать, я так книги читаю после долгого трудового дня.

Иван взял газеты и осторожно поместил их в полиэтиленовую сумку, чтобы не промочить под первым снегом. Газеты были небольшого формата, поэтому легко поместились в пакете.

— Витя, а как там твоя задумка с автобусом? Забыл?

— Нет, не забыл, просто столько дел накопилось, уроки, дом, землянка, — даже не дошел до того места, где он стоит.

— А быть может все вместе сейчас и пойдем?

— Ура! — воскликнул он. – Пойдемте!

Ребята накинули на плечи куртки, предупредили Василия Ивановича, что они уходят и чтобы тот проследил за печкой. Гасить ее не хотелось, чтобы дрова не заливать водой, ведь потом их бы пришлось сушить перед растопкой, а вот прогоревшие можно и затушить.

— Хорошо, ребята, как догорят дрова, то залью водой золу, — он проводил их до калитки и закрыл ее на крючок.

Коммунары, чавкая ботинками по сельской распутице пошли в сторону бывшей мебельной фабрики. Предприятие еще работало, но производство было сокращено во много раз, поэтому  половина цехов пустовала, а другая часть была сдана в аренду.

У покосившегося бетонного забора стояли несколько машин и желтый «Пазик».

«Витек» подвел спутников к нему. Ладонями раздвинул сложенную гармошкой дверь и проник внутрь. Все последовали за ним. Автобус был пыльный, поэтому сразу все услышали возглас Лилии.

— Ну и свинарник, — поддев ногой смятую сигаретную пачку сказала она.

Витек залез в кабину и уселся за руль. Покрутив баранку вправо и влево, обернувшись к Владимиру Петровичу, сказал:

    Ну, как автобус?

— А ты уверен, что его еще можно восстановить?

— Мне сказали, что к забору он подъехал своим ходом, да и директор хочет его списать.

— Ну, раз такое дело, то пошли к директору. Коммуна у нас не зарегистрирована, как учреждение, да и вряд ли мы ее будем регистрировать, поэтому автобус нужно брать в аренду или покупать.

Коммунары пошли к административному зданию.

— В общем, я пойду, поговорю, ну а вы пока подождите тут, — указал он на ряд стульев у стены. Это были опрокидывающие сиденья, как в кинотеатре, но встречались они и в старых актовых залах. Ребята уселись на потертые сидушки и принялись ждать.

Владимир Петрович поднялся на второй этаж и шел по длинному коридору пока в самом конце не увидел дверь с надписью дирекция. Постучав в первую дверь. За ней было тихо, поэтому он потянул ручку на себя. Внутри было помещение, где обычно сидел секретарь. Его не было. Как заметил Владимир Петрович, что тот отсутствовал вовсе, поскольку на столе не было селекторного телефона и даже обычного стула. У стены стоял коричневый потертый стол с прозрачным графинов, в котором когда-то была свежая вода. Теперь же это было мутноватый сосуд, вероятно используемый для полива цветов.

Впереди оказалась еще одна дверь. Владимир Петрович подошел и постучал в нее костяшками пальцев.

— Да-да, войдите, — раздался низкий голос за дверью.

Открыв дверь, преподаватель переступил через порог. Помещение было гораздо больше. Прямо по центру стоял длинный дубовый стол, вдоль которого стоял ряд стульев. В конце сидел невысокий мужчина в старом потертом клетчатом пиджаке.

— Вы ко мне?

— Да и по очень необычному вопросу.

— В чем же он заключается?

— Дело в том, что я хотел поинтересоваться той техникой, что стоит у забора. Она используется и можно ли взять, к примеру, в аренду автобус или купить.

— Техника не используется. Было время, когда предприятие славилось на всю округу и автобус был задействован практически каждый день. Мы выезжали на разные мероприятия и даже возили гостей по нашим  производственным точкам. Вы не смотрите, что тут есть всего два производственных корпуса. Наше предприятие занимало площадь практически в несколько гектаров, а потом когда началось увядание производства, то большинство корпусов разобрали на кирпичи, ну а то, что осталось, видите перед собой.

Автобус хотел давно списать, но как-то не доходят руки, а так он все еще на ходу. Можете даже выкупить по цене металлолома.

— И сколько стоит этот металлолом?

— Пятьсот универсальных единиц и забирайте иначе нам придется платить за его утилизацию и вывоз, что обойдется нам гораздо больше, а так хоть послужит добрым делам. Подвезете за грибами или на рыбалку если что?

— Без вопросов! – улыбнулся Владимир Петрович.

Мужчины пожали друг другу руки.

— Документы я в бухгалтерии подготовлю, недельки через две заходите, можете забирать.

— Благодарю!

Преподаватель еще раз пожал руку директору руку в знак благодарности и вышел их кабинета. Пятьсот долларов сумма была небольшая, но на дороге не валялась. Но дешевле вряд ли можно было найти такую технику, как автобус, тем более что он окупится при должном уходе и эксплуатации.

— На крайний случай можно отдать его в аренду на денек на какое нибудь праздничное мероприятие, вот деньги и вернутся, — размышляя на ходу, он вышел к ребятам, ожидавших его в холле предприятия.

— Ну, что там, Владимир Петрович, — обступили его коммунары.

— Все в порядке, через пару недель можем его забрать, — про деньги, заплаченные при сделке он все де не решился рассказать.

— Ура! – «Витек» подпрыгнул на месте.- Теперь у нас будет свой автобус.

— Ты мне сейчас напомнил кота Матроскина из мультика. Когда у его коровы появился теленок. Он сказал, что у него была одна корова, а теперь их у него две.

– Да, жалко, что от большого автобуса не появляются маленькие, — все засмеялись.

Они вышли на улицу, и даже сумрачный промозглый вечер не испортил настроения. Они, подпрыгивая, неслись по улице и дурачились. Следом не спеша, брел Владимир Петрович. Ему тоже хотелось скакать вприпрыжку по улице, но он сдержал себя, чтобы его не приняли за сумасшедшего. Трудно быть взрослым оставаясь в душе подростком, и лишь дома выплескивать свои эмоции, там их, где никто и никогда их не увидит.

Возле дома Василия Ивановича все остановились.

— Ну, что ребята, по домам… А завтра начнем с того, что приготовим кормушки к зиме. Птиц у нас много, а зима холодная.

— А еще эмблему на них прилепим, — сказал Сергей.

— Да, чтоб знали, что это коммунарские, чтоб не ломали, — добавил Иван – Хотя, лучше трафареты сделать разные, чтоб красиво было.

— Кто возьмется за трафареты? – посмотрел на ребят преподаватель.

— У меня есть знакомый, он инвалид, на коляске передвигается, он сделает, я ему про коммуну рассказывал. Он говорит, жаль, что я не хожу, тоже мог бы пригодится. Давайте его примем? – спросил Иван.

— Обязательно! А еще узнай, чем ему самому можно помочь? Как его зовут?

— Гриша, ну или если более официально, то Григорий… Ему  36 лет. Окончил математический факультет Авиационного института, а потом попал в аварию… Родители его знали, мы навещали его, потом он мне с математикой помогал, вот так и сдружились. Живет он на седьмом этаже, на улицу не выходит. В доме нет пандусов, а самому в лифт сложно пасть, да и ступеньки потом нужно преодолеть высокие.

— Вот автобус будет, сможем его на природу вывозить, дома же и закиснуть можно, представьте себя в четырех стенах, — покачал головой Владимир Петрович.

— Ужас, — пробормотала Лиля. – Мы завтра с Ваней к нему сходим.

— Из чего кормушки будем делать? – поинтересовался Сергей.

— Из всего можно делать, например, из пластиковых больших бутылок. Окошки вырезать, груз на дно, чтоб не сильно раскачивалась и подвесить. В свое время делали из пакетов молочных, но они размыкали, — с грустью произнес Владимир Петрович. – А еще давным-давно, в советское время со мной произошла такая история. По телевизору была передача детская, где делали разные поделки. Я часто ее смотрел и вот как-то решил написать письмо на передачу с вопросом про кормушки, как их делать и прочее. Отправил и забыл, а потом как-то в школе мне и говорят, что мое письмо прочитали прямо в программе. Жалко было, что передачу я так и не увидел. Видеозаписей тогда не было, поэтому архивных было не найти, но зато прославился на весь класс, хотя дело было в третьем классе. Потом уж сам их делал из тех же пакетов, а еще из дерева, фанеры и реек.

— Я принесу инструменты, — сказал «Витек». – Думаю, нужны будут ножницы, резаки, гвозди и пила.

— Нужна еще бечевка синтетическая, чтоб привязывать кормушки. Обычная на дожде сгниет, а полиэтиленовой будет все равно, — подсказал преподаватель. – А еще как дополнение, будете идти по городу и окрестностям, приглядитесь, где их можно будет повесить.

— Я пару мест знаю – это у школы и в парке, — добавила Лиля. А корм можно взять в школьной столовой.

— Я поговорю с поварами насчет хлеба, остатков крупы, — согласился Владимир Петрович.

Ребята пожали друг другу руки, попрощались и пошли в разные стороны.

— Ну и мне пора до дому, до хаты, — подняв воротник, ежась от холодного ветра, подумал Владимир Петрович.

Коммуна росла не по дням и часам. Нашлось много неравнодушных ребят и даже взрослых людей. Ребята не бросали свой дом, а участвовали в жизни своей семьи и семьях друзей, начали помогать друг другу. Коммуна стала не кружком по интересам и даже не тимуровской организацией, а стала вторым домом.

Иван зашел за Лилей, и они пошли к Григорию. На улице подморозило, и лужи поблескивали тонким льдом.  Лиля разбежалась и попыталась прокатиться по льду, но он оказался коротким и сапоги соскользнули на грунт. Иван подхватил падающую подругу и прижал ее к себе. Девушка чмокнула Ивана в щеку, и они побежали, взявшись за руки. Вскоре показался дом Григория. Это была большая блочная девятиэтажна. Часть дома была покрашена в розовый цвет, поэтому многие ее называли «Зефиром» за сходство со сладким лакомством.

Лифт в миг домчал их до седьмого этажа. Повернув от его дверей влево они повернули ручку на двери квартиры Гриши. Дверь открылась. Он обычно не закрывал дверь, поскольку к нему приходили друзья и родители.

— Гриша – это Иван и Лиля…, — предупредительно крикнули подростки.

— Заходите, ребята, — послышался голос из глубины комнаты.

Подростки прошли в комнату. У компьютера сидел Гриша и пытался что-то набрать на компьютере. Несмотря на то, что пальцы было немного вывернуты в разные стоны, работать ему удавалось, поэтому он брался за любую предложенную деятельность, чтобы не сидеть на шее у родителей и приносить себе и окружающим пользу.

— Спешим тебя поздравить, теперь ты тоже коммунар! – Лиля вбежала в комнату и обняла инвалида.

— У нас есть просьба, первое коммунарское задание. Готов? – спросил Иван.

— Всегда готов! — пионерским ответом подтвердил Гриша.

— Тут необходимо создать несколько трафаретов нашего коммунарского знака. Это звезда в солнышке, чтоб можно было бы маркировать наши поделки, а также крупные, для пометок на дверях ветеранов, хотя быть может просто для дверей использовать наклейки, а то краска немного портит материал, а наклейки можно делать где угодно.

— Хорошо, я сделаю несколько трафаретов и много всяких наклеек, только принесите мне листы для наклеек, чтобы можно было бы печатать и вырезать их.

— А ножницы нужны или резак?

— Можно и ножницы, и нож для разных работ, эдакий выдвигающийся, когда у него грань перестает резать, то ее отламывают и режут дальше.

— Это, наверное, у «Витька» есть, — задумчиво произнес Иван. – А еще у нас скоро будет автобус, и мы сможем ездить даже в лес или на рыбалку все вместе, а еще сделаем так, чтоб и ты с нами поехал.

— Спасибо вам за все, — по щекам Гриши пробежала слеза.

— Это и тебе спасибо, что ты есть, — Лиля сложила из листка бумаги цветочек и прикрепила его к монитору Григория.

— Кстати Владимир Петрович придумал создать эдакий кинотеатр, в котором мы будем смотреть старые добрые советские детские фильмы.

— Можно у меня смотреть, — предложил Гриша, — правда места у меня не так уж и много, но пока нас мало, то все поместимся. Телевизор у меня есть, я даже фильмы накачаю, если нужно.

— Я передам предложение, хотя сам заранее говорю, что за это предложение!

— А еще устроим чаепитие, — поддержала Лиля.

— Мой дом всегда открыт для вас, — сказал Гриша.

Ребята попрощались и, спустившись с небес седьмого этажа на землю, побрели на базу к Василию Ивановичу.

В это время на другом краю города, передвигаясь на мотоцикле с коляской «Витек» и Сергей объезжали окрестности в поисках материалов для кормушек. В коляске мотоцикла уже лежало несколько пятилитровых бутылок и большой лист фанеры. Моток полиэтиленовой бечевки дала мама в газетном киоске. Это были связанные куски коротких бечевок, которые скрепляли различные тиражи газет. Чтобы они не перепутывались после распечатывания Валентина Владимировна привязывала очередную к краю мотка и вскоре моток увеличился до большой увесистой бухты. В этот момент и пришел ее сын с просьбой о том, что для крепления кормушек неплохо бы найти веревочки. Она с радостью отдала моток на доброе дело, а также пачку старых газет, которые принесла с почты. Там было много подобной макулатуры. Обратно в типографию вернуть ее было непросто, поэтому горы газет пылились в подвальном помещении.

— Вон смотри, кусок оргалита лежит, — крикнул Сергей, стараясь перекричать рев мотора.

— Вижу, — они подъехали к очередной помойке. Там лежал разломанный шкаф, основа которого, задняя стенка из оргалита лежала поодаль.

— Такой большой кусок не влезет в коляску, — произнес Сергей.

— Переломим напополам.

— Жалко, может, пригодится для чего-либо.

— Тогда нужно звонить другим, чтоб помогли донести, — достал из кармана мобильник и набрал номер «Геши».

Спустя пятнадцать минут ожидания, к помойке подбрели еще несколько коммунаров.

— Да тут целый шкаф в разобранном состоянии, — сказал «Геша», — может его весь заберем?

— Можно, только нужно грузовик иметь, даже на автобусе вряд ли смогли бы перевезти из-за маленьких дверей, — покачал головой «Витек», хотя еще не все потеряно, — он вновь взял в руки телефон и набрал номер.

Все с ожиданием смотрели на него.

— Толик? Привет! Поможешь? Тут надо шкафчик разобранный перевезти? Ну не за просто так, я тебе, если что помогу, вернее даже мы, — окинул взглядом ребят. – Ну, хорошо, ждем, — продиктовал адрес.- Сейчас все будет!

— Что будет? – поинтересовался «Геша.

— Грузовичок будет.

Спусти десять минут из-за поворота выехал старенький потертый грузовик. Из кабины выглянул усатый мужичок.

— Ну, чего тут у вас?

— Да вот, — показал «Витек» на шкаф.

— Понятно, ну чтож, открывайте борт, закидывайте.

Ребята мигом открыли боковину борта и начали закидывать части шкафа. Сергей с «Витьком» бросили туда из мотоцикла и побранные бутыли, а потом, мигом пробежавшись по свалке, подобрали несколько реек и несколько оконных рам.

— Решил всю помойку перевезти? – усмехнулся «Толик».

— Пригодится, — поднатужившись, перекинул через борт очередную раму.

Спустя пол часа грузовик рявкнув мотором, медленно начал удаляться от свалки. Часть ребят разместилось в кузове, а подошедших Лилю и Ивана посадили в кабину.

Выгружали во дворе у Василия Ивановича все гораздо быстро.

— А что делать то собрались, — поинтересовался «Толик» стоя у кабины и поглядывая на проносящихся мимо ребят.

— Шкаф соберем, а так вообще-то кормушки собрались делать.

— Большую кормушку можно из шкафа сделать, — засмеялся «Толик».

— Чем Вам помочь? – поинтересовался Иван. – Не бесплатно же подвезли?

— Подвез-то я бесплатно, но время и бензин казенные. Я гляжу, вы тут все друг за дружку держитесь, команда прям. Приходите в автопарк, там забор нужно подправить и покрасить и в расчете.

— Договорились, только краска ваша, — уточнил Иван.

— Естественно, — похлопал его по плечу «Толик».

Когда машина уехала, коммунары окинули взглядом трофеи.

— Неплохо…Можно приступать…

«Витек» приехавший следом на мотоцикле, выгрузил из коляски ящик с инструментами, где были и молотки, гвозди, пила, несколько ножниц по металлу и множество других технических приспособлений.

— Трафареты и наклейки будут завтра, — обрадовал всех Иван.

В это время подошел Владимир Петрович и похвалил ребят.

— Какие вы молодцы, даром времени не теряли!

— Да, а еще я ходил к Грише, и он сделает наклейки  и трафареты. Он предложил у него дома устраивать просмотры фильмов, — сообщил Иван.

— Я только за, — одобрительно кивнул преподаватель. – Вы только там узнайте, чем ему помочь нужно, как бы между дел.

— Хорошо…

Шкаф решили собрать сразу, чтоб он не валялся в разобранном виде посреди помещения. Болтов не оказалось, поэтому «Витьку» пришлось вновь уехать, а когда он вернулся, то привез целую коробку с болтами, гвоздями и шурупами. Правда, это был большой футляр от морского бинокля.

— А где сам бинокль? – поинтересовался Серега.

— А там его не было, я футляр с шурупами уже застал.

— Жалко, — можно было бы в поездках на природу осматривать окрестности.

— Ничего, Сергей, бинокль у нас будет и не только бинокль.

Подросток по-доброму улыбнулся в ответ и вновь принялся за дверцу шкафа, к которой приворачивал петли.

Вскоре посреди сарая стоял большой шкаф. Ребята ходили вокруг него и осматривали со всех сторон.

— Куда ставить будем?

— А давайте у Василия Ивановича спросим?

— Верно, может ему дома шкаф нужен или потом кому-либо понадобится.

Лиля пошла к дому ветерана и постучала в дверь.

— Василий Иванович, Вы дома?

— Дома, дома…, — на пороге появился старичок в выцветшей клетчатой рубашке.

— Тут у нас шкаф появился, у Вас есть шкаф дома?

— Шкаф есть, спасибо ребята, но я знаю, кому он понадобится. Есть у меня знакомый дедушка, вот ему и стол нужен и шкаф пригодится. Я уточню, когда ему можно будет его доставить и скажу вам.

Лиля передала ответ коммунарам, и они решили поставить его временно у стены возле двери, чтобы потом легче было выносить.

— А теперь примемся за кормушки, — воскликнула девушка и все ее поддержали.

У пятилитровых банок вырезали окошки и отгибали их вверх, чтобы дождевая вода не попадала внутрь. В пробке делали отверстия и пропускали через них бечевку для крепления к дереву и другим предметам. Из найденного куска фанеры вскоре были сделаны небольшие домики. А потом покрыли их лаком, чтобы не размыкали на дожде. Бечевки хватило на все и вскоре вдоль стены стоял большой ряд разнообразных кормушек из емкостей для воды, домиков нескольких видов и даже кормушка из большой консервной банки с крышей из полиэтиленовой бутылки.

— Завтра нанесем на них опознавательные значки нашей коммуны и развесим. Осталось дело за малым, у кого дома будут крошки хлеба, крупа – не забывайте наполнять ими кормушки. Каждый может закрепить за собой одну или две и следить за ними, хотя при желании можно подсыпать корм и в другие.

— Где развесим? Вопрос уже обсуждался, но тогда он был предварительным, а теперь можно и точные места определить, — сказал Владимир Петрович.

— Две у школы, — сказала Лиля. – Я буду за ними следить.

— У стадиона одну и в сквере у педагогического училища, — сказал «Витек» — Мне тоже по пути.

— Я повешу у железнодорожной станции в сквере, — хотя там и шумно от поездов, но воробьи и голуби там всегда есть, — «Геша» взял в руки тоже две кормушки. – Вторую повешу у второй школы, я там мимо хожу, глядишь, и может тоже, кто корма насыплет.

— Правильно, — произнес Иван, — а я возьму две для себя и для Гриши, он я думаю, на балконе повесит, вернее я ему помогу. Он часто птиц там кормит на подоконнике, но корм падает вниз, когда птицы подлетают, а в такой кормушке не упадет и можно будет наблюдать за жизнью пернатых.

— А я возьму вот эту из консервной банки и прикреплю ее у воды на реке, там много уток плавает и другой живности, — это ведь тоже птицы, — подержал ребят Сергей.

— Владимир Петрович, давайте и у вас дома во дворе повесим еще одну, — Иван протянул одну из кормушек преподавателю.

— Спасибо, но во дворе хватит и одной, а повешу я ее у памятника погибшим воинам в сквере.

— Правильно, ребята, давайте у всех памятников повесим по кормушки, там и птицы прилетают, и народ с детьми ходит, смогут подсыпать корм, — воскликнул «Геша». Все поддержали инициативу. Оставалось только нанести на них опознавательную маркировку и развесить.

— Чем теперь займемся? – поинтересовался Сергей.

— А что там Лиля говорила про старичка, к которому шкаф повезем, ему нужен ведь и стол, а значит и другая помощь, так что, давайте стол соорудим, только нужно узнать какой размер нужен, ведь может оказаться так, что комната или кухня небольшие, то большой там не поместится, — подсказал преподаватель.

— Я схожу тогда с Василием Ивановичем и узнаю, — сказала девушка.

— Я пойду с тобой, — сказал Иван.

— Договорились, — улыбнулась она.

Влюбленная парочка удалилась в сторону дома Василия Ивановича и вскоре он вышел уже одетый и все втроем они направились к воротам.

— Завтра у нас суббота, можем встретиться пораньше, — предложил Владимир Петрович. Я думаю, Лиля уточнит к тому времени все нюансы перемещения шкафа, а Иван принесет наклейки и трафареты.

— Давайте в полдень встретимся, — сказал «Геша». Все согласились со временем сбора, ведь часть дня они планировали посвятить дома и семье, а некоторые из ребят хотели попросту поваляться подольше в кровати.

Ребята начали расходиться.

— Гена, задержись, — попросил Владимир Петрович.

Подросток вернулся с порога и присел на табуретку.

— Как оцениваешь нашу деятельность? – преподаватель взял в руки оброненный кем-то на полу карандаш и положил его на стол.

— Положительно оцениваю, оказывается столько неравнодушных людей, причем с которыми мы раньше и не общались.

— Оно и верно, мы мало знаем о них, вот, к примеру, что мы знаем о Сергее?

— Любит рыбалку, в поле поесть гороха и пожарить на сковородке яичницу на сале

Преподаватель усмехнулся и сказал:

— А ты знаешь, что у него есть две сестры, одна младше, а вторая постарше. Отец частенько выпивает, поэтому Сергей и уходит часто на рыбалку, чтобы удалиться от домашних скандалов, а еще наловить рыбы на пропитание. Где у него мама работает?

— В колхозе…

— Он развалился, а значит и денег почти нет в доме

— Я как-то и не задумывался, хотя и у меня не все так просто.

— Я знаю. А еще мы не должны забывать, что мы коммуна и все как братья и сестры, так что давай покумекаем, как помочь Сергею. Делать за него все не будем, но сестрам и маме нужно помочь. С отцом конечно гораздо сложнее, ведь сам человек, если не захочет бросить пить, но ничем его не заставишь, можно еще и хуже сделать.

— Он живет в частном доме, можем с огородом весной и летом помочь, — пожал плечами «Геша».

— Есть такое предложение! – улыбнулся Владимир Петрович. Мы усложнять не будем. Что для нормальной жизни человеку нужно? Покушать, провести интересно время. Поэтому в воскресный день, как и говорил, будем смотреть добрые фильмы и приглашать на просмотр гостей, в том числе маму и сестер Сергея, ну и покушать приготовим, чем Бог послал.

— Я поддерживаю!  В это воскресение мы встретимся у Григория, а на следующие и гостей пригласим, а то вдруг места в квартире мало и придется переместиться на нашу основную базу. Надо завтра с ребятами решить, что будем готовить на первой праздничной встрече. Спрошу у мамы, что можно взять.

— Договорились, а вообще припасы будем готовить в следующем году. У меня есть огород, думаю у Василия Ивановича можно несколько грядок создать, чтобы была и своя картошка и другие запасы, ведь оно и своим трудом будет выращено и без нитратов и пестицидов и прочей генномодифицированной составляющей.

— Можно из яблок, груш, варенье делать или сушить. Есть у меня знаток мест расположения диких яблонь, груш и других насаждений Виталик Найденов.

— Да, это еще тот «фрукт», — усмехнулся преподаватель. – Хороший парень, но вышел на воровскую стезю. Это даже не хулиган, сам понимаешь.

«Геша» ничего не ответил. Он понимал, что человека, который пользуется плодами чужого труда сложно приучить добывать себе средства для жизни полезным и честным способом.

Преподаватель с учеником расстались. Так прошел еще один коммунарский день.

 

3 глава.

За окошком стоял солнечный день. Лужи покрылись тонкой корочкой льда. Седьмое ноября уже не пестрело ярко-красными флагами, как бывало в советское время. Люди сидели по домам и не шли в колоннах демонстрантов по прилегающим улицам. Единственный красный флаг гордо реял на небольшом флагштоке у дома ветерана войны Василия Ивановича. Все знали, что он приверженец коммунистических идей, но мало кто пока заметил, что на флаге вместо серпа и молота была звезда в солнечном круге. Знак коммунаров. Но все же знак стал узнаваемым. Его можно было встретить на многочисленных кормушках бережно развешанных в городе, на домах ветеранов войны и одиноких пенсионеров.

В это праздничный день коммунары собрались дома у Григория. Посередине комнаты стоял стол, где стояли тарелочки с ароматной картошкой, жареной рыбкой, а посередине стоял большой графин с фруктовым морсом. Помимо этого каждый мог взять из вазы слегка подмороженное яблоко, грушу или горсть черноплодной рябины. В отдельной пиале были орехи бережно собранные с дикого лесного орешника. Родители коммунаров добавили на стол сладостей из домашних припасов. Было варенье из тех же яблок, вишни и клубники. На почетном месте стола стоял торт, испеченный мамой «Геши» с цифрой один, что означал не первый год, а всего лишь первый месяц существования коммуны.

По телевизору шел двухсерийный фильм «Тимур и его команда» записанный на флешку Владимиром Петровичем. Ребята узнавали в героях и себя и свои поступки и хотели быть похожими на главного героя.

— Надо сделать такое же оповещение,  чтоб можно было бы собираться экстренно, если что, — сказала Лиля.

— Штурвал с банками в городе не сделаешь, можно использовать мобильную связь, — предложил Витек. – Правда, у меня телефона нет.

«Геша» и Владимир Петрович переглянулись. Они вспомнили прошлый разговор, поэтому понимали, что часть ребят телефоны купить попросту не могут.

— Можно использовать обычный городской телефон. Звоните, например мне, а я уж позвоню тем, у кого есть мобильные телефоны, — сказал преподаватель.

— А у кого нет ни городского, ни мобильного, — в унисон сказали Витек и Сергей.

— А таким мы купим недорогие в подарок, вернее это сделаю я! – произнес Владимир Петрович. – Впрочем, у меня есть несколько стареньких моделей, они работают, просто в них нужно вставить сим-карты. Не обидитесь, что бэушные подарю?

— Ну что Вы, нам же не развлечения, — вновь почти хором ответили подростки.

— А давайте через меня передавать сообщения, — произнес Григорий. – У меня есть городской телефон, у меня есть мобильный, а также есть Интернет, тем более я все время дома, а Владимир Петрович может быть в школе или еще где.

— Благодарю, Гриша! Ты у нас будешь центром оперативного оповещения! Так что ребята, записывайте телефоны Григория себе в блокнотики или попросту запоминайте.

Потом ребята разделили свои обязанности, кто, за что будет отвечать. Многие уже определились по направлениям, такие как Витек и Григорий, а вот другие направления были не охвачены.

— Я возьмусь за охрану всех зеленых насаждений в городе и окрестностей, — предложил Иван.

— Я буду заниматься медициной, и жизнеобеспечением коммуны, например, приготовить покушать или убраться, правда, одна я не смогу все делать.

— А одной и не надо, ты будешь просто ответственной за направление, а мы все помощниками. Уж сами то за собой сможем всегда навести порядок, ведь недаром говорят, не там чисто, где убирают, а там, где не мусорят, — подытожил Владимир Петрович.

— А я за что ответственный буду? – спросил Сергей.

— За пропитание в коммуне,  рыбка, грибы, огородные припасы, — ведь работа, работой, а обед по распорядку… -, все рассмеялись.

Сергей тоже засмеялся. Ребята уселись вокруг стола и принялись пить чай. Ребята общались, знакомились с Григорием. Он показывал новые эскизы коммунарских символов на компьютере.

— Кстати, ребята, через неделю идем забирать автобус, — сказал Владимир Петрович.

— Урра! – ребята повскакивали из-за стола.

— Витя, необходимо будет его перегнать к Василию Ивановичу, а потом мы придумаем для него тент, чтобы он стоял не под дождем и снегом.

— Я еще поговорю с друзьями с автобазы, чтобы его можно было бы в тепле подремонтировать, — поддержал преподавателя «Витек». – Хочу, чтоб сзади, где аварийный люк сделали  дверь и установили подъемник для коляски Григория.

Гриша услышал это и вновь начал благодарить ребят.

— Гриш, не стоит, я сам понимаю, что значит седеть дома, а так мы будем выезжать. С автобусом ведь проще, а вот сложность даже не в том, как в него забраться, а как выехать из твоего подъезда, но думаю, мы это осилим.

— Пару досок и можно будет съехать со ступенек, — сказал Сергей.

— И то, верно, — поддержали его ребята.

День завершился замечательно. Все были переполнены впечатлениями и были готовы к новым свершениям, но Владимир Петрович напомнил:

— Все готовы к учебной неделе? Только, чур, не обманывать…

— Все…, — наперебой отвечали ученики.

— Мне, правда, нужно еще по географии контурную карту начертить, — признался Сергей. – Правда дома отец не даст, опять напился.

— Приходи ко мне заниматься, — предложил Григорий. – Я конечно географию знаю не так, как математику, но могу помочь.

— Огромное спасибо, я сейчас сбегаю за картой и вернусь, — накинул на плечи потрепанную куртку и собрался уходить.

Лиля заметила неровно пришитые пуговицы и спросила:

— Сам что ли пришивал так?

— Нет, это сестра младшая пришивала. Старшая сейчас учится, поэтому уезжает в колледж часто, а младшая пытается помочь.

— Приводи ее в коммуну я научу ее, как шить, хотя сама не очень и умею

— Моя мама может помочь с уроками по шитью, — сказал «Геша». – Она на «швейке» работает. У нас и ниток много дома всяких.

— А она в курсе, что мы напросимся на занятия?

— Я у нее спрошу, но думаю, будет не против.

— Теперь давайте наведем порядок и по домам, — произнес Владимир Петрович.

Уборка под руководством Лилии прошла быстро. Посуда была вымыта, и даже крошки со стола были собраны в пакетик, чтобы их потом высыпать в кормушку. Затем ребята принялись одеваться и вскоре разошлись по домам. Последним ушел преподаватель, предварительно поблагодарив Григория за прием гостей. Он шел по ночному городу и смотрел на звезды, мерцающие на морозном небе.

— Жалко нет салюта, — вспомнил он, что седьмого ноября в девять вечера всегда был салют. Правда, в своем городе он его не видел, но когда с родителями бывал в столице, то мог наблюдать его во всей своей красе.

Дома было тепло, и он принялся за подготовку к новой учебной неделе. На уроке истории он решил рассказать детям о Великой Октябрьской революции не взглядом современной политике, а как про историческое событие, изменившее жизнь в стране.

Школьная неделя началась с неприятностей. Уже на подходе к зданию учебного заведения он увидел растрепанного Ивана в разодранной куртке.

— Что случилось? – спросил Владимир Петрович.

— Эти, гады, сломали нашу кормушку и набросали в нее окурков, — срывающимся на плач голос скороговоркой повествовал подросток.

— А почему куртка помята?

— Защищал кормушку…

— Один справился?

— Нет, что Вы, я хоть и хожу на карате, но как-то его и не применял. Мне помог мой друг Сашка.

— И где спаситель?

— Да вон стоит у школы, — показал рукой в сторону одиноко стоящего высокого парня.

Преподаватель и ученик подошли к школе.

— Здрасьте Владимир Петрович, — сказал Сашка.

— Доброе утро, Александр. Хочу поблагодарить за помощь в отстаивании справедливости.

— Да чего там, друзьям нужно помогать.

— Тоже верно, на то они и друзья, как говорят: «кто не имел врага, тот не оценит друга!». Ну ладно, пойдемте, скоро звонок.

В школе Владимир Петрович нашел «Гешу» и рассказал ему о случившемся.

— А чего он мне не позвонил то, — изумленно воскликнул подросток.

— Вот именно, ведь вчера как раз говорили об этом. Это сейчас все благополучно разрешилось, а могло бы и хуже. Нас по одному легко поломать, как в той притче про веник.

— В какой притче?

— Да была такая старая история. Про братьев. Отец объяснял про сплочение на примере обычного веника. Он вынул из веника по несколько веточек и протянул братьям и предложил сломать их. Они с легкостью их сломали, а потом протянул целый веник из веток и как они не пытались, сломать не смогли. Вот так он и объяснил им, что по одиночке можно любого сломать, а всех вместе тяжело, хоть бывают и герои одиночки, но должен быть тот, кто прикроет со спины.

— Да.. правильная притча, — промолвил «Геша».

— Так что давай, начинай составлять план занятий по самообороне – это, во-первых, а во-вторых, нужно обязать всех поставить на телефоне кнопку экстренного вызова, чтобы допустим сразу нажать на нее не вынимая из кармана телефона. А там уж и сообщить сразу место события, а потом дополнительную информацию. Ведь покуда объяснять причину звонка не указав место, могут телефон и отобрать.

— Понятное дело,  ведь у нас нет системы по поиску местонахождения человека с телефоном — мы же не спецслужбы. Кстати я узнаю у Ивана, кто же этот урод, поглумившийся над добрыми делами, — «Геша» непроизвольно стиснул кулаки.

Свое обещание он решил выполнить сразу и принялся искать Ивана в школе. Нашел его подругу Лилю, которая и сообщила, что тот в туалете оттирает от грязи куртку.

В школе было три туалета. Два было в школе, разделенные на посещения первоклассников на первом этаже и для всех остальных на втором, а еще был один в пристройке, где обычно проходили занятия по труду. Вот туда «Геша» и отправился, поскольку догадался, что раз Иван не зашел в раздевалку, то на второй этаж в куртке бы не пошел. Догадка оказалась верной.

— Жалко, Владимир Петрович не знает, как быстро его нашел, вероятно, бы похвалил бы и сказал, что я настоящий разведчик, — с этими мыслями он и зашел в пристройку. Это было полутемное одноэтажное помещение, стоящее чуть поодаль от здания школы. Оно только называлось пристройкой, хотя таковой и не являлось. В ней было несколько классов. В одном из них проходили уроки по немецкому языку, а в другом были мастерские. Занятия вел пожилой преподаватель Алексей Федорович. Преподаватель он был хороший, но ему часто доставалось от выходок «золотой молодежи». «Геша» раньше и сам шалил на уроках, но в последнее время, изменившись, зауважал учителя. В школе были в основном женщины, а учитель – мужчина был редким явлением, несмотря на то, что по поверью считалось, что лучшими учителями и поварами всегда считались мужчины.

— Привет Ваня

Подросток с курткой в руке обернулся.

— Привет, Ген, ты чего?

— Да я узнал, что ты кормушки наши защищал, молодец!

— Да чего уж там, мы же сами их делали для птиц, а некоторые личности не то, что живность не любят. Так и людей считают ниже этой живности.

— Это ты верно подметил. Только не надо все одному делать, ведь мы коммуна, мы должны быть как веточки в венике.

— В каком таком венике?

«Геша» рассказал притчу о венике и сломанных веточках.

— Это надо все рассказать в коммуне, ведь мы вроде как вместе все делаем, а  вот защищаем все порознь.

— Один за всех, — протянул «Геша» свою ладонь.

— И все за одного, — положил на нее свою Иван. Это была знаменитая фраза мушкетеров из одноименного фильма «Три мушкетера».

Прозвенел звонок.

— Ну, все, пошли, а то на урок опоздаем, — подтолкнул к выходу «Геша» — Кстати, кто это кормушки испохабил?

— Кущенко…

«Геша» вспомнил урок литературы и глаза этого выхолощенного подростка из богатой семьи. Начистив рожу ему сейчас «Геша» мог подставить коммунаров, ведь это могло обернуться войной, а их деятельность была только в зачаточном состоянии.

— Мы пойдем другим путем, — поднял вверх палец. – Я так думаю, — засмеявшись, вспомнил еще один из советских фильмов под названием «Мимино».

Уроки пролетели быстро. Вечером все собрались на базе, чтобы обсудить инцидент.

Ребята расселись по стульям вокруг стола и, перебивая друг друга начали кидать реплики по делу и просто так. Владимир Петрович поднял руку и все притихли.

— Мы не на базаре, пусть каждый выскажет свое мнение по этому поводу, но вначале я внесу предложения, дабы в дальнейшем свести инциденты до минимума. Во-первых, нужно соизмерять свои силы и помнить, что жизнь гораздо дороже поломанной или испорченной кормушки. Я прав?

— Да, да…, — со всех сторон раздался гомон подростков.

— Во-вторых, необходимо всегда звать на помощь других коммунаров, даже если инцидент случайный и малозначительный. Всегда должен быть тот, кто прикроет со спины.

— В-третьих, совсем недавно мы обсуждали систему экстренного сбора, систему мобильного оповещения, но на деле она пока не работает. Я вот тут принес несколько мобильных телефонов, — один из них он протянул Сергею.

— Спасибо!

— Сейчас мы начнем с того, что забьем в телефоны номера всех  коммунаров, а также на кнопку экстренного вызова поставим номер Григория. Он всегда дома и оперативно всех свяжет друг с другом.

Ребята принялись за дело. На листке бумаге выписали все номера, пометив их своими именами, а потом принялись водить их в память телефона.

— Большая просьба следить за балансом, даже если вы любите просто поболтать, помните, что должна оставаться определенная сумма для экстренного вызова.

— Это тебя касается в первую очередь, — сказал Иван своей подруге.

— А я много и не болтаю.

— Зато у тебя часто баланс на нуле и ты меня всегда просишь перезвонить.

Девушка покраснела, поскольку этот факт стал всеобщим достоянием.

— Больше так не буду.

Все засмеялись, и Лиля улыбнулась в ответ.

— Можно мне? – «Геша» поднял руку.

— Да, можно, говори Гена.

— С завтрашнего дня я начинаю занятия по самообороне. Явка обязательна. Это, во-первых, а во-вторых, хочу сказать, что необходимо изучить наших противников, чтобы найти способ безболезненной борьбы с ними. А чтобы понятно было, то скажу то, что с «золотой молодежью» кулаками не всегда можно справиться. Они наймут бандитов, отмороженных и нас перещелкают поодиночке.

— Правильно Гена сказал – наш козырь в интеллекте и сплоченности. Кстати, Иван, приглашай своего друга Александра к нам в коммуну.

— Я его уж приглашал, а он пока думает. Ему интересен спорт, ходить в качалку.

— Ты ему скажи, что мы это организуем, ведь мы за спорт как раз двумя руками. А тренажеры для начала изготовим сами, а там глядишь и свой спортзал будет. Тем более я могу похлопотать о школьном спортзале для дополнительных занятий.

— Это было бы здорово, — поддержал идею «Геша». – На матах как раз падения хорошо отрабатывать.

— Кто еще хочет высказаться? – Владимир Петрович окинул ребят взглядом.

— Нужно убирать «лидеров» у конкурентов, — произнес «Витек».

— Дельная мысль. Без лидера «золотая молодежь» обычное стадо. Ведь они просто кормятся за его счет, а потом придет время, когда он уедет за границу, а все «слуги» останутся ни с чем.

— Даа…, даже жалко их стало, — промолвила Лиля.

— Нечего таких жалеть, — сказал Витек. – С молчаливого согласия таких людей и совершаются все плохие вещи.

— Ты, наверное, имел в виду высказывание Юлиуса Футчика «…Не бойтесь врагов — они могут только убить; не бойтесь друзей — они могут только предать; бойтесь людей равнодушных — именно с их молчаливого согласия происходят все самые ужасные преступления на свете»

— Да, как раз это и хотел сказать, просто забыл, как дословно оно произносится.

Потом все отремонтировали сломанную кормушку и водрузили ее на место. Лиля принесла адреса, где жили одинокие ветераны и пенсионеры. Рассказала о нуждах стариков.

— Дедушка Михаил живет один, я его встретила у монастыря, где он продавал лапотки. Недавно умерла его жена и ему тяжко, плетет из лозы разные туески, лапти и выкладывает у храма. Говорит не ради денег, а чтобы детишкам на радость. Домик у него старенький и покосившийся, крыша течет, поэтому говорит, что зиму и не переживет.

— Витек, доедем до дедушки? – спросил Иван.

— Конечно, надо посмотреть, чем можно крышу залатать.

Владимир Петрович одобрительно посмотрел на ребят и сказал:

— Я думаю, нужен будет рубероид, доски и железо…

— Мы узнаем, что у него есть из стройматериалов, ведь у пенсионеров часто бывают запасы, только сделать они ими ничего не могут из-за немощности.

Иван и Виктор ушли. За калиткой взревел мотор мотоцикла и мерно заурчав мотором начал удаляться от базы.

— У меня есть такая идея, — сказал Владимир Петрович. – Сейчас мало кто плетет из лозы или из коры. Нужно предложить дедушке Михаилу, чтоб у него появились ученики, организовать кружок на дому. А объявление в школе повесим.

— Отличная идея, — поддержали ребята.

— А вообще я думаю, что есть много умельцев в окрестных деревнях, ведь кто-то пишет иконы, кто-то расписывает подносы, вяжет, вышивает, украшает все бисером. В основном это пожилые бабушки и дедушки. Кружок они создать сами не смогут, а вот мы можем найти им учеников и убрать с улиц праздношатающуюся молодежь. Ведь все новое это хорошо забытое старое.

На том и порешили.

Следующий день начался без приключений. После уроков Владимир Петрович сообщил Геннадию хорошую новость:

— Насчет спортзала я договорился с учителем физкультуры. Необходимо только после занятий сложить весь инвентарь по своим делам, а маты в стопку у стены.

— Давайте тогда ребятам сообщим эту новость, заодно и испытаем систему экстренной связи, — «Геша» достал из кармана телефон и набрал номер Григория. – Доброго здоровья Григорий, не могли бы Вы обзвонить ребят и сообщить им, чтобы в шестнадцать часов они пришли к школе и прихватили с собой спортивную или полевую форму для занятий.

— Хорошо, сейчас я всех обзвоню.

— Спасибо большое, ждите нас в воскресный день в гости на просмотр фильмов и чаепитие.

— Уже жду, фильм уже записал по просьбе Владимира Петровича. Даже плакат небольшой анонс распечатал.

— Здорово, сегодня зайду и заберу. Прикреплю на базе на видном месте, — ответил «Геша» и, повернувшись к Владимиру Петровичу передал слова Григория.

— Плакат – это хорошо. Когда я в детстве жил в селе у бабушки, то на краю села, на заборе было место, где вывешивали плакат с названием фильма и временем сеанса. Он был на большом листе белой бумаги, а сама надпись была не распечатана, а просто написана кистью. Это было знаменательное событие. Мо собирались вечером у клуба, общались, даже играли в бильярд, хотя никто не умел в него играть, а просто толкали кием шары, пытаясь попасть в лузу. Сеанс был обычно вечером, а когда выходили, то на улице было темно. На Украине летом рано темнеет, а фонарей было всего несколько штук на все село, поэтому мы обычно шли в темноте и лишь у фонаря могли рассмотреть друг друга, -Владимир Петрович мечтательно произнеся эти слова замолчал.

«Геша» не хотел перебивать задумчивость преподавателя, а просто кивнул в знак согласия и тихо удалился.

Ровно в шестнадцать часов у школы собрались все коммунары. Последним подошел Сергей, неся в руке увесистую сумку.

— Это у тебя там спортивная форма или блины от штанги? – усмехнулся «Витек».

— Это гвозди, банки с краской и олифой, проволока.

— А зачем нам в спортзале гвозди? Будем йогами становиться?

— Нет, что ты – это для дедушки Михаила для крыши. Гвозди я собирал из старых досок, а краска просто осталась от ремонта. Она еще не совсем засохла, поэтому если ее разбавить олифой, то вполне можно использовать. А принес, чтоб потом до базы донести, просто домой бегать два раза не хочется.

— Кстати, как там дедушка Миша? – повернулся «Геша» к Ивану и «Витьку»

— Докладываю! Рубероид у него есть, доски тоже, даже есть куски железа. Крыша у него из железа, поэтому местами была окрашена зеленой краской, но уже кое где краска сошла, и начало все ржаветь.

— Тогда завтра в это же время пойдем к дедушке Мише. Тренировки будут два раза в неделю по вторникам и пятницам, чтобы другие дни можно было бы заниматься нашими коммунарскими делами.

Подошел Владимир Петрович и, поздоровавшись, протянул Геннадию ключи от спортзала.

Ребята зашли в опустевшую после уроков школу. Все занятия проходили в первую смену. Лишь вторые и третьи классы учились во вторую, но занятия проходили не в основном здании, а в пристройке, расположенной в правом крыле. Спортзал был в цокольном этаже, поэтому спускаться в него пришлось по небольшой лестнице. Раздевалки были слева, а сам зал был справа. Переодевшись, кто во что горазд, ребята вышли в зал. Первым делом перетащили в центр зала несколько матов, а затем встали и принялись разминаться.

— Разминка – вещь полезная, хотя в реальном бою на нее времени не будет, но мы будем все равно сейчас разминаться, чтобы подготовиться к поединкам. Самое главное – это грамотно падать и быстро перекатываться и вставать, чтобы не добили лежачего ногами. Упасть можно не только от удара, а просто-напросто поскользнувшись. Можно кстати друг друга толкать, ронять. Ребята начали дурачиться, толкать друг друга, ставить подножки. «Геша» руководил процессом, подсказывал, как нужно быстро встать или, перекатившись увернуться от ноги противника. Ребята относились к занятию серьезно, поскольку знали, что от этого зависит их жизнь. Потом Иван показал некоторые приемы и удары из карате, и коммунары стали их повторять стоя друг напротив друга. Они ставили блоки, уворачивались и прыгали из стороны в сторону. Незаметно прошло полтора часа и «Геша» объявил, что тренировка окончена. Переодевшись, ребята вышли на улицу.

— Иван, не смог бы ты зайти к Григорию за плакатом? – попросил «Геша». – Я пообещал забрать у него афишу, а сам хочу помочь Сергею донести стройматериалы до базы, если не против.

— Не против, мы с Лилей к нему сейчас и зайдем.

Ребята попрощались. Иван и Лиля взявшись за руки, пошли к Григорию. Дверь была, как всегда только прикрыта, поэтому, войдя, они голосом предупредили о своем приходе. К ним выехал на коляске Гриша.

— Замечательно, что пришли. Вот плакат, я распечатал его на формате «А три», чтобы был побольше. Фото взял в Интернете и немного все обработал.

— Ух, ты! — воскликнула Лиля.

На плакате были изображены всадники.  Восходящее солнце и внизу название — «Приключения неуловимых мстителей».

— Я смотрел, очень интересный фильм, даже как-то пересматривал и буду рад увидеть еще раз, — произнес Иван. Он свернул плакат в трубочку и сложил его в тубус для чертежей. – Кстати, у нас на просмотре будет мама и сестра Сергея, нужно их поддержать, вырвать из замкнутого круга семейных пьяных ссор и уныния.

— Я постараюсь приложить все свои усилия, чтоб вечер прошел замечательно, — улыбнулся Гриша.

Ребята попрощались с ним, и ушли по домам. В это время «Геша» помог донести строительные принадлежности до базы.

— Эх, надо было «Витьку» сказать, чтобы подвез, — опуская на пол сумку, произнес он. – Кстати, ты молодец, ведь столько досок с гвоздями валяется, можно использовать и не покупать. А еще доски и кирпичи.

— Я знаю, где и кирпичи есть, правда все старое, но вполне пригодное для строительства.

— Где такое чудесное место?

— Старый заброшенный пионерский лагерь «Искра».

— Знаю такой, заезжал на велике. Даже сторож знакомый.

— Меня он тоже знает, поэтому и разрешил брать все то, что не приколочено иначе, говорит, все сгниет. Вот бы лагерь себе забрать и воссоздать там то, что было.

— Ну, это ты загнул, там все стоит сотни миллионов рублей.

Сергей призадумался, услышав эти слова:

— Да, а было бы все равно отличное место для коммуны.

— Давай идею предложим Владимиру Петровичу, может что придумает, он же взрослый, может, найдет выход, а пока мы должны автобус восстановить.

— Точно, а то размечтались, — Сергей выложил из сумки гвозди в короб и они вышли с базы каждый в свою сторону.

На следующий день в семнадцать пополудни все собрались на базе. Многие захватили с собой молотки, ножовки и другой инструмент. Не было только «Витька» и Ивана и Владимира Петровича.

— Лиля, где Ваня? – спросил Сергей.

— Не знаю, сказал, что готовить сюрприз вместе с преподавателем.

Через десять минут все услышали, как заскрипели ворота. Василий Иванович снял запор с них и поочередно открыл створки. Ребята выбежали на улицу. Через ворота, покачиваясь на ухабах, въехал автобус, за рулем которого сидел «Витек», а рядом стояли Владимир Петрович и Иван.

— Урра, — ребята бросились к автобусу. Им хотелось его обнять, но из-за величины они лишь трогали его ладонями и хлопали по желтым бокам.

4 глава.

Наступила зима. Владимир Петрович решил пойти в автошколу, чтобы получить права категорий для управления грузовиком и автобусом. Несмотря на то, что «Витек» мог управлять любым видом транспорта лучше любого взрослого, прав ему выдать не могли. Сначала было предложение отправить на курсы Василия Ивановича, но потом решили, что преподаватель бывает с учениками чаще, то и управление транспортом можно было бы доверить и ему.

— Мне пассажиром придется ездить? – спросил «Витек».

— Почему же пассажиром, тебе ведь нужен человек в помощники?

— Не отказался бы.

— А меня возьмешь? – усмехнулся преподаватель.

— Спрашиваете…, конечно, просто я подумал, что мне теперь нельзя будет за руль садиться.

— По закону нельзя, но у нас практически полувоенное время, а во время войны подростки управляли в тылу и более грозной техникой. Кстати, в селах на уроках труда даже девочки получают права на управление трактором. А мы чем хуже? Кстати, в автошколе, где я учусь, практики мало дают, поэтому вся надежда на тебя, сделай из меня мастера по вождению.

— Будете лучше Шумахера!

— Вот и договорились, — похлопал его по плечу Владимир Петрович.

Автобус стоял в тепле в одном из гаражей автоколонны. Вместо заднего аварийного люка появилась полноценная дверь с подъемником. Также внутри салона появился небольшой обеденный стол и холодильная камера. Ребята с радостью взялись за его ремонт. Детали были выдраены до блеска. Видя заботу коммунаров о своем автобусе и в награду за помощь автоколонне, начальник выделил недостающие автозапчасти пылившиеся на складе.  Вскоре автобус был готов к работе и ребята первым делом решили испытать его вместе с Григорием.

Подъехав к девятиэтажке они высыпали на улицу. Часть поехала на лифте, а остальные принялись готовить автобус к приему основного пассажира. «Витек» открыл дверь и нажал на клавишу подъемника. Небольшая стальная площадка выдвинулась и опустилась на землю. Вскоре в дверях подъезда показались раскрасневшиеся подростки. Они столкнулись с тем, что выехать из квартиры оказалось просто, но в лифте кроме Григория могло поместиться всего два человека при условии, что они прижмутся к стене и встанут на цыпочки. Остальные спустились вниз по лестнице. Очередным препятствие оказались ступени подъезда. Их было несколько, но они были большими, поэтому недождавшись того, пока из автобуса вынесут доски они приподняли с четырех сторон коляску и спустили ее вниз.

Несмотря на то, что труд был не из легких все были счастливы. Главной наградой для них была добродушная улыбка Гриши. Он смотрел по сторонам и махал рукою соседям. Потом торжественно въехал на площадку подъемника, и она медленно приподняла его до дверей автобуса. Григорий въехал внутрь и самостоятельно закрыл за собой дверь.

Этот день ознаменовался тем, что к коммуне примкнул еще один подросток. Звали его Бердышев Александр. Он влился в коммуну сразу. Все его знали, а поступок по защите кормушки от разорения причислил его к героям коммуны. С его появлением на базе появился мешок для отработки боксерских ударов и самодельная штанга. На стене повесили большое зеркало, где каждый мог померяться друг перед другом накаченными бицепсами. Сначала Саша сокрушался над тем, что очень мало спортивных снарядов, не было гантелей и гирь, но когда его попросили перенести картошку в погреб Василия Ивановича осознал, что спортивные снаряды можно заменить тем, что просто помогать в тяжелом труде.

— Двойная польза, — сказал он. — И мышцам рельеф и мешок в погребе. Вскоре штанга с базы исчезла за ненадобностью. Ему хватало поднимаемых тяжестей в течение дня. Но все же он использовал их не только как мешки с картошкой или колесо для автобуса, а как спортивные снаряды. Набирал два небольших мешка картошки вместо одного и поднимал поочередно.

— Это гири, — объяснял он. А когда одевал колесо на ступицу, то называл «упражнение для бицепса».

Ребята тоже увлеклись таким «спортом», но занятий по самообороне не забросили. Иван вскоре на равных боролся с «Гешей», который частенько стал потирать следы от ударов противника. На занятиях присутствовал и Владимир Петрович. Все тренировались на равных, поэтому поблажек на возраст и пол никому не делали. Как исключение берегли Лилю и удары в лицо лишь намечали, хотя она старалась лупить всех изо всей силы, поэтому ребята часто убегали от напора ударов «амазонки».

— Со следующего занятия выходим  «поля», — объявил «Геша».

— Что значит в «поля»? — спросила Лиля.

— Будем на снегу бороться. В зале занятия только для начинающих, а в реальности вряд ли будут маты, которые смогут смягчить падение, да и много других факторов. Будем тренироваться в лесу, в лифте, на лестничной площадке, в тамбуре электрички и даже в машине. Чтобы, попадая в неприятность никто, не растерялся в незнакомой обстановке.

— Это верно. Я вон у кормушек все приемы карате забыл. Хотя мог и доски руками ломать, — произнес Иван.

— Можно и у кормушек провести занятие, главное чтобы никого там не было, а то подумают, что мы деремся у школы.

— Правильно, — поддержал идею Владимир Петрович. – Нужно, чтобы никто не знал о нашей подготовке, чтобы эти умения были невидимым оружием, которое всегда с вами. Из истории того же карате мы можем вспомнить, что оно как борьба появилось против вооруженного противника, поскольку крестьяне не имели права носить и применять оружие. Поэтому и была придумана такая борьба, чтобы люди могли противостоять вооруженному противнику.

— Да, был такой Масутацу Оояма, который с быками даже дрался, основоположник стиля Кекусинкай, — подытожил Иван.

— Вот видите, как полезно изучать историю, — усмехнулся преподаватель.

Все одобрительно закивали.

— Итак, следующее занятие в поле у леса за рекой. Немного побегаем по снегу, а потом и само занятие. Так что одевайтесь по погоде, чтоб не обморозиться и не промокнуть.

— Ну и не в шубе, — засмеялась Лиля.

— Это точно, — в зале раздался громкий смех. Ребята пошли в раздевалку и потом, попрощавшись у школы, пошли по домам.

Владимир Петрович решил дойти до дедушки Михаила и занести ему молока. Стояла зима. Дедушка сидел дома, плел лапотки, но в магазин выходил не часто. В деревне магазина не было, а до соседнего села по глубокому снегу идти было тяжело, несмотря на то, что оно было неподалеку. Поэтому коммунары частенько захаживали к нему, чтобы справиться о здоровье, а чтобы совсем не забывать, то составили график.

— А то получится, что в один день зайдем скопом, а потом на месяц забудем. График не даст нам расслабиться и приучит к дисциплине, — предложил преподаватель и все согласились.

Узенькая тропинка вела от дома к дому. Вскоре появился маленький приземистый домик дедушки Михаила. Владимир Петрович с трудом отворил калитку, присыпанную снегом. Ребята чистили дорожки, но снег, выпавший за ночь и днем припорошил дорожки, поэтому преподаватель решил немного подразмяться и, взяв у стены дома лопату, принялся отбрасывать снег. Вскоре по тропинкам можно было легко пройти, что он и сделал. Подойдя к дверям, он нажал кнопку звонка. Раньше приходилось долго стучать в дверь, но подростки решили поставить электрический звонок. Он питался от батареек, поэтому не требовал прокладки проводов. Вскоре за дверью раздались шаркающие шаги.

— Кто там?

— Это Владимир Петрович, я вам молоко принес.

— Вот спасибо, — дедушка отворил дверь.

Преподаватель вошел в дом. Потопал ногами на пороге, чтобы стряхнуть налипший снег и прошел в сени. В доме было тепло и уютно. На стенах висели репродукции картин природы и разные натюрморты. Дедушка Михаил часто смотрел на них вспоминая свою жену.

Владимир Петрович поставил на стол сумку с пакетами молока и присел на табурет. Дедушка Миша положил молоко в холодильник. Это был старинный агрегат с массивной хромированной ручкой. Периодически он начинал дребезжать, но это ничуть не смущало дедушку, поскольку он привык к такому поведению холодильника, но гости иногда вздрагивали от этого звукового сопровождения.

Владимир Петрович вздрогнул от непривычки и произнес:

— Михаил Александрович как поживаете?

— Да с Божьей помощью живем помаленьку.

— У меня есть такое предложение. Вы один из немногих, кто умеет плести из лозы и бересты. Это очень красивое и полезное занятие. Я думаю, что дети захотели бы перенять у вас это искусство. Взяли бы себе учеников?

— Я буду только рад, правда, ходить в школу я часто не смогу, тяжело ходить по снегу…

— А ходить никуда не нужно, дети сами будут приходить к Вам. Шуметь они не будут и порядок после занятий сами наведут. Тем более будут приходить те, кому действительно это интересно.

— Когда они придут?

— Дело в том, что я пока не вывешивал объявление, просто хотел спросить сначала у Вас о возможности проведения занятий.

— Понимаю, а плести из проволоки цветной дети хотели бы?

— А Вы плетете из проволоки?

— Я не плету, но мой сосед – дед Иван, плетет. Он тоже живет один, впрочем, я видел, что ребята и у него дома дорожки расчищали.

— Это было бы замечательно, особенно если он согласится. А знаете ли Вы еще кого-либо владеющих секретами народного ремесла?

— Знаю. К примеру, бабка Агафья вышивает красивые цветы, иконы, а бабка Варвара плетет из бисера и картины и туески, кошелечки, живет она правда не рядом, а в соседнем селе, но адрес дать могу.

— Обязательно давайте. Детям будет и урок творчества, и уроки истории от старожилов. Ведь мы учим все по книгам, но со свидетелями истории встречаемся не часто. Лишь на девятое мая приглашаем ветеранов, да в декабре, когда Советские войска освободили город от немецко-фашистских захватчиков. А ведь существует сотни праздников. Тот же день работника сельского хозяйства, когда можно детей вывести в поле рассказать о родном крае, о растениях и становлении колхозов и совхозов.

Дедушка Миша продиктовал адрес двух упомянутых им бабушек. Владимир Петрович записал все в блокнот, а потом, попрощавшись с гостеприимным человеком,  вышел на морозную вечернюю улицу. Снег перестал идти, начало подмораживать. На небе яркими огоньками мерцали звезды. Зимой небо казалось чернее обычного, поэтому звезды были ярче, а свет городских улиц не мешал их наблюдению.

На следующий день он решил, не откладывая на потом съездить к деду Ивану и бабушкам.

После занятий он нашел «Витька» и сказал:

— Завтра с коммунарами давайте наведаемся в соседнее село. Я раздобыл адреса двух бабулек и одного дедушки, которые владеют секретами народных ремесел. Дедушку Ивана мы уже знаем, а вот про бабушек у Лилии ничего не сказано.

— Она собирает информацию у друзей, ведь адреса в социальной службе никто ей не дал. Сами ничего не делают для стариков и другим не дают.

— Конечно, так огульно не стоит говорить, ведь и там есть хорошие люди, но делают они и вправду мало. Поскольку государству пенсионеры не всегда нужны, да и дети и внуки про них забывают.

— Есть такие, что ради жилья, родных родителей на улицу выставляют, я в новостях видел, — у «Витька» навернулись слезы на глазах.

— И такое тоже есть. Но мы не такие!

— На автобусе поедем завтра?

— Да, на автобусе. Путь не близкий, да и темнеет рано.

— Тогда я завтра автобус пригоню на базу.

— Договорились. Я кстати скоро на права сдаю, так что будем спокойнее ездить. С документом нас никто не остановит и не отберет автобус.

— Да я знаю дороги, где «Гайцы» не ездят, — похвастался «Витек».

— Береженного, Бог бережет!

Владимир Петрович пошел в сторону учительской, а подросток побежал в сторону школьной раздевалки.

После уроков ребята встретились не на своем постоянном месте, на базе, а в поле у реки. Одеты были в спортивные костюмы и комбинезоны. «Геша» был одет в камуфляжные брюки и такой же бушлат.

— Начнем с пробежки?

Все кивнули и когда он махнул рукой бросились по мосту через речку. Мост был без снега, поэтому миновали его на одном дыхании, но затем пошли сугробы и пришлось высоко поднимать ноги, чтобы быстрее из них выбраться. Через пять минут некоторые плюхнулись и не захотели вставать.

— Подъем, вперед, — подбежал к ним «Геша». – За нами «золотая» молодежь на «бумере» гонится.

— Где?

«Геша» засмеялся и выдернул из сугроба зазевавшегося Сергея.

— Вот догонят, и будет тебе, где!…

— А, — улыбнулся тот и побежал дальше.

— Сугробы – это наше спасение. Прокуренный и пропитый враг не сможет по ним пробежать, даже занимающийся в спортзале, — посмотрел «Геша» на Александра.

— Это точно, — запыхавшись, пробормотал тот. – В качалке и спортзале таких нагрузок нет.

Быстрее всех дистанцию пробежала Лиля. За ней бежал Иван. Видя это, остальные поднажали. Все-таки было совестно проиграть девчонке.

К финишу прибежали все вместе. Там ждал ребят Владимир Петрович.

— Вот, молодцы – главное никто никого не бросил!

Ребята начали дурачиться и кидаться друг в друга снежками. Снег был сухой, поэтому сразу слепить снежок не удавалось, а те, кто успевал, то бросали первыми.

— Тренировка на реакцию, — уворачиваясь от снежка, крикнул Саша.

— Точно, — поддержал его «Витек», размахнувшись, хотел, было кинуть им в товарища, но неожиданно получил в грудь снежок от Лили, которая захохотала и захлопала в ладоши.

— Попала, попала!

Так прошло около часа. Ребята бегали друг за другом по целине и кидались снегом.

— Для начала достаточно, — поднял руку Владимир Петрович. – После занятий в зале, нужно постепенно вливаться в природные. Сейчас не лето и нам нужно быть бодрыми и здоровыми. Сейчас все движемся на базу, где будем пить горячий чай на зверобое с малиной. До нее добрались сравнительно быстро, поскольку дороги были расчищены и, ввалившись гурьбой в помещение, поспешили растопить печку. Через пол часа база наполнилась теплом,  все сгрудились вокруг печки, протягивая озябшие ладони в сторону открытой дверцы. Иван подбросил еще дров и поставил на конфорку чайник. В термосе на столе стоял настой лекарственных трав и малиновое варенье. Все переоделись в просохшую одежду и начали наливать себе в чашку заварку из зверобоя и иван-чая. Вскоре закипел чайник. Ребята разлили кипяток по чашкам и принялись чаевничать, беря из пиалы чайными ложечками малиновое ароматное варенье.

— Благодать, — произнес «Геша», откинувшись на спинку стула.

— Угу, — вторили ему коммунары.

— Итак, давайте подведем небольшой итог нашей деятельности, — предложил Владимир Петрович. – То бишь, что сделано, что планируем и перспективы.

Ребята замялись.

— Ну…, кормушки, сделали, ветеранам, помогаем, Гришу на прогулку вывозим…

— Верно, а еще помогаете, друг другу, своим родителям, занимаетесь спортом и хорошо учитесь, что немаловажно, ведь коммуна это не кружок по интересам, а ваша жизнь. Многие мечтают стать взрослыми, а для чего?

— Чтоб попробовать то, что запрещают, — пробормотал Сергей.

— Именно! А что запрещают?

— Курить, ругаться, развлечения непристойные…

— И ради этого люди становятся взрослыми? Чтобы вернуться к первобытному обществу?

Ребята вновь призадумались. Тогда Владимир Петрович произнес, мудрую фразу:

— Люди становятся взрослыми, чтобы воплотить свою мечту. Кто-то хочет стать врачом и спасать людей, кто-то хочет выращивать диковинные растения, стать конструктором, ученым. В детстве мы только учимся, а потом все применяем на практике. Главное идти к намеченной цели и не ставить во главу угла деньги. Вот, к примеру, Виктор увлекается техникой, собирает мотоциклы, машины, а ему скажут – это тяжело, грязно, иди в банкиры. Он послушается, станет главой банка. Вы подумаете и скажете, что, мол, у него будет полно денег и купит любую тачку или в свободное время соберет ее. Это только, кажется, что у него будет свободное время, да и купленная тачка не принесет того удовольствия, если он ее соберет сам. А вот если он, повзрослев, откроет свою мастерскую, а потом глядишь и до автомобильного производства дорастет. Ведь когда человек делает свое увлечение смыслом жизни, то для него не будет существовать такой проблемы, как встать с утра на нелюбимую работу.

— А если я хочу выращивать растения, заботиться о природе? – произнес Иван.

— Иди в сельхозакадемию. Наверное, скажешь, что это невыгодно, зарплата там маленькая. А представь, что ты окончишь академию, и выведешь уникальные сорта растений, морозоустойчивые персики или арбузы. Людям не надо будет бежать на рынок, и покупать все импортное или у спекулянтов. Любой человек вырастет это у себя. А свое домашнее как мы знаем, лишено нитратов, пестицидов и других вредных веществ. Получишь лицензию или патент на свой сорт и будешь получать прибыль, хотя я думаю, ты пустишь прибыль на защиту природы или на другие исследования. И недалек тот день, когда мы будем ехать среди полей пшеницы, яблоневых или вишневых садов и все будут говорить, что вот этот сорт называется «Лагутинский» и яблоко сочное и варенье из него золотистое. А почему? Потому что человек любил то, чем занимался.

Поэтому определяйтесь со своим будущим и идите в этом направлении, а коммуна в этом поможет.

— А я вот рыбалку люблю, путешествовать, мне куда податься? – поинтересовался Сергей.

— Налегай на географию, биологию, историю, не забывая про другие предметы. Организуешь туры по рекам для любителей рыбалки и путешествий. Природный туризм. Люди ведь не только на Канары ездят отдыхать, но и на озера, на рыбалку, а уж незаменимый гид и инструктор в таких местах на вес золота. Туристический бизнес дело к тому же и прибыльное. Но это при условии, что все Вы будете хорошо учиться и идти к намеченной цели. Самое главное не держите проблемы в себе, а делитесь со мной и другими коммунарами, на общем собрании. Вот что тебе сейчас нужно для воплощения мечты?

Сергей смутился и даже немного покраснел, но произнес:

— Удочку для подледного лова, карту озер и рек окрестных.

— Серег, у меня есть атлас такой, — сказал Иван. Там я леса, растения отмечаю, а еще в озерах рыбные места. Принесу.

— Вот спасибо!!!

— Ну, а удочку смастерим, — поддержал «Витек». Думаю не хуже импортной будет, нужен только образец. Сходим по магазинам с тобой, поглядим.

— Спасибо вам друзья! – Сергей встал и поклонился.

— Вот видите ребята, как все просто оказалось. Хотя может оказаться и сложно, но и это мы преодолеем.

— Конечно, — загудели все вокруг, перебивая друг друга.

— Поэтому и будем собирать такие собрания, чтобы все могли высказаться, чтобы могли решать не в одиночку, а сообща, как в мелочах, так и крупных проектах.

Итог был подведен и ребята начали расходиться. Владимир Петрович тоже пошел домой. Его догнал Сергей. Жили они неподалеку. Дом Владимира Петровича был на одной стороне улицы, а ученика на другой, правда, до него было еще триста метров.

— Жалко, что мы не долго были на базе, — сказал подросток.

— Недолго, потому что нужно и по дому родителям помочь и уроки тебе выучить. Ведь коммуна не только мы с тобой, но и наши родители, просто они часть ее, но невидимая.

— И мой отец?

— И отец.

Сергей призадумался. Он не представлял из отца коммунара. Вечно пьяный и злой. А вот мама и сестры настоящие коммунарки. Он долго вспоминал благодарности за проведенный вечер у Григория.

— А можно маму и сестер записать в коммуну?

— А у нас нет записи, кто хочет, тот приходит, главное чтоб добрые дела было желание делать и не на один раз.

— Сестры хотят присоединиться. Старшая скоро правда школу заканчивает, а младшая только во втором классе.

— Приводи. Мы их уже знаем, на просмотре фильма познакомились как никак. Будут для Лилии помощницами. А то она одна среди парней.

— Тогда мы завтра все вместе придем, ладно?

— Хорошо, поедем в соседнее село все вместе.

Сергей подошел к своему дому и попрощался с преподавателем. Владимир Петрович помахал ему рукой и пошел к своему дому. Дорожка была расчищена, а на заборе был знак звезды в солнечном круге. Он улыбнулся.

5 глава.

Поездка в соседнее село прошла замечательно. Бабульки откликнулись на призыв коммунаров и вскоре в школе появилось объявление, что проводится набор учеников в кружок по вышивке, бисероплетению, плетению из лозы и проволоки. Ответственным за набор ребят в кружки назначили Наталью – сестру Сергея. Она была старше всех и своим авторитетным словом могла наставлять младших, подсказывать и помогать им.

Поначалу откликнулось много ребят, когда прочитали, что кружки бесплатные, но потом большая половина отсеялась. Путь в соседнее село был не близкий, а транспорта никто не предоставлял.

— Я мог бы ребят развозить, а потом забирать обратно и привозить по домам, — предложил «Витек» на очередном собрании.

— А бензин где брать будешь? – спросил у него Александр.

— Купим…

— У тебя деньги есть?

— Займем…

— А потом чем отдавать будешь? Как в мультике про кота Матроскина, помнишь? Давайте корову возьмем? А отдавать чем? Молоком! А зачем тогда корову брать, если молоко отдавать. То же самое и у нас получается.

— Нужно найти способ, где мы можем зарабатывать для коммуны деньги, — предложил Иван. – Правда школьников нигде не берут, а если и берут, то только в каникулы.

— Можно бутылки собирать, жестяные банки и сдавать, — высказался  Иван. – И природа будет чище!

— Составим конкуренцию бомжам и бродягам? – усмехнулся «Геша». – У них уже вся территория поделена. Это раньше мог бутылки любой сдать, а сейчас времени столько потратишь, чтоб найти их и собрать. Это не выход.

— А что предложите вы, Владимир Петрович?

— Предложу продавать результаты своего труда. К примеру, сплетете туесок, подарите родителям, сестре, маме, а остальное куда девать? На ярмарку! Кстати те же бутылки и банки вы зря отвергаете. Говорите, что территория поделена. Но видели же, что порой и банки и бутылки валяются. Положите их в пакет, а потом приносите на базу. Когда соберется большое количество, отвезем и сдадим. Автобус можно в аренду сдавать. При расходе топлива двадцать литров на сто километров они нам обойдутся в пятьсот рублей. До соседнего села десять верст туда и обратно, значит двадцать километров на поездку, то бишь одна пятая. Сто рублей на одну поездку можно заработать за неделю, а если сдать в аренду разок месяц автобус для свадьбы, например, то можно заработать сразу на несколько месяцев. А еще на проезд могут и родители дать. Ведь в Советское время были дворцы пионеров с бесплатными занятиями, но доехать до них нужно было за деньги, поэтому родители и давали парочку пятачков на проезд. Многие, правда, ездили «зайцем», а потом покупали на сэкономленные мороженное, но это совсем другая история. А еще можем совместить поездки на занятия с нашими делами в тех селах куда выезжаем. Вариантов масса!

— И то верно, чего мы должны платить за бензин для учеников. Если ребенок инвалид, то довезем бесплатно, а если волне здоровый, то пусть родители дадут на проезд. Ведь на благое дело, не на пиво и сигареты, — подытожил «Геша». – А потом работы ребят на ярмарку выставим, как вы и сказали и занятия будут совсем бесплатные. Мне бы, например, было приятно, если бы купили сплетенную мной корзину. Каждому по способностям – каждому по потребностям! Я смог создать корзинку, а кому-то она нужна оказалась. Всем хорошо!

На том и порешили. Витек принялся расчерчивать маршрут поездок, места, где можно было бы срезать, чтоб сэкономить на топливе, да и лишний раз не выезжать на оживленную трассу. На базе поставили копилку взаимопомощи в виде деревянного грибка со снимающейся шляпкой. Сверху была прорезь, куда можно было бросать монеты.

«Геша» вынул из кармана горсть и бросил в грибок. Остальные бросили тоже по монетке. Так день за днем он пополнялся. Кто-то подбирал валяющуюся на дороге мелочь, которую не брали даже бомжи, остальное пополнялось от сданных бутылок и банок. Город и окрестности стали гораздо чище. Когда брали бутылки, то в пакет складывали и битые осколки. Сначала их тоже складывали на базе, а потом они пошли в дело. Начали делать витражи, мозаику. Технологию Владимир Петрович подсмотрел на одной из автобусных остановок. Она была заброшенная, но стены были отделаны мелкими квадратными кусочками плитки, которую варварски пытались отковырнуть праздно шатающиеся подростки, но большая часть красоты осталась на месте. Подобных остановок он больше не встречал, поскольку каменные были только в заброшенных и глухих местах, а в городах были из железа и стекла. Их постоянно расписывали всякими нецензурными надписями и соответствующими картинками. Зимой это происходило редко, поскольку «художники» прятались по подъездам, но с наступлением весны творения обновлялись.

Владимир Петрович успешно сдал на права сразу трех категорий и теперь с уверенностью садился за руль легковой и грузовой машины, но особой гордостью была отметка о том, что он может управлять автобусом. Событие отпраздновали у Григория, где собрались все коммунары. Мест всем уже не хватало и многие располагались на полу.

Владимир Петрович поблагодарил всех за поздравление и произнес небольшую речь:

— Огромное спасибо за добрые слова, ведь без вас мне этого не осилить. Я понимаю, что за рулем будет Виктор, но все же закон есть закон и придумали его не мы, а дорога, поэтому в поездках я буду штурманом и помощником. Ты согласен?

— Согласен, — поднял руку «Витек».

— Я думаю все заметили, что нас стало больше, и мы уже с трудом помещаемся у Григория. Не в обиду нашему другу я скажу, что пора нам перебираться в более просторное помещение. Да и Грише будет интереснее и полезнее почаще выбираться в новые места. Кто за переезд на базу к Василию Ивановичу?

— Со всех сторон поднялись вверх детские ладони с бокалами «Лимонада» и «Буратино» сопровождаемые одобрительными возгласами.

— Значит, Новый год будем встречать именно там!

— Даже елку можно не рубить, ведь там во дворе есть замечательная голубая ель, которую можно украсить и даже водить хоровод, — поддержала Лиля.

— А игрушки мы принесем из дома, — сказала Наташа. – У нас они уже давно пылятся…

Слова были произнесены с грустью и это заметил Владимир Петрович.

— Не унывай, Наташа, они просто ждали именно этой елки и будут рады очутиться среди настоящих снежинок и сверкающих огоньков.

Девушка улыбнулась, ощутив так нужную ей поддержку.

— А можно еще предложение? – произнес Сергей.

— Конечно, давай, сразу же и обсудим.

— Неподалеку есть старый заброшенный пионерский лагерь, вот бы нам его приобрести.

Владимир Петрович улыбнулся:

— Предложение хорошее, но нам его не купить. Это даже не дом, а несколько гектаров земли и стоит он сотни тысяч. Даже если он и заброшен и все в нем растащили, то он кому-то принадлежит. Вот узнаем, кому и подумаем над этим вопросом.

Ребята промолчали, хотя многие хотели высказаться, но понимали, что этот проект им пока не осилить.

— Чего притихли?

— Да немного грустно, что земля пустует, а мы бы могли там создать что-то хорошее. Взять и возродить пионерлагерь. С «Зарницей», песнями у костра, походами по интересным местам.

— Для этого не нужен лагерь, можно все организовать и вне стен. Вон за околицей лес. Можно придумать «Зарницу», сходить к ветеранам, чтобы поделились опытом, песни можно у костра там же петь, да и походы по интересным местам никто не отменял.

— Точно, — усмехнулся «Геша». – Это нам просто захотелось всего сразу и побольше, а нужно с малого начинать.

Владимир Петрович, слушая ребят, все же решил узнать про этот заброшенный лагерь и о возможности его выкупа или аренды. Он сделал пометку в блокноте, а потом вновь присоединился к празднику.

В течение недели ребята начали обустраивать базу как основное место сбора, а потом решили наведаться в лес к запасной базе. Лес встретил их сугробами по пояс, и они решили, что без лыж не обойтись и решили принести их из дома. Хоть уроки физкультуры и проходили на них, но у Сергея их не оказалось. Они были, но он из них вырос, а на новые денег не хватало и тут к нему на помощь пришел Григорий и подарил практически новые лыжи. Они долгое время пылились на балконе, подвешенные за крепления на стену за окном. Это были старые советские лыжи, не потерявшие привлекательности и блестели ярко зеленой краской и надписью «Сортавала».

— Вот спасибо, — защелкивая крепления на ботинках, радостно воскликнул Сергей.

— Все экипированы, — похлопал его по плечу «Геша». – Теперь можно и в зимнюю «Зарницу» сыграть, кто «за»?

— Ура!

— Единогласно!

Зарницу решили провести после новогодних праздников. Наталья, Лиля и Иван пошли к Василию Ивановичу, чтобы создать ее максимально приближенной к зимним боевым действиям. К ним присоединился и «Геша». Ребята знали, что он увлекся военной тематикой всерьез и прочили ему военную карьеру, но он отшучивался и говорил, что это всего лишь мечты.

Василий Иванович принял их радушно и когда узнал про задумку, то обрадовался, что может оказать посильную помощь и даже предложил познакомить с командиром военной части, где он часто бывал.

— Командир части, друг моего сына и думаю, поддержит вас в такой идее.

— Вы всегда один, а где Ваш сын, — осторожно спросила Наташа.

Василий Иванович, взял платочек, промокнул набежавшую слезу:

— Он погиб в Афганистане.

— Извините…

— Он был бы тоже рад помочь. Сын пошел добровольцем, хотя его туда и не призывали. Многие считали, что мы строили там социализм и несли только лишь идеи и забывают, что нами были построены сотни школ, больниц, дорог. Это и есть социализм, когда делаешь что-то для других, а не только набиваешь свой карман.

— Ладно, не будем о грустном. Давайте о «Зарнице».

— Мы хотим провести ее в нашем лесу, в поле, хотя если на полигоне воинской части, то было бы еще лучше. А из автомата дадут пострелять?

Василий Иванович улыбнулся:

— Я думаю, что дадут пострелять.

Ребята еще долго общались с ветераном, рисовали карту леса, оврагов и полей, маршруты для ведения «боевых» действий. Потом они попрощались и пошли по домам.

Через пару дней к ним на базу зашел Василий Иванович и принес радостную весть.

— Я договорился с командиром части о встрече, поэтому желающие могут приходить сегодня вечером, он обещал придти в гости, где все и обсудим.

— А давайте его пригласим на базу, заварим чая с пирогами? – предложила Наташа. А придем мы все, так ведь ребята?

— Да, конечно, придем, — послышался гомон со всех сторон.

День пролетел быстро. К вечеру, после уроков первыми пришли девочки, чтобы накрыть на стол. Многие из ребят вызвались им помочь. Натопили печь, так, что стало даже жарко, а потом принесли свежей родниковой воды. Когда все были в сборе на пороге появился Василий Иванович с коренастым полковником в теплой армейской ушанке.

— Ох, как у вас тут жарко, — сказал он. – Здравствуйте ребята!

— Здравия желаю, товарищ полковник,  — прозвучал ответ. Ребята хотели сказать это все вместе, но получилось вразнобой, но никого это не смутило, а наоборот, вызвало улыбку благодарности и уважения.

— Проходите к столу, — засуетились девочки.

— Благодарю. Позвольте представиться, меня зовут Михаил Григорьевич.

Ребята по очереди представились и уселись за столом. Во главе стола сел полковник с Василием Ивановичем.

— Мне очень приятно побывать у вас в гостях. До меня доходили обрывки слухов про коммуну, помогающую ветеранам, старикам, малообеспеченным семьям и даже пару раз видел ваш знак на воротах ветеранов. От всего сердца хочу поблагодарить за такую работу, хотя вероятно для вас это не работа, а смысл жизни.

— Вы правы, — сказал Владимир Петрович. – Для нас это смысл жизни. Мы жили в Советское время, а вот ребята его не застали, но все доброе решили перенять и даже развить. Раньше были просто тимуровские дружины, а сейчас мы пошли гораздо дальше. Теперь молодежь не только приходит нарубить дрова, но и вовлекает ветеранов, пенсионеров в свою жизнь. У нас открылось несколько кружков, где бабушки и дедушки передают свои секреты рукоделия, плетения и рисования.

— Вот только домов Пионеров и пионерлагерей нету, — с грустью произнес Сергей. – Приходится ютиться на базе, а можно было бы ребят в лагерь вывозить. Вы не знаете, кому лагерь «Искра» принадлежит?

— Нам, — сказал Михаил Григорьевич.

— Вам? – почти хором выдохнули коммунары.

— Нам – это Министерству Обороны…

— А…, понятно, — пробормотал Сергей.

— А почему он вас заинтересовал?

— Ну, все-таки это пионерский лагерь, но дети в нем не отдыхают, да и вообще все там заброшенно. Я подумал, если он принадлежал Вашей воинской части, то могли бы дать его нам хотя бы во временное пользование.

— И готовы его возродить?

— Готовы! – с гордостью произнес Сергей, хотя понимал, что нужно вложить огромные средства.

Михаил Григорьевич улыбнулся и покрутил пальцами густые усы.

— Я поговорю с начальником хозяйственной части, и мы решим этот вопрос. Город лагерь брать не захотел в свое время из-за того, что нет финансовых возможностей, а всяким сомнительным личностям мы продавать его не захотели, чтобы не сделали из него что-то непотребное. Приберегли так сказать для лучших времен. А вот вам мы его доверить можем. Помимо этого у нас есть несколько заброшенных полей в разных регионах. В свое время там выращивали капусту, картошку, свеклу. Но как говорится, колхоз подшефный канул в лету, поэтому в полях растут только сорняки, да маленькие деревца. Возьмете в нагрузку?

Все посмотрели на Сергея. Тот оглянулся вокруг, чувствуя большую ответственность и все же выпалил:

— Возьмем!

Раздался дружный хохот. Коммунары вскочили из-за стола и принялись обнимать и хлопать по плечу своего товарища.

— Давайте выпьем по чашечке чая за это соглашение, — приподнял свою, сказал полковник. Все дружно его поддержали и подняли свои разноцветные чашки и бокалы.

— А игру «Зарница» можем провести прямо в пионерском лагере, заодно и изучите его территорию. Как я понял, вы хотите играть на зимних каникулах?

— Да, на зимних, — сказала Лиля. А Иван, в вдогонку своей подруге добавил:

— Придется нашу карту игры переписывать, ведь мы ее готовили для леса и полей…

— Ничего страшного, — сказал Михаил Григорьевич. Я думаю, она пригодится, ведь игры можно делать разные, не по одному и тому же плану, чтобы уметь воевать в разных условиях.

— Точно, я как-то сразу и не подумал.

— А я приглашаю всех посетить воинскую часть. В программе будет экскурсия, стрельба из автомата и пулемета и обед в солдатской столовой.

— А девочкам можно пострелять? – спросила Наташа.

— Даже нужно, — сказал полковник. Помните Анку-пулеметчицу, что была у Чапаева?

— Извините, но мы, к сожалению, кино не смотрели, да и книгу не читали…

— Мда…, — сейчас такие фильмы и не показывают, да и в школьной программе убрали героев – красноармейцев, а помнится, мы все играли в «Чапая».

— И я помню, — поддержал Владимир Петрович. – Сначала в «красных» и «белых», а потом в «наших» и «немцев»…

Он окинул ребят взглядом.

— Вам возрождать эти игры, чтоб уйти от игр в «милиционеров» и «бандитов», — покачав головой, сказал преподаватель.

— А давайте посмотрим кино про Чапаева? – вставил свою реплику «Геша».

— Я только «за», только нужно позвонить Григорию и спросить есть ли у него это кино, — Владимир Петрович взял телефон и нажал на «оперативную» кнопочку. Через несколько секунд в трубке раздался голос Гриши:

— Аллё…

— Это Владимир Петрович, Гриша у тебя есть в коллекции фильм «Чапаев»?

— Был когда-то, но скачать его недолго. Минут пятнадцать и он будет у меня.

— Минут через пятнадцать фильм скачает Гриша, — передал разговор ребятам.

— Давайте я сгоняю к нему, — предложил «Витек».

— Хорошо, — только будь осторожен.

— Я поеду с тобой, — поддержал друга «Геша». – Мало ли что, время сейчас позднее.

Ребята накинули на плечи куртки и скрылись за дверью. Послышалось урчание автобуса и из-под навеса выполз желтый автобус, прочертивший двор фарами. Через пол часа автобус вновь появился в воротах. На базу забежал «Геша» и крикнул:

— Помогите ребята!

— Что случилось? – вскочили коммунары со своих мест.

— Да мы Гришу привезли, а по снегу в коляске не проехать.

— Как же вы вдвоем его спустили вниз? – поразился Владимир Петрович.

— Просто захотели, чтоб наш Друг был с нами на просмотре.

У преподавателя появилась слеза на веке и пробежала по щеке. Он увидел воочию настоящую дружбу и сплоченность, которой можно было гордиться.

Через несколько минут розовощекие коммунары вкатили на базу коляску с Гришей. В его руке был внешний диск от компьютера.

— Я скачал, — поднял его вверх.

Ребята подключили диск к видеоплееру и на экране появились первые кадры старинного фильма. На базе приглушили свет и все погрузились в просмотр. До последнего кадра никто не проронил ни слова и лишь в конце, послышались возгласы:

— Ну, еще чуть-чуть, давай доплыви…

Когда пулеметная очередь пронзила тело Чапаева и его тело скрылось под темными водами реки, все вновь погрузилось в тишину. Зажегся яркий свет. У девочек текли слезы по щекам, а ребята сидели со сжатыми кулаками.

— Такая жизнь…, — сказал Гриша.

— Короткая…, — добавила Лиля.

— Чего приуныли? Помните, как Чапай говорил «врешь, не возьмешь», так и нас просто так не возьмешь. Нас впереди ждут грандиозные свершения! – Григорий вывел всех с оцепенения и все заулыбались, ведь уж кому тяжелее, так ему, но он был образцом радости и доброты.

— Чаю для Гриши!

— И пирога! — все засмеялись.

Встреча продолжалась еще долго, но потом Владимир Петрович объявил:

— Давайте по домам! Время позднее, да и нашему гостю завтра на службу!

Михаил Григорьевич поблагодарил всех за гостеприимство и каждому пожал руку.

— Хоть у нас еще и не искоренили бюрократию, но я приложу все усилия по передаче пионерского лагеря до Новогодних праздников, но уже сейчас вы можете побывать на его территории. А в следующие выходные жду всех с утра в нашей воинской части.

— Урра! – громогласный крик пронесся не только по базе, но казалось и по всем улочкам и переулкам города.

6 глава.

Автобус скрипнул тормозами и остановился у ворот военной части. Первыми на снег спрыгнули Сергей с Иваном и поспешили к задней двери. Она распахнулась, и работающий подъемник опустил вниз площадку с коляской Гриши.

— Нужно лыжи поставить! – задумчиво произнес он, понимая, что по снегу ездить не совсем сподручно.

— А знаешь, ты предложил интересную идею, — сказал «Витек», подошедший следом. – Правда самому ездить не получится, но нам будет гораздо удобнее, особенно по снежному покрову. Я просто боюсь испортить колеса, поэтому крепления сделаем съемные на струбцинах или защелках.

— Или просто разобрать снегокат и сделать на нем крепления, а Гриша будет сам рулить, — предложил Александр.

— Слушай, а это мысль! – Витек достал из кармана промасленный блокнот и сделал в нем несколько пометок.

Вокруг собрались все коммунары. Владимир Петрович зашел на КПП и связался с командиром части. Вскоре ворота распахнулись, и к ним вышел Михаил Григорьевич. За го спиной урча мотором, стоял небольшой армейский Газ-66.

— Приветствую коммунаров!  — помахал рукой.

— Здравия желаем, товарищ полковник, — четко ответили ребята.

— Дальше поедем на нашем автомобиле, — сказал командир части и посмотрел на Григория. Потом повернулся к КПП и отдал распоряжение дежурному.

Через несколько минут у машины появились солдаты, открыли задний борт и поставили несколько коробок. Первыми забрались в кузов девочки, а потом все дружно подхватили инвалидную коляску и Григорий оказался в машине. Когда с погрузкой было покончено, машина выехала за ворота. Впереди на темно-зеленом УАЗике ехал командир. За окнами проносились заснеженные деревья и маленькие приземистые домики. Потом машина качнулась и съехала на второстепенную дорогу. Ребят начало кидать из стороны в сторону. Девочки вцепились в ребят, а те в свою очередь держались за лавки, на которых сидели. Григорий тоже покачивался из стороны в сторону, но коляска была надежно закреплена между большими зелеными ящиками.

— По морям, по волнам…

— Нынче здесь, завтра там… — откликнулся «Витек».

Машина резко затормозила и все повалились друг на друга под хихиканья и визг девочек.

Сзади откинулся брезентовый полог, и показалось усатое лицо Михаила Григорьевича:

— Ну, как, все живы?

— А что нам сделается, — засмеялись ребята. – Мы привычные, — все посмотрели на «Витька».

— А я что, я ничего, тоже вожу хорошо.

Ребята начали по очереди прыгать в неглубокий снег, затем вновь переместили коляску с Григорием вниз, а следом на руках опустили девочек.

— Мда, — вновь сказал полковник.

— Придется тебе Григорий покататься на санках, — из кузова вынули большие санитарные сани и пересадили на них инвалида. Коляску вновь поставили в кабину, и вся дружная команда двинулась к полигону.

Впереди простирался бескрайний белый простор, на котором стояли макеты танков, бронетранспортеров и орудий. Отдельно стояли макеты бегущих солдат, сделанных в виде падающих мишеней. Солдаты сопровождения несли за собой несколько ящиков, а на плечах висело несколько автоматов и пулемет.

На снег упало несколько мешков с соломой, образовав небольшой бруствер, а потом прямо на снегу расстелили брезент.

— Война-войной, а детям промерзать нельзя. Хоть и тяжелы тяготы военной службы, но лучше их до поры до времени не испытывать, поэтому, как говорится, постелем соломки, чтобы было мягко падать, да и теплее будет.

На брезент выложили «рожки» с патронами, а солдаты начали снаряжать лентой пулемет. Пока ребята рассматривали полигон и обсуждали между собой макеты все было подготовлено к стрельбам.

Командир провел краткий инструктаж по технике безопасности по обращению с оружием и показал, как нужно готовиться к стрельбе и сделал первый одиночный выстрел.

Девочки закрыли ладонями уши и даже немного присели от неожиданности. Реальный выстрел разительно отличался от киношного, но все же первой вызвалась Наташа. Она легла на брезент, взяла в руки тяжелый автомат и прицелилась. Раздался хлесткий выстрел. Она зажмурилась, но потом открыла глаза и вновь нажала на спусковой крючок. За ним прозвучал третий. Она нажала четвертый раз, но вместо него раздался только щелчок. Она вспомнила наставление командира и открыла затвор, чтобы убедиться, что патронов больше нет, потом нажала вновь на спусковой крючок и поставила автомат на предохранитель.

— Молодец! – похвалил ее командир.

Следом улегся на брезент «Геша». Он долго прицеливался и потом нажал на спуск. Вновь звук выстрела  раздался среди снегов и откликнулся эхом от темного леса. Когда прозвучал последний выстрел, он так же провел процесс разрядки оружия и поставил его на предохранитель. Вскоре все ребята сделали по три выстрела и на снег поставили пулемет на сошки.

Лента была заправлена и к пулемету лег Григорий. Долго всматриваясь в даль, он дал короткую очередь по мишени. Она опустилась, сраженная пулями, а потом вновь поднялась и попала под вторую.

Стрельба из пулемета всем понравилась, хоть от нее и закладывало уши, но позволяла увидеть очереди трассирующих зеленоватых и красных огоньков летящих в цель пуль.

Наталья вжилась в роль Анки-пулеметчицы и поразила все мишени.

— Ну, все, враги повержены, Чапаев победил, — с гордостью сказала она.

После стрельб все вернулись в часть. Прогулялись по музею павших героев и по «дорогам военных страниц части», а потом их сытно покормили в солдатской столовой. Паек был обыкновенным, поэтому на тарелках была не гречка, а перловая каша. Ребята сами попросили, чтоб обед был не праздничным, а обычным, поскольку были наслышаны о «праздничной показухе» и захотели окунуться в реальные будни. Но обед им все равно понравился, хотя каша была для многих непривычной.

Наступили сумерки. На плацу выстроилась шеренга коммунаров, и командир части всем выдал по грамоте за отличную стрельбу и патриотическое воспитание.

— Служим Советскому Союзу! – фраза заставила многих вздрогнуть и даже ветер, завывающий между корпусами казармы казалось, умерил свой напор, вслушиваясь в слова.

Командир отдал честь, приложил руку к ушанке, а ребята строевым шагом пошли в сторону автобуса.

— Вольно, — раздалась команда полковника и все перешли на обычный шаг.

Григория вновь погрузили в автобус и тот медленно начал удаляться в сторону городских окраин. У ворот стояла одинокая темная фигура Михаила Григорьевича с поднятой вверх рукой. Ребята тоже помахали на прощание, долго всматриваясь в замерзшие и покрытые инеем стекла.

Поездка запомнилась всем надолго и ребята, приехав, домой с удовольствием поделились впечатлениями с родителями.

Спустя неделю, на базу зашел Василий Иванович.

— Передаю всем пламенный привет от Михаила Григорьевича и этот пакет, — он протянул Владимиру Петровичу увесистый сверток с эмблемой Министерства Обороны.

Ребята обступили преподавателя и с любопытством ждали вскрытия пакета.

— Можно мне? – спросил Сергей.

— Можно, — протянул пакет подростку.

Сергей острым перочинным ножом надрезал упаковку. Внутри оказалась стопка документов и металлическая коробочка.

Владимир Петрович взял в руку первый лист и прочитал:

— Договор передачи имущества Министерства обороны…,- а далее был список объектов расположенных на территории ведомственного пионерского лагеря.

Ребята, затаив дыхание, слушали перечисление объектов. Когда же Владимир Петрович огласил, что: «Объекты передаются в безвозмездное пользование Владимиру Петровичу Пичугину, представителю коммуны имени Антона Макаренко, то эмоции не смог сдержать никто.

Верх летели шапки, ребята обнимали друг друга, а «Витек» выбежал во двор,  включил иллюминацию на наряженной ёлке,  фары на автобусе и методично начал нажимать на сигнал. Такого Новогоднего подарка не ожидал никто.

Также на других листах были договора по передачи полей Белгородской области и заброшенного колхоза «Звезда». А когда, перевернув последний лист, преподаватель взял в руки коробочку и открыл ее, то все увидели в ней огромную россыпь значков с изображением звезды обрамленной лучами золотистого солнышка. Под значками лежал увесистый целлофановый пакет. Сергей взял его в руки и надорвал по краям. Когда же он развернул то, что было в нем, то все замерли. Это было темно – красное знамя с символикой коммуны и девизом «Не важно кем ты был, важно то, кем стал!»

Вечером тридцать первого декабря под звук пионерского горна на флагштоке было поднято знамя, а внизу стояли первые десять коммунаров с поднятыми в пионерском салюте руками. Так было возрождено то, что было, казалось навеки забыто, все доброе, справедливое и это сделали те, кто совсем недавно дрался на улице, пил пиво в подворотне или просто скитался, не имея представления о том, что его ожидало в будущем. Под звуки курантов коммунары, родители и все неравнодушные подняли свои бокалы за первую важную победу и пожелали друг другу таких же знаменательных  свершений в новом году.

 

II часть.

1 глава.

— Раз, два, раз, два, — по полю бежала группа коммунаров. За плечами были зеленые армейские вещмешки. На поясе висела фляжка и саперная лопатка, методично покачивающаяся под темп бега.

— Рассредоточиться и окопаться, — отряд бросился в рассыпную, упали в снег и, отстегнув лопатки, начали вкапываться в снег. Еще в прошлом году на этом месте «Геша» нашел старые поросшие мхом траншеи. Это была линия обороны в 1941 году и теперь это стало их линией. Ветер, завывая, нес снежную крупу в лицо, но ребята продолжали вкапываться. Впереди был наступающий враг. Он уже появился на склоне.

На старом потрепанном мотоцикле по дороге несся «Витек». В коляске сидел Григорий, держа в руках пулемет, изготовленный из ржавой трубы и диска от найденного на поле боя. Рядом по полю бежали несколько коммунаров изображавших немцев. Автоматы были тоже железные, поэтому бежать было тяжело. «Витек» наславу постарался в мастерской, где они с Александром варили из старых водопроводных труб подобие автоматов и пулеметов. Можно было бы сделать их из дерева, но тогда вес был бы меньше, а ребятам хотелось испытать все те трудности, которые были в бою. Гранаты сделали почти «настоящие». Нарезав несколько болванок из дерева сложили их в ящик. Потом пришел Сергей и прикрепил к ним петарды. При выдергивании чеки, загорался фитиль и через десяток секунд раздавался громкий хлопок, имитируя взрыв. Повторно гранату использовать было уже нельзя, что придавало такой же реальности. Сначала хотели нарезать их из кусков трубы, но, подумав, что при попадании в человека, железка могла все же покалечить, то решили остановиться из деревянных. Дров во дворе Василия Ивановича было предостаточно, поэтому оставалось только придать им форму гранат.

Сценарий боя ребята подсмотрели в фильме «Горячий снег», где артиллерийская батарея, вкопанная в мерзлую землю держала армаду танков. Пушек у них не было, поэтому решили, что бой будет символизировать бой у разъезда Дубосеково, где двадцать восемь панфиловцев остановили немцев.

«Витек» все так же несся по полю, уже различая в снегу позиции «красноармейцев», но неожиданно увидел, как сбоку из снега высочила белоснежная фигура и, махнув рукой, упала обратно в снег. Перед колесом упала деревянная болванка, и раздался оглушительный хлопок. Мотоцикл был «уничтожен». Вслед за этим из траншеи раздался залп из нескольких хлопушек, означая то, что по противнику был открыт шквальный огонь. Противник был разбит и победители встали из снега, и вверх взмыла ярко красная ракета, означая то, что бой окончен.

«Наши» и «немцы» обнялись и принялись собирать разбросанные по полю гранаты и остальное «оружие». Погрузили все в коляску к Грише и побрели к базе.

Командир части оценил подготовку и бой на «отлично». Он с Василием Ивановичем наблюдали за действием с пригорка, а когда действо было окончено также поехали в сторону базы на армейском УАЗике.

— Молодцы!

— Служим Советскому Союзу!

Михаил Григорьевич вручил всем грамоты в ознаменовании проведении первой «Зарницы». Потом был торжественный ужин. Вместо боевых «сто грамм» был стакан с березовым соком из запасов Василия Ивановича.

Когда день подошел к завершению и ужин был съеден, многие из ребят начали засыпать прямо за столом.

— Устали…, — прошептал Василий Иванович.

— Сейчас всех по домам развезем, пусть спят дома. Владимир Петрович подогнал автобус к дверям и лишь когда последний коммунар оказался дома, то появился вновь у ворот базы.

Вместе с ветераном они натянули на автобус маскировочную сеть, одновременно защищавшую автобус от дождя и снега, несмотря на то, что он стоял под навесом. Они привыкли относиться к своему имуществу бережно. Этому же и ребят учили, поэтому все было исправно и работало как часы.

Следующая неделя была насыщенной, несмотря на то, что зимние каникулы были все так же в разгаре. Коммунары решили ознакомится с главным своим приобретением, с пионерским лагерем. Дорога к нему была непроходимой, но до ворот они все же доехали. Там их встретил сторож и помахал рукой в толстой меховой варежке.

— Приветствую хозяев лагеря!

— Доброе утро Валерий Семенович! – ребята выскочили гурьбой на снег.

— Чаю попьете? – поинтересовался сторож.

— Попьем, но только чуть попозже, мы осмотримся, ну а потом можно и чайку, — «Геша» вынул из автобуса несколько лопат для чистки снега и ящик с инструментами.

— Эх, жалко, что зима, — сказал Сергей.

— Почему жалко?

— Да можно было начать ремонт…

— А ты думаешь, ремонтирует только  летом? У нас в России даже трубы меняют посреди зимы! Все засмеялись. Трубы решили все же зимой не менять, но уборкой внутри корпусов заняться можно было и сейчас.

Вооружившись лопатами, ребята начали расчищать дорожку к административному корпусу, который лучше всего сохранился. «Витек» взял инструменты и начал ремонтировать дверь. Она не закрывалась и висела на одном покосившемся навесе. Пришлось его отодрать и делать новые благо в ящике их нашлось множество. Вскоре общими усилиями повесили дверь на место, и она плавно закрылась под восторженный возглас ребят. На двери прикрепили коммунарский «солнечный» знак и вошли внутрь. Кое-где сохранились мебель, а по полу были разбросаны бумаги с маркировкой СССР. Ребята начали перебирать их и складывать в ящик. Решили сохранить все для истории, а потом создать новые. Через несколько часов у дверей выросла большая куча мусора из разбитых стекол, сломанных стульев и штукатурки. Все деревянное решили отнести в котельную. Это было жутковатое кирпичное здание с длинной кирпичной трубой. Отопление было угольно-дровяное, что вполне устроило для ребят, ведь дров вокруг было предостаточно, да и залежи угля были огромными. Они обнаружились за стеной котельной в небольшой лощине. Кое-где уголь брали местные жители, поэтому вокруг было много рукотворных черных нор.

— Валерий Семенович, где бы найти печника, чтоб котельную осмотрел и запустил?

— Вообще то «печником», или скорее истопником тут был я.

— Замечательно! – воскликнул Иван. – А мы сможем запустить котельную?

— Сможем! Хоть она и выглядит неприглядно, но механизмы все рабочие, нужно только разобраться с трубами.

— Даа…, трубы все-таки придется менять зимой, — вновь усмехнулся «Геша».

— Менять сложно будет, просто растопим и проверим, где есть ток воды, те из корпусов и можно отопить, а все остальное летом можно исправить, ведь вам не нужно все сразу отапливать?

— Нет, конечно, хотя бы один корпус, где и обоснуемся. Что нужно для этого?

— Для начала перенести сюда уголь и засыпать его в бункер, а из бункера для отходов убрать всю золу и шлак. Трубы будем паром продувать и посмотрим где он выходит. Если все будет в норме, то вслед за паром пустим воду в систему, но тогда придется поддерживать работу, чтоб трубы не замерзли.

Владимир Петрович задумался, услышав это. Днем было все реально делать, а вот на ночь нужны были дежурные. Детей ставить дежурить нельзя, а находить за деньги проблематично. Он решил поговорить с Михаилом Григорьевичем, чтоб выделил дежурных из числа солдат. Главное, чтоб было не в приказном порядке, а добровольно. Он знал, что по любому приказу солдата можно было послать на любые работы, но тогда это была бы не служба Родине, а трудовая повинность.

На следующий день он обо всем договорился. В части нашлось несколько солдат, добровольно согласившиеся на дежурство, часть из которых были родом из деревни и заинтересовались целями коммуны. Объект начал оживать. Через неделю состоялся первый запуск заброшенной котельной. Ребята подбрасывали в горящее жерло уголь и напевали песни Виктора Цоя, музыканта начинавшего свое творчество в котельной.

…Перемен требуют наши сердца,

Перемен требуют наши глаза,

В нашем смехе и в наших слезах,

И в пульсации вен

Перемен!

Мы ждем перемен…

Проверка труб показала на частичную исправность системы. Два корпуса проверку прошли, поэтому и решили их обживать и вскоре над одним из них начало развиваться красное знамя. Как раз возле него при расчистке территории от снега наткнулись на большие заснеженные фигуры пионеров и фонтан. Фигуры были очищены. Ими оказалось несколько пионеров – героев. На табличках было написано, что это Турсунали Матказилов и Нателла Челебадзе. Ими оказались пионеры – герои социалистического труда, про которых никто не слышал. Пришлось Владимиру Петровичу совершить экскурс в послевоенную историю, где он и обнаружил сведения об этих пионерах.  Один из них жил в Таджикской ССР, а девочка была родом с Грузии. Подвиги героев поразили всех ребят. Они с замиранием сердца слушали про то, как Турсунали спас урожай хлопка во время холодов. В составе своей дружины они укрывали хлопчатник колпачками из бумаги и жгли костры на своих делянках, а Нателла во время сбора урожая чая заметила, что многие держат в руках корзинки для сбора чая, а лишь второй собирают его. Попросив маму сшить ей сумку с множеством карманов она начала собирать чай двумя руками и собрала самый большой урожай.  Так становились героями не на войне, а в мирное время и эти ребята стали примером для коммунаров.

Вдохновленные подвигами коммунары совершили свой, когда за время каникул смогли застеклить два корпуса. Целых стекол было много в других корпусах, поэтому каждое осторожно вынимали и вставляли в отапливаемые. С каждым часом становилось теплее, а вскоре и совсем жарко, так что ребята сняли теплые куртки и работали в свитерах. Лампочки выделил Михаил Григорьевич и к вечеру в корпусах появился свет. Наравне с детьми трудились и родители. Когда к корпусу подъехала грузовая машина для перевозки груза ребята обрадовались вдвойне. Сергей замер, в дверях глядя на водителя грузовика. Это был его отец.

— Удивлен? Ну не все же время мне не просыхать, пора и для семьи что-то делать.

Это событие стало большим праздником не только для Сергея, но и для всей его семьи. Впервые за долгие годы вечером они сидели все вместе, а на столе была не водка, а варенье, соки и газировка. В доме был слышен смех, и играла музыка. Подходило время сна и неожиданно отец Сергея подошел к телевизору. Снял с него покрывало и нажал на выключатель. Экран засветился, и на экране появилась заставка вечерней сказки.

— Урра, — воскликнула маленькая Люда.

— Он же не работал? – удивленно сказала мама.

— Когда-то я заканчивал радиотехнический техникум, а уж потом стал водителем, если помнишь.

— Помню, — улыбнулась она и прижалась к мужу. Жизнь налаживалась.

Каникулы подходили к концу. У дверей коммуны появился щуплый паренек в кепке. За спиной у него был мешок. Он мялся у дверей пока его не заметил «Геша».

— Боишься?

— А то…

— Не боись, заходи, бить не будем, если воровать не будешь

— Да, я наоборот, вот яблоки, груши принес.

— А с чьего дерева стряс?

— Из заброшенного колхозного сада, все равно бы пропали, да там все брали.

— А ты хочешь быть как все?

— Ну, я не знаю, все брали и я брал.

— А ты попробуй посадить дерево, ухаживать за ним, дождаться плодов, такое яблочко гораздо слаще будет.

— Мне что уйти?

— Нет, не уходи, — в дверях появился Владимир Петрович. – Заходи, Виталий.

Паренек зашел в прихожую и глаза его заблестели.

— Ого!

— Ну, что, нравится?

— Спрашиваете…

На стене в прихожей висела огромная стенгазета, украшенная фотографиями, где были описаны все коммунарские дела. Виталик шел вдоль нее и смотрел на трудовые подвиги.

— А вы только трудитесь и не отдыхаете?

— А ты дальше посмотри, — улыбнулся преподаватель.

Виталик пошел дальше. На фото были коммунары на фоне красивого поля, у праздничного стола, в поездках.

— А меня возьмете?

— Мы всех берем, но не все остаются, — хмыкнул «Геша».

Виталий понуро пошел к двери.

— Да ладно тебе, стой, — окликнул его «Геша» и протянул руку.

Виталий обернулся, подошел к нему и пожал, ощущая твердую руку бывшего хулигана. Так отряд пополнился еще одним коммунаром.