Слепая истина. 17 глава

     Встав рано утром, Рита старалась не шуметь, чтобы не разбудить Алёнку. Но та обычно спала чутко, что было присуще слепым, поэтому и от тихого шума, проснулась и села на кушетку, протирая свои синие глаза.
     - Прости. Разбудила тебя, да? Ты поспи ещё, я уже ухожу в палаты, к больным, - произнесла Рита.
     - Я выспалась, спасибо. Мне пора домой возвращаться. Меня ждали ещё вчера, волнуются, наверное, - ответила Алёнка, поднимаясь с кушетки.
     - Полчасика подожди, я тебя чаем напою, хоть немного поешь. Скоро завтрак будут раздавать, я тебе каши принесу. Моё дежурство в восемь заканчивается, я бы тебя проводила в аэропорт,  - сказала Рита.
     - Хорошо. Спасибо Вам. А Фёдоров... он наверное ещё не пришёл? Попрощаться хотела, когда теперь увижу этого гения? - по-взрослому произнесла Алёнка.
     Улыбнувшись, Рита посмотрела на неё.
     - Он приходит ровно в восемь, пунктуальный очень и обязательный. Только к нему надо зайти ровно в восемь, сегодня операционный день и времени на долгие проводы у него не будет, - сказала Рита.
     - Хорошо, значит полчаса у меня есть. Я подожду, - сказала Алёнка.
     Рита вышла с коробкой лекарств и прошлась по палатам, потом она зашла в столовую и взяла кашу для Алёнки, сама она каши не ела. Когда она вернулась, Алёнки в ординаторской не было, девочка пошла в кабинет Фёдорова, чтобы проститься с ним.
     - Как спала, Алёна? - спросил Святослав Николаевич, когда Алёнка вошла в его кабинет.
     - Спасибо, хорошо. Я уезжаю, Святослав Николаевич. Может свидимся ещё... - сказала Алёнка и вдруг замерла.
     Алёнка ясно увидела момент смерти Фёдорова и ей стало не по себе. Правда, до этого момента было ещё тридцать три года, но то, что увидела Алёнка, очень испугало её. Она точно знала, что второго июля двухтысячного года, Святослав Николаевич погибнет в авиакатастрофе и смерть это будет не случайной. Но говорить об этом Фёдорову, Алёнка не стала. Она просто знала, что ожидание смерти, тяжелее самой смерти, пусть даже это будет не скоро. Она обняла мужчину и пожелала ему успехов в его нелёгком труде, сказав только, что он будет профессором и скоро прославится, уехав в Москву.
     - Ты удивительная. Желаю тебе всех благ, Алёнка. Ты знаешь, за славой я не гонюсь, но если люди оценят мой труд, я буду благодарен судьбе, - сказал Фёдоров, обнимая в ответ Алёнку.
     Попрощавшись с ним, Алёнка вышла из его кабинета и пошла в ординаторскую, там она с удовольствием поела каши и поблагодарив Риту, собралась уходить.
     - Мне пора, я и так задержалась, - встав из-за стола, сказала она.
     Рита сняла белый халат и шапочку, взяла из шкафа тёплое пальто и ботинки.
     - Я тебя провожу, всё равно делать нечего, - сказала Рита.
     - У меня к Вам просьба, Рита. Я бы хотела сходить на кладбище, на могилку тёти Паши. И ещё... Я могу оставить Вам деньги для оградки и небольшого памятника на могиле тёти Паши? - вдруг спросила Алёнка.
     Рита остановилась и посмотрела на неё.
     - Ну... сходим, конечно. Я и могилу помню. А ограду и памятник, мы прямо на месте закажем и оплатим, а я только прослежу, чтобы всё сделали как надо и в срок.
     - Спасибо. У неё никого нет, хоть так отблагодарить её за доброту, проявленную к нам, - сказала Алёнка.
     Они спустились вниз и Алёнка невольно посмотрела на пост, где сидела тётя Паша, но там она увидела её сменщицу. При виде Алёнки, женщина встала и подошла к ней.
     - Ты ведь Алёнка? Громова, верно? Я тебя по телевизору видела, помню, как ты у нас тут лежала. Тут такое дело... наверное ты уже слышала, мы Пашу похоронили. Царствия ей небесного (женщина перекрестилась). Так вот, недели за две, Паша принесла мне кое-что и сказала, что если ты или твоя мама когда-нибудь приедут, передать вам. Горемычная... верно чувствовала свою скорую кончину. Я ей тогда сказала, что это ты, Паша, раньше времени себя хоронишь? Моложе меня, вроде... Говорят перед своим уходом, человек чувствует это. Ну, в общем... идём, я отдам тебе свёрток, который Паша оставила и наказала отдать тебе или твоей мамке, - долго говорила женщина.
     Потом подошла к своему рабочему столу и из ящика вынула свёрток, обернутый в плотную бумагу, завязанную бичевкой.
     - Что это? - недоумевая, спросила Алёнка.
     - Этого я не знаю. Вот, как она принесла, так я и убрала в стол. Открой и увидишь, - ответила женщина, скорее из собственного любопытства.
     Алёнка развязала бичёвку и развернула бумагу. В свёртке лежал пуховый оренбургский платок, которым восхищалась Поля, увидев его у тёти Паши. И сверху лежала картина, на которой Алёнка изобразила тётю Пашу, со строгим лицом и улыбчивыми глазами. Не каждый человек умеет улыбаться глазами, тётя Паша умела, что так поражало Алёнку. На глаза девочки навернулись слёзы, она ясно вспомнила лицо тёти Паши, её разговоры и повадки.
     - Ааа... ну вот значит, Паша и просила, чтобы это было у вас. Любила она вас, как родных, - сложив руки, умилённо сказала женщина.
     - Спасибо Вам, - ответила Алёнка, заворачивая платок и картину и перевязывая той же бичёвкой.
     Рита и Алёнка вышли на улицу, холодный ветер ударил в лицо.
     - Холодная у вас весна, - сказала Алёнка, ежась от холода.
     - Так ты завернись в платок, всё теплее будет. Это же Архангельск, - ответила Рита.
     - Нет, это для мамы. А кладбище далеко отсюда? Может на такси поедем? - спросила Алёнка.
     - Я смотрю, ты богатая, ограда, памятник, такси... - сказала Рита, посмотрев на Алёнку.
     - Да нет, это деньги от продажи моих картин, которые покупали прямо с выставки. Ловите такси, Рита, я опаздываю, - по-взрослому ответила Алёнка.
     Приехав на кладбище, Рита уверенно прошла по вытоптанной дорожке к могиле тёти Паши. Алёнка, которая купила цветы у старушки, стоящей перед воротами кладбища, положила их на могилу и немного постояв, всплакнула.
Потом, вместе с Ритой, она прошла к домику смотрителя кладбища и заказала памятник и ограду, отдав залог, половину суммы. Остальное Алёнка отдала Рите.
     - Проследите, пожалуйста, чтобы сделали на совесть и в конце расплатитесь. И спасибо Вам, Рита, - сказала девочка, выходя за ворота кладбища.
     Оттуда, снова сев на такси, они поехали в аэропорт, где Алёнка купила билет до Краснодара и попрощавшись с Ритой, прошла в здание. До посадки оставалось два часа и Алёнка решила подождать в зале ожидания, не напрягая Риту. Перед этим она забрала из камеры хранения пустой чемодан и в ожидании села на скамью.
     Из Краснодара, Алёнка села на автобус и доехала до центра своего колхоза. Там она увидела своего односельчанина, пришедшего с войны инвалидом, для которого Наталья Егоровна, вне очереди, выбила Запорожец жёлтого цвета и он зарабатывал на нём извозом. Он и довёз Алёнку до самого её дома.
     Был будний день, Алёнка взяла ключ от дверей, который как обычно лежал в проёме над дверью и вошла в дом. На столе стояла еда, перекусив, Алёнка зашла в свою комнату и легла на кровать. Изрядно устав от дороги, уснула она сразу. Вечером её разбудили голоса Натальи Егоровны и матери.
     - Алёнка приехала. Вот её чемодан, - воскликнула Поля и побежала в комнату дочери.
     - Приехала я, мамочка. Никого не было, я и уснула.
     - Приехала, наконец. А мы уже волноваться начали, ждали тебя позавчера, ну ещё вчера. Что ж ты так задержалась, Алёнка? - спросила Наталья Егоровна, обнимая внучку.
     - Я в Архангельск заезжала, хотела Фёдорова проведать и тётю Пашу... мамочка... нет больше нашей тёти Паши. Она умерла десять дней назад. А вот это... она перед смертью передала тебе, - сказала Алёнка, разворачивая свёрток и отдавая матери пуховый оренбургский платок.   
     - Как умерла? Правда? Но она же здорова была и не старая совсем. Как же так? - со слезами спросила Поля.
     - Я и сама не поверила, мамочка. Это правда, прямо на работе, она упала и умерла, сердце остановилось, - ответила Алёнка.
     - Конечно, столько пережить в своей жизни. Да какое сердце-то выдержит? Бедная тётя Паша. А я думала, приедет она к нам летом. А вон, как всё обернулось. Царствие ей небесное, земля пухом. Хорошая она была, - произнесла Поля, обнимая дочь.
     - Да... жизнь. Что ж поделать, люди умирают. А это, на картине, она? Ты рисовала?  - печально проговорила Наталья Егоровна.
     - Да, это тётя Паша. Я нарисовала и подарила ей этот портрет. А она, видишь, захотела, чтобы он у меня хранился, - ответила Алёнка.
     - Так что получается, тётя Паша знала, что скоро умрёт? Ну... если заранее передала это для нас? - спросила Поля.
     - Видимо, чувствовала. Мне её сменщица сказала, что люди за много дней чувствуют свой уход. А это, лишний раз тому подтверждение, - сказала Алёнка, показывая на платок и портрет.
     Вечером пришёл Василий, Алёнка отдала деньги, оставшиеся от продажи своих картин с выставки, Наталье Егоровне.
     - Прямо, больше нас зарабатываешь. Что будем делать с этими деньгами? И те, что Васильев привёз, лежат в комоде. Сумма большая, надо решить, что с ними делать, - сказала за ужином Наталья Егоровна.
     Василий и Поля, переглянувшись, молчали.
     - Я предлагаю, дом подправить. А то скоро совсем развалится, - предложила Алёнка
     - Но это твои деньги, дочка. И ты должна ими распоряжаться, - сказал Василий.
     - Вот я и распоряжаюсь. Мне они не нужны, а надо, я больше буду рисовать, пока моими картинами интересуются и ещё заработаю. Так что не раздумывайте. Вот, паровое отопление опять-таки надо провести, трубы закупить, чугунные батареи и что там ещё? Крышу перекрыть, совсем скоро протечёт, - говорила Алёнка.
     - Повзрослела Алёнка. Что ж, спасибо. Так и поступим, - заключила Наталья Егоровна и через пару дней, в доме работала бригада рабочих из центра.
     Решено было сделать капитальный ремонт в доме и покрыть новую крышу, а ещё забор поправить. Денег на всё, по расчётам Натальи Егоровны, вполне хватало и даже с лихвой.
     На следующий день Алёнка пошла в школу, там, на линейке, директор всей школе объявил, что Громова Алёнка - гордость школы. Что её картины, уже во второй раз, выставляются в Москве. Алёнка стояла возле директора, то красная от смущения, то бледная, под завистливыми взглядами школьников.
     В мае, вместе с другими одноклассниками, Алёнку приняли в комсомол. Она заканчивала восьмой класс. Но часто стала замечать, что ей делают пакости. То кнопку на стул положат, то лягушку в портфель подбросят, то напишут гадости в тетради. Кто именно это делал, Алёнка не знала, но и выяснять этого не хотела, молча перенося обиды, считая, что отвечать на зло злом, ниже её достоинства.
     А десятиклассник Денис, который и Алёнке нравился, вызвался каждый день провожать её со школы домой, а по воскресеньям, парень приглашал Алёнку в кино или на танцы. Парень, как считали, был первым парнем на селе, так сказать. Высокий, светловолосый, широкоплечий, с красивыми чертами лица и серо-зелёными глазами, он нравился почти всем девчонкам из старших классов. А он выбрал Алёнку и это придавало девушке, которой пошёл шестнадцатый год, уверенности, что она лучшая.
     Однажды, а в этот вечер они припозднились, зашли в кино на последний сеанс, Денис пошёл провожать Алёнку домой. Дорога шла тёмными улочками, вдруг Денис остановился и взяв Алёнку за плечи, нагнувшись, поцеловал её в губы. Не зная, что в этих случаях надо делать, Алёнка просто застыла, потом машинально подняла руку и дала парню звонкую пощёчину.
     - Ты чего дерёшься? - опешил Денис.
     - А ты чего губы раскатываешь? - дерзко ответила Алёнка.
     - Я просто поцеловал тебя, ты же нравишься мне, а я тебе, - сказал Денис.
     - И что? Это повод для поцелуев, что ли? Не доросли мы ещё до этого, - сказала Алёнка, собираясь уйти.
     Но вдруг внимательно посмотрев на парня, она застыла. Потом, будто во сне, стала говорить.
     - Как ты можешь? Как ты смеешь спорить на меня? Уходи. Не хочу тебя больше видеть, слышишь? Иди, скажи своим дружкам, что ты проиграл. Не нравишься ты мне вовсе, это я назло девчонкам с тобой в кино да на танцы ходила, - сказав это, Алёнка ещё раз ударила парня по щеке.
     От того, что Алёнка угадала его помыслы и от ещё одной звонкой пощёчины, тот совсем опешил.
     - Да нет, ты всё неправильно поняла, Алёнка. Ты и правда мне очень нравишься, поверь. Да, поначалу мы с ребятами поспорили, что я... что мы... ну, в общем, что мы с тобой будем встречаться. А теперь я и правда влюбился, - искренне говорил Денис.
     Алёнка внимательно посмотрела ему в глаза.
     - Ты сейчас лучше иди, ладно? Мне подумать надо. Иди, Денис, - твёрдо сказала она и повернувшись, побежала в сторону своего дома.
     На следующий день, в школе была драка. Денис подрался с ребятами.
     - Не смей о ней говорить плохо, понял, - кричал Денис, давая кулаком в лицо парню из параллельного класса. 
     Потом пошла неразбериха, кто бил, кто получал, было непонятно.
     - И всё из-за тебя. Тоже мне, знаменитость. Вот Орлова, да, знаменитость. А ты кто? Пигалица, - вдруг закричала одна девушка в лицо Алёнке.
     - Что, за Дениса заело? А ты попробуй, отбей его у меня. Хотя мне он уже не нужен, - спокойно ответила Алёнка и демонстративно ушла.
     Потом ребят вызывали к директору, поставили вопрос об исчислении Дениса из школы, как зачинщика драки, потому что несколько ребят бессовестно указали на него.
     - Комсомолец. Один из лучших учеников нашей школы. Да как же тебе не стыдно? Позор! Устроить драку в стенах школы, - говорила учительница географии.
     А когда пригласили родителей Дениса, чтобы объявить им, что его хотят исключить из школы, в учительскую зашла Алёнка. Она была совершенно спокойна и тверда.