Я хочу сжечь себя, потому что... стыдно!

За несколько месяцев до той революции, что перевернула жизнь многих русских людей, в жизни четырёх фабричных семей случился праздник – им подарили квартиры в только что выстроенном деревянном доме. Это было ровно сто лет назад! Два мастера, фельдшер и казначей прядильной фабрики вселились в настоящие отдельные квартиры! Это было тяжёлое для России время – на любой фабрике то и дело вспыхивали недовольства рабочих. Сдерживать гнев рабочего люда было сложно. Эти же мастера цехов умели говорить с народом, фельдшер исцелял то, что и многим врачам не под силу, а казначей, говорящий на немецком и польском свободно, как на родном языке, – вообще редкость для обычной фабрики. Но ценные сотрудники жили далеко от места работы, и приходилось то мастера отпускать на трое суток, чтобы он хоть раз в месяц мог увидеть свою семью, то фельдшера вызывать нарочным в три часа ночи. И вот свершилось почти чудо: фабрикант за полгода выстроил двухэтажный дом с четырьмя квартирами. Ах, как плакала от счастья тогда Василиса Кузьминична, жена фельдшера, – теперь вся семья будет в сборе. Матушка казначея – Агафья Тихоновна – оказалась тоже человеком незаменимым для фабрики: учила молодых мамочек шить на своих крошек рубашечки и платьица. Любо-дорого было смотреть, как оживал ещё пахнущий сосновой смолой сруб. На окошках появились занавесочки, а у лестницы выстроились калоши… Да… Скрипучие и почти прогнившие с тех пор ступени дома ещё помнили, как летали на второй этаж ножки красавицы Александры после первых в её жизни свиданий со студентом-медиком. Помнят ступени и натруженные руки жены Ивана Осиповича – до чего ж чистоплотная женщина была! И, что самое необычное было в поведении жильцов дома, так это их умение радоваться малости! Подарят детишкам конфетку – у тех глазёнки горят! Вечер выдастся спокойный – Василиса Кузьминична на веранде стол накроет и всех жильцов на чай созовёт. Пусть с баранками только, но и с радостью…

Куда всё делось? Теперь этот дом стал для живущих в его стенах людей клеймом. Подтверждением их несостоятельности и убогости. Как же давило на вековой дом осознание своей ущербности! «Под моей крышей сейчас не живёт ни одного счастливого человека! Квартиры стали коммуналками, и в каждой комнате коротают своё одиночество души мужчины и женщины. Может, это я виноват?» – спрашивал себя деревянный долгожитель. Кухни по ночам оккупировались крысами, зимой можно было перемещаться только в толстых шерстяных носках и душегрейках – сквозило из всех щелей. Он хотел поджечь себя, этот старый-старый дом: «Мне стыдно! Как мне стыдно за людей – это они довели и себя, и меня до такого жалкого состояния. А я ещё год не выдержу – восточная сторона совсем прогнила. Рухну, и всех придавить могу. Что же делать? Может поджог устроить?» Расселять людей из ветхого жилья городское начальство не торопилось – понадобится 10 квартир! Стоит ли изыскивать возможности улучшить жизнь людям, которые сами не заботятся о себе: кто пьет с горя, кто жалуется на судьбу 24 часа в сутки…  Но в случае беды сестры Бузуковы не успеют спастись – одна совсем слепая, другая страдает астмой, да и молодая непутевая мамочка из 3-ей квартиры не успеет своих малышей вытащить из огня: женщина так устает, что каждый день падает без сил в кровать, ведь одной поднимать двух дошколят крайне сложно! Что же делать?

Первая метель накрыла город как раз 1 декабря… Порывы ветра были такой силы, что люди хватались за деревья, лишь бы не упасть. Липкий снег бил  мокрыми пощечинами, ветер срывал шапки, под ногами чавкала жижа из воды и снега. Кто-то упал на дороге, кто-то потерял в метели собаку, сорвавшуюся с поводка… Но самое необычное случилось в районе старой прядильной фабрики. Утром городские СМИ взорвались новостью, в которую не верилось: «С двухэтажного жилого векового дома у фабрики сорвало крышу. Видимо, из-за этого происшествия дом ЗАВЫЛ!» Этот ужасный звук появился в полночь, но к утру вся округа не спала – настолько сильным и страшным был этот вой. Будто огромная собака готова была напасть и выла, сидя в металлической полой бочке. Все псы округи подхватили эстафету. Вскоре новость выползла за пределы города, и уже областные телекамеры снимали сюжеты о несчастном доме и его жильцах….

Через две недели всех жильцов переселили!

«Фух! Получилось!» – подумал старый дом, выдохнул и … рухнул…