не по-щучьему веленью...

Сказка что подсказка, советы даёт, а не обманывает…

Хочешь рыбки золотой, ходи к реке за водой, а водопроводом не пользуйся…

Хороша была царевна, да старухой стала, и Щука не помогла… отчего так?

Мне бы, девице, в чулан залезть, золотое колечко найти, с солнышком пообщаться, с водой обвенчаться, я бы кружевницей-рукодельницей стала, рушник вышила, по казачьей станице невестой прошла, любимого нашла, золотых рыбок нарожала - с ясным взором в мозжечке, с любовью в крови, с денежкой в кармане… И тут бы на всех радостях мой народ помолодел – по божьему благословенью, а не по-щучьему веленью… а может, и того больше – обрёл бы ДолгоЗдравие, без которого долгожительство бессмысленно.

*****
Вышел как-то Емеля, ставший царём в своём государстве, из своей книжки, а народ ему кричит:
- Был лентяй-лентяем, дурак – дураком, но м`олодец-молодцом, а молод`ец - молодцем! А теперь что? Ни рожы, ни кожи, одно пузо торчит, и то не подпоясано!

Смутился Емеля от такой россказни, с трудом, но вспомнил Щуку, что выполнила все его сказочные желания, и начал вспоминать волшебную фразу, после которой всё вокруг преображается. Помните, было время в станице Багаевской, когда всё население, а не только Емельян, таскало вёдра с водой из дальних колодцев – кто на коромысле, а кто во флягах. А теперь-то водопровод, почитай, у каждого во дворе, кроме как у самых ленивых да убогих, а они нынче-то и Богу не молятся.

Наконец вспомнил Емеля всем знакомые сказочные слова, да и произнёс:
- По-щучьему веленью, по моему хотенью – стану-ка я молодым и здоровым, да таким, чтоб ни в Центральную Городскую Больницу (ЦГБ) до смерти не обращаться, ни в салоны красоты не заглядывать.

Произнёс Емеля волшебную фразу, а его желание не исполняется, перестала Щука его капризы выполнять, а почему так – неведомо: то ли что-то перепутал Емеля, то ли лимит у Щуки на желания закончился, то ли потому что выловил могущественную рыбку другой кто-то. Крепко задумался Емеля и о народной молве и о том, что все волшебства в царстве закончились, а Слово уже не действует.

Вышел Емеля снова на улицу, да и пошёл в другое ЦГБ – Центральную Городскую Библиотеку теперь. Много чего прочитал Емеля в википедии, что-то понял, что-то нет, обуздал свои мысли и домой покатился… Катится-катится, а навстречу паренёк идёт, щупленький такой, со спиннингом в правой руке, с банкой - в левой, а в банке три рыбки плещутся, маленькие, ровно на моей картинке.

- Отдай, - говорит Емеля Егорке, - мне банку с рыбками, а взамен попроси у меня самое большое золотое кольцо на свете, не пожалеешь.

- Нет, - говорит Егорка Емеле, - ты в своей сказке живи, а я в своем посёлке жить буду.

- Понимаешь, - говорит Емеля, - я, пожалуй, скоро помру, потому как Щука мои желания больше не выполняет, а это значит, что и ты недолго протянешь. Посмотри вокруг – сколько мусора по станице Багаевской валяется! сколько колдобин на дорогах! А сколько ям, в которых покалечиться можно! А сколько заразной грязи в реках! Отдай, Егорка, рыбку, я из неё волшебную щуку воспитаю.

Подумал Егорка и спрашивает Емелю:
- Мои рыбки ведь не волшебные, а самые обыкновенные, они человеческого языка не знают, выполнять желания не смогут…

- Э, брат, - говорит Емеля, - напрасно ты так матушке-природе не доверяешь. Как хочешь, конечно, настаивать не буду, только запомни: волшебство тогда лентяю даётся, когда он и книжки читает, и природу не обижает.

…И остался Егорка один на улице, будто никогда с Емелей и не разговаривал.

Пришёл Егорка домой, а забыть разговора с Емелей не может, и сварить уху из своих рыбок не решается. Посмотрел на котят, что об ноги его тёрлись, речное лакомство выпрашивая, да и сказал вслух:

- По моему решенью, по Божьему соизволенью, живите рыбки долго и счастливо в моём аквариуме. А вдруг наше русское авось к светлому пути выведет.

А у светлого пути – дорога прямая, широкая, школами обозначенная, загсами обвенчанная, людьми украшенная.

Я и сама бы мёд-пиво пила на медных, серебряных да золотых свадьбах, да никто-то их по-умному играть не умеет. Без приДаНКи-то какая свадебка?

А кто понял намёк моей сказочной публикации, спешите на репетицию свадеб – они обязательно состоятся – среди одноклассников. Тогда и придумаем Егорке задание, чтобы все три его рыбки были волшебные. А уж какие хотения рыбке задать – мы знаем.


**
Вернулся Емеля в свою сказку-книжку, и ничего вокруг не узнаёт, будто в другую какую книжку попал. Людей много, все шумные, нарядные, и все парами шествуют, ни одного одинокого. И ходят как-то совсем непредвиденно, идут в одну сторону, шаги считают, а потом назад поворачивают и всё вальсом, вальсом. Да так быстро, как будто сама смерть за ними гонится. И снова идут к той черте, от которой назад и танцуют. Да так здорово это у них получается, на загляденье.  А одеты-то как – будто скоморохи какие.


Пришёл Емеля в свой дворец, а его жена будто не узнаёт, и будто молитву твердит: «Аист Бекасу Вещует: «Глаголь Добро! Если Ёлочка Жива, Значит, Иволга Йога Крышует. Люди, Мыслете. Наше Общество ”Признание”. Русское Слово Твёрдо У Филина. ХА-ХА-ХА.».
И опять, будто старая пластинка испортилась, спираль замкнуло: «Аист Бекасу Вещует: «Глаголь Добро! Если Ёлочка Жива, Значит, Иволга Йога Крышует. Люди, Мыслете. Наше Общество ”Признание”. Русское Слово Твёрдо У Филина. ХА-ХА-ХА.»

«Ну, чудеса, - думает Емеля. – Пойду-ка я к братьям, разузнаю, что тут в моё отсутствие приключилось…»

Пришёл к среднему брату, а у того немного иная песня: ходит он  с женой вокруг горницы, и за дровами идут вдвоём, и по воду вдвоём, и суп варят вдвоём. Удивляется Емеля: раньше-то, бывало, и часа вместе рядом побыть не могли, а тут вона – не разлей вода. Спрашивает Емеля:

- Что тут у вас случилось, пока меня не было?

А средний брат ему и отвечает:

- Налетела на нас Баба Яга из русской народной сказки. Ух, и грозные речи вела. Говорит, люди-то в жизни компьютер изобрели, а значит, книжки все сгорят, ну и мы вместе с ними. Если только не научим их жить в ДолгоЗдравии…

- А вы что?

- А почём нам знать, как это жить в ДолгоЗдравии? У нас век определён – одно столетие – одна книжка.

- А Баба Яга что?

- А Баба Яга сказала, что у неё такой рецепт есть, но она его только твоей жене  поведает.

- Поведала?

- Поведала!

- Так вот о чём Аист Бекасу Вещует…

- Вот-вот, - говорят родичи Емели. – Царице Баба Яга строго-настрого наказала вызубрить эти фразы, вот жена и твердит их, а все другие слова будто забыла.

- А сама Баба Яга где?

- Да, видать, в свою сказку упорхнула. Долго ли умеючи? А народ взбаламутила.

- Чего ж вы взбаламутились-то? Жили бы как прежде…

- Так оно ж не хочется в огне-то огнём гореть. Али неправда то, что люди всамделишные железную паутину изобрели? И яблочко по тарелочке катается, аж, в любую баню заглядывает? Али ты в жизни не был? Чудес не видал?

- Видал, всё видал!

- А что видал-то?

- А как сама вода в гору бежит, а потом из крана льётся. А как железные печи пыхтят и по дорогам носятся, да не только по земле, но и по морям и даже по небу…

- Ишь ты!!! – удивляются родичи, - Это как же так-то по небу печи летают?!

- А запросто! Ну ладно, пойду я к старшему брату. Авось, он что подскажет.

Пришёл Емеля в дом старшего брата, а у них - жена рыдает, а муж ругается. И весь скарб в один угол свален.

- Здорово дневали, - молвит Емеля, - почто бранитесь-рыдаете?

- Да как не браниться-то, - отвечает старший брат. – Была жена как жена, а теперь лиходейкой стала. Придумала днесь несуразное, что теперь никогда не умрёт, если только отыщет в своем убранстве такие цвета, которые саму Снегиню удивят.

- Кто ж ей наплёл-то такое? Баба Яга что или?

- Да нет, Бабы Яги тут не было, детишки щебетали…

- Их-то кто научил?

- А их – твоя ненаглядная, царица.

- Когда это она успела? Как я вернулся, она только и твердит о том, Что Аист Бекасу Вещует…

- Вот-вот, - отвечает старший брат, - так и есть. Только прежде-то она наших ребятишек начала изо-грамоте обучать.

- Это какой-такой изо-грамоте?

- А так. Возьмите, говорит, свои кисти и окуните их в Чёрное море, будет вам и чёрный кот, и чёрный корабль, и чёрный год, и чёрная краска. Окуните свои кисти в Красное море, и будет вам и «Калина красная», и «Красная шапочка». Окуните свои кисти в Жёлтое море, и будет вам  жёлтая радуга и жёлтое лето. Окуните свои кисти в Белое море, и будет вам «Белое солнце пустыни». Окуните ваши кисти в Синее море и будет вам «Синяя птица»… А я тут возьми да и скажи, что нету на глобусе Синего моря. Она обиделась, губки надула, и с тех пор ни с кем не общается…А как люди-то на Земле живут? Всё ль по книжкам? Али иначе? – допытывается старший брат у младшего..

- Беда на Землю пришла. Щука-то отказалась мои желания выполнять. Обидели её не-сказочные люди крепко.

- Что ж теперь будет-то?

- Да есть одна задумка. Отправлю я свою Жонушку в Жизнь. Пусть по городам и весям погуляет, наведёт там порядки, а шлейфом за ней детишки потянутся.

- Да ты что ли с нею заодно? – удивилась невестка.

- Как не заодно, если я ради неё и в сказке-то оказался, и в жизни то ж, потому как любовь на свете превыше всего.

- А как ты её в жизнь отпустишь? Если, говоришь, Щука твои желания выполнять перестала? – допытываются родичи.

- Щука-то перестала, только люди-то до моих хотений оказались дюже охочи. О чем ни помысли, всё тут же исполняется… сами-то мыслить разучились, потому как сказки не в почёте…

***
Воротился Емеля в  свой дворец, прижался к супруге и вторит ей: «Аист Бекасу Вещует: «Глаголь Добро! Если Ёлочка Жива, Значит, Иволга Йога Крышует. Люди, Мыслете. Наше Общество ”Признание”. Русское Слово Твёрдо У Филина»,
- а после продолжил:
«Ха-Ха! Хохлома Цаплю Чтит! Шорох, Хорош!!! Ша, Щука!!! ТаРЗанЫ МуРЗильчиков Эксплуатируют, Юлит Яга!» (сноска-2).

И спала с царевны пелена. Удивилась она, что Емеля знает все фразы, которым её Баба Яга обучила, а она забыла. Улыбнулась своим мыслям, перемолвилась словом с Емелей и растаяла в своей книжке-сказке, проявившись на Острове Буяне, близ станицы Багаевской, что в Ростовской области. А вокруг неё ребятишки мал-мала-меньше снуют да носятся., всё-то им интересно, как люди-то в 21-м веке живут.

А на острове Буяне – и того чудеса чудеснее происходят. Людей тьма великая, и все что-то ищут под кустами, по-над берегом, да и в воде. Если найдут мусор, тут же в мешок, да в машину ЖКХ, а машина ЖКХ на костёр везёт. А детишкам за это денежку платят.

- Отчего так? - Емелиха спрашивает.

И ей отвечают:

- Скоро Царь-девица сюда пожалует, босой ногой по траве пройдёт. Не дай Бог, на какую банку-жестянку-пластик наступит, тут и сказке конец будет.

- Все сказки когда-то заканчиваются, - говорит Емелиха. – Пусть наступает.

- Не, - говорят казаки. – Если она ногу поранит, нам всем конец будет, потому как великая сила в её ДоНКаму вливается. Вот если она эту парочку рек здесь поженит, стало быть, будет Русь жить в ДолгоЗдравии, а коли нет – плохо всем казакам придётся. Эх-ма! Времена-то какие настали! Аббре-лингвистические!!!

- Слово-то какое, нерусское, - поёжилась Емелихова царевна и спросила: - А где мне Егорку найти? Муж сказывал, что к этому мальчишке вся волшебная сила перешла.

- Мы его сами найдём! – кричат ребятишки, что перебежали с царевной из сказки. – Уму-разуму его научим, а он нас! Наиграемся в слова, как в снежки! То-то дрофа с цаплей обрадуются!!!

А казаки так  высказываются:
- Егорка на каждой горе присутствует и горе горькое расхлёбывает.... А сама-то чья ль будешь? Будто со стороны?

- Будто и здешняя, будто и со стороны, важно ль это? Мне вот раскрасить сердца надо, так, чтобы все земляки-русичи знали, отчего-почему наш род на Земле держится, не вымирает…

- Как же сердца-то раскрасишь? – дивятся люди, подозревая хитрое.

А царица зачерпнула воды из Дона, да и облила самое большое железное сердце. А сердце, что поменьше, женское, то есть, другой водой окатила – из Камы, что с собой во фляжке всегда имела.

И пошёл плясать по нашим краям авторский фестиваль сказочных персонажей. Тут тебе и ЁЖ свои 7-8 выписывает, тут тебе и часы в обратную сторону спешить начали, тут тебе и хохломская роспись с гжельской соревнуется, с радугой о цифрах спорят.

А я бы свою родную камскую черёмуху никогда на багаевские абрикосы не променяла, да не судьба была девице керженкою остаться, зато золотая свадьба с батькой Доном уже наметилась. Там и погуляем, и винцо донское попьём, и квасок уральский. Нам ли, сказительницам, о житии-питии печалиться?

А кто пойдёт на Руси под венец,
Счастья проси у двух сердец,
А здоровья - у реки Керженец.
Там и конец оценок, и их начало.