Убить Коха... Глава-30. Камикадзе поневоле...

 
 "Когда Николай Кузнецов впервые увидел себя в зеркале облаченным в полную повседневную,
так называемого "фельдграу" серого цвета форму обер-лейтенанта немецкой армии, у него
самого голова пошла кругом.

Неужто он?

Таким ненавистным ему показался человек, стоящий перед ним во весь рост.

Но с точки зрения разведчика обер-лейтенант Зиберт выглядел превосходно.

Подтянутый, по-мужски привлекательный.

Форма сидит как влитая.

Погоны, пуговицы, ремень с пряжкой, серебристый орел, сжимающий в когтях венок со свастикой, над правым карманом, петлицы все в полном порядке.

На левом кармане приколот наглухо Железный крест первого класса, в петлю второй пуговицы продернута красно-бело-черная ленточка второго класса.

Ниже кармана знак тяжелого ранения.

Иллюстрированные журналы, открытки с видами Берлина, Кенигсберга, Эльбинга, сведения об учебных заведениях, в которых должен был учиться Зиберт.

Названия ресторанов, где мог бывать с друзьями.

Адреса магазинов, где мог покупать перчатки.

Результаты футбольных матчей, которые мог видеть.

Танго, которые мог танцевать с девушкой.

И, конечно же, боевой путь 76-й пехотной дивизии, фамилии офицеров и т. п.

Еще в школе Кузнецов привык не зубрить тупо, но непременно использовать какой-нибудь свой метод для осмысленного усвоения предмета или темы.

Теперь он тоже придумал своеобразный способ для успеха перевоплощения.

Он внушал себе, что то, что штудирует в настоящий момент, вовсе не новое, ему чуждое, но нечто, действительно с ним когда-то случившееся.

Его Зиберт не заучивал выдуманные факты биографии, а как бы припоминал их".

Из двух приведённых фрагментов, я склонен верить Павлу Георгиевичу Громушкину, что вся подготовка свелась к изготовлению фальшивой фотографии, записи о тяжелом ранении, да наскоро сочиненной легенды.

Да и сам Кузнецов с обидой это подтверждает, уже наверняка, понимая, что он обречён.

Читаем рапорт:

"В начале 1942 года мне сообщили, что перспектива переброски меня к немцам стала снова актуальной.

Для этой цели мне дали элементарную подготовку биографического характера (видимо речь идет о заучивании биографии Пауля Зиберта).

Однако осуществление этого плана до сих пор по неизвестным мне причинам не произошло".

Иллюстрированные журналы, открытки с видами Берлина, Кенигсберга, Эльбинга,

просмотр немецких кинофильмов, рестораны, танго, которые мог танцевать с

девушкой, лайковые перчатки  всё это красивая сказка, приевшиеся атрибуты, для

создания очередной легенды о советском разведчике.

А, на самом деле:

"Элементарная подготовка биографического характера"!!!

Вот и весь сказ!

Ничего другого и быть не могло.

Кузнецов был отработанным материалом, личная анкета, загляни в неё кадровик

НКВД, тянула на смертный приговор не только её обладателю, но и всем его

"благодетелям", протащившим троцкиста в Центральный аппарат НКВД.

Здесь, я позволю себе напомнить уважаемым читателям, высказывание
зам. начальника управления контрразведки НКВД СССР, генерал-лейтенанта Л. Ф. Рахлина размышлявшего о дальнейшей судьбе Кузнецова:

"Зачислению в нашу школу или на курсы предшествовала длительная процедура изучения кандидата не только с деловых и моральных позиций, но и с точки зрения его анкетной чистоты.

Тут наши отделы кадров были беспощадны, а у Кузнецова в прошлом  сомнительное социальное происхождение, по некоторым сведениям отец то ли кулак, то ли белогвардеец, исключение из комсомола, судимость, наконец.

Да с такой анкетой его не то, что в школу бы не зачислили, глядишь, потребовали бы в третий раз арестовать"

Только здесь, он скромно умолчал, что заодно с Кузнецовым арестовали бы и его, как вдохновителя и организатора троцкистского заговора в недрах контрразведки НКВД СССР.

Что в прочем и произошло в 1950 году, когда генерал был арестован, как вдохновитель и организатор, но уже сионистского заговора в органах вновь созданного МГБ СССР.

Руководство контрразведки не знало, что с ним делать: с началом войны, по словам того же Райхмана:

"... все возможности  использовать Кузнецова у себя мы исчерпали, а у начальника 4-го управления НКВД СССР (партизаны, диверсии, зарубежная агентура) П.А. Судоплатова остро не хватало подготовленных людей, которые могли бы действовать в качестве разведчиков.

Судоплатов искал их повсюду, обращался во все отделы и подразделения НКВД".

Начальник контрразведки НКВД СССР, старший майор госбезопасности Петр Васильевич Федотов сразу смекнул, что судьба дала ему шанс, отведя дамоклов меч, нависший над его управлением.

И... слегка поторговавшись, набивая цену, подмахнул акт о передаче Кузнецова в распоряжение Судоплатова.

Кузнецов ещё не знал, что его судьба уже решена.

На сей раз выше упомянутый рапорт оказался очень кстати.

Вскоре, его вызвали к начальнику Четвертого Управления НКВД Судоплатову, и тот, держа в руках рапорт Кузнецова, без обиняков спросил Николая Ивановича, готов ли он пожертвовать собой, и сообщил ему, что на него возложено проведение акции возмездия по ликвидации гауляйтера Украины Эриха Коха.

Спустя много лет, Судоплатов  воспоминал, что Кузнецов слегка замялся, видимо, он всё ещё надеялся, что его задействуют на агентурной работе, но взял себя в руки и подтвердил своё согласие.

Сочиняя свои рапорты, Кузнецов, даже в мыслях, не представлял себе, что ему будет отведена роль камикадзе.