Гром среди ясного неба. Одноклассники

          Посвящается моей однокласснице Вере Николаевой,
          замечательному человеку, в юности внезапно ушедшей из
          жизни по причине тяжёлой болезни.



    Когда мы учились в пятом классе, новая учительница по русскому языку первым делом спросила:
    -Скажите, а у кого из вас красивый почерк?
    -Руку подняли две девочки, одну из них звали Вера Николаева. Оказывается, ей нужны были дети, которые красиво пишут, чтобы перед каждым уроком русского языка изложить на доске новый материал. И это было не просто одно предложение, всю перемену эти две девочки усердно расписывали каллиграфическим почерком, подробно, всю тему предстоящего урока, все правила, где необходимо, что-то подчеркивали, пока другие отдыхали, гуляли по коридорам, ели бутерброды или шли в буфет.
    Все остальные ученики класса, часто пробегая мимо доски, наталкивались на Веру, которая с гордым видом целую перемену усердно что-то писала, расценивая это, как поощрение со стороны учительницы. Её длинные, густые, светлые волосы, заплетенные в две косы, были заколоты в виде корзиночки, а иногда просто свисали вниз, завязанные на концах большими бантами. Она была невысокого роста и, чтобы дотянуться до верхнего края доски, ей приходилось вставать на табуретку. Всегда очень аккуратная, опрятная, с белоснежным воротничком и манжетами, она отличалась скромным и сдержанным характером.

*****

    Вера жила недалеко от школы, через дорогу. Каждый день за ней заходила её одноклассница Люба Воробьёва, долговязая некрасивая девочка, кожа лица которой была усыпана крупными угрями. Люба, несмотря на свою внешность, пользовалась большим авторитетом  среди одноклассников, так как была человек приветливый, отзывчивый и умела дружить. Подружки, взявшись за руки, весело смеясь и радуясь жизни, молодости, здоровью, свежему воздуху, солнечным лучам, шли в школу. Учились они обе очень хорошо, поэтому учебный процесс их не напрягал, а радовал и приносил удовольствие. Обратно они тоже возвращались вместе, ненадолго оставаясь во дворе, около дома, посидеть на лавочке и обсудить свои школьные новости.

    Школа была новая, только что построенная по обыкновенному типовому проекту, она была трехэтажная и к ней примыкали два крыла, в левом был спортивный зал, а в правом актовый. Это уже потом, в девяностые годы из неё сделают супермаркет, а многие классы сдадут в аренду под зубные кабинеты, парикмахерские и разные другие офисы, а в то время дети слетались сюда со всей округи, держа в руках новые портфели, радостные и счастливые. На спортивном поле всегда кто-нибудь бегал, пиная футбольный мяч, на баскетбольной площадке тоже играли в баскетбол или в волейбол, натянув при этом сетку.

    Земли под школьный участок было отведено очень много. Около спортивного зала большой кусок земли был засажен разными зерновыми культурами, и этим всем командовала наша учительница по биологии Анна Максимовна. Она была настолько предана своей работе, так сильно ей увлечена, что при каждой возможности засаживала любой клочок земли гречкой, просом, пшеницей, ячменем, фасолью и т. д. Конечно, сажать и ухаживать за посадками ей помогали ученики, поэтому половина территории школьного двора колосилась и цвела целое лето. Вокруг школы были разбиты цветники, на которых были посажены петуньи, бархотки, георгины, настурции, всё это благоухало, испуская дивный аромат и радуя глаз.

    Летом ученики нашей школы приходили на отработку, они поливали и пололи посадки. В один из таких дней, облив себя с головы до ног водой из шланга и измазавшись в грязи, мы всей гурьбой отправились к Вере домой отмываться, так как жила она около школы. Мать Веры, увидев нас таких грязных и в таком количестве, всплеснула руками и воскликнула:
    -Откуда вы такие мокрые и измазанные? Быстро идите мыться и садитесь к столу, я сейчас чайник поставлю.- Нас напоили чаем, накормили пирогами и вообще приняли очень радушно.

    В старших классах я организовала в классе вокальный квартет, в котором кроме меня пели ещё три девочки: Вера Николаева, Люба Воробьёва и Тамара Серова. Я сидела у рояля, пела и аккомпанировала, а девочки стояли рядом и подпевали.
            В основном мы репетировали наиболее активно накануне какого-нибудь школьного концерта, который готовили к очередному празднику. Потом, на какое-то время мы затихали, затем опять что-нибудь разучивали. На одном из последних школьных праздников мы пели песню «Школьные годы», а несколько пар из нашего класса танцевали вальс.
           Потом Вера читала стихи Цветаевой, а я тихо играла на рояле ноктюрн Шопена, создавая лирический фон стихам. Голос её звучал страстно и проникновенно. Весь зал замер, а она, на фоне чёрного рояля, стояла такая красивая, стройная, взгляд её был устремлён вдаль, как будто она рвалась куда-то ввысь.

            Миша Заславский тоже заворожено смотрел на Веру, а когда начались танцы, он тут же пошёл и пригласил её танцевать. Все, чей взгляд нечаянно останавливался на этой паре, понимали, что у них зарождается любовь, светлая, юношеская, когда счастье – просто дотронуться до руки любимого, когда влюблённые смотрят в глаза друг другу и молча, разговаривают одними глазами. Они пристально смотрят друг на друга и её глаза говорят:
           -Я люблю тебя.- А его отвечают:
           -Я тебя тоже. – Потом они погружаются в глаза, как в озёра, и купаются там от счастья.

          *****

         К концу десятого класса, все серьёзно задумались над тем, куда идти учиться дальше. Мишка решил поступать в строительный институт, Люба на факультет иностранных языков в педагогический, а Вера в политехнический институт.
          Вера поступила на самый престижный факультет политехнического института ФАИТ (факультет автоматики и телемеханики). Ей нравилось всё: и занятия, и однокурсники, среди которых было много интересных ребят и девчонок, и даже то, что лекции и практические занятия проводились в разных корпусах, и в небольшой перерыв приходилось всей гурьбой идти в другое здание, при этом смеясь и болтая всю дорогу.
          Именно в эти минуты мы иногда с ней и сталкивались лицом к лицу, так как учились в одном институте. Она переходила в какой-нибудь из корпусов, а я шла ей навстречу, в противоположном направлении, мы махали друг другу руками, потом их разводили в стороны, при этом беспомощно улыбались, вот, мол, и все наши встречи, поговорить даже некогда.
          Учёба давалась Вере легко, она была исполнительная, лекции не пропускала и к сессии все зачеты были сданы вовремя. Экзамены тоже сдавала хорошо. Всё было интересно, появились новые знакомые, новые друзья, новые симпатии. Группа, в которой училась Вера, оказалась сплочённой, и у неё появилось много друзей. Юношеская любовь Веры и Миши длилась недолго и само собой, безболезненно и без обид закончилась, так как их захватили новые отношения в своей новой жизни.

       *****

          Люба пыталась поступить в педагогический институт, но недобрала одного бала и не прошла по конкурсу. Она решила уехать в глухую деревню, родом из которой были её родители, а сейчас жила ее старенькая бабушка и пойти преподавать в школу. Летом, когда Люба гостила у бабушки, она слышала разговоры, что в школе не хватает преподавателей. Директор школы, переговорив с Любой, с радостью решил её взять. Работать в школе было некому, деревня была далеко от райцентра, а девочка была очень толковая и ответственная, такая справиться. Любе для начала дали пятый класс, она приступила к работе и сразу почувствовала, что это ее дело. Ученики хорошо её слушались, и она умела понятно объяснять. Сначала ей дали возможность преподавать русский и литературу, а потом приходилось совмещать и другие предметы. Учеников в классах было мало. Иногда приходилось вести уроки и в старших классах, из-за нехватки учителей.

           Люба была просто влюблена в свою профессию. Все были поражены этим, так как давно привыкли к преподавателям, чьи лица выражали только беспредельную усталость, либо желание как можно скорее уехать из этой деревни, а она наслаждалась процессом преподавания. Люба превратила нудную процедуру школьной учебы в настоящий праздник для учеников. В школе стало интересно. Даже те, кто приобрёл репутацию трудных детей, теперь гораздо меньше увлекались шалостями.
           Люба ввела правила, за которые дети полюбили её ещё больше. В конце каждого урока, минут пятнадцать, она уделяла чтению книг, и читала им не какие-нибудь детские сказки с лисой, волком и медведем, а книги о путешествиях и приключениях Стивенсона, Жюль Верна и другие. Во время чтения ученики слушали с большим интересом, и даже самым озорным не приходило в голову баловаться.
           Деревенский воздух благотворно сказался на внешности и здоровье Любы. Она расцвела и, из тощей, плоскогрудой девицы с прыщавым лицом, превратилась в пышущий здоровьем девушку с великолепным цветом лица, ведущую счастливый и здоровый образ жизни. Даже зрение её улучшилось, и очки она носила теперь по привычке.
          На это обратили внимание и ученики, которые учились в старших классах. Они всего-то были младше её на один - два года. Один из них, Алёшка, высокий здоровый, физически развитый парень с крупными чертами лица, влюбился в Любу и всячески стал оказывать ей свои знаки внимания. Началась взаимная любовь, которая вызвала много кривотолков.

       Люба всё-таки поступила учиться на заочное отделение педагогического института на факультет иностранных языков с изучением английского. Так как направление в жизни она выбрала правильное и относилась к своему делу с любовью и душой, дела её шли в гору. Со временем она стала директором школы и преподавателем английского языка. С Алешкой они поженились, и образовалась отличная дружная семья, в которой родились два парня, копия похожих на отца, с такими же носами, похожими на картошку и с такими же крупными коричневым веснушками.

         *****

            Два года учебы  в институте у Веры пролетели быстро и интересно: встречи, свидания, зачеты, экзамены. И, вдруг, как гром среди ясного неба пришла беда. Однажды, на занятиях Вера почувствовал себя неважно, голова закружилась, её стало подташнивать, в глазах потемнело, она закачалась, пытаясь удержаться на ногах, но не устояла и в результате упала в обморок. Когда она очнулась, её отвели в медпункт, а там, дав какие-то таблетки, посоветовали ей сдать кровь на анализ, который оказался неважным. Так она попала первый раз в больницу, потом ей стало лучше, и она сделала попытку приступить к занятиям, и опять ухудшение. После этого врачи категорически запретили ходить в институт и заниматься.
          После второго курса, в середине лета, приехав с моря, где я отдыхала с родителями, я встретила Верину маму, на ней лица не было, она шла, еле передвигая ноги, придавленная свалившимся на их семью горем. Увидев меня, она остановилась, заплакала и дрожащими губами произнесла:
           -Наташа, как давно я тебя не видела, у нас Верочка заболела. Я очень прошу тебя, не могла бы ты к нам зайти, как только сможешь. Вера сейчас одна, в институт она уже с весны не ходит и проходит курс лечения.

           На другой день, утром, я пошла к Вере. Я нашла её в очень неплохой форме, возможно что помог очередной курс лечения, только она пополнела от приема лекарств. Она очень обрадовалась, увидев меня. Когда появились слухи, что Вера заболела, никто ничего не знал: что случилось, чем заболела? Знали только, что что-то с кровью.
          Мама Веры, ломая руки, строила всякие версии. То она думала, что это от того, что Вера однажды пошла через Волгу на лыжах в сильный, тридцатиградусный мороз и застудилась, так как была легко одета. То ей вспоминалось, что Вера ездила в поход в горы, а там было ослепительное солнце, и она облучилась. В общем, версий было много, но только никто ничего не говорил.
          Мы прошли с ней в маленькую комнату. На столе были аккуратно разложены кусочки тканей, рядом стоял утюг, а в углу ножная швейная машина. Вера радостно стала рассказывать мне, что она увлеклась шитьём. Хорошие ткани в те времена купить было трудно или очень дорого, и она, распоров мамины платья, которые ей были малы, тщательно отстирывала эти кусочки, отпаривала их утюгом, и потом, маленьким остатком мыла по выкройкам рисовала нужные детали, при этом применяя выдумку и свой вкус.
         -Посмотри, что я уже сшила, - сказала Вера. Я раскрыла глаза от удивления и увидела в шкафу очень красивые вещи, сшитые с идеальной аккуратностью и отделанные, руликом, клапанами и так далее. Там висела очень красивая жилетка, сшитая из клетчатой ткани, несколько юбок и платьев. Все вещи были выполнены с большим вкусом. Я глазам своим поверить не могла: «Больная девочка, вместо того, чтобы поддаваться унынию, пыталась себя занять делом, и это у неё здорово получалось», - думала я.

           С этого момента я так заразилась от неё этой идеей, что, придя домой, я перебрала старые вещи, которые были хорошего качества и не носились, и стала их распарывать, отстирывать и моделировать из них стильные вещи.
          Посмотрев  Верочкино рукоделие, мы оделись и пошли гулять. был июль месяц, жарко, она попросила только об одном, чтобы мы ходили по теневой стороне. Погуляв недолго, мы договорились встретиться через день. Я взяла фотоаппарат и кинокамеру. Мы разговаривали, смеялись, рассказывали друг другу разные истории, вспоминали школу, одноклассников, учителей, при этом ни слова не было сказано о болезни. Эта тема была как-то негласно закрыта. Фотографировались на каждом шагу: то на качелях, то на бревне, то на турнике и снимали на камеру свою прогулку. Так мы гуляли с Верой до конца лета, встречаясь несколько раз в неделю, и не заметили, как оно кончилось.

         *****

          В сентябре у меня начались занятия, и я стала приходить  к Вере только в выходные, так как ездила в институт на электричке и поздно возвращалась домой, а её опять положили в больницу, ее самочувствие стало катастрофически ухудшаться.
          Когда я вошла в палату в очередной свой приход, то увидела, как нянечка меняет белье на её кровати и застилает чистое. На мой вопрос: «А где Вера?», -  она ответила, что сегодня ночью Верочка умерла. Последние дни она вела себя как всегда мужественно. Когда в последнюю неделю у неё стало ухудшаться зрение, она не хотела расстраивать маму и говорила: «Мама, у меня всё нормально. Смотри, я читаю газету», -  она брала газетный листок и что-то сочиняла, но мама видела, что держит она его «вверх ногами».
            Когда я вышла из больницы, то на её территории я увидела много людей, которые гуляли, сидели на скамеечках, смеялись, они лечились и, слава богу, были живы, а моей Верочки уже не было на свете. Не смотря на лечение, моей дорогой подруги не стало. Вера ушла, оставив со мной горькое чувство невосполнимой потери.

       На похороны Веры собралось огромное количество людей: умерла внезапно молодая девушка, красивая, умница, в двадцать лет, единственный ребёнок у родителей. Хоронили Веру в белом платье.

        Потом я долго бродила по тем местам, где летом мы гуляли с Верой, ходили по бревну, сидели возле песочницы на детской площадке, вспоминала наши встречи, разговоры.

       Прошло много лет, я бережно храню фотографии Веры, которые мы сделали в то лето, а самое главное память о ней, о её мужестве и всегда ставлю её себе в пример.