Про птицу секретарь и гадючий клубок

       На одном болоте жила птица-секретарь. У неё были тонкие длинные ножки и красивый клюв. Она освоила грамоту и стала пробовать писать. В том же болоте жили гадюки. Они тоже обучились грамоте, но язык они не любили, манера их письма напоминала монолитный бетонный блок, поэтому они ничего, никогда не писали, а только редактировали. Птицу-секретарь пригласили работать в известное издание, и пошли её первые публикации про болото. Каждый день гадюки собирались в клубок и шипели:

— Секретарь-то писать не умеет! Все она в статье про наше болото переврала. Нет у нас стоячей воды, она у нас — проточная!

      А секретарь взлетела и полетала над местностью. Осмотрела округу и ещё одну тему нашла про стоки, которые отправляет в болото один завод.
      
      На другой день снова гадюки собрались в клубок и снова грязью птицу мажут:
— А писать-то она не умеет! Подумаешь, экология плохая! Ну, понарожали мы гадюков и гадючек с двумя головами, зато яда больше у них в расчёте на одну среднестатистическую гадюку выходит.
 
       Тут из вонючей норки показалась голова старой столетней гадюки. Была она знаменита тем, что отравила своим ядом целую плеяду талантливых птиц-секретарей. Подняла она голову и зашипела:
— Что за тупая молодёжь пошла, ничего-то она не умеет! Вот мы умели, а эти ничего не умеют.
       
       И так изливала она яд на каждую птицу-секретарь, что приходила к ней в редакцию на работу устраиваться. И благодаря этому сидела она на своём месте сто лет и ещё сто лет просидеть хотела, но не смогла — подвёл радикулит. И сидела она теперь в своей норе, высовывала голову, смотрела на полёт птиц и брызгала, брызгала своим ядом. Но птицы её не слышали. А там, где капал яд, появлялись маленькие клочки выжженной пустыни.
      
       А птица-секретарь писала и писала. Заточила она своё перо, и стало оно остро. Достигла она вершины мастерства и стала писать рассказы.
Гадюки снова сбились в клубок и стали обсуждать новый сборник.
— А писать-то она не умеет! — сказала столетняя гадюка.
— Да, да, да, не умеет!— подтверждали другие.
И так они озлобились, что не заметили, как друг на друга яда набрызгали и разбежались обиженно по своим норам.

       А вот и мораль: «Происки врагов — не повод опускать перья, а повод писать лучше».