Глава 4

 Когда Леннарт пришел в себя, он, открыв глаза, обнаружил, что уже наступила ночь. В комнате было темно и по-прежнему безлюдно, как и во всем замке, не считая спальни старухи, однако в воздухе витал слабый запах парфюма с примесью фиалки. Не так давно здесь явно кто-то был.
 Поднявшись с кушетки, Леннарт, к своей радости, увидел, что его вещи и скрипка лежат нетронутыми. Чувствовал он себя значительно лучше, значит, в ужине все-таки не было отравы. Но зачем же тогда старухе понадобилось его усыплять?
 Несмотря на окружавшую его тишину, юноша не мог отделаться от тревожных мыслей, что за то время, когда он находился в бессознательном состоянии, с ним что-то происходило. Дотронувшись до своего прохладного, но влажного лба, Леннарт откинул назад волосы и, взяв в руки скрипку, задумчиво провел пальцами по всей ее поверхности.
 "Что я здесь делаю, зачем я ей нужен? - спрашивал он самого себя. - Если бы эта женщина хотела меня убить, я бы уже был мертв. А она словно играет со мной, как кот с пойманной, но еще живой мышью."
 В этот момент послышался гулкий бой часов. Они пробили ровно двенадцать раз, значит, только что наступила полночь. Вспомнив, что старуха велела ему именно в это время снова прийти к ней, Леннарт пошел на второй этаж.
 Однако еще не дойдя до лестницы, юноша заметил фигуру, прошедшую в другую комнату первого этажа. Она не была похожа на старуху, и Леннарт осторожно последовал за ней.
 Войдя в комнату, он ожидал чего угодно, но не того, что ему открылось. В кресле за столом совершенно свободно, по-хозяйски, сидела совсем молодая девушка, высокая, стройная, со светло-рыжими волосами, достающими почти до пят.
 Увидев юношу, она улыбнулась:
 - Вот и ты, я знала, что ты придешь. Не стала дожидаться наверху, когда ты проснешься, и решила спуститься сюда.
 - Простите, но... Кто вы? - спросил изумленный Леннарт. - Вы родственница хозяйки замка?
 Девушка грустно рассмеялась.
 - Нет, нет, это я и есть. Я Энола, точнее, леди Энола. Так я выгляжу в своем истинном облике.
 В голове юноши все смешалось.
 - Но как же тогда... почему днем вы были...
 - Страшно уродливой старухой? Увы, это происходит не по моей воле. Каждый день с полудня до полуночи я становлюсь ею, а с полуночи до полудня принимаю настоящее обличие. Поэтому я и хотела, чтобы ты увидел меня сперва именно такой. Кто знал, что любопытства в тебе еще больше, нежели у твоей матери.
 Не до конца веря своим глазам, Леннарт протянул руку, пытаясь коснуться загадочной красавицы. Та легко сделала ответное движение и взяла его руку.
 - Спасибо, что не ушел, - произнесла она уже шепотом, - Я не причиню тебе зла, только прошу, останься. Ты нужен мне.
 В смятении, Леннарт чуть отпрянул от девушки и спросил:
 - Но почему с вами это происходит, леди?
 Энола опустила глаза.
 - Если честно, я сама толком не знаю, это случилось, когда я была еще совсем маленькой. Мой отец, всегда интересовавшийся магией и колдовскими чарами, водил дружбу с одной феей, и как-то раз загадал ей некое желание, связанное с моим будущем. Фея пообещала его исполнить и отдала моему отцу этот медальон, - Энола показала на свое украшение, висящее на шее, - Поначалу ничего не происходило, но когда мне исполнилось четырнадцать лет, я начала превращаться в жуткую уродливую старуху каждый полдень. И тогда отец привез меня сюда, в этот замок, где также властвуют чары, позволяющие его хозяину жить в полном одиночестве, без прислуги и ни в чем не нуждаться. Именно поэтому здесь всегда есть еда и все, что я захочу. Кроме, только, моего настоящего облика в течение дня.
 Леннарт слушал рассказ девушки с неподдельным интересом и сочувствием. Когда она остановилась, он спросил:
 - Получается, вы прокляты? Фея наложила на вас проклятие? Но за что?
 - Я не знаю, - ответила девушка, - Говорят, она была очень старой и уже умерла, исчезла, остался лишь этот медальон. Он тоже волшебный, его нельзя открыть когда захочется, он сам открывается в нужный час. И тогда я нахожу в нем послания, тоже написанные на кусочках бумаги. Последнее послание появилось незадолго до появления твоей матери. В нем были слова: "Опасайся любопытной визитерши, но ее сын все исправит."
 Леннарт заметно побледнел.
 - То есть, речь шла о нас с матушкой?
 - Видимо, да. Послания никогда не лгали.
 - И я смогу помочь снять с вас чары?
 - Об этом в послании не говорилось. Может, скоро появится новое и что-то прояснится.
 Продолжая рассматривать Энолу, Леннарт тихо и непроизвольно проговорил:
 - Если бы я только знал, что можно сделать, чтобы вы... чтобы избавить вас от такой участи.
 - Увы, это знала лишь сама фея, - бесстрастно ответила девушка, но быстро перешла на более игривый тон, - Что, нравлюсь? Теперь можешь смотреть сколько угодно, но лишь до полудня. Я не люблю и не могу показываться людям в том страшном облике, поэтому и провожу обычно злополучные двенадцать часов в спальне, отдыхая.
 - Значит, днем и ранним вечером я никогда не смогу вас увидеть? - огорченно спросил Леннарт.
 - Сможешь, но я буду надевать маску. Я носила бы ее всегда с полудня до полуночи, но в ней нельзя нормально дышать, поэтому, когда я сплю, то снимаю ее. И когда ем.
 - Но я не трус и не брезглив, чтобы почувствовать отвращение к вам, просто увидев вас такой! - возразил Леннарт. - Вам ни к чему ради меня скрывать свое лицо! Ведь теперь я знаю, какая вы на самом деле! 
 - Я делаю это не ради тебя, - отрезала Энола, - Это выше моих сил: показываться кому-либо на глаза в образе чудовища. Поэтому будет лучше, если ты не будешь видеть меня во время действия чар. Лучше тебе тоже тогда спать.
 - Ах, так вот почему я заснул после ужина! - рассмеялся Леннарт, но смех был скорее нервным, - Вы хотели сделать мне сюрприз?
 - В какой-то степени. Поверь, мое снотворное никак тебе не повредит, я сама его порой принимаю. Я буду пока давать его тебе, чтобы удостовериться, что ты не совершишь непредвиденного. А потом, когда... Если ты освоишься, в этом не будет нужды.
 
 Леннарт опустил голову. Несмотря на то, что теперь он знал историю хозяйки замка и видел ее в совершенно ином воплощении, он понимал, что, находясь здесь, по-прежнему остается пленником. Но и уйти или сбежать он тоже не мог. И не из страха, а просто потому, что не находил в себе силы бросить эту таинственную и несчастную девушку снова в одиночестве. Ведь она уже несколько лет, очевидно, жила здесь, ни с кем не общаясь. Поэтому юный музыкант решил остаться.