Дорога смерти

   Старикан Евстафий почесал за ухом, подпёр подбородок рукой, да и принялся думать.

    — Думай, да добра не надумаешь… — заворчал Опанас.

    — С чего мне доброе придумывать нонче? — нахмурился Евстафий. — Я вот зла никак придумать не могу… -

    — Вестимо. -

    — Да умолкни! К Горынычу Ивана посылали? Посылали. К Черномору посылали? Было. К ведьмам слали? Слали. Так теперь на весь свет нечисть и свели под корешок. Последним водяной на коленях умолял Ивана к нему не слать — убить вас, дураков, грит, хотели, потому как самим скоро в могилу, коли Иван явится. Вон, полон анбар добра — гусли-самогуды, скатерть-самобранка, сапоги-скороходы, меч-кладенец… -

    — Вестимо. -

    — Потом придумали к разным царям слать. А и последним пришёл царь аглицкий, что в Зеландии прятался — не посылайте боле, молит, уже всех перебил. А у нас и весь сарай полон золота, аж земля просела, как только Иван принёс! -

    — Вестимо. -

    — А потом тебе ж ведь мысля в голову пришла — чтоб Иван дворцы-дороги строил-мостил. Так и в самом глухом углу дорог понастроено. Что теперь делать укажешь? -

    — Вестимо. Так прямо ему и скажи, чего юлить? Он добрый, поймёт, послушает… -

    На дороге появился Иван. Рубаха от пота промокла, руки черны да в мозолях.

    — Что ж, Евстафий, пустыня теперь — сад зелёный, а где льды были — тоже сад цветёт. Всё по чину, как и указано. -

    — Спасибо тебе, Иван! Так вот тебе самое распоследнее задание. Ты ж дурак, замыслу нашего не умыслил. Мы тебя всё в могилу свести хотели, так может, что сам ляжешь? -

    — О том, что в могилу свести хотите, так я о том ещё до первого задания знал, и вас-то как облупленных видать. Нет, в могилу пока рано, а вас я за такие дела пороть буду. -

    — Ай, не надо! — взвыли два голоса. Водяной тихо вздохнул в колодце. Аглицкий царь его в бок ткнул.

    — Тише! Кажется, пронесло… — и перекрестился размашисто.