Ожидание встречи было подобно пытке...

Снова он не звонил вовремя, и Надя решила его проучить. На улице стояла прекрасная погода, и она уговорила Сашу пойти поиграть в бадминтон. Так хотелось воздуха, движения, смеха. Костик тоже увязался с ними. Дома оставалась только тётя Лида.

– Тёть Лид! Мы идём гулять во двор, а мне должен позвонить Кидан. Если позвонит, скажите, что я через час вернусь. Хорошо?

Вместе с братьями было очень весело. Они носились по стадиону и больше дурачились, чем играли. Сначала Надя иногда поглядывала на окна, может, позовут? Но потом так увлеклась игрой, что обо всём позабыла.

Во дворе собрались Сашкины друзья, и он ушёл играть в с ними в футбол, а Надя с Костиком бегали друг за другом, хохотали, то и дело забрасывали волан в разные труднодоступные места, а потом изощрялись, доставая его. Время от времени к ним присоединялся кто-нибудь из малышей или из ребят постарше. Так прошёл и час, и другой. Возвращаясь домой, Надя поздравляла себя саму: так весело провела время, вместо того чтобы дёргаться и нервничать в ожидании звонка. «Не будешь во время звонить, вот таки буду теперь делать!» – решила она.

Тётя Лида сообщила:

– Звонил. Только ты ушла, и позвонил. Я ему сказала: она во дворе, позвоните через час. А он сказал, что позвонит завтра. В это же время.

– Ага. Спасибо!

Она нисколько не расстроилась, только подумала: «Ну, что, получил? Завтра позвонишь как миленький – минутка в минутку!»

Она и сама не могла объяснить, почему так нервничала перед его звонками, но это была правда.

V

На следующий день, в пятницу, всё семейство отправлялось в Тетерев, отдыхать на природе. Там, в пионерском лагере, который строил дядя Лёня, им выделяли отдельный домик. Местность была прекрасная – сосновый лес, свежий воздух, озёра, тишина. Надя сказала, что, возможно, присоединится к ним позже – на следующий день или в воскресенье. Саша ещё раньше уехал с друзьями в Конча-Заспу, пообещав вернуться вечером.

Так и получилось, что Надя осталась дома одна. Да ещё бабушка, которая мирно спала на своём диване.

Шесть часов. Как раз в это время всё семейство с сумками и сетками толпилось в прихожей. Тётя Лида давала последние указания. Надя еле-еле отвечала: опять началось, эти подземные внутренние толчки в сердце, как перед землетрясением. В голове шумит, ноги слабеют, кровь прилила к щекам, сердце колотится, как бешеное – и всё из-за какого-то звонка!

«Уходите, уходите поскорей!» – молила она мысленно родственников, опасаясь, что ей не выдержать эту пытку при свидетелях. Вот, наконец, захлопнулась входная дверь, голоса и шаги постепенно затихли, удаляясь. Костик очень просил приехать, она кивала, обещала – как автомат.

Двадцать минут седьмого! Звонка всё нет. На какой-то миг ей захотелось убежать из дома. В непривычной тишине большой пустой квартиры громким скрипом отзывались её шаги. Босиком – шлёп, шлёп – по паркету в детскую, по тёплым солнечным пятнам на полу. Постояла с минуту, глядя в окно, где рослые парни из КИИГА гоняли по полю мяч. Буря мало-помалу стала утихать. Ну и что – даже если он вообще не позвонит сегодня? Уже почти семь. Всё равно сегодня он не захочет её видеть, это ясно. «И чего это я из-за него должна бежать из дома?» Наоборот, так приятно было посидеть одной, в тишине, подумать, не заботясь о выражении лица; бродить из угла в угол, напевая, не ожидая ничьего вторжения, взглядов, вопросов.

Немного прибралась. В комнате у братьев на полу, как всегда, в обилии валялись огрызки карандашей, бумажки, линейки, шурупы, гвозди, камушки и прочий мальчишечий хлам, и всё это вперемежку с невероятным количеством запутанных проводов – от настольных ламп, колонок, проигрывателя, магнитофона. Сложила аккуратной стопкой книги и тетради, вытерла пыль на полках, приоткрыла дверь на лоджию, и в комнату ворвался многоголосый шум вечерних улиц. Город жил своей жизнью. Город звал её. Но ей хорошо было дома. Потом включила проигрыватель и поставила любимую музыку – концерт для органа ре-минор Вивальди-Баха. Негромко, совсем не так, как это делали братья. Хорошо! Она совсем успокоилась. Даже перестала смотреть на часы. И не пыталась отгадать, что там у него случилось на этот раз.

Эта музыка – спокойная, величественная, не от мира сего – действовала как бальзам на её измученную душу. Хотелось слушать снова и снова, особенно среднюю часть.

Звонок. Да, звонок! Надя выплыла из забытья и бросилась к телефону, по дороге мельком взглянув на часы – 19.30. «Рекорд поставил! Только в обратную сторону!»

– Алё!

– Привет!

– Привет.

– Я играль в футбол. Я не забыль позвонить, я биль занят. Как только закончили, я сразу тебе звоню. Я устал…

– Тогда отдыхай.

– Нет! Давай увидимся! Приедешь?

– Как хочешь.

– Давай. Я жду тебя в восемь часов Одесса-бар, ти знаешь, да?

– Угу.

– Я тебя жду.

Ожидание встречи было подобно пытке. В то время как он стоял, опершись о бетонные перила подземного перехода, посматривая на часы, и всё больше мрачнел, в душе его происходило невероятное…

Было что-то сверхъестественное в том, что делала с ним эта девушка. Она притягивала его с ураганной силой, сметающей на своём пути всё и вся. В том, что касалось её – Кидан знал по опыту, – он не мог на себя положиться. Ни здравый смысл, ни упорное спокойствие, ни сила воли, ни особые состояния и способности не служили здесь помощью или защитой ибо то, что связывало его с ней, было сильнее.

С трудом давался каждый вздох, каждая прожитая минута. Без всякой видимой причины он изнывал и доходил до отчаяния. Казалось, всё погибло, она не придёт – новый каприз или что-то случилось. От этих мыслей яростное, ничего не желающее знать желание быть с нею подскакивало, точно ртутный столбик в термометре у больного с горячечным бредом. Казалось, ещё миг – и он взорвётся от невыносимого напряжения. Сердце колотилось, отсчитывая секунду за секундой, как ракета на старте – и вот, когда она, наконец, появлялась на горизонте, он готов был задушить её в своих объятиях.

Надя опоздала совсем немного, минут на десять, но когда вышла из троллейбуса, заметила Кидана, который ждал её возле спуска в подземку с таким свирепым лицом, что ей на миг сделалось не по себе.

– Ти опоздала! Надя, когда свидание, надо приходить немного раньше!

– А звонить вовремя не надо?

– Надя, я сказал: извинитсе.

– Хорошо, и ты извини.

Она с неподражаемой гримаской пожала плечами. Кидан смотрел на неё с измученной улыбкой, и мир, только что разрушенный до основания взрывом, пострашнее атомного, стремительно   восставал из   руин во всей своей обновлённой и пленительной красоте...

роман "Пришелец", первая часть


Рецензии