Глава 2. Место и время действия, а также некоторые

История, о которой пойдет речь, начиналась в одной из крупнейших промышленных областей, тогда говорили только так, слово " губерния " было забыто и употреблялось разве что в пренебрежительном значении " пошла писать губерния ". Областной центр имел название на букву Н , да еще в квадрате, раньше так бы и написали: "Это случилось в городе Н. "  Да и название самой страны было в квадрате, только на букву С.  Город был переименован, и даже не один раз,  а сама страна также будет переименована, потому что у этих людей такая страсть к переименованиям, будто они верят, что, сменив вывеску, можно изменить и сущность  объекта.

И чтобы окончательно попасть в то место, скажем, что это было недалеко от великой русской реки Волги, а Волга всегда есть Волга, самый естественный и непогрешимый ориентир, и, слава Богу, что на это имя собственное никто не осмелился посягнуть, и на Волгу мы еще съездим! А пока мы находимся в большом старинном русском селе Белые Горы (название тоже никогда не менялось.)
 
Местность здесь холмистая, а поэтому есть и Белые Горы и Красная Горка и Лысые Горы, а может и еще какие-нибудь. Места здесь настолько изумительны, что об их красотах придется рассказать еще не раз, а пока надо установить время действия, поскольку география, хоть и с трудом определилась.

А время было еще более замечательное. Такое ясное и такое непонятное! Какое воодушевление царило вокруг, а душу терзали сомнения. Некоторые люди очень верили, кто в коммунизм, кто в Бога, кто в светлое будущее, а кто искал истину в вине. Кое - кто вообще ни во что не верил, но это - тоже религия. В общем, единство и борьба противоположностей. Это было время, о котором местный учитель истории Алексей Степанович Казарин - личность весьма неординарная - говорил своим ученикам так:
- Посмотрите, сколько у нас было побед! Мы победили в гражданской войне, одолели голод, нищету, разруху, построили социализм, победили в Великой Отечественной войне, сделали страну индустриальной, построили тысячи заводов и фабрик, мы первыми вышли в космос! За несколько десятилетий мы прошли путь, который другие страны проходили за столетия! Великий Ленин показал нам дорогу, и мы по ней пошли. Ошибки были, наши ошибки, не надо их сваливать на Ленина. Но мы их признаём! Самая страшная из них, конечно, репрессии. Перемололи всех и вся: и зажиточных деревенских мужиков, и строптивых священников, и инакомыслящих интеллигентов, а потом и самих себя. Лагеря, лагеря! Черное пятно нашей биографии! Но ведь тогда было " кто кого?" Не мы их, там бы они нас! Уж не пощадили бы! Разве не было жандармов и царских репрессий? Чей лагерь был сначала на Соловках? Царский. А почему великого поэта сослали, изгнали? Почему Пушкин оказался в ссылке? Помните?

" Самовластительный злодей,
Тебя, твой трон я ненавижу!
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу! "

А помните кровавое воскресенье, когда по приказу царя, расстреляли простых людей, шедших с иконами, чтобы просить милости у царя; людей, доведенных до отчаяния? Почему царь не пожалел их, ведь они были его подданные? И как он мог стрелять в святых угодников на иконах, в Божью Матерь, в Христа-Спасителя! Так что у каждого следствия есть причины, а у каждой причины есть следствия,и не видеть их могут только глупцы. Вот и получилось «око за око». Но все делалось во имя простого человека, во имя труженика! Цель оправдывала средства!

Таким было мнение Алексея Степановича Казарина. И кто бы мог возразить? И что было возражать ? Даже свою дочку Алексей Степанович назвал по - имени всех побед - Виктория. Bсe говорили: «Вперед, к победе коммунизма!» Этот лозунг красовался везде: на домах, на транспарантах, в книгах и на устах. А что было в душах? Какая еще душа? Душа тогда не признавалась, ее не существовало вообще. Был только материальный разум, который вырабатывался мозгами в свете учения Павлова - сигнал дан, иди, получи, сигнал снова дан, но получать нечего, а слюнки текут…. Лозунги провозглашала коммунистическая партия, единственная партия в стране. И партия же приказала Алексею Степановичу оставить любимую школу и принять на себя бразды правления местным колхозом, так как, несмотря на провозглашённые победы, положение в колхозе было незавидным. Павловское учение о рефлексах было  верным, учитель отказаться от предложения не посмел, надо  было  кормить  народ.
Итак, во времени мы тоже определились, но можно ли рассматривать какие-то время в отдельности? Прошлое, настоящее и будущее - это трио, которое поёт Сейчас, всегда в настоящем Теперь. Причины и следствия - вот, что важно! А еще важнее прогноз, каким будет настоящее, если в прошлом...

Алексеи Степанович принял это предложение, так как он был настоящим коммунистом, а это значит, что он был честным, порядочным человеком, живущим не для себя, а для всеобщего блага. Впрочем, какая разница, как такие люди назывались - коммунисты, христиане, демократы или еще как, разве дело в названии?  Главное, чтоб они не были подлецами, лицемерами и хапугами. А название может очень даже обмануть! Если они лгут, крадут, убивают, обижают ближнего, то есть нарушают давние - давние заповеди, то, как их не назови, это - плохие люди, у них Бог – Дьявол, и к нему они пойдут.

К счастью, настоящих коммунистов было много в этой прекрасной стране, но немало было и ненастоящих, которые только называли себя такими, а когда придет другое время, они очень легко предадут коммунистические идеалы, быстренько себя переименуют, но сущность их останется все та же: «Я - господин, а ты – раб!» Кто - то приходит в этот мир, чтобы дать ему "дар чудесный", а кто-то, чтобы побольше у  мира  забрать...

Народ на селе был также разный... Если бы кто-то захотел понаблюдать за деревенской жизнью со стороны, то совсем немного времени ему бы понадобилось для того, чтобы нарисовать целый альбом с деревенскими картинками из сюжетов самых разнообразных.

Передовая доярка Нина Осина отколотила своего муженька за то, что тот нигде не работал, а целыми днями читал на чердаке книжки. Муженек сбежал от нее в другую деревню, и что самое забавное, к ее же родственникам. Они его, конечно же,
приютили. На другой день Нина, завидев едущего в телеге мужика, вышла на дорогу, и между ними произошел следующий диалог:

     - Петьк, ты куда едешь, в Никольское?
     - Да, а что?

    - Увидишь там моего Ваньку, скажи ему, что если он нынче вечером домой не явится, ему то же будет, что вчера было! Предупреждение подействовало, и Ванька Осин ввечеру домой заявился, но, увы, то ли воспитательные меры были недостаточны, то ли "горбатого могила исправит", только с трудоустройством Ванёк не торопился. Сосед его спросил как - то: " Вань, а где ты сейчас работаешь? "

    - У меня жена работает, а я - по хозяйству.

А хозяйство - скотины никакой, подворья нет вообще, огород пустой, ни яблоньки, ни смородинки, только картошка, да малина, которая от соседа перелезла через изгородь. А зачем Ваньке сад, когда у соседа Ивана Ивановича сад имеется? За своим садом ведь ухаживать надо, да сначала где - то саженцы приобресть, посадить, рыхлить, поливать! Хлопот - то сколько! А тут соседка яблоки ночью караулит, а под утро спать уходит - Ваньке в щёлку на чердаке все видно! Он тут как тут, перемахнет через забор, и все самые лучшие яблоки его! Но он не такой глупый, конечно, он не обрывает все, это же будет заметно! Он берет столько, сколько ему нужно. Сосед, конечно, все равно заметит, но из - за такого количества скандал поднимать не будет, а то ведь в следующий раз, кто его знает, вдруг все оборвет! А когда яблоки поспеют, да ежели урожай богатый, соседка и сама корзинками яблоки раздает, даже Бурёнку яблоками кормит.

У другой соседки как-то доски пропали, она прямой наводкой к Ванькиной хибарке, и ну свои доски у него из под крыльца вытаскивать (спрятать - то толком негде ), обзывая его последними словами. А Ванька тщедушный, маленького роста, да еще половину звуков не выговаривающий, подзадоривал ее из-за угла:

      - Ругайся, ругайся, ты, передовая да боевая, а зивёсь ( то есть живёшь ) одна, а я вот плохой, а вон с какой красависей сплю! И то была правда, жена Нина у него поставная была, лицо белое, глаза, как маслины, а трудяга какая, ведь на кирпичный дом впоследствии деньжат накопила. Почему за Ваньку замуж вышла, одной ей известно, только помните притчу о том, как в жаркий день одна прекрасная, добрая девушка напоила водой Иисуса и его учеников, и как они просили сына Божьего послать ей хорошего мужа, а он сказал им что-то вроде : " А получит эта добрая хорошая девушка в мужья вон того лентяя, что на стогу спит!" Видно для равновесия. И пока была жива его жена, жилось Ваньке Осину совсем не плохо.

А вот соседу его, Ивану Ивановичу Маркину, плоховато жилось. Был  он инвалидом Великой Отечественной войны, кроме прочих ранений пальцы у него на обеих руках были оторваны, а вместо них - культяшки, и жить бы ему только на пенсию, тем более, что руки у него часто ломило, особенно зимой, и ходил он по комнате, прижимая к груди свои израненные руки и нянчил их, как детей, покачивая и морщась от боли. Но он отказался от пенсии. Во-первых, каждый год надо было ездить на комиссию и доказывать, что пальцы у тебя не выросли. Это было унизительно. Во-вторых, работать он начал с девяти лет, и в поле, и подмастерьем у своего отца, подрядчика - каменщика, а затем и мастером. И такой он был первоклассный мастер, что второго такого во всей области, а может быть, и дальше было не сыскать. И ехали к нему со всех сторон председатели богатых колхозов, и строил он скотные дворы, водонапорные башни, а также частные дома, необыкновенно - красивой деревенской архитектуры. И как только мог он такими руками переложить столько тонн кирпича, обтесывая особым способом каждый кирпичик, делая из него дом - картинку.

Это были не те сараи - дома, что строят сейчас, иногда пуская по стенам полоски красного или белого кирпича. Это были настоящие произведения искусства, не говоря уже об их прочности, сухости и способности сохранять тепло. Он один построил целые деревни. Только за это человек этот должен быть на том свете в раю. А на земле? За работу ему платили хорошо там, где он работал, налогов он переплатил столько, что у него хранились целые кипы квитанций от " агентов" , как он называл фининспекторов. Лишь только закладывался дом, как  "агент " был тут как тут. А колхозные сооружения строились в соответствии с договорами, коих хранилось у него несколько коробок. Все было официально оформлено, за все было уплачено. но... там, где он жил, то есть там, где у него был дом, и жила его семья, его всячески притесняли. Там он считался единоличником, ведь он не работал в своем колхозе.

Все, кого называли тогда единоличниками, разделили его судьбу. Над ними измывались, их преследовали. Усадьбу у него отобрали, даже те несчастные пятнадцать соток, что были положены ему по закону. Но законы местные власти попирали, как хотели. Местный произвол на этом не закончился. Урожай яблок приходили и снимали, а свои дочки не смели сорвать и яблочка. Картошку выкапывали и отвозили в поле на обед, где некоторые женщины прежде, чем ее есть, крестились и говорили: " За Катино здоровье! "  Катя - это была жена Ивана Ивановича. Они понимали весь абсурд содеянного.

С Иваном Ивановичам боролись, как могли. В районной газете писали об этом "калымщике" уничтожающие заметки, где всё, от первого до последнего слова, было вранье, где были подсчитаны , все его "баснословные"  доходы. Как можно простить ложь? Все забыли, что он инвалид. Никто и не замечал, какие у него были руки - его изуродованные на войне золотые руки. Впрочем, в одной из газет была фотография первой колхозной водонапорной башни. Она достраивалась. На фоне башни был снят Иван Иванович с мастерком в руке. Парадокс - это все было в одной и той же газете. Вместо него поставить было некого, местные колхозники делать этого не умели, они были лишь подсобными рабочими, да в том селе его и в самом деле очень уважали. А уничтожающие статьи писались из той деревни, где он жил. А писали те, кого съедала черная зависть оттого, что никто из них столько не зарабатывал.

Да кто ж им не давал? Брали бы пример с него и так же работали! Ах, легче на завалинке сидеть? Или угол подпирать? И о чем думали редакторы, что печатали такие статьи! Полноте односельчане и товарищи из газеты! Да неужто вам больше делать было нечего, как травить больного, трудолюбивого человека? Да неужели вы не видели, что на "работе" у вас не работают, а травят байки и анекдоты, да постоянно перекуривают? Старый деревянный полуразвалившийся скотный двор утонул в жиже, и к нему, кроме, как в лютый мороз, и подойти-то невозможно? Вот о чем надо было писать! Неужели вы не замечали, что всё кругом разворовывают, от поросят до комбикормов, от досок до кирпичей? Что зерно с колхозного тока мешками увозят те же начальники? Что, прежде, чем взвесить мясную тушу, от нее сначала отрезают лучшие куски председателю, ветеринару и завскладом, и только потом кладут на весы? Это было так. Воровство стало нормой жизни.

Одна из соседок, у которой сынок - шофёр каждый вечер сбрасывал к дому какие - нибудь трофеи, язвительно спросила однажды Катю: - У тебя хозяин опять на мирских харчах?

На что та с достоинством ответила: - На мирских, но не на воровских.

Соседка молча поджала губы и удалилась.

И детям единоличников также доставалось! Школы своей тогда не было, и детей колхозников возили за пять километров на лошади в Красные Мары. И только дети единоличников ходили туда пешком. Каждый день. И в стужу и в мороз, и в метель, и в пургу. Интернатов тогда еще не было. Однажды старшая дочка Ивана Ивановича Тася хотела сесть с краешку на телегу, и тогда возчик, но прозвищу " Ватрушка", его по имени никто не называл, этот недочеловек огрел её кнутом по спине, ребенка, кстати, и он тоже был коммунистом. И наверняка он знал, что эта лошадка произошла от тех лошадок, что когда - то отобрали у дедушки этой девочки. Он знал, и он помнил, как его послали забрать что-нибудь в счет налога в семью Ивана, а взять-то было уже нечего, налогами  тогда  крестьян  просто  душили. Сколько  яиц,  молока  или  мяса  должен  был  отдать  единоличник  каждый  год  государству? Мяса,  помнится,  целую  корову. А  колхозники  отдавали  вдвое  меньше,  то  есть,  полкоровы.

Иван еще не успел ничего заработать, потому что только что вернулся из Армии. Это  было  ещё  до  войны. Иван лежал на печи, с печки торчали его ноги в новых шерстяных носках, что связала ему его матушка. Поскольку взять было нечего, Ватрушка сказал: " Снимай тогда носки!" Вы понимаете - носки в счет налога? Это значило, что он бы стал носить их сам. Иван поднялся и протянул ему ногу: " На, снимай!" А сам подумал: "Будет стаскивать, как дам ему ногой в его веснушчатую рожу!" Но снять носок Ватрушка не посмел. А вскоре Ивана  забрали  на  войну. Семь лет его не было дома, то служба, то война! И вот теперь Ватрушка отыгрался, с садистским наслаждением хлестнув кнутом его дочь. Конечно, справиться с ней было намного проще, чем с ее тогда еще молодым отцом. А Ватрушку, почему-то, на  войну не взяли. Ватрушка, он и  есть Ватрушка,  для  войны негодный,  он умеет только с младенцами  воевать.

Но Тася это запомнит. Она запомнит этот кнут на всю свою короткую трагическую жизнь. И запомнят её сестры. И их уже никогда не смогут обмануть никакие фарисеи никакими красивыми фразами. И как ни притесняли этих детей, но почему-то именно они и получили потом высшее образование. Да потому что они были умные!

Иван Иванович снимал для старшей дочери зимой квартиру, а младшие ещё учились в своем селе. Десятилетка потом переместилась в Белые Горы. Все три дочери каменщика Ивана Ивановича получат образование, потому что их отец старался изо всех сил, потому что, возвращаясь с работы, он шел в магазин, чтобы купить детям гостинцы и подарки. Он покупал им всё: еду, одежду, обувь и не просто лишь бы чего, он был человеком со вкусом, если отрезы на платье, то бархат или креп - гранат, если туфельки, то лакировочки, если духи, то жене " Красную Москву ", а девочкам "Белую сирень". Да у него и у самого был даже белый костюм. Тогда они были в моде. Вот такой был папа у Таси, Жанны и Полины. И открою теперь свой секрет - Полина - это была я, автор этих строк. Нам с папой повезло, ведь другие - некоторые после работы тоже заходили в магазин, только в другой отдел, в винно - водочно - табачный. Пьянство тоже вскоре стало нормой жизни. Что по городу идёшь, что по селу, чуть ли не из под каждого второго куста торчали ноги не дошедших до дома.

Что же произошло с Тасей Маркиной, старшей дочкой Ивана Ивановича? Это была трагедия, равной которой не было больше на селе, да и во всей округе.
Когда Тася окончила школу, то паспорта в деревне уже начали выдавать, чего раньше не было. И Тася тоже получила паспорт, в котором в графе "социальное положение" стояло то же самое слово - клеймо "единоличница", хотя Тася только что вышла из учениц. Это было очень странно, но видимо заклеймить хотели сразу же и детей. С таким паспортом дорога в институт была для неё закрыта. Ее сестры Жанна и Полина учились уже в хрущёвскую оттепель, они смогли получить высшее образование. Жанна окончила строительный институт, а Полина, то есть, это была я, педагогический, литературный факультет.

Тася пошла работать в колхоз учётчицей, но тогдашний председатель, известный ловелас, а по-простому, бабник, ну, просто не давал ей прохода. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы не молодой агроном, приехавший на её счастье или несчастье в Белые Горы. Впервые он увидел Тасю, когда ехал по деревне верхом на лошади, она мыла крыльцо. В то время, как он поравнялся с её домом, она почему-то выпрямилась и посмотрела на дорогу, в руках она держала половую тряпку. Ничего романтичного! Но он в ту же секунду подумал: "Я на этой девчонке женюсь!"
Через какое - то время Илья Николаевич сделал Тасе предложение, и она его приняла. Но мечту об учёбе она не оставила, и поскольку теперь она не была единоличницей, то поступила на заочное отделение в сельскохозяйственный институт. К сожалению, окончить его Тася не успела и вовсе не потому, что у нее через год появилась дочка Иринка. На селе все любовались этой молодой парой. Илья Николаевич вызывал уважение тем, что открыто выступал против старых порядков в колхозе и против самого председателя, к нему потянулись все здравомыслящие селяне. Тася превратилась в обаятельную молодую женщину.  Её голубые глаза светились спокойствием и радостью, а белокурые локоны шаловливо выбивались из - под шелковой повязки и падали на загорелый лоб, когда она наклонялась, чтобы утихомирить свою трехлетнюю попрыгунью - дочку. Иринка была такой непоседой, она ухитрялась залезть в самые густые заросли репейника, чтобы вылезти оттуда с брошками - репьями и слоем пыли на платьице и туфельках.
В тот страшный день Тася пришла домой пораньше, у нее была запланирована стирка в бане. В предбаннике воды было вполне достаточно, но она, вылив воду из вёдер в тазы, взяла коромысло и пошла еще раз на колодец за водой. Иринка и соседская девочка, бросив свои игры, побежали следом за ней. Тасина свекровь очень удивилась и даже окликнула невестку:

     - Тася, ты куда пошла, ведь Илюша наносил воды!

     - Принесу еще вёдерки, мама, не помешают! - это были последние слова, которые услышала старушка от Таси.

Если кто-то считает, что такие люди, как бывший Тасин сосед - лентяй Ванька Осин безобидны, то он очень ошибается. Такие люди не безобидны, они есть настоящее зло, и имя этому злу - преступная халатность, разгильдяйство, безалаберность, дурость. Отсутствие самодисциплины - это не порок, это - преступление.
В тот день жена Ваньку все - таки заставила выйти на работу, ах, лучше бы она этого не делала! Ему доверили заборонить участок в поле, но поскольку Ванька был с похмелья, а солнышко в поле так ласково припекало, и спать так захотелось, что глаз не разлепить, то он кое-как захлестнул вожжи за дерево, расстреножить лошадь не было сил; борона валялась в стороне, но задок уже был к лошади прикреплён. Ванька упал на свеженькую травку и заснул сном праведника, предоставив лошади щипать молодые нежные зеленые иголочки, то тут , то там пробивающиеся из - под земли.

Лошадь с удовольствием съедала один за другим эти зеленые островки, переступая тихонько ногами. Дощипав все вокруг, она потянулась дальше. Вожжи натянулись и, конечно, сползли с деревца. Лошадка пошла побыстрее, и тогда деревянный задок застучал по ее задним ногам и, чем быстрее она бежала, тем сильнее бил ее задок, и уже через несколько минут, она, точно опаленная огнем, неслась во весь опор, ничего не понимая, сходя с ума от боли, бьющей по ногам. Почему - то она понеслась в деревню. Промчалась по одной улице, благополучно проскочив мимо двух старушек, которые, вскрикнув, начали креститься, глядя ей вслед, и свернула на другую улицу.

Тася уже набрала воды, подцепила ведра коромыслом, перекинула его через плечо, придерживая коромысло одной рукой, другой взяла за руку Иринку, соседская девочка шла с другой стороны. Они отошли от колодца метров на двадцать...
Она не успела ничего понять, услышав бешеный топот и крики позади себя, она чуть обернулась и увидела, что на нее неслось что - то страшное - смерть в виде безумной вздыбленной лошади. Одна - единственная мысль успела промелькнуть в ее голове: " Дети! "

Ведра слетели с коромысла, отчаянным движением рук она отбросила девочек в сторону, и тут же упала навзничь - передние копыта лошади опустились прямо на ее голову. Лошадь пробежала еще несколько метров, остановилась, как вкопанная, и обернулась, как бы затем, чтобы посмотреть, что она натворила.
Тася неподвижно лежала на траве, раскинув руки, девочки кричали истошными голосами: - Мама ! Мама! Кто - то подбежал к лошади, взял ее под уздцы  и  открепил  задок. Она была больше не опасна. А Тася с земли уже не поднялась. Она умерла на следующее утро в больнице. У нее было обширное кровоизлияние в мозг от удара копыт. Лицо же не было повреждено. У маленьких девочек не было ни царапины. Она их спасла, приняв удар на себя. Перед смертью она открыла глаза, обвела взглядом комнату, посмотрела на Илью, из глаз ее выкатилась слеза, и они закрылись навсегда. Пусть этот феномен объяснят врачи, но так описал кончину Таси ее муж, а лгать он не мог.

Село было в шоке. Поверить в это было невозможно, но верить приходилось. Тася, белолицая Тасенька лежала в гробу, а сестры рыдали так, что Жанна упала в обморок, а у младшей Полины, то есть у меня, начались судороги, и Илюша, прикипая мою голову к себе причитал : - Лина, Линочка, не надо! Нельзя так! Надо крепиться!

А сам тоже заходился в слезах. Мы в них просто утонули! Ивана Ивановича, то есть отца увезли в больницу с сердечным приступом, а у мамы Кати отнялись ноги.
Но надо было продолжать жить! Иринка теребила всех за платья, требуя то одно , то другое. Сначала она не очень поняла, что случилось. Но как - то через неделю она сидела за столом, что - то рисовала, потом отложила карандаши, подошла к отцу и сказала ему в приказном тоне:
- Иди, одевайся !
- Зачем ?
- Поедем на кладбище! Откопаешь мне маму!

Он просто онемел, не зная, что ей ответить.
- Ты что, не слышишь ?- продолжала она возмущенно. - Знаешь, как я по ней соскучилась? Поедем, откопаем ее и привезем домой! Я снова хочу жить с мамой!
Как было объяснить ребенку, что мамы у нее нет и не будет! А месяца через три и сам Илья признался Полине, то есть мне, я как сейчас слышу его слова: -Знаешь , Линок, я бы все-все отдал, что имею, остался бы в одной рубашке, лишь бы она вернулась!

Но она не вернулась к нам никогда!
А что было за это Ваньке? Да ничего! Повозмущались, пообзывали "раздолбаем " и другими нехорошими словами, и на этом все закончилось. И опять он отправился на чердак книжки читать. Что сделали с теми, по чьей вине взрываются котлы и происходят утечки чего- нибудь ядовитого ? Да ведь им спать хочется, они же с похмелья! Они не доглядели, проглядели, проспали, недодумали, недооценили! Разве не по вине таких людей взорвется потом Чернобыль ? А что им будет за это? Да мы о них даже не узнаем! Но при таком попустительстве нас всех ждет глобальная катастрофа. Покуда есть такие Ваньки, Иванам Иванычам надо быть начеку, чтобы не обрушилось на наши головы что - нибудь пострашнее лошадиных копыт! Тася хоть детей спасла, а мы и этого сделать не сможем.

К этому времени местный колхоз, как говорится, дошел до ручки. А ведь были рядом и богатые хозяйства, во главе которых стояли настоящие хозяева. Значит, дело было в хозяине ? Прежний белогорский председатель аж девятнадцать лет "правил бал " в своей вотчине и окончательно разорил Белые Горы, а ведь какое поместье когда - то было! Но зато он осчастливил многих вдовушек и даже девиц. Не ту профессию выбрал, однако. Районное начальство, опомнившись, наконец - то начало искать нового кандидата, выбор пал на школьного учителя истории Алексея Степановича Казарина, и вскоре его утвердили в новой должности на колхозном собрании.
Ах, эти милые сельские учителя! Наверное, нет на свете чище и благороднее людей. Разделяя с крестьянами все тяготы сельской жизни, как - то : обработку огородов, печное отопление, отсутствие ванны и теплого туалета, ежедневные походы за водичкой, хорошо, если на колонку, а то и из глубокого колодца повыкачиваешь бадейки, особенно на баню или на стирку, зимой поскользишь по обледенелой дорожке с ведрами в руках или на плечах, как эквилибрист какой - нибудь; несмотря на все это они находят в себе силы нести людям знания, понимая, что и крестьянам приходится не легче. Своей интеллигентностью, душевной теплотой они смягчают грубость людей, облагораживая их, выступают их защитниками, советчиками.

Их речь - образец для подражания , их поступки - эталоны поведения, вся их жизнь на виду, и она - пример для многих, как для учеников, так и для родителей. И они, понимая свою ответственность, свою принадлежность к особому просветительскому классу, стоически переносят все невзгоды, лишения, помогая людям выжить, вырасти, обрести себя.. Они - опора, интеллектуальный и моральный стержень села.
Итак, учитель стал председателем. С чего же он начал свою деятельность ? Он созвал " совет старейшин " и вначале было "слово". Рассказывали о том, как хозяйствовали раньше, что сеяли, на каком поле лучше росла пшеница, а на каком - рожь. Прислушивался Алексей Степанович к каждому слову старожилов, учел все их советы, рассмотрел все их жалобы, вместе с ними обсудил, как же дальше обустраивать свое село, свою жизнь. Молодого агронома Илью Николаевича попросил поделиться всеми новейшими достижениями в агротехнике, агрокультуре, агронауке и как все это можно применить у них и нужно ли ? Своих мыслей и новых идей у агронома к этому времени также был целый запасник. И начали работать наперекор району.

Кукурузу заставляли сеять повсеместно, а новые руководители отвели ей только одно поле для получения кукурузного силоса, другое же поле засеяли викой с овсом , такая аппетитная смесь для скотинки выросла. Наставили на полях стогов, и зимой буренки и лошадки лакомились вовсю; из соседних деревень, где кукуруза не выросла, поскольку климат для нее неподходящим был, а сена запасли явно недостаточно, потихоньку ночью к этим стожкам подбирались. А Алексей Степанович выговор получил за то, что ослушался и кукурузу не посеял повсеместно, но он считал, раз он - хозяин, то кто ему указывать смеет?

На первые же доходы построил шоссейную дорогу от села до магистрального шоссе, поскольку сплошная беда была в ненастье, попробуйте снять руками все фляги с волоком с застрявшей машины, вытолкнуть ее, а потом вновь загрузить, и так бывало не один раз! И за то, что избавил колхоз от такой напасти, опять выговор получил, уже с предупреждением, и мотивировку придумали, не туда деньги переводил, а если бы делал по их правилам, то никогда бы дороги не построил.

Потом колхозный сад расчистили, обновили, пасеку восстановили, черенками разными торговать начали, саженцами. Отовсюду маленькими ручейками доходы потекли, про убытки все забывать начали, прибыль появилась. Но несмотря на явный поворот к лучшему в делах колхоза, беломорский председатель впал в немилость у районного начальства. Но почему ? Кажется, радоваться все должны были и помощь ему оказывать, а тут все наоборот, он еще и сражаться должен за свою же правду. А уж когда он опытнической деятельностью занялся, да еще на своем собственном огороде, то некоторые и вовсе решили, что он не в своем уме. Что ж, у каждого свое миропонимание и у райкома тоже, для них главное, чтоб им подчинялись и вовремя докладывали цифры, хоть и дутые, хоть и с потолка. А если ты сам по себе и у тебя хорош конечный результат, то невольно закрадывался вопрос: " А зачем вы вообще нужны, господа - товарищи, парткомовские начальники ? Вашей идеологией сыт не будешь! "

Итак, Алексей Степанович был в немилости у вышестоящих органов, но убрать его никто не осмеливался, потому что колхоз становился процветающим, и отстранение председателя вызвало бы такую бурю негодования, что не дай Бог! Лучше было с ним не связываться! А у него уже новые задумки - воду провести и газ. Ведь это несправедливо, что газовая труба вдоль села куда - то за границу тянется, а свои люди живут, как в девятнадцатом веке! Нет, это несправедливо! И эту несправедливость надо ликвидировать!

А однажды он позвал к себе Ивана Ивановича и сказал ему : " Знаешь, что, дорогой, хватит тебе в чужих селах постройки возводить, давай - ка сколачивай в селе свою бригаду. Пусть учатся строить, пока есть у кого! Начнем с нового коровника. Я вообще - то планирую целый животноводческий комплекс выстроить да и посложнее что - нибудь построить не помешает. Например, дома. Многоквартирные и индивидуальные. Договорюсь с кирпичным заводом,поможем кирпич купить тем, кто захочет строиться, опять же ссуду дадим. И себе дом новый построю и другим построить помогу ! Пусть наши дети живут в красивых просторных домах !