Корсары парагвайской сельвы гл. 17 Помощь идет!

     Предыдущая глава 16 "Заживо погребенные", читать http://www.proza.ru/2017/03/04/1371

                гл. 17 САША ИДЕТ НА ПОМОЩЬ!

        Военный министр уважительно проводил  Александру Беляеву до выхода, и подумал, правильно ли сделал, что умолчал от неё дошедшие до него с окраины Чако  слухи, что люди Беляева и  ее муж вырезаны дикими туземцами.
         "Ведь все предусмотренные сроки для их возвращения истекли, - размышлял он,- и если ни один человек из отряда Беляева не появился, то... То наиболее вероятно, что они, истощенные и обессиленные, попали в руки каннибалов, от которых ожидать нечего, кроме того, что их сначала всех убили, а потом съели".

      И надо  было случиться, что через несколько часов после ухода от него удрученной Саши, дежурный офицер доставил министру запечатанный рапорт из форта на окраине Чако.
      Секони нахмурившись, распечатал пакет. Из него на стол  змейкой выскользнула  цепочка медальона и лист краткого рапорта. Он быстро пробежал глазами текст, затем взял в руки и внимательно рассмотрел старинный, видавший виды, медальон. На нем был изображен город, внизу вилась надпись «Милан», на обратной стороне  виднелась полу истертая гравировка «Беляев»!
        Секони подпер голову руками и задумался. На лице его просматривались отчаяние, но более мрачная решимость.
   
     ...Рано на заре, чтобы никто не сведал, небольшой отряд крепких парагвайских  всадников, с вьючными лошадьми на поводу, нагруженных  оружием и припасами, на рысях отправился на поиски следов канувшего в дебрях Чако отряда Беляева. 
      Несколько дней перед этим выездом были насыщены горячими совещаниями у министра Секони с военными офицерами как парагвайскими, так и русскими, с активным участием жена Беляева Александры. Результаты обсуждений докладывались президенту. В итоге все пришли к единому мнению: надо срочно отправить отряд для поисков пропавшей экспедиции. Для спасения ее участников и  добытых ею ценных  результатов!
    - Дай-то Бог, чтобы все они были живы!И мы найдем из,- молилась Саша перед образами. И в душе она не сомневалась в успехе. Не для того жизнь посылала им столько испытаний, чтобы потом , вот так запросто  лишить друг от друга!

       Цель похода была засекречена и не подлежала разглашению. Отряд дружно  галопировал в форт под командой бывалого капитана Гасиа, друга касика Тувиги. Это его  караульные обнаружили на дальней тропе медальон Беляева.  Впоследствии срочно доставленный для  Секони и затем опознанный в Асунсьоне Сашей и бережно, со скупой слезой - и побледневшим лицом, принятый ей.
 
       Экспедицию была поручена многоопытному в  индейской военной сельве капитану Гасио, чем он, конечно, малость возгордился. Участники похода, бывалые военные и следопыты,  жили твердой надеждой на розыск исчезнувшего отряда и сведений о нем. Никто из членов экспедиции не считался с усталостью и трудностями, все были постоянно при оружии, ведь путь проходил через глухие места с  непокорныи племенами. Уже приходилось, к чести военных,  мужественно и хладнокровно   отбивать выстрелами  враждебные наскоки со стороны  враждебных туземцев. Двое или трое солдат были ранены, но, к счастью,  слегка. Во время многодневного похода  и на привалах  все озабоченно обсуждали:

      - Обнаружил ли Беляев призрачное озеро с пресной водой Питиантута  в дебрях Чако? Ведь без  такого озера мы не можим расположить там свои военные части для отпора нагло занимающей этот край соседки Боливии? Или про озеро - это сказки ветхих беззубых индейцев?

      В участвующей в походе и снаряженной подобающим образом  Саши, прежде всего вызывало подсознательную тревогу и колотилось сердечко, а жив ли ёё  Иван Тимофеевич? Ну не мог просто так пропасть этот опытный и закаленный генерал и ученый, зная столько о жизни и связях с мирными индейцами этого проклятого Чако?

        Саша взглянула на небо. На нем кружили черные стервятники,наглотавшись  где-то останков зверей либо людей, и  терпеливо поджидая своей трепещущей добычи. Местность была раскалена, словно жерло печи. Обливаясь потом, путники чертыхались, проклинали адские места, но упорно двигались вперед. Только бродившие где-то дикари, что и пернатые пожиратели падали, были привычны к палящему пеклу.
   Вечером огромный раскаленный шар медленно опускался в безмолвную, страшную пустошь, с редкимим островками зеленых пальм и полузасохших кустов, которые  сменила желанна зеленая поросль.

        Саше, урожденной и прожившей в европейских просторах,  трудно было привыкать к здешнему резкому климату. Здесь же  наступлением  ночи сразу холодало. Сгрудившись  от усталости вокруг костра, путешественники могли согреть у огня  лишь грудь и руки, а спина-то продолжала мерзнуть из-за насышенной холодом  влажности, возникающей к вечеру в сельве. И это всепроникающая до костей промозглость донимала путников всю ночь.
   - Вот проклятые места,- бурчали  бывалые люди, - если тут не полыхает жара, то все ночью замерзает, или затапливается дождем. Пока не привыкнешь к этим божьим дарам.

      Спустя несколько недель похода через дремучие леса Чако, оглядывая с вершин холмов необозримые просторы, Саша промолвила стоящему рядом капитану Гасио.
        - Мы словно затерянные всадники…  В затерянном  неведомом краю. Эти косматы чащобы кажутся такими жуткими и непроходимыми, а ведь в них обитает целый мир индейцев, животных, птиц… Многое нам просто пока неведано.
            
        Гасио поправил шляпу на голове и задумчиво ответил жене Беляева.
         - А меня, скажу откровенно вам, беспокоит  вот что. В последнее время 
 мои проводники озаботились - вестимо, что наш отряд представляет богатую поживу. И нас, как видно по следам, начали отслеживать боливийские дикари – непредсказуемые и опасные, готовые вынырнуть в любой момент из  глубины леса. 
 
          Саша понимающе кивнула головой, и, думая о своем, доверительно произнесла, глядя в  морщинистое лицо капитана.
         - Для меня примером служит упорная жена командира полярной зкспедиции Джей Франклин. Ее муж отправился  на двух кораблях отыскивать неизвестный  проход в Северном Ледовитом океане - и надолго пропал без вести. Джей требовала и просила власти, влиятельных друзей и полярников направить по его пути  отряд спасателей. Пожертвовала на это дело все свое огромное состояние. И добилась-таки помощи! Отряд с мучениями проник на Север, обнаружил шлюпку, в которой находились два обглоданных скелета, карманные часы, ружья и тарелку с инициалами  мужа Джона Франклина. И все... Она всю жизнь оставалась его верной и преданной подругой, не теряя надежды, что он остался жив в полярных широтах. И ждала его до последних дней своих. Вот так-то...

            Гасио развил разговор, что когда в душе  человека  возникает великая Надежда, она наподобие фанатизма и особенного вида безумия. И тогда этот человек способен на невероятные подвиги. Он лично знал двух парагвайцев, которые  зимой и почти голые сбежали из  смертельного плена  индейцев. Безоружные,  они  одолели  медведя, прошли босыми ногами по каменистым  и снежным тропам, болотам -  истощенные, словно скелеты, ушли от длительной погони крепких индейских воинов, преодолели огромные расстояния и добрались до родных жилых мест.
   - Просто эти парни очень хотели жить! - заключил он. - Из такой стали выкован и ваш муж, Иван Тимофеевич.

          Под командой хитромудрого Гасио экспедиция не раз избегала  погони и облавы  мстительных и жестоких индейцев, перебравшихся в парагвайское Чако из рабской боливийской стороны.
           Там белые плантаторы захватывали их в плен семьями, заковывали в  цепи, кормили и содержали хуже собак, заставляли нещадно добывать  день-ночь ценный каучуковый сок. Эти  ожесточенные и отчаивщиеся, зачастую  изрядно пьяные беглые рабы готовы были резать горло каждому белому. Без разбору. Чтобы завладеть всем имуществом убитого, особенно оружием и патронами.

            Проводники Гасио заметили следы ночлегов и укрытий этих отъявленных бандитов. Гасио приказал всем.
            - Хотите жить, делайте так, как я говорю! Чтобы не выдать этим разбойникам место нашего ночлега - не раскладывайте на ночь костры для отпугивания  летучих мышей, сосущих  кровь из  мулов, лошадей да и нас самих.
         И еще. Не ложились спать ночью в противомоскитных сетках, чтобы не подвергнуться нападению беглых рабов. Прячьтесь для сна в кусты.
 
        Утром все с трепетом  увидели, что их противомоскитные сетки были утыканы, словно иглами дикобраза, ядовитыми стрелами, выпушенными беглецами, в надежде убить ненавистных белых и завладеть их  добром.

     Много последующих ночей они растягивали сетки якобы для сна, но сами  ночевали  в сторонке. И это не раз спасало их от верной гибели! А опухшие и искусанные москитами лица из-за отсутствия дымных костров по сравнению со смертью в счет не шли. Затем беглецы-рабы также внезапно исчезли  в дебрях, как и ранее появились из них.

      Отряду, окруженному со всех сторон зеленью, и неба-то не было  видно, мерещилось, что их пути в этом зеленом аду, который давил на психику, не будет конца-краю. Люди двигались, пока не спускалось солнце, и пытались использовать любую возможность для сна.
     Капитан Гасио постоянно советовался с проводниками, и тщательно продумывал и избирал маршрут, чтобы выйти к озеру Питиантуте и оттуда пересечься с возможными  путями возвращения отряда Тувиги и Беляева. Озабоченный, он каждое утро ловко взбирался на пальму, но видел во все стороны раскинувшийся зеленый ковер, вперемежку с невысокими возвышенностями. 

       При  малом свете ночного костра Саши изредка делала путевые заметки в своем блокноте.
      «Который день мы с неимоверным трудом пробивается сквозь колючие, плотные заросли, порывая в лоскуты одежду, кроме кожаных курток, штанов да сапог. Люди карабкаются через толстенные стволы упавших деревьев, перебираются  через кишащие змеями болота. Каждый шаг берется с бою,  и мачете, ножами прорубаются просеки в зеленой стене. Адские тучи комаров, мошек и огромных мух впиваются в незащищенные части тела и пьют кровь, людей и лошадей.
      Наши разведчики  говорят, что никогда раньше не встречали такой буйной, яростно дерущейся за жизнь природы!"  Эти краткие выдержки из ее дневника подчеркивают не ослабевающую в ней энерию поиска.
 
    -  Просто невероятно, что   наши друзья индейцы, вождь Тувига, способны жить и радоваться в этом зеленом аду -  воскликнула она,  листая блокнот. И в нем наткнулась на ранние заметки  мужа о многообразном мире индейцев.
    Она с интересом  читала их,  потому, что  он  лично  жил среди этих «бронзовокожих детей пустыни».

       Вот мелким почерком записано им… 
      "Ни в одной из частей Америки  коренное население не представляет такого интереса, как в Чако-Бореаль. Различные группы аборигенов живут здесь на различных уровнях  культуры. Тобас, мака и сасигуай – это самые благородные, «джентльменские» племена Чако. Их высокий рост, величественный внешний вид, особенно в фантастических одеяниях вождей и членов их семейств, дают представление об эталоне индейской красоты. Безукоризненное телосложение, энергичные черты лица и природное великодушие придают мужчинам дух благородства, а женщинам – ауру чистоты».

           Лицо Саши озарила улыбка – надо же, с какой симпатией пишет ее муж о племени чимакоко.
          «Мужчины племени чимакоко низкорослы, однако их выносливость и трудолюбие выше всяких похвал. Женщины столь же крепки и коренасты, однако не отличаются постоянством в любви. Они любят раскрашивать лица и пользуются ароматическими веществами. Если муж долго не обращает на них внимания, они подыскивают себе другого".
       Беляев даже в блокноте подчеркнул, выделил свои слова: «Индейцы  это, в целом, порядочные и высокоморальные люди. Их природный ум и способности поражают. Чтобы открыть путь к развитию их способностей, необходимо серьезное и особое отношение к ним»

      Саша закрыла блокнот, пора отходить ко сну. Она с беспокойством смотрела   на темно-синий звездный небосклон, туда, где в буйном  Чако, среди иззубренных  хребтов и зловещей сельвы находиась горсточка  людей с ее мужем. Он был где-то там, в затерянном  индейском мире.  Она была твердо уверена, что даже утопая в  болотах, задыхаясь от вонючих испарений, мучаясь от лихорадки, падая и поднимаясь от слабости и голода, они все равно шли вперед за командиром Иваном Беляевым.   
 
       Порою в пути, давая передышку уставшим ногам в сапогах, она слазила с коня, в изнеможении приклонялась к дереву и с удивлением смотрела на безумство природы, где каждый вид пожирал другого, где растения глушат друг друга, высасывают соки из деревьев, и среди них разыгрываются сотни смертельных схваток насекомых, зверей, ползучих гадов и птиц.
        А что тогда говорить о стойкости, мужестве и выносливости людей, как  малой чстицы чудовищного мира Чако?

      Саша твердила Гасио и собравшимся вокруг у костра спутникам:
        -  Надо быстрее идти вперед, пока у нас есть еще  силы и не пропала надежда на розыск пропавшей экспедиции Беляева.
     Большинство устало кивали головой в знак согласия, а кто-то уже похрапывал, намаявшись в переходе.

    А тут, как на грех, пошли проливные дожди. И люди уже брели по колено в воде. В сумерках добрались до крепких и высоких глиняных термитников, возвышавшихся над водой.
      - В них  наше спасение, воскликнул Гасио! Всем взбираться на термитники, будем на них ночевать, только угнездитесь половчее, чтобы ночью не свалиться с них в воду и не захлебнуться во сне! Лошадей поводьями привязать между собой и одной веревкой всех закрепить к термитникам.

        Спутники со спин лошадей карабкались на вершины термитников, кто-то ругался, кто-то сорвался и бултыхнулся в воду, но наконец  все взгромоздились на них. Гасио помогал каждому и опекал Сашу, а она не произнесла ни слова недовольства, а наоборот, подшучивала и ободряла мужчин.

       Ночью  утомленные и продрогшие люди клевали носами, зуб на зуб не попадая от холода и  устраиваясь половчее на  термитниках, чтобы ненароком   не окунуться в воду.
       У всех было одна мысль: Быстрее бы утро, развести костерок и согреться кипятком, заварить ободряющий чай-мате.
        Наступило благодатное утро, день прошел в тяжком походе вперед и вперед,и пришла  очередная  тревожная ночь.  Несмотря на все трудности,капитан Гасио с экспедицией с  уверенностью и настойчивостью продолжали вести поиски. Люди стали более настороженными, ловили малейший незнакомый, странный шум или изменение в пении птиц и жужжаниии крылатых насекомых.

          В одну из ночей в лагерь донесся истошный человеческий вой! Через время он повторялся  все тише  и тише, а затем смолк вообще. Наши поисковики всполошились, расхватали оружие, но зажигать ли им костер?
       - Если несчастный человек  заплутался, то свет этого костра ему будет нужен как маяк!-сказал капитан Гасио.- Но если он ранен, или  сломал руку или ногу, то ему ночью не осилить путь к костру через буреломы, лианы и заросли.
       - А если это вдруг оказался в беде кто-то из отряда Беляева, или сам Иван Тимофеевич, неужто  нам не откликнуться, а? - мучительно спросила Саша.
 
     После жарких споров верх  одержали осторожные и закаленные  парагвайцы,что надо проявить выдержку и подождать до утра. Гасио заметил, что на глазах у Саши навернулись слезы.
           Он  добавил, что при свете дня можно будет точно разобраться, а   не рисковать безрассудно ночью. Его поддержали опытные солдаты,  что  кочевые воинственные индейцы нередко таким криком выманивают  жалостливых доброхотов.
      - Подпустив таковых поближе, они  в засаде убивают всех, чтобы захапать их оружие и остальноые вещи.
         - Сделаем так, - решил капитан. - Огневым залпом грянем сейчас в ночи из      оружия в устрашение  возможного врага. Выставим усиленный караул, а самим всем бодрствовать  до утра. Саша, к вам, как женщине, это не относится.
   Но та отрицательно повела головой: Я как  и все!

        На рассвете вооруженные, уставшие от недосыпания и переживаний путешественники,  ведомые  капитаном,   выбрались на берег протока, бегущего после обильных ливней по лощине.  Все вдрогнули. Саша пересилила себя и вновь взглянула на окровавленное тело, распростертое на берегу весело журчащего протока. Это было все обкусанное, с обглоданным до костей лицом, с вырванными кусками мяса на боках и животе,  тело худощавого индейца. Одна нога его была неестественно подвернута.Большое багровое пятно расплывалось вокруг него.
      - Как  этот отшельник   оказался здесь один,  непонятно.- Почесал затылок Гасио. -  Может, это раб, бежавший с соседних боливийских каучуковых плантаций-предположила Саша,- смотрите, какие шрамы к него на теле от ударов плетей.

       Возе трупа  капитан подобрал пару  рыбешек с острыми, как пила зубами.
      - Ага, теперь все понятно.  Несчастный пробирался в темноте,  может  в нашу сторону, завидив с вечера наш лагерь с палатками. Переходя вброд поток, поскользнулся в воде и упал, и как на зло, растянул связки на ноге. Шустрые стаи рыб пираний-людоедов сразу  вцепились острыми  челюстями в б арахтающегося в воде, искусали, а тут на запах крови подплыли  стаи других и  скопом загрызли  упавщего. Он смог выпозти на берег, но от многочисленых ран он и  скончался.
        Эти рыбы-"людоеды" молниеносно вцепляются в жертву, выхватывают острыми челюстями куски мяса и способны на глазах обглодать крупное животное, оставив после него чистый скелет.  Остерегайтесь  этих тварей.
      
         Саша заметила, что после сего случая  капитан перед каждой ночью  протирает от влаги  револьвер,пускает каплю масла в механизмы, проверяет  заряды в запасных обоймах, которые  возит с собой.
    - Это  нужная предосторожность, - кивнул он, видя, как она внимательно наблюдает за его  работой. - Порою, при внезапном нападении или в горячем бою,  безотказное, исправное оружие стоит жизни. Может быт,ь за нами бредет шайка дикарей, выбирая ночку, чтобы наброситься на нас. Кто знает?!
        Да, жена Беляева умна и проницательна, подумал капитан, кроме того, у нее  стойкий характер.

     ...А где-то вдалеке черную темноту разодрали яркие взрывы ручных гранат, ужасный грохот взрываемых скал, бухающихся  верх и летящие на заросли и кустарники камней, трескотня винтовочных выстрелов, безумные крики  ополоумевших от этого внезапного ада среди индейцев племени Однорукого. Это отряд Беляева и Тувиги, присмотрев днем расположение  морос, коварно поджидающих вылазки из подземелий группы Серебрякова с Киане и индейцами,  упреждающе атаковал это племя каннибалов.

         Наши заживо погребенные герои, еще днем в сумраке подземелья, заметили тихо пробиравшегося к ним ягуара Лео, который, ласково урча, кинулся сразу к Киане.
    - Живой, живой! - радовались все ему, связывая появление под землей  Лео с надеждой на свое освобождение. И точно! В мешочке, примотанном к его ошейнику, обнаружили краткую записку, чтобы ночью все укрылись в одном из дальних подземелий, так как с противоположенной он него стороны отряд Беляева с Тугивой нападет на спящих морос.

         Дождавшись утра и когда расплытый дым позволит замечать врага, из одного скрытого в кустарниках отверстия показалась сначала голова, а затем выполз весь перепачканный в глине и земле Лео. Прислушавшись вокруг, ягуар  потихоньку  рявкнул. Вслед за ним выбрались, помогая друг другу Серебряков, Киане а затем оба верных индейца с оружием наизготовку. Навстречу им уже спешили с радостными возгласами Тувига и Беляев, Сагиер и остальные участники экспедиции к Питиантуте. Радости всех не было предела!

        Да только недооценили они одержимиго, бешенного врага - вождя Однорукого. Обуянный местью, этот дьявол в образе человека, очухавшись от нападения, затаился в самой гуще лесов - и начал настырно, неистово-таки собирать всех морос, чтобы отомстить врагам. Он понимал, если он так не сделает, его положение, как вождя упадет полностьью, вплоть до того, что его изгонят из племени и отдадут под гнев и кровавую расправу всесильных Небесных Богов! Ха, разве он не понимают, что его люди ценят его  насколько он сам ценит себя, подкрепляя  или нет  свой пост вождя своими кровавыми деяниями. 

                Продолжение    гл. 18 Как хочется жить!
                http://www.proza.ru/2017/12/06/840